Роман Жбонда и Миллесаны?

Миллесана и Жбонд спокойно сидели и попивали чай, изредка перекидываясь взглядами. Но тут у кобылки опять протекли подгузники из полотенец, в, казалось бы, самый неподходящий момент. — Бля опя-ять, где там Дестро с лекарством от этой херни! — Миллесана с дури вскочила и утопала вновь в ванну. А Жбонд остался неподвижен.       Миллесана улеглась в ванной и ей стало скучно. Она решила подрочить.       Изя, тем временем, оглядела все коробки, которые она оставила и нашла там целых ноль рублей! От радости она пнула и разорвала коробки, а потом полила бензином и сожгла… Ещё бы, не каждый день ведь такая цифра!.. Да уж, сильно радоваться нечему. — Ну чё за хрень, — Изя с досадой присела на бордюр и свесила голову. Она ощущала резкий запах гари и прохладный ветер, вся улица была по-прежнему заполонена пожарными и скорой помощью. Израиль изредка поглядывала на происходящее, а потом отводила взгляд в право: где не было чёрного дыма и был открыт вид на розовеющее-фиолетовое небо и уцелевшие дома. Единорожка полностью растерялась в дальнейших действиях, как же она устала от этой баталии, только сейчас это начало осознаваться. И куда ушёл Дестро? Может стоило пойти за ним? Но Изя уже вообще ничего не желала, кроме того, как упасть на траву и задремать. Пони даже не заметила, как к ней подошла Ивнинг Лейк. — Эм… Израиль? — единорожка склонилась над ней. — Чё? — Изя подняла голову, неприветливо взирая на неё. — И как ты себя ощущаешь после всего этого?.. — В первую очередь я ощущаю, что не содрала бабла с Комедиан, — Изя тихо хмыкнула и отвернулась от Ивнинг. — А мне вот в первую очередь жаль Винга… Это слишком жестоко, он умрёт… — Лейк начала вновь подвывать, будто нарочно давя на жалость. Ей просто нужно было выплакаться перед кем-то. — Ныть будешь не со мной, мне вообще похуй на пидора-Винга, я хочу денег, блять, — Изя вскочила с бордюра и стала напирать на Ивнинг, произнося свои слова всё увереннее и громче, прямо ей в лицо. — Я просто… Я хотела сходить проведать его… И позвать тебя… Но вижу, что ты не хочешь… — Зачем? Нахуя? У него же, наверное, операция сложная. — Ну я одна стесняюсь, вдруг не пустят… И я же незаметно… — Блядь, он пидр. — Эх… — Чё ты к нему так пристала-то? — Ну мы типа пара с ним… — Ой, блядь. Теперь ясно, — всё больше Израиль это напоминало её ситуацию с Эйрфлайт, от того становилось не по себе. Будто Дестро выслушал спокойно её плач о любимой, хотя она и сама его, как только можно обзывала и гнобила. А Израиль посылает Лейк подальше, у которой проблема отчасти похожая. — Но я так зла на него из-за этого всего… Но и жаль его… — Лейк, в своё время, сама гневалась на такие выходки у пегаса, которые теперь привели к необратимым последствиям… — Ну чё. Ладно, пошли проведаем. Если и пустят ещё, — Израиль сделала вид, что делает одолжение. На самом же деле её просто схватила жалость, жалость к Лейк, ведь Изя сама тоже проходила через нечто подобное. Наверное, если бы Израиль не согласилась, то потом минимум три дня чувствовала себя убожеством. Некстати же работает у неё совестливость. Они вместе пошли к городской больнице. Войдя в здание, перед ними предстала вполне посредственная больничная картина. Плитка и побелка в пастельных тонах, больничные стулья и пеленальные столики. Двое единорожек подошли к регистратуре: — Где палата Винга? — не церемонясь, перешла сразу к делу Израиль и задала вопрос на прямую. — Двести третья, а что? — пожилая женщина оторвалась от заполнения бумаг и хмуро взглянула на гостей. — Да нам бы это, проведать бы его, — Изя попросту болтала безо всякого смущения и излишней деликатности. — У него операция скоро, проведать нельзя, — сказала, как отрезала пожилая дама, вновь уткнувшись в свои записи. — Что! Какая операция? — подскочила Ивнинг Лейк, забоявшись за судьбу любимого. Но оказалась тут же перебита Израиль: — Ох, жаль! Плак. Дядя плак. Эх, ладно! — сценически запечалилась Изя, отдёрнув Ивнинг Лейк подальше от регистратуры. — Ты… Че-чего? — судорожно спросила Лейк. — Пхах, мы знаем его кабинет, большего и не надо, эта старуха совсем глупая, — взгляд Израиль становился всё более коварным, как и её не совсем недобрые намерения. — Но как бы то ни было, ты знаешь, что мы будем делать? — Израиль вновь хитро поглядела на неё. — Эм… Что? Ты пугаешь меня. — Мы переоденемся во врачей и навести-и-и-им Винга! — Нет! Это неправильно… И вдруг получится как во многих ситкомах… Нас спутают со врачами и поставят на операцию! Я видела такое в ситкомах! И я не буду это делать! — А если он умрёт на операции, и ты его больше не увидишь? — Нет! — рыкнула Лейк. — Не будет этого! — Дава-а-а-ай! — подгоняла её Изя, — это на всю жизнь приключение! — Эх, ладно, — никаким голосом, смотря в пол, сказала Лейк. — Отлично! Пошли на второй этаж. Там хирургический.       Они вместе поднялись на второй этаж. Израиль была уверенна в себе, а Лейк напрочь подавлена и не знала зачем она её слушает, но она желала увидеть Винга, хоть и злилась на него, но увидеть его, хотя бы последний раз, это бы многого стоило.       Изя заглядывала в кабинеты в поисках врачебного халата и в конце концов она не нашла. — Бля. А в сериалах они на каждом шагу. — Значит мы не пойдём? — Пойдём. — Но как?.. — Не знаю… Но… Сейчас придумаю… Пошли в двести третий, спрячемся там. — Зачем? — Надо так, узнаешь! Ве-е-е-ехехехехахаха~       Изя потянула за собой Лейк. Они аккуратно приоткрыли дверь в кабинет. Там было стояло всяких врачебных приборов, в которых Изя не разбиралась от слова совсем. Стояло много врачей в синих халатах, во врачебных шапках и повязках на мордах. Они склонялись над столом с приборами и готовились к операции, торопливо обсуждали что-то и не заметили аккуратно вошедших Израиль с Лейк. Единорожки спрятались под операционным столом Винга. И сидели пока там, а Лейк дрожала от страха. — Зачем мы это делаем? Врачи не уйдут, сейчас начнётся операция, — шептала Лейк. — Мы в тупом положении. — Погоди. Сядь на ту железяку, куда колёса кровати крепятся. — Зачем? — Надо, узнаешь.       Лейк послушалась и села. Изя встала на корточки, так как эта кровать не была настолько высока, она быстро побежала вперёд, с ней и кровать покатилась, Лейк от испуга выпрыгнула и покатилась по полу. Изя ехала уже по коридору, в её мыслях было сделать что-либо, для усложнения положения Винга, или же его убийства, того, чего не смог сделать Дестро. Она вылезла из-под кровати и залезла на Винга, накрытого пеленой, и съехала по лестнице, глядя вслед бушующим врачам. — Хе… Узнаешь у меня как вести себя по-обезьяньи, — Израиль злорадно улыбнулась, глядев прямо на мордочку пегаса. Толпа хирургов и Лейк всё мчались за ними. Вскоре Изя скатилась к подвалу и врезалась в дверь. Она слезла и начала усердно дёргать ручку, но не открывалось, как назло, дверь была заперта на замок, а сверху уже прибежали врачи и Лейк вся в слезах. Изя вся покрылась потом, в глазах будто помутнело. — Ты что делаешь! — издала пронзительный крик Ивнинг Лейк, чуть ли не брызжа слюной.       А Израиль молчала, ощущая себя в неловком положении, желалось просто упасть в обморок. Врачи поругались, но операция не ждала, они взяли кровать Винга и немедленно увезли. Изя остались наедине — Зачем ты это сделала?! — слёзно завопила Лейк. В ответ тишина, — у тебя крыша поехала? — Я.…Хотела отомстить. — Чё? Вингу? Мне? Если ты так ещё будешь делать, то нашему общения настанет конец! — Вингу, — Изя и правда желала, чтобы всё закончилось плохо для пегаса. Возможно, она бы предотвратила ещё что-то ужасное? Даже учитывая, что Винг выглядит весь помято и изодрано, она боялась, что он встанет на копыто и станет мстить. Абсурд конечно, но мало ли, вдруг её бы за подобное похвалили. А и пусть Ивнинг страдает по нему так же, как и она страдает по Эйрфлайт. Израиль не находила свои выходки какими-то сверхэгоистичными и ужасными, с того, что Винг сотворил. — Ты… Даёшь… Но пошли отсюда быстрее. Вдруг у тебя проблемы будут тут из-за этого? — Пошли…       Они поднялись на первый этаж и вышли из больницы. Всю дорогу Израиль шла с кислой миной. — Изя… Расскажи, что случилось? — Нет. Я не хочу опять расплакаться. — У тебя кто-то умер? — Возможно. Но это не важно. Я домой пойду. — А может я с тобой пойду?.. — У нас там и без того народу куча. Не считая меня — трое. — Ну… Просто может тебе станет легче? — У меня и без тебя компания весёлая, но лишний сброд не помешает, так что, ладно, — Израиль неохотно приняла её настойчивое предложение. — Угу.       Они вместе пошли к дому Миллесаны. Было уже темно и пусто на улицах. Шли они достаточно долго, так как дом был очень далеко от центра Понивилля и больницы. Но вот они уже дошли и поднялись на свой этаж. Изя постучалась в дверь и ей открыл Жбонд. — Привет, Израиль, а это кто? — он стоял с большой кружкой чая. — Это Ивнинг Лейк. Она типа тут останется на ночь. — А…Понятно, а я тут чай пью. И диван от ссанины помыл. Заходите? — Ага, — скверный взгляд от Израиль, и они уже в квартире. — Хотите чай? — Я не против чая, — согласилась Лейк, скромно улыбнувшись рыжему пегасу. — Я не буду чай, просто посижу, — Израиль же не желала ни пить ни есть.       Они уселись за стол, Жбонд и Лейк стали пить чай, а Израиль просто глядела на парочку. — А где Шельма? — вдруг вспомнила Изя о своей любимой кошке. — Она спит в зале, — откликнулся Жбонд. — А кто такая Шельма? — Бог, — Изя любила в шутку ассоциировать Шельму с каким-то божеством, но в каждой шутке есть для правды, — точнее, моя кошка. — Оу понятно… А ты говорила, что тут четыре пони живут. А где ещё? — А. Не знаю. — Миллесана там в ванной сидит, у неё цистит. — Вы не стесняетесь это говорить? — удивилась Лейк такой откровенности. — Не…       Прошло несколько минут, входная дверь отварилась и в неё вошёл Дестро, как и было, весь потрёпанный и грязный, но сейчас он выглядел уже каково и обычно, с виду просто единорог. Израиль стиснула зубы, чтобы не выкрикнуть что-то типа: «О-о-о-о, Дестро, а ты ге-е-е-ей?». — Вы? — срыву вскрикнула Ивнинг, увидев того, но поняла, что повела себя странно и извинилась, — эм, простите. Здравствуйте, — вежливо поздоровалась единорожка, скрывая свой страх перед ним. — Добрый день, — устало проговорил тот, очевидно ему было не до выяснений причин её пребывания здесь. — Сейчас ночь, — исправил Жбонд. — День всегда, — но Дестро в поправках не нуждался. — Ну вообще нет. — Мы проживаем день: Утро, день, вечер, ночь, — это один день. Значит день всегда. — А, ну в том смысле да. — Блядь. Где ты так долго шлялся? — наконец спросила Израиль. — Искал аптеку, которая ещё не закрыта. — И.…нашли? — скромно поинтересовалась Лейк. — Нет… — Жаль… Кстати, не злитесь на Винга, он просто так резко реагирует, когда угоняют его танк, он просто вспыльчивый… — Понятно, — Дестро просто не желал сейчас знать ничего б этой паскуде. — Ну окей, он там в больнице… — Понятно. Рад за это. — Почему? — То, что его лечат. Рад за это, — по его тону было больше похоже, что он убил бы его при первой возможности. — Но я бы его просто убил нахрен. — Эмх… — Ивнинг весьма растерялась от подобного заявления, но решила не возникать. — А вы как это аликорном таким странным стали? — Не стал я аликорном. — Дестро, слыш. Я знаю, мы договорились не обсуждать это, но… Ты скажешь Миллесане о том? — подняла одну не очень приятную тему Израиль. — О чём? — Ну о том… О том, что ну… Ну помнишь? Мы договорились не возвращаться к этому без надобности, но всё же. Вот о том. — Маловероятно, что расскажу. Пусть живёт спокойно. — Окей… Я к Шельме, — Изя скоро ушла в зал к Шельме. — А что вы хотели сказать? — вновь не скрывая любопытства, спросила Ивнинг. — Простите за наглость. — Информация недоступна. — Простите… -Ничего, милашенька, — хоть Дестро и назвал её так, но тон и настрой от того не изменился. — Оу, я милашенька? — а вот Ивнинг была наоборот весьма смущена. — Да. — Спасибо! — она решила, что зла на неё тут не держат. — Меня кстати Ивнинг Лейк зовут, или просто Лейк! — Лейкушенька. — Оу. А вы Дестро же? — Именно так. — Буду знать, Изя была такая расстроенная в больнице, кстати, вы ведь друзья с ней? — Агага. — Оу, ну круто. Вот и ещё… Мы в больнице ходили Винга проведать… И она увезла его кровать с лестницы и хотела, наверное, угробить… — Ясно, — к Вингу он явно не желал возвращаться. — Я просто боялась за Винга… Эх… Почему он такой вспыльчивый?.. — Даже очень вспыльчивый. Это не хорошо. Тебе следует поговорить с ним об этом, если будет таковая возможность. — Поговорю… Эх… Его по любому в тюрьму посадят… — Агага. Ведь он нарушитель, а их следует наказывать. Он погубил достаточно жителей, и кто знает сколько он бы ещё разрушил. — Я на него зла, но мне его жаль, я люблю его… — Но маловероятно, что вы и далее будете счастливы вместе. При том, что его посадят за решётку и возможно даже приговорят к смертной казни.       Лейк поглядела на Дестро испуганным взглядом и через несколько секунд уже горько плакала. — Я не хочу так… Не хочу… — Смирись, он показал себя, — Дестро будто не испытывал ни капли жалости. — Ну и что… Я люблю его… — Не могу ничего сказать в защиту Винга. Но тебя обнять? — Да, не мешало бы… Но хоть он и не жалел Винга, но Лейк к этому не относится, она и правда страдала, Дестро взял и нежно обнял единорожку. — Но меня не радует, что в твоей жизни случилось подобное… — Меня тоже… Кстати… Не возражаешь, что я представляю, что меня обнимает Винг? — Каково пожелаешь. — Угу. — А мне глядеть на эти сопли? Фу-у-у-у-у-у-у-у-у! — кривился Жбоб, который сидел рядом за столом всё это время и корчил рожи. — Ты кто ваще? — возмутилась Лейк такому хамству. — Я Жбонд. — Хе, Жбонд… — В милашествах не имеется ничего плохого, Жбонд. — Нет спасибо, я не голодный! — Жбонд резко отодвинул стол и недовольно ушёл с кухни. — А.…Я где посплю? — Мхм… Полагаю на нашей кровати, где мы спим будет недостаточно места… Но, стоит спросить у Миллесаны… Вообще, это её квартира. — Оу, окей, — Лейк встала из-за стола, — было приятно поболтать. Спокойной ночи, Дестро! — Луняшной ночи, дарлинг. — Угу, — Лейк ушла спать в зал. Ну, а Дестро заварил себе ещё чая, эта ночь будет долгой…