Кисея

Полгода странствий и поисков не принесли пользы. После болезни Робин стала слабее, быстрее утомлялась, чаще просила перерывов, иногда просто таилась в глубинах собственного сомнения – и Зоро приходилось принимать решения за них обоих. Этого он боялся, делать это он не умел, но вскоре научился – и ему понравилось. Остаток зимы они провели вдвоем – на окраинах большого города сняли квартиру и притворились старыми супругами. Соседи приносили им пироги на местный праздник, Зоро выпивал в баре на углу, Робин покупала местную одежду и милые подарочки, якобы, родственникам. Иногда по ночам они не спали – разговаривали обо всем на свете, за эти месяцы Зоро узнал Робин по-настоящему, Робин – узнала саму себя. Она видела Луффи во сне снова и снова – он никогда не звал ее, но никогда и не гнал. И впервые у нее возникла дикая мысль, а что, если он не примет ее чувств и отвергнет ее. Робин – красивая женщина, любой мужчина был бы рад получить ее сердце, руку, возможно, ее будущих детей – но все это будет предложено только Луффи. Вместе с будущим. Робин не сомневалась в Луффи – никогда – как в боге, хотя у нее, дочери демона, богов нет и быть не может, и все-таки думала – а как будет, если все же – нет… А потом начинала смеяться над собственными сомнениями – да какая, к черту, разница… Главное, увидеть его, почувствовать его запах, услышать его голос. Ничего больше – много больше. Робин уже получила свое счастье. Зоро смотрел на нее с нежностью – ладонь тянулась к волосам. Быть может, если бы Луффи был там, где-нибудь, счастлив, они с Робин так и остались бы здесь или в другом городке. Как брат и сестра, как накама, как супруги. Нет никого дороже ему, чем эта женщина, которую в свое время он был готов убить, и за которую убивал не раз, а больше. Ему слышалось – ее голос, который звал Луффи, всегда рассказывал тому, невидимому, далекому, и о нем, о Зоро, который нашел ее и спас. Зоро кивал, качал головой, гладил ее волосы, смеялся над единственным различием – это не он спас ее, а она спасла. Его, себя, Ло, целый мир. А веселый Брук с экранов желал всем хорошего дня и приглашал на свои новые концерты. *** Робин получила письмо от Санджи, заплакала – Зоро услышал ее рыдания и тут же бросился к ней, самые страшные мысли крутились в его голове, внутри нее. Он судорожно прижал ее к себе, погладил – Робин вырвалась, испуганная и одинокая, и показала на письмо. Санджи приглашал ее и «тупоголового маримо» в гости. Он скучал по «несравненной» Робин и хотел показать ей свой новый ресторан. Робин плакала – и Зоро захотелось заплакать вместе с ней. Здесь, в одиночестве, в мире Робин, он чаще других вспоминал именно кока, тупоголового и ограниченного, но такого искреннего и настоящего. Санджи писал ему, иногда, провожал его письмами и ими же встречал в небольших городках – Робин о них не знала. Санджи был счастлив и сыт своей новой жизнью. Но он же и боялся за Робин – и еще больше опасался, что ее поиски разрушат все, что они создали. Зоро не строил иллюзий на счет себя. Он глупый и странный, это понятно, а мечи для него важнее живых и одиноких. И все-таки Санджи был другим – настоящим – и его боль и трепет передавались на расстоянии. Зоро спрашивал его в письмах, почему он не позовет Робин к ним – и знал, что это эгоистично, грязно и жалко просить, даже умолять его снять ответственность с него самого. Санджи на все это отвечал коротко – звал и даже требовал и угрожал Зоро, заставляя его немедленно привезти к ним Робин-чан. И они продолжали – Санджи строил свою новую жизнь, Робин и Зоро искали весточки о Луффи. И вот теперь… - Они зовут нас… - плакала Робин. – Они… Возможно, у них есть что-то о Луффи. Нами – его навигатор, и… - Они просто хотят выразить свою признательность, Робин, - попробовал возразить Зоро, - Но у нас ведь свое путешествие. - Я хочу их увидеть, - перебила его она. – С острова на остров – но до Луффи еще далеко. Быть может, нам стоит увидеть их. Поздравить. Я не хочу им мешать, но они зовут… - Санджи зовет, - сказал Зоро. Они замолчали – и Робин неожиданно остановилась. Ее сердце остановилось и сжалось. Она закрыла глаза и широко распахнула их снова. - Что ты знаешь? – спросила она. – О них? Я говорю – о Санджи и Нами? - Это пишет Санджи, Робин, - сказал он спокойно. – Он и мне писал. И всегда – он. О ней он не пишет. Нами там нет. Ты плывешь не к Нами и Санджи – а к Санджи. Нами там нет. - Ты говорил с ним раньше? – Робин встала, вцепилась в его растянутый рукав. – Но ты не рассказывал мне? Почему? Почему ты не доверяешь мне до сих пор? Разве я не твоя накама? Не твоя спутница? Разве мы не делаем все вместе? - Я мужчина, и у меня есть свои дела… - Зоро устало потер переносицу. – Остановись. Ты рушишь все, что мы еще не успели создать. - Оставь… - заплакала Робин. – Оставь… Я поплыву туда. Я должна увидеть Санджи. И Нами! Нами там! Она писала мне! Она хотела стать Нами Винсмоук! Ты все наврал… Она плакала, собирая вещи, потом разбросала их, снова собрала – и до глубокой ночи Робин переживала заново свою истерику – пока уставший Зоро дожидался ее. А потом, когда силы покинули ее, они снова не спали всю ночь, Зоро рассказывал Робин, как он отвезет ее к Луффи, Робин тихо кивала, прижавшись к его большой груди. Как слабая-слабая женщина. На утро они уже плыли на пароме – пересекали залив и ждали корабля, чтобы найти плавучий ресторан. Плавучий ресторан, впрочем, нашел их сам, пару дней спустя. *** Санджи поцеловал его первым – и Зоро почему-то не попытался даже увернуться. Просто он сделал это как-то просто и легко, как будто бы это было нормально и правильно. Он спокойно прижался к его губам и попробовал представить – что было бы, если бы Санджи этого не сделал. И не сумел. Санджи целовал его горячо и быстро, губами словно пробуя его на вкус – а потом выпустил, усмехнулся и закурил. За прошедший год он стал выше, волосы отрасли, теперь он собирал их в косу – как его братья – очки стали неизменным атрибутом. - Зачем ты возишь Робин-чан? – спросил он. – Она устала. Ей нужен покой… - Оставь ее здесь, - предложил он, помолчав. Зоро смотрел на него, как будто бы не узнавая его. Потом открыл рот, чтобы ответить – и не смог. Санджи стал умнее и намного смелее самого Зоро. А еще – это был настоящий Санджи. Тот, которого Зоро знал. Всю свою жизнь. Он по-прежнему любил всех женщин на свете. И по-прежнему оберегал Зоро от лишних потерь. - Я скорее сдохну, чем оставлю ее тебе, - сварливо сказал Зоро – и рассмеялся. Санджи докурил и сплюнул, прежде чем поцеловал его еще раз. - Где Нами? – спросила Робин вечером, за ужином. – Вы не поженились? - Робин-чан, как я могу жениться на ком-то кроме тебя?.. – пропел Санджи, но, не дожидаясь ее ответа, покачал головой. – Нами-сан нашла себе новую работу. Мой отец рад был увидеть ее. А она была рада найти настоящего мужчину. - Твой отец? – Робин попыталась вспомнить лицо главы семьи Винсмоук, но не смогла – ореол тайны окружал эту семью, и только младший сын сумел стать просто коком и просто пиратом – и это просто было лучше, ярче, выше. - Она с ним? – спросил Зоро. - Она стала леди Винсмоук – она счастлива, - улыбнулся грустно Санджи. В конце концов, для отца она стала последней любовью, а для меня всегда была одной из миллиона. Я люблю леди. Робин-чан… Может, хочешь стать моей? Твоя зрелая красота… Он рассмеялся – и заплакал. Робин погладила его по щеке. Зоро потрепал по плечу. Они оба встали – как взрослые – Робин начала убирать со стола, Зоро потащил сонного кока наверх. Маленький плавучий ресторан на сегодня уже закрыт. Значит, можно расслабиться… - Я закрою двери и уберусь тут, - сказала Робин. Внезапно и навсегда ей стало необыкновенно хорошо и спокойно. Зоро ласково кивнул ей, подтащил Санджи. В тесной его каюте, капитанской, как тот сам ее называл, он раздел сонного кока, взвалил на прохладную простыню и поцеловал его – теперь сам. Санджи улыбнулся, ответил на поцелуй – а потом просто ждал, пока Зоро разденется. Они, наконец, могут понять друг друга чуть лучше – или даже остаться вместе на эту ночь. Робин ни тот, ни другой не стеснялись. Наоборот. Робин знала обо всем еще раньше, чем они. - Не вздумай рассказать об этом леди, - сказал Санджи, угрожающе поднимая палец вверх. - Не вздумай вспомнить об этом завтра, - предупредил его Зоро. Он легко скользнул под прохладное одеяло – а Робин на первом этаже громко пела, убирая посуду со стола, протирая ее, собирая остатки ужина для корабельного кота, наслаждаясь ночью.