Кисея

Сомнения терялись в последних догадках. Робин провела две недели в городе воды, пока Френки готовил ее корабль к отплытию. Ее корабль. Ее Санни — вечное солнце. Тысячи дней, минут, мгновений… Она шла к нему — и теперь ее путь должен был кончиться. Робин всматривалась в узкое оконце, читала по ладони, играла с детьми Френки — и в каждой невинной улыбке, в каждом теплом слове, в каждом дне, пройденном к ее долгожданному путешествию, видела смысл. Больше ее ничто не остановит. Больше никто не сможет помешать ей. — Ты лучшее, что было у нас, — тепло напишет ей Нами, — Дорогая драгоценная моя сестричка. Сейчас я счастлива, и все, что я могу, послать тебе свое тепло и поддержку. Можешь вздуть нашего капитана за меня. И пусть он никогда больше не выпустит твоей руки из своей. Я люблю тебя. — Робин-сан, я обогнул мир во второй раз со своей труппой, мои концерты срывают полный аншлаг… — четко и вежливо скажет Брук. — Но главными гостями на них можете быть только вы с Луффи-саном. Если на то будет воля, я был бы рад увидеть вас. Двери моих концертных залов всегда открыты для вас. — Тупой кок хотел сам написать письмо, но оно было бы любовным, — лаконично чеканит Зоро, — Ты и сама знаешь. Мы плаваем на его мини-ресторане, но предприятие полностью убыточное. И все-таки у нас всегда найдется добрый кусок мяса для капитана и чашка кофе для тебя. Приплывайте к нам, если будет время. Мы всегда рады вам… Робин смеется, представляя лица своих накама, когда они пишут ей эти письмеца — на сердце особенно тепло и спокойно. Когда дома тебя ждут и любят, когда вокруг тебя настоящие люди и искренние истории, когда есть смысл — это ли не счастье, не повод жить дальше? Несколько лет назад она сама обрекла себя на гибель, потому что считала, что даже сумасшедший мальчишка с веселым взглядом не сумеет спасти ее. И этот же мальчишка доказал ей, как она была не права. — Ты спасла меня в Арабасте, — напомнил он тогда, там, на Рафтеле. — Ты была первой, кому я обязан жизнью. — И единственной, — добавил он, помолчав. Он не желал, чтобы она пошла за ним — но она все-таки сделала по-своему. Разве не так должны поступать настоящие женщины?.. — Прощайте, мирные дни, — сказала она сама себе в свою последнюю ночь на Вотер 7. — Добро пожаловать, дни счастливые! Далекий крик стаи ночных птиц, теплый бриз, дующий с моря, и сладкий вкус надежды. *** — Я добавил еще одни паруса, — сказал Френки. — Тебе сложно будет маневрировать в одиночку, но с ними проблем будет меньше. Скатай их на случай шторма. И держи руль всегда ровно, иначе тебя снесет сезонными течениями… — Сезонными, — повторила за ним Робин. Она поправила шляпу, чтобы Френки не видел ее слез. Маленькая его дочка держала ее за руку и улыбалась невинной счастливой улыбкой — Френки ее обожал, свою Нами. — Нико Робин, — вдруг как будто очнулась Калифа. — Если ты не готова… Тогда… Ты можешь побыть тут. Поможешь мне дома. Я не буду против, мне нравится, когда дома много гостей… — она силилась сказать что-то еще, и жалость сжимала ее сердце. Ей было жаль Робин — и себя тоже. — Я не могу, — вырвалось у Робин. — Заставлять ждать больше. Не могу. — Кого ждать? — спросил Айсберг, — Луффи? — И себя тоже, — искренне ответила Робин. — Луффи и себя. Она подняла влажное лицо и улыбнулась. Поклонилась низко и искренне — сердце у Френки остановилось. Его дочка поцеловала Робин в щеку и побежала к отцу. Беременная Калифа смотрела с сожалением и надеждой. Луччи вышел проводить ее, вместе с Паули и другими плотниками. А Спандам сидел на пирсе и слушал шум волн. Он вдруг подумал, что хочет поплыть вместе с ней, но не мог в очередной раз навязать себя. — Не могу так, — сказал он сам себе. — Плыви давай, Нико Робин! — грубовато выкрикнул он. — И чтобы больше мы тебя тут не видели! — Спасибо! — засмеялась счастливая Робин, — Спасибо вам! Она отчалила — и корабль стал точкой на горизонте. Френки взял девочку на руки, обнял Калифу за ее тонкие плечи. Его сыновья держались за ее ноги с двух сторон. Луччи сердился сам не зная на что, раздумывая, как можно будет найти тут корабль и уплыть поскорее — ловить пиратов или искать приключения. Спандам смотрел Робин вслед — и не мог оторваться. Он, наконец, сумел освободиться. Больше ему не придется ловить ее. — Уплыла, — сказал Айсберг. — Уплыла, — рассмеялся Френки. — Нико Робин… Не ожидал от нее, но я в ней не ошибся. Огонь. Пусть попробует зажечь теперь там, на Рафтеле… Он пошел в дом, стараясь не выдать своего волнения — и Калифа поняла это. В этот момент она полюбила своего мужа в миллион раз сильнее. За смелость, доброту и за то, что у них было будущее. — Уплыла навсегда, — сказала она, цепляясь за его большую ладонь. — Дай ей бог! *** — Дорогая Робин, — прочла она вслух, улыбнулась, узнавая витиеватый почерк Чоппера, — Я рад тебе сообщить, что Сабо полностью выздоровел. Он вернулся на Вертиго, но дважды в год будет приезжать ко мне. И третий раз я буду брать его с собой в страну Минков, на Зою. Там хороший влажный климат, полезный для его легких. Он благодарен тебе за все, что ты сделала… Я обещаю тебе, что буду продолжать лечить тех, кто болен, и, даже если панацея и не будет найдена, я все равно продолжу свой путь. Обещай мне и ты… Что будешь счастлива. — Если ты не приедешь следующей весной в Сироп, Кайя будет очень обижена, — Усопп как обычно был деловит и весел, — Мы собираемся пожениться… Будет маленькая деревенская свадебка, но так ведь даже и лучше? Я уверен, вы с Нами станете отличными подружками невесты. И если ты приедешь, у меня найдется большая комната с видом на море для тебя, Робин. С кучей книг и старых камней тоже. Бери Чоппера и приезжай. — И капитана привози, — черканул ей небрежно на прощание Френки, — Придурка нашего. Мы его все очень ждем. Прости нас за то, что мы послушались его и не пошли за ним. Прости нас за то, что мы не смогли помочь тебе больше, чем вышло. Я был бы рад на руках отнести тебя к нему, проложить тебе путь, но… В любом случае ты доплывешь к нему, Нико Робин. Ты всегда находила его. Тебя уже не остановить. В этом я точно уверен. А если и нет… Мой дом всегда открыт для тебя. Наш дом с Калифой. — Спасибо, — прошептала Робин, прикасаясь губами к листку бумаги. Очередная весточка в шкатулку — Луффи она прочтет их позже. — Спасибо, — сказала она еще раз, выходя на палубу — огромный мир простирался перед ней, пока копия Санни Го несла ее к ее любимому человеку. Впереди — огромный мир, до Рафтеля еще очень далеко, но теперь у нее уже не было повода сомневаться или бояться. Робин точно знала, конец ее пути неизбежен — Луффи ждет ее, и счастье, большое и светлое, обещалось ей самими небесами. Эра пиратов кончилась. Последний бой дозора с пиратами оказался бессмысленным, люди сами опустили оружие, отказались от своих претензий, оставили свою ненависть. Побежденный Тич предпочел смерть бесчестию. Победивший Шанкс умер с улыбкой — и Луффи вернул ему его шляпу. Робин смотрела впереди себя — жизнь продолжалась. Аокидзи возглавил новое правительство, справедливое и честное. Крокодайл и Даз Бон путешествуют по миру, Спандам нашел, наконец, свой дом — и больше ни у кого из них не было причин погрузиться в свое одиночество и проститься с миром. — Спасибо, — сказала Робин еще раз, кутаясь в плед, вдыхая аромат свежего кофе. — Мой путь почти окончен. Луффи… Ветер поймал ее слова и унес их на вершину облаков — Луна озаряла белые паруса с соломенной шляпой, нарисованной на них.