***
Однако, они управились быстро, и домой возвращались уже бегом. Но к неудачи, на половине пути у Рыжеухой заболел живот и она отстала, хоть и пришла не на много позже остальных. Войдя в лагерь, она оглянулась и решила зайти к Шипобрюшке. Надо же ей видеться с племянниками! Кошка потопталась у порога, вглядываясь в темноту и уют Детской. Маленькая уютная пещерка в полумраке, со всех сторон облепленная мхом. Даже на потолке висел зеленый мох. Войдя, она нырнула в духоту и запах молока. Глаза непроизвольно закрылись, она захотела упасть на мягкий пол пещеры, прижаться к маме, замурчать и поспать… Но воительница махнула головой и огляделась. На мягкой подстилке лежала Шипобрюшка и мурчала, кормя сына. Малыш, просто копия своего отца, Лайма, тоже не отставал и мурлыкал, разминая лапками материнский живот. Рыжеухая искренне улыбнулась, а потом зажмурилась от появившихся мыслей. Она бы сейчас тоже могла бы лежать так, с котятами, любоваться на подрастающих малышей, кормить их. Наслаждаться тем, что она мама. Но это было не суждено… Ее малыши родились мертвыми. Она даже не слышала их писка! Она не почувствовала их тепло, и мягкий пушок, их дыхание, урчание… Зато сколько мук она испытала, вынашивая их, рожая, и все незаметно для племени! Был Лисенок. Но и он кинут. Брошен. Дурацкая, дурацкая жизнь! Кошка прямо сейчас захотела броситься и найти его. Уже в который раз. Но если бы он был на прежнем месте, его бы давно нашли, убили и оповестили об этом других. Вестей нет — значит и Лисенка нет. Убежал. Все, конец. Бай, адьос, ариведерчи! — Ты пришла! — радостный голосок прервал мысли Рыжеухой. Вот она, ее сестра — без хвоста и шерсти на спине, со сломанной лапой, пострадавшая в битве, но как всегда добродушная и милая. Глядя в ее чудные зеленые глаза прям наполняешься позитивом! Теперь Рыжеухая понимала Лайма. - А вот мой Соколенок… «Я бы тоже влюбилась», — ухмыльнулась рыжая. — Пришла, — мягко раздался ее голос в пещере. Помимо Шипобрюшки в пещере лежала еще Радужная, которая приходилась целительнице Незабудке сестрой. Кошка была серо-рыжая, однако при ярком свете казалось голубо-розовой, словно разукрашенной. Неугомонная, веселая и радостная кошка ждала котят и теперь из-за Камнепада была заперта в Детской. Радужная была чуть младше двух сестер и поэтому особо они с ней не дружили. Но Детская сплачивает! Так же на подстилке рядом сопела кремовая Ласка. Она была уже в возрасте, и возможно это был ее последний выводок. Королева была парой с Черепашником, глашатаем племени. Однако глашатай был стар, слаб и много болел, за ним ухаживала его дочка — Песчегрудка. Ласка и Песчегрудка не были родственниками, ведь мать Песчегрудки умерла при родах, и поэтому особой любви к Ласке палевая кошка не питала. Но королева особо не волновалась, сидела все время в детской, холила и лелеяла пока еще не родившихся котят и отчаянно не хотела признавать что скоро отправится к старейшинам. На улице сидела Смольница, мать Рыжеухой и Шипобрюшки, тоже королева, и мурлыкала с Пеплолапым. А вот четвертая кошка в детской и пятая королева, которая лежала в самом углу напрягла Рыжеухую. Воительница не знала эту кошку. В темноте горели только два желто-зеленых глаза, наблюдая за сестрами. Заметив интерес Рыжеухой, Шипобрюшка усмехнулась и сразу представила незнакомку: — Это Кейси, она домашняя. Она пришла незадолго после твое ухода, буквально через два дня. Кейси, иди сюда, познакомься! Боязливо из темноты выглянула острая каштанового цвета морда, а потом, переступая через спящую Ласку, выглянула пушистая красно-каштановая кошка с огромным пузом. Глаза выдавали все ее смешанные чувства: страх, интерес, брезгливость, непонимание. Какая однако…эмоциональная! Однако сейчас огромные глаза смотрели на Рыжеухую скорее наивно и с интересом, чем с испугом. — Привет, — часто моргая, произнесла Кейси и обнюхала новую знакомую, узнавая. — И тебе привет, — улыбнулась Рыжеухая и старалась вести себя как можно дружелюбнее, что бы Кейси не была такой скованной. Каштановая королева мило побеседовала с Рыжеухой, рассказала откуда она, кто она и многое другое. Какие же выразительные были у этой кошки глаза! Будто мимика сама говорила за нее. «Какая чудная однако домашняя! Они все такие? Совсем не умеет скрывать чувства!» Вышла из Детской воительница когда было глубоко за полдень. Так бы она вообще, наверное, оттуда не вылезла, если бы там не стало слишком тесно и она бы не раскашлялась. Королевам-то нечего, но Смольница стала волноваться за внука. На поляне в центре внимания была маленькая Белоснежная и единственный ее и вообще во всем племени оруженосец. Это была милая, задорная пепельная кошка Смешинка. Белоснежная была едва ли больше чем свой оруженосец, однако ее приемами и движениями можно было восхищаться! Ловкая, юркая, неуловимая… Да ее нужно было Молнией назвать! Двое скакали в середине поляны, оттачивая боевые приемы. Рядом стоял Лайм, и с прищуром наблюдал за парочкой, будто они сдавали для него экзамен. «Возомнил себя глашатаем», — мысленно фыркнула Рыжеухая. Кошку внезапно охватил приступ кашля. В горле так першило, что она не могла перестать кашлять, и пыталась заткнуть рот хвостом. Тут же из пещера целительницы выскочила голубая Незабудка, взволнованно качая хвостом. — Да кто может весной кашлять как лающая собака, которую потревожили в подворотне лютой зимой?! — воскликнула кошка и тут же поймала испуганный взгляд Рыжеухой, изо всех сил подавляющей кашель. И конечно же, целительница тут-же загребла ее в свою пещеру. Там уже находился Черепашник, громко сопя во сне. Он был страшно худ, рядом с ним валялась недоеденная мышь. — Бедняжка, совсем немного ему осталось, — неожиданно с вселенской грустью пробормотала Незабудка и погладила голубым хвостом по боку черепахового кота.- Я уже все перепробовала! — казалось, в голосе кошки слышалось отчаяние и вина.- Не понимаю, что я делаю не так… Ее бормотание прервал кашель Рыжеухой, который она поспешила остановить. Но целительница тут же вернулась в реальность и взволнованно посмотрела на Рыжеухую. Бросившись в кладовку, она стала выгребать из щели травы. — Так… Календула, крапива… А, вот то что нужно! Мать-и-мачеха. Угощайся, — целительница любезно дала пару листочков Рыжеухой, и рыжая мысленно заскулила. Есть это… гадость! Но делать нечего. Слизнув лекарство, воительница быстро прожевала листочки, пытаясь проигнорировать горечь, однако вскоре ее морду перекосила от мерзости травы. Кошка что-то невнятно замычала, и Незабудка стала думать, как бы помочь Рыжеухой. — Вот, держи! — целительница резко достала из кладовки кусок сот с медом. Не удержав, половина куска плюхнулась прямо на каменный пол, но Рыжеухая была рада и этому, и с удовольствием отчистила пол от сладкого лекарства. Ведь тоже при кашле помогает, так еще и вкусно!***
После принятия трав кошка полдня слонялась по лагерю. Пару раз она ловила на себе пристальные, недоверчивые взгляды, которые чаще всего бросал Зеброклык или другие. Сейчас она наворачивала круги по лагерю, полностью погрузившись в свою печаль и размышления. Она всей душой жалела Лисенка, не в силах смириться с принятым решением. Из-за переживаний она подхватила то ли простуду, то ли лихорадку, но ее постоянно бросало то в жар, то в холод, а душа ныла. «Не переживай. Он — ошибка и не должен был появляться в твоей жизни. Поэтому так быстро и ушел из нее. Все», — такими словами кошка или успокаивала себя, или добивала, она сама не знала, но на пару секунд ее душа погружалась в полное спокойствие. Племя и только племя! Кошка решила полностью отдать себя племени. Она уже было кинулась перебирать кучу с дичью, но ее остановил знакомый голос: — Будешь столько есть — скоро не влезешь в палатку воителей, — проурчал орехового цвета кот. — Я не собиралась есть, Сапсан, — тут же сдалась Рыжеухая, сдавленно сказав. Сейчас не было сил отвечать на его речь колкостью. Этот милый котик, который в ученичестве бегал за ней, нравился ей, но она всегда считала его только другом и ближе не подпускала. Хотя, ей нравилось чье-либо внимание в свою сторону. — А чего ж ты такая грустная? — тут в голосе воителя уже не чувствовалось прежнего довольства, он сочувствующе придвинулся к кошке. — Да я же ушла тогда…и простудилась, — начала кошка, повесив голову.- Когда в норе жила. А по…- она не договорила, так как Сапсана позвала Белоснежная. Рыжеухая посмотрела на Сапсана, который шел в охотничий патруль, лишь улыбнувшись Рыжеухой на прощание. «Но я не договорила!» Рыжеухая почувствовала себя брошенной и никому не нужной. Она повесила голову и зажмурилась, стараясь не расплакаться. Зачем… Сил не было, а обида и грусть душили ее, встав комком в горле. Воительница, сжав клыки и опустив низко голову пошла в палатку воителей, ни на кого не обращая внимания и плюхнулась на свою подстилку. Уткнувшись носом в мягкий мох, она до конца сдерживалась, но чувства захлестнули ее и она тихо лежала, выплескивая все накопившиеся чувства за этот день. Воительница сама не заметила, как заснула. Так она и проспала весь оставшийся день, никем не тронутая и никому не нужная. А во снах и мыслях только Лисенок. Второй день пройден.