Сага о Тачи

      Санада поступил в старшую школу. Уровень? А что о нём говорить. Парень окончательно и бесповоротно смирился со статусом нулевика.       Нет нужды упоминать, что прилежный по природе своей ученик Санада пытался разобраться в себе и проанализировать, почему уровень не растёт. Хорошо ли он учился? Ну, нельзя скрывать, что вместо дополнительных занятий для нулевиков, Санада сбегал в доджё (как и при любой другой возможности). На основные занятия он ходил исправно, и потому официальных претензий к нему система японского образования не имела. Результатов же всё равно не было.       Основные постулаты: теорию относительности, принцип неопределённости Гейзенберга, квантовую механику и прочие рюшечки Санада знал (на уровне первого класса старшей школы, конечно), но когда дело доходило до практики, получал сплошные нули. Парень никак не мог осознать, чем его персональная реальность может отличаться от той, в которой он жил. Дом, школа, доджё, подработка, дом. Дом, школа, эксперименты, доджё, дом. Что ещё могло или должно было уместиться в этой реальности? Все его положительные эмоции, о которых говорили учителя, сводились к фехтованию. Но он и так занимался им всё свободное время. Куда же ещё ближе к этой ценности? Чего-то ещё Санада не понимал. Сперва это его бесило, а потом... Нельзя же переживать вечно. В конечном итоге, как и большинство нулевиков, он пришёл к формуле "я вложил в учёбу много усилий, но результата так и не получил".       С родителями он теперь созванивался редко. Стыдно было с ними говорить.       Многие другие ученики-нулевики решили искать своё счастье в профессиях не связанных напрямую со способностями эсперов. В конце концов, Академград - город наук. Санада тоже начал об этом задумываться, но... Чем может зарабатывать на жизнь "профессиональный" фехтовальщик?

***

      После обеда, да и во время самоподготовки Санада любил прятаться в библиотеке. Ну, может не совсем прятаться. Врагов у него не было. Не шибко-то тянуло хулиганов связываться с "кендоистом". Заноз, способных портить жизнь исподтишка, в старшей школе не нашлось. Так что в целом, жаловаться было не на что.       Библиотека же манила Санаду своим очарованием. Или ему было просто приятно находиться среди таких же бесполезных вещей, как он сам. Книги. Кто читает печатные книги в Академграде? Интернет, своя внутренняя сеть с огромнейшей электронной библиотекой, электронные читалки (e-reader, как их звали на западный манер), планшеты, смартфоны и прочие гаджеты и приспособы. Кому в таких условиях могли понадобиться печатные книги? Бывало, конечно, сюда заходили заучки, готовящие какие-то специфические доклады по старым изданиям, но таких были единицы.       Библиотекарем служила старушка-сенсей. Иной раз Санаде казалось, что библиотеку не закрывают исключительно из уважения к ней. Вот, мол, помрёт, тогда и закроем.       Сказать что Санада много читал? Да нет. Скорее брал книжку с полки из уважения к библиотеке, открывал на случайном месте и начинал вчитываться в события, которые не имели для него никакого значения. Они были чужими. Но разум слепо хватался даже за этот тонкий стебелёк, в надежде найти зацепку для формирования этой злосчастной персональной реальности. Ничего, конечно, не выходило, и книжка быстро наскучивала парню. В следующий раз всё начиналось заново.       В один такой день, отправившись в библиотеку, чтобы убить остаток обеденного перерыва, Санада обнаружил, что опоздал занять это обычно тихое место. В библиотеке уже сидело трое парней. Все, как один, черноволосые и коротко стриженные. Перед ними были разложены коробочки с заготовленным дома обедом (кто же ест в библиотеке?!). Один из вторженцев, покрупнее телосложением, что-то активно рассказывал другим. Санада решил не переживать из-за такой мелочи. Японцы по природе - люди сдержанные, и мешать другому человеку без причины не станут. Потому парень совершенно спокойно прошёл мимо невольных соседей, по-привычке взял случайную книгу с полки художественной литературы и уселся через стол от вторженцев.       Слишком поздно он осознал, что самый активный из них был слегка подвыпивши.       Сперва ребята слишком громко для библиотеки обсуждали бесперспективность жизни нулевиков (что даже заинтересовало Санаду). Старушка-сенсей только улыбалась и кивала головой, сидя за библиотекарским столиком. То ли она ничего толком не слышала по старости, то ли радовалась необычной оживлённости в своём царстве тишины.       Потом вторженцы принялись шушукаться, что не могло ни раздражать, поскольку всегда в таких случаях кажется, что шушукаются о тебе. И в этот раз Санада оказался прав. Подвыпивший активист вдруг присел рядом с парнем, привлекая к себе внимание, и спросил:       - What are you thinking about nulls being useless?       - Ай эм шпрехинг нихт, - ответил Санада.       - Чего?       - Я не говорю по-английски.       - О! - даже обрадовался активист. - А я думал ты иностранец.       - Он и есть иностранец! - вставил спокойный парень из тех двоих, что остались за своим столом. - Не все же иностранцы должны быть из Америки.       Затем он обратился к Санаде:       - Ты уж не серчай на него, пожалуйста. Он чуток не в адеквате.       - Вовсе я в адеквате! - обиделся активист. - Ну да я так спрошу. Что ты думаешь о бесполезности нулевиков?       Санада смерил собеседника взглядом. Как ни странно, тот совсем не излучал агрессии. Взор его был ясен, и он, видимо, совершенно чистосердечно интересовался мнением Санады. У иностранца почему-то отлегла от сердца.       - Плохо занимаемся, - отвесил он штампованную фразу, слышанную от учителей много раз. Когда-то он и сам в это верил, а теперь...       - О!!! Вот и я говорю, тупые мы!!!       - Он совсем не это имел в виду, - заметил спокойный.       Третий парень с интересом наблюдал за происходящим и, судя по улыбка, собирался знатно поржать над всем этим в конце.       - Ты же тоже нулевик? - спросил активист уже совсем по-дружески.       Санада кивнул.       - Вот и здорово! Вступай в наши секту!       - Какую секту?! - спокойный парень водрузил длань свою на чело своё, планируя уже, видимо, как будет извиняться за поведение своего друга.       - Нулевиковую, конечно, - как ни в чём не бывало продолжал активист. - Будем вместе заниматься, как там это... Искать свой истинный путь! Раз уж мы тупые. Тебе-то, приезжему, с языком японским тяжело, наверно? Я вот в Японии родился, а кандзи до сих пор путаю, особенно устаревшие.       Внезапно Санада понял, что парень говорит с ним по-честному и действительно, как бы... заботится о нём? Помощь предлагает? Первому встречному, да тем более иностранцу. Сердце даже как-то растаяло.       - Да я и не против вступить бы, - неожиданно для себя самого сказал Санада.       - Здорово! - грохнул активист кулаком по столу. - Тебя как звать?       - Санада.       - Ага, ещё скажи Юкимура! - беззлобно усмехнулся активист.       - Ну, вообще-то, да.       - Санада Юкимура? - уже срьёзно переспросил собеседник.       - Да.       Активист секунду подумал.       - А если честно?       - Санада Юкимура, - пожал плечами иностранец.       - Ну и ладно! Не хочешь говорить — не говори. У всех есть свои тайны. Тогда я буду Ода! Ода Нобунага!       Парень подскочил со стула и встал в позу древнегреческого атлета.       - А ты, - внезапно ткнул он пальцем в спокойного парня за столом. - Будешь Тоётоми Хидэёши!       - Сфига? - скептически переспросил новоиспечённый Тоётоми.       - Потому, что они были друзьями, - уверено ответил Ода. Увидев, что друг безразлично пожимает плечами, он счёл этот жест за согласие и продолжил, ткнув пальцем в третьего парня: - А ты...       - Нет, нет, нет! - замахал тот руками. - Меня в свою секту не впутывайте! Я вообще сюда только пожрать за компанию пришёл. - Быстренько собрав пустую коробку из-под обеда, он двинулся к выходу.       - Постой, - окликнул его Ода. - Мы тебя Токугавой сделаем!       - Нет уж, это без меня. А тебе, Ода, - он особенно выделил это имя. - Не стоит ходить на оставшиеся уроки. Если ты заявишь историку, что ты Ода, он тебя из школы попрёт.       С этими словами парень вышел. Друзья как будто бы даже не расстроились.       - А как каланчу нашу назовём? - деловито продолжал буйный Ода.       - Такеда.       - Это почему?       - Тебе ли спрашивать? Да и ей, на самом деле, наплевать будет.       - В этом-то я не сомневаюсь, но почему Такеда?       - Да просто звучит прикольно.       Санада сидел и улыбался, слушая не слишком осмысленную беседу двух явно очень старых и добрых друзей. В это время дверь библиотеки снова открылась и пропустила во внутрь очень высокую и вполне привлекательную девушку. Она носила длинные чёрные волосы, собранные в хвостик, что только подчёркивало её высоту.       - Ой! Такеда-семпай!!! - завопил в полный голос Ода.       Девушка остановилась как вкопанная, взглядом спрашивая у Тоётоми причину сего буйства. Тот только махнул рукой, в смысле "а, забей", чего, как не странно, оказалось достаточно. Собственно, присутствие Санады смутило девушку куда больше. Она потупила взгляд и прошмыгнула на место неудавшегося Токугавы, сев, таким образом, спиной к Санаде.       - Кстати, Ода, - продолжил Тоётоми. - Тебе действительно стоило бы свалить с уроков. Брякнешь чего-нибудь спьяну — тут же раскусят и правда со школы попрут.       - Кто пьян? Я пьян! Да брось. Банка пива всего-навсего. Эй, Санада-кун, я пьян?       Иностранец почему-то просто улыбался в ответ. Его завораживало общение этих молодых людей, хотя ничего полезного они не говорили. В душе трепетало что-то давно забытое, но очень тёплое.       - Во, и Санада считает, что я как стёклышко!       Такеда встала со стула, подошла к буйствующему Оде и строго сказала:       - Дыхни.       Тот, не стесняясь, дыхнул в самое лицо девушке. Иные японцы и близкому человеку бы побоялись так сделать. Этих ребят должно было объединять что-то специфическое. Может они пара?       - Домой! - резюмировала Такеда и так же строго села обратно.       - Куда домой?       Но Тоётоми уже вставал, собирая свою обеденную коробку.       - Если Такеда-семпай сказала домой, значит домой!       Он взял Оду под руки и потащил в выходу. Девушка, конечно же, последовала за ними. Санада так и не понял, зачем она вообще приходила за пару минут до звонка.       - Эй, Санада-кун, - внезапно окликнул его Тоётоми. - Ты теперь в секте, так что спрашивай, если что нужно.       Вот таким странным и неожиданным способом парень нашёл себе друзей. Санаду приняли в компанию, и, хотя он по первости был неразговорчив, его считали за своего. Как-то незаметно он таковым и стал.       Ода оказался очень душевным и добрым малым. Была у него дурная привычка пить, как говориться, всё, что горит, но это совсем не портило его характер. Без причины он и мухи не обидел бы.       Такеда страдала социофобией и спокойно чувствовала себя только в этой компании. Когда Санаде удалось её, наконец, разговорить, выяснилось, что она очень начитанный и образованный человек. Она училась во втором классе, на год старше и уже планировала идти дальше учиться на медицинский факультет, потому активно готовилась. Ни в каких любовных отношениях с Одой, как ни странно, она не состояла. В силу своего характера и роста, единственными её друзьями были два этих маньячных парня.       Тоётоми долгое время был закрытой книгой. До одного занимательного происшествия. Но и прежде было уже видно, что он добряк. У него было тонкое чувство юмора, которое постоянно подкармливал Ода. В общем, они действительно выглядели закадычными друзьями.       И все трое... вернее, теперь четверо были прожжёнными нулевиками, старающимися понять, что теперь с собой делать.