Сага о Тачи

      Эта история началась благодаря тому, что Ода внезапно захотел "найти себе бабу", как он сам выразился.       Однако, первоначальной причиной всё-же был Санада со своими сердечными терзаниями. По первости удавалось скрывать всё от товарищей, но когда уже Такеда попыталась силком вручить ему чай с успокоительными травами, пришлось признаться. К его удивлению, ребята отреагировали спокойно, с каким-то философским пониманием и признанием. Как будто все уже ждали чего-то подобного. Когда он закончил рассказ, каждый молчал, думая о чём-то своём, а затем принялся чистосердечно утешать Санаду.       Вот тогда-то Ода как будто заразился. В голове у него что-то переклинило (что случалось периодически), и начались регулярные разговоры "про баб". В частности о том, как оную "бабу" найти. Разговоры эти, несмотря ни на что, проходили непринуждённо.       Почему никто из троих не строил отношения с Такедой? Ответ на этот вопрос был тайной для Санады. Девушка она была привлекательной, и лицом и телом, рост её никого из друзей не смущал, доброта её всем была хорошо известна, так в чём же дело? С тех пор, как Санада вступил в кружок, ни разу не поднимался вопрос о близких отношениях Такеды с кем-либо из друзей. А больше она ни с кем толком не общалась. Существовало своеобразное негласное табу, которое все неосознанно соблюдали. И даже сейчас, когда Ода, по простоте душевной, шпарил и про любовь, и про секс, всё-равно друзьям удавалось непостижимым образом избегать этой темы. Как будто Такеда была парнем. И, похоже, это всех устраивало.       Ода же распалился не-на-шутку. Он "сканировал" всякую девицу в школе, составлял в голове список её преимуществ и недостатков (при чём факт наличия парня у девушки ни в ту, ни в другую колонку не попадал) и непременно вываливал весь этот анализ на друзей. Ничего дурного в этом не виделось, тем более, что Ода, при всей своей сумбурности, оставался человеком приличным, и друзья знали, что ни насиловать, ни преследовать он никого не станет. Максимум, устроит драку с каким-нибудь парнем, но и этого пока не происходило (наверно потому, что Оде никто покамест не нравился).       По иронии судьбы, именно эта его очередная дурь позволила случайно заметить смазливого паренька-блондинчика, иностранца, как и Санада. Этот типчик появлялся рядом со школой после занятий и разговаривал с учениками, в первую очередь с девушками, рекламируя, якобы, какой-то ВУЗ. Ода его сразу раскусил.       Подозрительный сей субъект был очень привлекателен (что даже Такеда подтвердила). Шутка ли: высокий рост, лощённый костюм, слегка небрежная, но в то же время чётко выверенная причёска, светлый цвет волос, как на картинке, и такая лучезарная улыбка, что даже некоторые парни впадали в ступор. И только Ода, как он рьяно утверждал, чуял в этой улыбке привкус тлена. Блондин-иностранец старательно развешивал ученикам лапшу на уши про образование в ВУЗе, раздавал флаеры, а иногда писал прежде что-то на этих самых флаерах. Делал он так только для девушек. Вот тут-то Ода и завёлся. В контексте его наблюдений, несчастный блондинчик превратился в насильника, подыскивающего себе жертву среди глупеньких учениц.       В другой раз и другая компания друзей махнула бы рукой на все эти домыслы и обсмеяла бы ревнивца, но не "кружок спасателей".       По просьбе Тоётоми, Асигару добыл на незнакомца информацию: Джон Волта, 19 лет, учился в последнем классе какой-то старшей школы. Фотография отсутствовала. Даже имя указывало на то, что Волта — иностранец, но никаких документов из миграционной службы не было. Визу на его имя Асигару тоже не нашёл. Откуда господин Волта взялся, было непонятно. Разведчик подытожил: личное дело фальсифицировано. Ода получил зелёный свет.       Для него это было как будто делом чести. "Нефиг делить наших баб с иностранными хмырями!" - кричал он, а потом принимался извиняться перед Санадой.       Так или иначе, буйный весельчак "сел на хвост" загадочному блондинчику и умудрился даже успешно выполнить своё задание.       Тоётоми и Санада с неизменным бокеном бежали по улице. Бежали уже прилично, так что Тоётоми запыхался. Ода ждал их на месте, около трёхэтажного любовного отельчика с номерами на одну ночь. По телефону парень утверждал, что блондин-насильник Волта "склеил"-таки девицу из их школы, и повёл в это злачное место. Тот аргумент, что девица шла по своей воле, конечно, Одой не рассматривался.       Ребята наконец добежали. Тоётоми принялся восстанавливать дыхание.       - Я уж сам собирался идти! - недовольно буркнул Ода, отлипая от стены.       - Стой... - задыхаясь, еле вымолвил Тоётоми. - Как... Как ты собираешься туда войти?! Выло... Выломить дверь?       - Да! А что? Номер я знаю.       - Отку... Как?       - Баба за стойкой дала им ключ из верхнего ряда, слева от себя, там нет только сорок первого.       - То есть, ты уже заходил?! Как по-твоему будет выглядеть, если мы сейчас зало... заломимся?! Нас в Анти-Навык сдадут!       - С каких пор мы боимся Анти-Навыка? - резонно заметил Санада, всматриваясь куда-то в переулок.       - Когда мы правы, я не боюсь... А если...       - Твою мать, - Ода перебил товарища. - Время тратим! Пошли!       - Нет, стой! - не унимался Тоётоми.       Он достал телефон и быстро кому-то позвонил:       - Да. Есть другой вход в отель? - По всей видимости это был Асигару. - Понял.       Он прервал звонок и обратился к товарищам:       - Только пожарная лестница.       В переулке, который рассматривал Санада, находилась та самая пожарная лестница. Она начиналась со второго этажа. Зацепиться с земли было не за что, а люк, через который полагалось спускаться на землю, был заперт. Видимо, засов с внутренней стороны.       - Не вариант? - задумчиво спросил Тоётоми, разглядывая эту конструкцию вместе с Санадой.       - Да забейте! - кричал от возбуждения Ода. - Он там из неё душу выймет, пока вы тут планируете!!!       - Не боись, - спокойно ответил кендоист. - У них ещё предварительные ласки. - Задрав вверх голову, он ткнул куда-то пальцем. - Вот!       Соседнее с отелем здание тоже было трёхэтажным. Крыша не огорожена. Переулок, в котором они стояли, был очень узок, пожарная лестница отельчика едва помещалась.       - Сюда! - скомандовал Санада.       Приняв решение, он больше не позволил себе медлить. Парни бегом устремились в соседний жилой дом. Миновав три этажа, они достигли заветной двери на крышу. Оная была закрыта, но, к несчастью для себя, хлипка. Санада лихим ударом ноги высадил её, выворотив замок. Друзья выбежали на крышу. Осмотревшись, они приблизились к краю. До крыши отеля было метра два, два с половиной.       Секундное замешательство, чтобы собраться с духом. Затем Санада, ничего не говоря, отошёл на пару шагов назад, разбежался и прыгнул! На мгновение захватило дух, когда снизу проносился узкий переулок, как бы искажённый для глаза тремя этажами высоты. Кендоист аккуратно приземлился с другой стороны, очутившись таким образом на крыше отеля. Через секунду рядом приземлился Ода. Прыгнул он, правда, с меньшей ловкостью, но романтику голливудского боевика сохранил.       Тоётоми, стоя всё ещё с другой стороны, глубоко вздохнул.       - Господи Боже, в какую жопу только нас не заносило...       Глубоко дыша, он отошёл на вдвое большее расстояние, разбежался как следует и сиганул, что было мочи. На всякий случай, он уже продумал, что сможет зацепиться за решётку окна на третьем этаже, если не долетит, но он долетел. Больно ударился коленом, падая с ног, но всё же долетел.       - Сорок первая! - рявкнул Ода, бегом направляясь к двери вниз.       - Стой, - снова попытался осадить его Тоётоми. - А если они просто трахаются? Как это будет выглядеть?       - Да наплевать уже!       Крепкий телосложением Ода дёрнул на себя ручку двери, видимо ожидая, что последняя будет заперта. Но дверь поддалась. Стуча ботинками по ступеням лестницы, по пустым коридорам бедно убранного отельчика (с таким цветом стен, что любая псих-больница позавидует), ребята скоро оказались на втором этаже перед дверью с лаконичной надписью "41".       - Какой пла... - пытался спросить Тоётоми, но опоздал.       Обуреваемый страстями, Ода вышиб дверь одним богатырским пинком (Санада в очередной раз отметил для себя, что в Японии не шибко крепкие двери делают). Товарищи ввалились во внутрь.       Что они ожидали увидеть? Ну, Тоётоми, очевидно, собирался узреть любовную парочку в постели, шокированную вторжением, извиниться, раскланяться и убраться по-добру по-здорову через пожарную лестницу. Ода, наверно, то же, но только вместо извинений, он собирался надавать Волте по морде. А что ожидал увидеть Санада?       Девушку, попавшую в неприятности!       Из трёх версий, он оказался ближе всех, если можно так выразиться.       В комнате царила полутьма, нарушаемая только десятком свечей на тумбочках с обеих сторон от двери. Окна были плотно зашторены. Кровать с ярко красной вульгарной постелью располагалась посередине помещения. На кровати без сознания лежала девушка. Санада узнал её. Она училась в той же школе, на год младше. Школьная форма на ней была варварски порвана в нескольких местах. Юбка разорвана по ноге до самого пояса, оголяя бедро. Правая грудь полностью обнажена, благодаря огромной, специально прорванной дыре в блузке и разорванному лифчику. Девушка была привязана к углам кровати кожаными ремнями в лучших традиция садомазохизма.       Но не это варварство поражало и бросалось в глаза. Кровать, красная как будто от крови, стояла ровно в центре загадочного круга, начертанного на полу комнаты. Круг сей был наполнен узорами и непонятными символами. Он вселял тревогу и даже страх, хотя бы только своей непонятностью и невероятностью такого зрелища в городе науки. Ещё два похожих круга были пририсованы к центральному с двух противоположных сторон. Как будто они "выглядывали" из-за "старшего брата", дополняя его хитрые узоры.       Виновник торжества, Джон Волта, в своём щёгольском чёрном с вертикальными полосками костюме, с фужером вина в руке (во всяком случае, хотелось верить, что это всего лишь вино), стоял в круге рядышком с кроватью, и, поигрывая напитком, улыбался гостям.       Ждал ли он их? Сейчас задумываться об этом было некогда.       Ода ошеломлённо выдал что-то матерное в три этажа.       - Эспер, - вполголоса подытожил Санада, нахмурился и поудобней перехватил уже расчехлённый бокен.       Это было плохо. Да, их трое, но против эспера, да ещё и маньяка, этого могло оказаться маловато. Почему Санада решил, что Волта эспер? Да, конечно, оставался шанс, что он просто садист-извращенец с "изысканным" вкусом, но стал бы просто-садист так нагло улыбаться трём явно не дружественным парням, неожиданно вломившимся в его обитель? Волта был уверен в себе, это читалось по улыбке даже в таком дурном освещении, а значит у него есть козырь в рукаве.       - Ну вот и гости пожаловали, - с ехидством огласил он. - Что же вы, гости дорогие, без стука? Не культурно это.       Санада суетливо перебирал в голове разные варианты действий. Просто ломануться и оглушить его бокеном? Но у него же какая-то способность, вдруг она на это и рассчитана. С другой стороны, убивать их или вредить им он пока не намерен, вряд ли он готовился к бою насмерть. Да и возможности его разведать нужно. Может он просто блефует?       Не дожидаясь следующей фразы, Санада ринулся вперёд, собираясь поднять бокен для удара, но вдруг понял, что не может сдвинуться с места. Ноги отяжелели и не слушались его, как будто он бегал трое суток без остановки.       Витиеватый мат Оды подтвердил, что у него та же проблема.       Волта усмехнулся:       - А вы что думали? Что я так просто позволю себе помешать? Считайте, что вы опоздали, ребятки, я закончил ритуал.       - Ты кто такой? - резко спросил Санада.       - Можешь звать меня Джонни, если очень хочешь. На твоё имя мне наплевать, так что не утруждайся.       - Я не об этом. Что тебе нужно?       - А? Интересно? Ну, предположим, что вы прибежали спасать девицу. Не думал, признаться, что у вас в школе так принято. Или может, кто-то из вас в неё влюблён, а?       Наглец недвусмысленно посмотрел на Оду, улыбаясь так противно, что каждый из трёх парней очень захотел три раза ударить ему по лицу со всей силы, итого девять ударов.       - Ну да неважно, - продолжал Волта. - Мне наплевать. Если вы пришли спасать девчонку, то можете видеть во мне насильника-неудачника. Я ей ничего не сделал. Можете проверить.       Столь же противно улыбаясь, он перехватил фужер в левую руку, а правой приподнял юбку девушки, демонстрируя (слава Богу) ещё целое нижнее бельё.       - Когда я закончу, всё будет выглядеть так, будто вы меня спугнули. Сможете поиграть в рыцарей с этой девицей, если захотите. Устраивает?       - Нет! - огрызнулся Ода. - Ты уже с ней что-то делаешь, скотина!       - Я Вас, кажется, не оскорблял, ни так ли? - как будто обиделся Волта.       Затем он показательно пригубил вино и продолжил:       - Я сказал всё, что вам положено знать. Если не хочешь, чтобы у меня возникла причина вас убивать, помалкивай. Осталось недолго.       Никто из троих не допускал даже мысли, что следует дождаться конца этого... действа, чем бы оно ни было, в надежде, что девушка останется невредима. При том, что нынешнее её состояние едва ли можно было назвать нормальным. Потому все трое молчали, изо всех сил пытаясь придумать способ выкрутиться из сложившейся ситуации.       - Ах, вот ещё что, - дополнил свою речь Волта. Улыбка его исчезла, уступив место угрожающему выражению лица. - Если я вас ребят увижу во второй раз, убью не задумываясь, понятно?       Санада ожидал, что Ода не сдержится и выскажет что-нибудь в лицо неприятелю, но парень умудрился сохранить самоконтроль. Может же, когда хочет.       Девушка на кровати застонала и зашевелилась.       - Ну, ну, моя милая батареечка, - нежным голосом заговорил маньяк. Он потерял интерес к парням и склонился над кроватью, лаская щёку девушки мягким прикосновением.       Тоётоми заговорил шёпотом:       - Санада, отвлеки его!       - Как?!       Тоётоми успел ответить: "Да как хочешь!", но кендоист не стал дожидаться. Он сделал первое и единственное, что пришло ему в голову: перехватил бокен за середину и швырнул в обидчика как копьё. Летел деревянный изогнутый меч, конечно, совсем не как копьё, но расстояние было небольшим, и снаряд смог долететь до цели. Джон Волта был полностью поглащён "общением" с девушкой и не видел, как к нему летит бокен. Деревяшка врезалась в голову маньяка, возможно даже в висок, разглядеть не удалось. Парень покачнулся и, видать, на секунду потерял контроль над способностями.       Санада ощутил лёгкость в ногах. Теперь-то "Джонни" попляшет! Парень сорвался с места. Ода рядом даже начал реветь от предвкушения, приближаясь к врагу, но тут же всё вернулось обратно. Ноги вновь отяжелели. Санада остановился, Ода по инерции упал на колени, Тоётоми, суде по звуку, вообще распластался на полу где-то справа.       - Уроды, - веско заявил Волта, поднимаясь с пола и потирая рукой ушибленное место на голове. - С вами как с людьми, а вы как скот! Хотел же расстаться "добрыми знакомыми", а теперь...       Внезапно его глаза округлились, а взгляд устремился куда-то направо.       - Нет-нет-нет-нет-нет!!! - завопил он протягивая руку к источнику своего страха.       Это был Тоётоми. Распластавшись во весь рост, он дотянулся до линии бокового круга, нарисованного на полу, и чем-то усилено черкал прямо поверх границы круга. Затем раздался звук, похожий на взрыв небольшой петарды и в лицо ударила воздушная волна, наполненная запахами пота и женских духов. Все, кто стояли, повалились на пол в противоположную от Тоётоми сторону. Самого парня, как успел заметит Санада, отшвырнуло к стене, да так, что он сломал спиной тумбочку у двери, утонув в обломках. Свечи погасли.       Санада поднялся так быстро, как смог. Стало темнее, но свет из коридора, льющийся сквозь дверной проём, давал необходимый минимум видимости.       - Ах ты сволочь! - это Ода. Он уже был на ногах. С этими словами он бил маньяка по лицу.       Санада включил свет, разрушив наконец зловещую атмосферу.       Волта лежал без сознания со знатным синяком вместо лица. Ода уже колдовал над девицей. Шепча что-то ободряющее, он распускал кожаные ремни.       Кендоист подбежал к куче деревяшек, бывших когда-то тумбочкой. Отсюда он видел, что на краю бокового круга, нарисованного чем-то чёрным на полу, красовалась жирная черта, наложенная поперёк линии окружности. Как будто ребёнок взял карандаш и, многократно чиркая в одном и том же месте, старательно испортил чей-то гармоничный рисунок.       - Тоётоми! - позвал он, разбрасывая щепки и доски, покрывающие товарища.       - Всё путём, - кряхтя ответил тот. С некоторыми усилиями он смог всё же сесть. - Кости вроде целы.       - Что ты сделал?       - А шут его знает! В фильмах часто показывают, что всякие ритуальные рисунки играют важную роль. А тут такое творчество! Дай, думаю, нарушу. Видимо, он начертил всё это недавно. Там, - он указал на место, где был нарушен рисунок. - Лежало что-то чёрное. Оказалось, что это кусочек угля, ну я и... Всё равно ничего умнее в голову не пришло.       Санада даже сел рядом от удивления.       - Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что эта твоя муть оправдалась? Вернее, нам всем повезло.       - Главное - живы.       - В первый раз вижу эспера, которому нужны рисунки на полу.       - Я тоже, но это не нашего ума дело. Я думаю, надо сваливать поскорей, пока на весь этот шум не сбежался Анти-Навык.       - Солидарен!       Поторопить Оду не удалось. Сперва он накрепко связал Волту ремнями с кровати и только потом завернул девицу в красное одеяло и понёс к выходу. Насильник-неудачник так и остался валяться посреди комнаты, связанный и без сознания.       Спускаясь по лестнице, друзья наткнулись на женщину, работавшую за стойкой отеля. Она была насмерть перепугана, а когда увидела славную братию (три мужика: один с девицей на руках, второй иностранец, да ещё с бокеном), так и вовсе приклеилась к стене. Тоётоми поспешил к ней, пока Ода направился к выходу.       - Всё хорошо, - заговорил он доброжелательно. - Анти-Навык уже вызвали? - женщина, дрожа всем телом, отрицательно помотала головой. - Вызывайте срочно! Там в сорок первой лежит насильник, которого вы по неосторожности пропустили к себе. Та девушка, - он кивнул в сторону выхода, сквозь двери которого уже проходил Ода. - Чудом спаслась. Вызывайте Анти-Навык, слышите? Вы ещё можете спасти свою репутацию. - Женщина сдержано кивнула.       Санада положил руку на плечо товарища, мол, "пошли уже".       - И вот ещё что, - так же по-доброму молвил Тоётоми. - Та девушка — дочь высокопоставленного человека, мы - её телохранители. Я думаю, очевидно, что всем будет лучше, если ни её, ни наши личности упомянуты не будут, хорошо? Так вы сохраните ей спокойную жизнь, и себе, между прочим, тоже. Её папаша — очень уж злопамятный человек. Вы понимаете?       Женщина снова кивнула.       - Вот и хорошо, - закончил Тоётоми вкрадчивым голосом.       Парни устремились на улицу.       - И нафига мы сигали через крышу по твоей прихоти, если ты мог сразу соврать про телохранителей? - поинтересовался Санада, когда они вышли на солнечный свет.       - Я это только-что придумал... - растерянно ответил Тоётоми.       - О чём речь? - спросил Ода.       - Забей, - ответил Санада. - Надо уносить ноги. Не думаю, что она действительно не вызывала Анти-Навык.       Быстрым шагом товарищи скрылись в переулке, чтобы выйти к другой улице и вызвать такси. Через пару минут ходьбы они почувствовали себя в безопасности. Девушка по-прежнему была без сознания.       - Куда её, к Такеде?       - Да. Тоётоми, ты как? Тебя бы тоже посмотреть.       - Да всё нормально, - отмахнулся парень.       На вид он действительно был в порядке.       Ода заговорил вполголоса, будто боясь разбудить своё спящее сокровище:       - Я что-то совсем не понял этого Волту. О чем он говорил? И что вообще произошло...       - Вот это самый правильный вопрос, - согласился Санада. - Я тоже ничего не понял. Может стоило его спросить прежде, чем вырубать, а, Ода?       - Чтобы он снова что-нибудь запилил? Нет уж. Я считаю, что мы легко отделались.       Все согласились с этим.       - Меня вот ещё беспокоит, что план Тоётоми удался, - продолжил кендоист беспокойным голосом. - Выходит, что Волта и правда как-то связан был с этими кругами. Выходит они играли какую-то роль! Я сначала подумал, что это просто придурь извращенца, а теперь выходит, что нет...       Товарищи выбрались, наконец, к проезжей улице около какой-то кафешки. Ориентируясь по её названию, они вызвали такси.       - Так или иначе, - решил подытожить Тоётоми, пряча телефон. - Теперь у Джона Волты будут проблемы.       - Какие же, интересно, - съехидничал Ода. - Прикинь сам: без заявления девчонки, Анти-Навык ему ничего не предъявит! А она, сто-пудов, не напишет заявление. Думаю, вообще будет лучше, если для неё это всё окажется сном.       - Ну, за изнасилование он, конечно, не сядет, но когда Анти-Навык нарвётся на фальсифицированное личное дело, проблемы у него точно будут. Может, хотя бы, депортируют.       Вдруг телефон Тоётоми снова запел. Он ответил на звонок.       - Да... Да, всё путём. Ты почему не сказал, что он эспер?... Представь себе!       По контексту можно было догадаться, что разговор идёт с Асигару.       - Ну да, это логично... - Тоётоми отлип от трубки, обращаясь к товарищам: - Асигура говорит, что в досье стоит нулевой уровень.       - И так понятно! - огрызнулся Ода.       Тоётоми вернулся к телефону.       - Да здесь я... А? О! - Снова друзьям: - Асигару говорит, что тут поблизости какие-то пацаны пристают к девушке из Токивадая. У нас сегодня...       - Как выглядит?! - рявкнул Санада.       Слегка ошеломлённый Тоётоми переспросил Асигару про внешность.       - Обыкновенная, - пересказывал он слова связиста. - Коричневые волосы, заколка, лицом серьёзная, не боит...       - Где?! - ещё жёстче спросил кендоист. Стало видно, как он нервничает.       Напуганный Тоётоми отдал ему трубку.       - Где?! - снова рявкнул Санада в телефон.       Прослушав ответ, он вернул аппарат хозяину и бросился бегом по улице. В этот момент подъехало такси.       - Стой, ты куда?! - крикнул ему вдогонку Тоётоми. - Их там десяток!!!       Санада не испытывал никаких сомнений, что это была Мисака. С другой стороны, мало ли девушек в Токивадае с каштановыми волосами и заколкой? Но уверенность парня была глубокой, непогрешимой.       За считанные минуты, пока он бежал, через голову успело пронестись целое стадо мыслей: что он будет делать против десятерых молодчиков; и что он обязан был бы спасти девушку, даже не будь она Мисакой, потому про внешность он мог бы и не спрашивать - потерял ценные секунды; и самое главное, что он покажет себя с хорошей стороны, спасая девицу-в-беде, нельзя и вообразить лучшего способа наконец познакомиться с Мисакой-сан!       Миновав нужные повороты, Санада оказался в двух шагах от места действия. Последняя мысль, ухватившая его разум: а что если ей навредят? О-о-о, тогда он выпотрошит их всех деревянным бокеном прямо там, на улице!!!       Шаг. Ярость, закипающая внутри, вдруг ударила в голову. Где-то в подсознании как будто открылась картина! Он знал! Он просто знал, что там за углом ровно семь неприятелей, два мусорных бочка и четырнадцать пустых алюминиевых банок, рассыпанных по асфальту! Откуда он это мог знать?!       Ещё шаг. С бокеном наперевес он вылетел из-за угла, уже занося удар, ибо точно ведал, где стоит первый враг, но...       Маленький закуток узкой улочки, служащий местом для мусорных контейнеров, слегка дымился. Ровно семь тел разномастных парней, валялись тут, кряхтя и матерясь вполголоса. Живы, но чем-то так причёсаны, что едва двигаются. По слегка обугленной одежде, и запаху озона Санада сразу догадался, что произошло.       А Мисаки Микото, повелительницы электричества, уже и след простыл.       Конечно! Как он мог даже подумать, что эсперу из Токивадая может потребоваться помощь паршивого нулевика?! Тем более, когда это Мисака-сан. Нет, Мисака-сама! Девочка, которая может жетоном от игрального автомата продырявить железобетонную стенку! Какие уж тут пацаны-хулиганы... Какой уж тут кендоист-неудачник...       Ему вдруг стало нестерпимо стыдно за все свои мысли, что будоражили разум минуту назад.       Ода, глубоко дыша после пробежки, застал Санаду над горой тел с печально опушенным бокеном.       - Ого! Это ты их так?       - Нет. К сожалению, не я...

***

      Вечер, дом, диван, плед, зелёный чай и маленький музыкальный проигрыватель, на котором играл диск со старыми европейскими песнями. Санада пил чай, переваривал ужин и размышлял.       А действительно, о чём он думал всё это время? Ну встретится он с Мисакой, ну познакомится, дальше что? Даже если мечтать по максимуму, и всё, что он о ней знает по дневнику, окажется правдой, что он сможет ей предложить? Почему она-то должна будет в него влюбиться? Чего в нём такого?       В традиционной семье (как на родине Санады, так и здесь, в Японии) мужчина всегда доминирует. Он добытчик, он защитник, он сильнее женщины. Как можно быть сильнее Мисаки-сама? Покажите Санаде того, кто выдержит удар Рейлгана, или хотя бы выстоит против знатного разряда электричеством!       Наверно, такие есть... "Всегда есть кто-то сильнее." Этот закон мироздания действует на всех. Но Санада явно не относился к тем немногим, кто мог бы оказаться сильнее Мисаки-сама.       Выходит, что он ей не нужен. Каких-бы высот он не достиг, чтобы он с товарищами не совершал, он никогда не сможет даже уподобиться её мощи. Он никогда не будет ей нужен...       Чай кончился. Парень выполз из под пледа и направился на кухню, чтобы налить ещё.       Умом он понимал, что его рассуждения — детский лепет. Люди друг друга не за мощь любят, а за характер, за поступки, за идеи, шут знает за что ещё, но не за мощь! И в то же время...       Пусть он этого никогда открыто не говорил, но Санада гордился свершениями "кружка спасателей". С некоторых пор, эта деятельность была единственным, что трогало его сердце. Ни учёба, ни будущая профессия, которой, по большому счёту, у него не было, ничто другое не занимало его воображение так, как возможность периодически помогать кому-нибудь, "спасать". Наивное слово, с привкусом мании величия...       И вот тут-то и получался разрыв в плотной мантии его мировоззрения. Мисаку-сама он никогда спасти не сможет. Не сможет выполнить то, что считает хоть сколько-нибудь своим призванием. Парадокс же в том, что причиной является не сила противника, которую никогда не смог бы превзойти Санада, ни мощь врага, а мощь самой Мисаки! Такое могущество, при котором любые попытки парня помочь, автоматически превращались бы в жалкие бесплодные потуги, унижающие его по всем статьям. Это тоже самое, что оскорбить Бога, предложив ему свою помощь в управлении миром. Возомнить, что у тебя хватит для этого мудрости.       Пригубив новую порцию горячего чая, Санада вышел в зал.       Даже если бы он увидел сейчас, что Мисака сидит печальная на лавке. Он подошёл бы к ней, посочувствовал, спросил бы, что ни так. Предложил бы помощь... Но она отмахнулась бы. Улыбнулась и вежливо отмахнулась бы. Почему? А просто потому, что какие бы ни были у неё проблемы, если они столь велики, что она печалится, значит он никак не сможет ей помочь. Потому, что с проблемами его "масштаба" она бы справилась шутя... И более того, с её характером, она бы даже не захотела обременять его своими проблемами, потому бы ничего и не сказала. Отшутилась бы, например.       Глядя в ночь, притаившуюся за окном, Санада представил себе в деталях ночной парк, скудный свет фонаря и убитую печалью девушку, сидящую в гордом одиночестве на лавке под деревом.       В гордом одиночестве...       Сердце сжалось, отяжелев как камень.       Вторя его печали, на проигрывателе заиграла очередная старая песня. Когда-то Санада любил её, только не понимал почему.       В припеве звучали такие слова:       Затем она сказала, что "всё хорошо,       Я просто заплутала на пути большом,       Но я же супердевочка. Не могут супердевочки рыдать."       - Не могут супердевочки рыдать... - повторил в слух Санада.       На глаза ему попался бокен, покоящийся на своей импровизированной подставке в углу комнаты. Парень поставил стакан на столик, подошёл к тумбе и с требуемым благоговением, взял деревянный клинок в руки. Древесина рукоятки, пропитанная насквозь его потом и кровью из сорванных мозолей, приятно лежала в ладони, как будто там и родилась. Встав так, чтобы замах не разбил люстру, Санада начал отрабатывать простой верхний удар ещё до того, как любимая когда-то песня закончилась.       Всякий раз в его жизни, в час печали и лишений, взмах клинка в доджё разгонял проблемы и хворь.       Так стало и в этот раз.