Сага о Тачи

      Пришлось признать, что Джон Волта всё же хитрец. Он стал осторожней и больше не попадался в руки "кружка спасателей". Ребята знали только то, что он всё ещё здесь, в Академграде. Редко-редко Асигару удавалось заметить его на камерах около других школ или в отчётах Правосудия, но он умудрялся моментально скрываться. К моменту, когда до места добирались парни, блондина уже и в помине не было.       Всё это тревожило товарищей, но сделать они ничего не могли. Отчаяние дошло до того, что Ода предложил даже "ловить на живца", подставив Волте Такеду. Вариант быстро раскритиковали ещё до того, как про него услышана сама девушка.       Страсти чуток поулеглись. Пришлось временно смириться со своим бессилием.       Но как всегда, за одной бедой следует другая.       Дело в этот раз было необыкновенным, не таким, чтобы рассказывать друзьям. Это дело личное. Да, личное! Никто другой, кроме Санады, не смог бы здесь помочь, никто! Никому больше не дано было видеть, как поздно вечером, перед самым комендантским часом, невысокая девочка в форме Токивадая, возвращается в общежитие. Возвращается усталая, измождённая, это видно по походке. Никто другой не мог видеть, как сегодня она опоздала к отбою, спряталась за углом забора общежития (место это видно только из окон дома Санады) и позвонила кому-то по телефону. Затем появилась из воздуха её подруга и они вместе исчезли — тайком возвратились в свою комнату.       Уставшая девушка — Мисака Микото. В этом Санада был уверен точно так же, как тогда, в мусорном переулке. Значит её подруга-телепортер — Ширай-сан.       Вывод мог быть только один: у Мисаки-сама что-то случилось. Он видел прежде, как она возвращается после тренировок. Он читал в дневнике, как она ведёт себя, когда устала, но осталась довольной. В этой усталости, что Санада видел за окном, никакой радости не было.       Паранойя? Может и так. Да и что может сделать Санада, кроме как проверить свой единственный источник информации? Но не сделать этого он теперь не мог.       На экране телефона-кирпича высветился номер Асигару. Парень нажал кнопку.       - Слушаю.       - Это я - Санада.       - Я понял. Добрый вечер. Что так поздно-то? Случилось что?       - Добрый вечер. И да, и нет. Это как раз я хотел спросить у тебя, не случалось ли чего подозрительного в последние пару-тройку дней.       - У тебя что, руки чешутся причинить кому-нибудь справедливость ночью? - Асигару засмеялся, разоблачая свою дневную усталость. - Ладно, ладно, шутка это. Погоди, я тебя переключу. Не бросай трубку.       Зазвучали короткие гудки, а затем снова появился голос Асигару. Так он переключался на защищённый канал.       - Слышно меня?       - Да.       - Ну и хорошо. Так вот. Как ни странно, у меня есть чем потешить твоё любопытство. Какой-то перец уже три дня пытается взломать вспомогательный сервак центральной базы данных. ИТ-шники там с ума посходили, но выловить злоумышленника не могут. Он цепляется к сети в телефонных будках, а ведёт себя так, будто у него там вычислительный центр стоит, который брутфорсит такие пароли!       - Э-э-э... Можно чутком покороче.       - А, извини, это я увлёкся. Короче, этот молодчик сегодня-таки пробил защиту и покопался в базе. Самая ирония, что начальник отдела инфо-безопасности уже харакири собрался делать, а этот недоперехакер только и сделал, что файлики какие-то посмотрел и отключился.       - Что за файлы?       - Вот и я подумал, что он просто информацию копал, а саботажничать вовсе не собирался. Короче: личное дело некой Цуцуми Соры, историю её болезни из больничной сети и ещё какие-то левые бумажки, которые он, видать, по ошибке зацепил.       - Что за Цуцуми?       - Гы! - Асигару явно получал удовольствие, найдя себе благодарного слушателя. - Эспер, третий уровень, училась сперва в Токивадае, потом перевелась в другую школу, но не на долго. Загремела в больницу с каким-то хроническим заболеванием. Я в этих медицинский словечках не разбираю ничего.       - Загадочно, - односложно ответил Санада, старательно скрывая волнение, обуявшее его после слова "Токивадай".       - Точно! Вот и я ничего не понял. Нафига такие усилия, ради ничем не примечательной девицы? Может очередной больной эксперимент? Или хакер-любовник пытается её найти? Романтично, блин! В общем, я уже надыбал кое-что дополнительно об этой Цуцуми. Если интересно, могу скинуть на мыло. Я спать хочу, вчитываться уже сил нет.       - Хорошо, давай.       - ОК. Криптоключ прежний. Через недельку поменяем. Отпиши или отзвонись завтра, если что найдёшь. Спокойной ночи.       - Хорошо. Спокойной.       На этом разговор завершился.       Сдерживая мандраж, Санада заварил чай и только с кружкой дымящейся жидкости сел за свой старый ученический нет-бук.       Асигару скинул массу информации, совершенно не стесняясь того, что сам же выдрал её из центральной базы, что не шибко-то законно.       Вдумчивое чтение личного дела Цуцуми Соры никаких зацепок не дало, вполне себе приличная девушка. Зато, прочитав выписку из общежития, Санада похолодел. Цуцуми Сора числилась соседкой по комнате Мисаки Микото в прошлом году. Это не могло быть совпадением! Наверняка, таинственный хакер — Мисака-сама. Значит она и такое умеет!       По всему выходило, что автором дневника, попавшего в руки Санады, была именно Цуцуми. Так что парень по умолчанию чувствовал к ней благодарность, можно даже сказать, некоторое родство, и, конечно, тревожился теперь за неё. Ведь она в беде, не так ли? Зачем ещё Мисака-сама стала бы взламывать центральную базу? Только чтобы выяснить, что случилось с её старой подругой!       Наступила очередь медицинских записей. Диагнозы читать смысла не было. Во-первых, ничего не понятно, во-вторых, если Цуцуми попала в передрягу с очередным экспериментом, то диагнозы, скорее всего — липовые. Куда интереснее была история её переводов. Бедную девушку бросали из поликлиники в поликлинику дюжину раз. Более, чем подозрительно! Записи обрывались на каком-то третьесортном оздоровительном центре, который взялся за её лечение, якобы, по государственному гранту. Выходило, что она всё ещё там.       Если Мисака прочла то же самое, то отправится завтра в этот центр. Если только она не была там уже сегодня. В любом случае, утро вечер мудренее.       Тишина и темнота ночи почему-то совсем не принесли забвения. Санада ворочался, пытался уснуть. Слушал то мерное гудение холодильника на кухне, то жужжание залётного комара. Мысли всё время возвращались к Цуцуми или Мисаке.       Вздохнув поглубже, Санада встал. Голова пухла. Парень походил по квартире, выпил воды. На глаза ему попалась стойка с бокеном и катаной в ножнах. Он подошёл к тумбе, на которой покоились мечи, и с тайным восторгом взял в руки катану. Обнажать её он не стал. Клинок и так повышал настроение, просто оттягивая руку. В конце концов, Санада положил оружие на пол рядом с футоном и только тогда уснул.       Следующим утром он направился в оздоровительный центр. Был выходной день, так что даже за школы беспокоиться не пришлось.       Над входом в приличное пятиэтажное здание, ничем не отличающееся от любой другой поликлиники, красовалась вывеска: "Оздоровительный Центр Дайджёбу. Добро пожаловать!" Санада вошёл во внутрь. Лечебница встретила его небольшим квадратным помещением с окошком гардероба. У стен стояли лавки и автоматы с кофе и съестным. Длинный коридор вёл к дверям, за которыми, вероятно, располагалась регистратура, или что-то подобное.       Санада уже сделал шаг по этому коридору, как в дверях в противоположном конце показались две девушки из Токивадая. Мисака-сама и Ширай. Подруги о чём-то говорили, Мисака печалилась.       Парень запаниковал. Не исчезнуть же ему! Но надо было себя куда-то девать, а ни то с таким выражением глаз он вызовет массу подозрений. Единственное, что пришло ему на ум — сесть на лавку и опустить голову. Так он и сделал.       Однако, стоило звуку девичьих шагов приблизиться, как взгляд поднялся сам собой. Ведь он впервые мог видеть Мисаку-сама так близко!       Она не смотрела на него, просто проходила мимо. Ламповый холодный свет скользил по её печальному и задумчивому лицу, играл на её щеках и бровях, будто эти идеальные черты были выточены из слоновой кости. Её едва уловимое движение головы поражало своей грацией.       Нечто подобное Санада испытает ещё раз немного позже, когда случайно заметит её одну в зале игровых автоматов. Он прильнёт к стеклу со стороны улицы, чтобы получше увидеть, как отблески компьютерной игры прыгают весёлыми зайчиками по её сосредоточенному лицу. Когда она задумчиво повернёт голову в сторону, он испытает непередаваемый восторг. Но и тогда у него не хватит духу зайти и познакомиться с ней.       А уж тем более сейчас.       Санада понял, что пялится на Мисаку, в то же мгновения, когда заметил пронзительный взгляд Ширай на себе. Он быстро сориентировался, сделав вид, что смотрит вовсе не на девочек, а на автомат с кофе, что стоял прямо за ними. Ширай только поджала губы.       - Да ладно тебе, сестрица-сама, - продолжила она прерванный разговор. - В Академграде пруд пруди иностранцев!       - Да, но этот полосатый костюм, - отвечала Мисака. - Эта противная улыбка...       Девушки миновали внешние двери, и разговор продолжился на улице.       Полосатый костюм и противная улыбка? Волта?! Да нет, не может быть. Не может быть столько совпадений в одни сутки.       Значит Мисака опередила Санаду! Раз она вышла без гнева и ничего попутно не разнесла, значит ей удалось узнать что-то мирным путём. Парень вскочил с лавки и направился в свою очередь по коридору.       За стойкой регистратуры сидела медсестра. Её пальцы бодро бегали по клавиатуре компьютера.       - Извините, - учтиво обратился к ней Санада. - Я... э-э-э... троюродный брат Цуцуми Соры... э-э-э... Отец уехал когда-то в Европу... В общем, можно мне повидаться с сестрой? Я недавно приехал.       - Я же только что всё объяснила вашей двоюродной сестре! - устало проговорила девушка, не сильно обращая внимание на собеседника.       - А! Э-э-э... Моя сестра? Эх, разминулись выходит! Опередила она меня. Всегда так бывало. Так куда мне бежать-то?       - Никуда. В третьем корпусе приёма нет. Вам придётся ждать, пока Цуцуми-сан ни переведут. Ваша двоюродная сестра, наверно, пошла домой. Это было минуту назад, вы её ещё догоните.       - Э-э-э... Глубоко благодарен! До свидания.       Старательно строя из себя нерасторопного болвана, Санада почти бегом скрылся в дверях.       Не так гладко, как у Тоётоми, но цель достигнута! Третий корпус.       Предварительная разведка почти ничего не дала. Третий корпус оздоровительного центра имел всего два этажа и располагался на отшибе. Через двери проходили только сотрудники. Пробиться так же нагло нахрапом, наверно, не удастся.       Мисаки по близости видно не было. Джона Волты тоже, что окончательно успокоило Санаду. В конце концов он решился.       Пройдя через двери, парень очутился на своеобразном КПП. Просторное помещение заканчивалось узким коридором. Путь преграждал железный заборчик, до середины бедра высотой. Сразу после заборчика за углом располагалась ниша. Со стороны входа угол обзора, конечно, плохой, но и по тому немногому, что удалось разглядеть, было понятно: там пункт охраны с телефонами, мониторами и прочей электроникой. Охранник в комплекте.       - Ой, простите, - роль болвана Санаде, вроде, удавалась. - Я кажется потерялся.       - Тогда выйдете, пожалуйста, - грубо ответил охранник.       - Да, да, конечно, вы только скажите...       - Выйдете, пожалуйста, я сказал.       Пришлось подчиниться. У охранника на поясе висел пистолет. Плохо всё это.       Удалившись достаточно от лечебницы, Санада уселся на лавке в каком-то скверике.       Что теперь? Сохранялся какой-то шанс, что Цуцуми просто на дневном стационаре с непревзойдённым уровнем охраны. Другими словами, ей там хорошо, насколько может быть хорошо больному человеку.       С другой стороны, все эти медицинские записи из файлов Асигару, серьёзная охрана, да ещё этот злосчастный иностранец в полосатом костюме! Не коси он так сильно под Волту, может Санада беспокоился бы поменьше. А может просто в Европе сейчас модны полосатые костюмы?       Ну и самый весомый аргумент оставался прежним: стала бы Мисака-сама так печалиться, стала бы взламывать базу данных, если бы с Цуцуми было всё хорошо? Даже если бы у неё была какая-то неизлечимая болезнь, зачем это скрывать? Нет, здесь явно что-то не чисто.       Решение парень принял быстро.       Во-первых, идти надо ночью. Днём подымать шум опасно. Во-вторых, хорошо было бы как-нибудь скоординироваться с Мисакой. В-третьих... не нужно ничего говорить товарищам. Санада прекрасно понимал, на что идёт. Противники, с которыми борется Мисака-сама, не по зубам нулевикам. Если он позовёт товарищей, погибнуть могут все, а так... так только он один. А для себя Санада выбора не видел. Если он не поможет Мисаке, имея такую возможность, то кто он тогда такой? Уж точно не член "кружка спасателей"! А друзья... Мисака бы защитила своих друзей, ничего им не рассказав. Вот и он так поступит.       Асигару он навешал лапшу на уши, что ничего интересного не нашёл, а другим даже звонить не стал. Повезло, что эти выходные были у друзей распланированы, и никто особо не интересовался, что делает Санада.       Скоро начнёт темнеть. Как же понять, что собирается делать Мисака-сама? Сидеть дома и смотреть в окно, дожидаясь, пока они с Ширай покинут общежитие? Нет. В этом случае они сбегут телепортацией, и в окно Санада ничего не увидит. Оставался один вариант: караулить около третьего корпуса оздоровительного центра и надеяться, что он заметит, когда начнётся вторжение. Во всяком случае, если Рейлган сделает дыру в стене, сомнений не останется.       Так он и поступил.       Попасть на территорию центра оказалось несложно. Затем парень нашёл укромное место, непроглядно тёмное, и затаился там, надеясь, что сидит хотя бы не в помойке. Со своей позиции он ясно видел вход третьего корпуса.       За всё время только один человек в белом халате прошёл через двери. Значит они не закрыты! Изнутри лился мягкий, едва заметный свет.       А вдруг она запланировала атаку не на сегодня? Как же глупо он будет чувствовать себя на утро, если ничего не произойдёт. Что тогда? Каждую ночь здесь сидеть? А если ещё круче? Что, если она незаметно проникнет во внутрь, все сделает и так же незаметно покинет здание? Другими словами, Санада даже и не узнает, что лопухнулся? Все эти мысли совсем не прибавляли мужества. Конечно, проще было бы, если бы рядом были Ода и Тоётоми. Товарищи всегда подбадривали друг друга самим фактом того, что каждый из них не один такой лопух. Их хотя бы трое.       А может всё сделать самому? Вломиться, найти Цуцуми, вытащить её, отвезти к Такеде, а потом связаться с Мисакой? Одному это действительно будет тяжело сделать. Каждую минуту Санада всё больше понимал, что совершил глупость. Нужно было рассказать друзьям и вломиться в эту "шарагу" всей командой!       И тут Судьба преподнесла подарок: свет в здании погас. Весь! Даже внешнее освещение. Что это, если не сигнал?       Санада сорвался с места и побежал к двери. Пока темно, у него есть шанс добраться до ошеломлённого охранника прежде, чем тот вытащит пистолет. Блин! Надо было взять пушку у Оды! Теперь уже поздно.       К поясу Санады была прикреплена катана. Это будет её боевое крещение, или совместная с хозяином могила. Клинок с приятным шелестом покинул ножны. Пан или пропал!       Дверь по-прежнему открыта. Внутри было не так уж темно. Верхний свет не работал, но охранная электроника функционировала. Об этом свидетельствовал слабый отблеск мониторов из ниши. Но это даже лучше, значит охранник будет ослеплён светом экранов и не увидит ничего во тьме, откуда выскочит Санада.       Парень хотел быстро преодолеть расстояние до КПП, но сделав буквально два шага, остановился против своей воли. О-о-о, к сожалению, он очень хорошо помнил это чувство! Только теперь тяжесть разливалась по всему телу, и он не мог пошевелить ни единым мускулом, как будто весь организм свело.       - Ну-ка, ну-ка, посмотрим, - зазвучал именно тот голос, который Санада ожидал услышать.       Из ниши, едва освещаемый мониторами, вышел Джон Волта.       Кендоист...       Нет! Мечник! Пусть он сегодня умрёт, но он хоть один вечер будет звать себя мечником!       Мечник плохо видел в темноте своего оппонента, но силуэт и голос выдавали личность врага целиком.       - Какая рыбка попалась в мои сети?       Волта зажёг какую-то антикварную лампу, представляющую собой стеклянный цилиндр с тремя свечами внутри. Теперь собеседника стало хорошо видно, да и помещение немного ожило, во всяком случае, Санада видел под своими ногами какой-то рисунок.       - О! Ты ли это, мой добрый знакомый? - от слащавости Волты просто тошнило. - Вот уж кого никак не ожидал увидеть! Вы меня всё же выследили, или это совпадение? Где твои дружки?       Санада хотело ответить, но мышцы лица не слушались так же, как и все остальные. Он просто стоял в наиглупейшей позе посреди зала, с катаной в руках.       - Ох, прости, я забыл. Чуток перестарался, готовясь к новой встрече. Видишь как я учусь на своих ошибках?       Внезапно всё лицо Санады ожило, язык стал слушаться.       - Я один! - рявкнул он нарочито яростно. Пусть Волта теперь помучается, размышляя, с какой стороны нападут товарищи Санады, присутствие которых он якобы скрывает.       - Да, вот как? Ну ничего. Не думаю, что твои дружки нам помешают. Видишь ли, у каждой лазейки в этом здании нарисована такая же печать, на какую наступил ты. И в отличие от прошлого заклинания, с которым вы меня так славно прокатили, - показушник даже специально помассировал голову. - Эти печати не зависят от моего контроля. Они питаются напрямую от батарейки.       Видимо испуг промелькнул на лице Санады так, что даже в свете фонаря Волта его разглядел.       - И да! Совершенно верно! Мисака Микото, там на втором этаже, тоже мается в такой ловушке! Здорово, да? Надо признать, ты меня удивил. До сегодняшнего дня я не знал, что вы в сговоре. Или ты тоже прибежал спасать её, как ту девицу? Вы же не из одной школы!       Слова, срываясь с губ Волты, звучали как отрепетированная сценка. Он насмехался над собеседником буквально в каждой фрезе, каждым слогом.       - И да, - добавил он. - Это я заберу, ради перестраховки.       Маньяк подошёл к Санада и совершенно без усилий извлёк из его руки катану. Парень покраснел от ненависти.       - О! Вижу ты тоже растёшь, - протянул щёголь, осматривая клинок, гваздая лезвие своими жирными пальцами. - Не хотелось бы получить в ухо вот таким вот предметом.       Вернувшись к нише, он поставил клинок в угол так, чтобы Санада его видел. Ещё одна насмешка?       - Что же ты за эспер такой? - вырвалось у Санады.       Его мысли метались от Мисаки к способностям Волты и обратно, в надежде придумать хоть что-нибудь. Этот никчёмный вопрос вырвался с целью протянуть время, но мог дать и подсказки.       - Эспер? Ох, и узколобые же вы тут, в городе науки! - Волта повернулся лицом к Санаде, но подходить, видать, побоялся. Остался около ниши.       - Что же теперь всякий, кто сильнее дворовых нулевичков, уже эспер? - продолжал Джонни. - Я не эспер, дорогой мой знакомец! Я — шаман! Волшебник, колдун, если тебе так понятней.       - Маньяк, - сделал вывод Санада.       - Что, правда? - оживился Волта, принимая это слово за комплимент.       Однако, затем он наигранно погрустнел:       - А, ты, наверно, просто не поверил мне. Вы все здесь слишком самонадеянны. Отрицаете существование всего, что "не доказано" вашей близорукой наукой. Видишь ли, печать, на которой ты стоишь, начертана мной углём на полу. Хочешь верь, хочешь не верь, но двинуться ты не можешь именно благодаря ей. И никакого скрытого магнитного поля тут нет. Законы физики не нуждаются в том, чтобы в них верили, так? Вот и здесь то же самое. Вообще, я думал, вы поняли это, когда твой дружок нарушил мою печать в прошлый раз. Он, кстати, жив? Ему очень повезло, если так.       Выходит Тоётоми был прав? Поразительно! Но в данный момент сия информация не столько расширила кругозор Санады, сколько обогатила варианты действий. Но в голову всё-равно ничего действительно полезного не приходило.       Волта на секунду задумался, глядя куда-то в мониторы безопасности.       - А почему ты не спрашиваешь: "ЧТО ТЫ НАМЕРЕН ДЕЛАТЬ С МОЕЙ МИСАКОЙ?!" - вдруг выдал он, по-клоунски парадируя гневный голос, которым должен был бы говорить Санада. - Я же правильно понимаю, что твоя собственная жизнь тебя не заботит? Ты же рыцарь! Ой, то есть самурай, конечно! Прости.       Парень вместо ответа только пожалел, что не успеет перед смертью разрезать кого-нибудь катаной. Например, Волту.       - Ну ладно, я сам отвечу: ни-че-го! Веришь, нет?       - Не верю! - ответил Санада. - Ты то же самое говорил о той девчонке!       - И я не врал! Если бы вы, дурни несчастные, дали мне закончить поиск, я бы ушёл, никому не навредив. Отоспалась бы и всё. А так, ещё одной девчушке из другой школы пришлось побыть моей батарейкой. И ты не представляешь, как мало энергии даёт простая влюблённость! Выжимать приходится! Вот, если бы парочка занималась любовью в центре моей печати жатвы, я бы горы сдвинул!!! - Волта неожиданно искренне рассмеялся. - При чём, прошу заметить, не сексом, а именно любовью! Большая разница! - закончил он поучающим тоном.       - Я видел, как становятся твоими батарейками. Называешь это "не навредить"?       - Ой, вот только не надо меня демонезировать. Та девица в отеле была падка на "садо-мазо", ты знал? Её это возбуждало, ей это нравилось, потому-то она была такой хорошей батарейкой. Страстная!       - С Мисакой будет то же?       - Нет. Батарейка у меня уже есть! Ты же знаешь Сору-чан? Знаешь конечно, ты же её "троюродный брат", не правда ли? С другой стороны... Микото-чан тоже привлекательна. Как думаешь, я ей понравлюсь?       Явная издёвка не подействовала на Санаду.       - Не понимаю, зачем тебе всё это?       - Пытливый ум. Ищешь побуждения? Пра-а-авильно. Ладно, так и быть.       Волта на секунду растерял самовлюблённость, и неожиданно серьёзно молвил:       - Ни ты, ни Сора-чан не переживут эту ночь. - Он снова повернул голову к мониторам. - Представляешь, как себя чувствует сейчас Микото-чан?       Что-то внутри Санады ёкнуло. И даже не столько от ужаса раскрываемого плана, сколько от понимания того, что ничего он сделать не может. Он уже долго тянет время, и если Мисака-сама мучилась там в такой же печати, с ней могло произойти уже всё, что угодно! А решения так и нет.       На эту безысходность наложилось отчаяние, которое должна была испытывать сейчас Мисака. Если Санада всегда знал, что он бесполезен (и разумно шёл сегодня на смерть), то для неё это положение вещей, наверно, нестерпимо. Когда ты так много можешь, вдруг оказаться слабой...       Да, Санаде, конечно, было жалко Цуцуми, но боль он ощущал именно за Мисаку. За свою Мисаку...       А ещё, там в углу стояла катана, которая так и не вкусила человеческой крови. Ни в целях спасения, ни во славу какой-нибудь справедливости. "Жизнь" этого куска металла оказалась столь же жалкой, как и у Санады. Да, катана переживёт своего хозяина, но будет ли она творить то, ради чего он её покупал? Она либо ляжет на полку дома у Волты, как трофей, либо вообще будет заброшена в какой-нибудь ящик с вещдоками и забыта.       Вот же она, подруга, которая всё может изменить. Спасти и себя, и Госпожу.       Только руку протянуть...       Через удар сердца Санада стоял лицом в угол. Катана, и впрямь, была на расстоянии вытянутой руки. Не понимая как, Санада точно ведал, где за его спиной стоит Волта. Думать, что произошло, было некогда. Подчиняясь как будто какой-то программе, мечник схватил свою стальную подругу и развернулся, занося клинок для удара. Коридор узкий, полноценный разрубающий удар не получится, потому Санада нанёс короткий разрез сверху вниз, а затем, для страховки, вогнал клинок противнику в живот.       Как только "программа" закончилась, Санада пришёл в себя. Волта смотрел на него удивлёнными глазами. Через весь щёгольский полосатый пиджак с плеча до бедра зиял страшный, сочащийся кровью, глубокий порез. Катана с такой силой пробила живот, что, пройдя насквозь, воткнулась в стену с другой стороны. Ошеломлённый Санада отдёрнул руки от оружия. Меч остался на месте. Джон Волта был прибит к стене катаной.       Сам мечник, к своему удивлению, оказался абсолютно обнажён и забрызган кровью шамана. Одежда кучкой лежала посреди печати у входа.       Волта как-то странно поморщился, вроде напрягаясь. Руки его повисли жгутами. Санада рефлекторно сделал шаг назад. В горле запершило, он закашлялся, но этим всё и ограничилось.       - Что? Не получается, да? - немного разочарованно спросил пронзённый маньяк. - Жаль, что я не могу забрать тебя с собой.       От ехидства не осталось и следа. В другой обстановке можно было бы даже сказать, что Волта вдруг заговорит по-дружески. Искренне по-дружески.       Он усмехнулся:       - Мне всегда было интересно, что со мной будет, если меня убьют во время действия ритуала. Видишь, батарейка ещё будет какое-то время поддерживать мою жизнь. Забавно, я смогу пообщаться со своим убийцей. А ты не промах, эспер. Так долго скрывал свои способности, рискуя глупо умереть. Признаю, ты меня перехитрил. Не стыдно умереть от рук искусного противника.       Санада никак не мог вернуть себе дар речи.       - Но знаешь что? Я не уйду неотомщённым. В конце концов, ты ничего не добился. Глянь на мониторы.       Санада как заколдованный повернулся к экранам в нише охранника. Туда же всё это время посматривал Волта. Мониторы показывали изображения с камер наблюдения по всему зданию. Ту, на которой была Мисака, парень увидел сразу.       Девушка стояла на коленях рядом со стеклянной капсулой, предназначенной для поддержания жизнедеятельности человека. На полу, вокруг капсулы, красовалась печать жатвы, такая же, как тогда в отеле. Мисака почти лежала на капсуле. Внутри, конечно, была Цуцуми. Даже по скудной картинке с камеры можно было понять, насколько Микото убита горем.       - Да, она не мается в моей печати, я блефовал, - продолжал Волта. - Даже не знаю зачем, если честно, всё-равно ничего от этого не меняется. Всю правду я тебе уже сказал. Сора-чан, можно сказать, мертва, и виной тому не моя печать. Когда Микото-чан взломала электронный замок на втором этаже пожарной лестницы, электричество отключилось. Вместе с ним остановился огромный агрегат, обеспечивавший жизнь Соры-чан. И знаешь, что? Микото прибежала в эту палату, быстро всё сообразила, умная девочка, и попыталась запустить агрегат снова, но ей не хватило сил! Она сама генерировала электричество, думаю не дурной такой мощности, но этому мастодонту оказалось мало, представляешь? Сейчас она лежит там, над телом подруги, и понимает, что та погибла из-за неё. Из-за того, что ей хватило глупости взломать замок электричеством, и не хватило сил, чтобы спасти дорогого ей человека. Повелитель электричества оказалась слишком слаба. Эспер четвертого, почти пятого уровня, она слишком слаба...       Выдержав как будто почтительную паузу, Волта заговорил внезапно ожившим маниакальным голосом:       - А знаешь, что самое занимательное, знаешь? То, что всё это часть большого эксперимента, задуманного вашими больными на всю голову директорами! А теперь скажи мне, эспер, скажи мне напоследок, что ты чувствуешь? Что ты думаешь о Мисаке? Что она чувствует?       Санада медленно повернулся к умирающему собеседнику и поднял на него глаза, полные суровой печали. Волта смотрел в ответ с улыбкой, но вовсе не той противной, а искренне любопытствующей.       Они увидели глаза друг друга и Санада ответил:       - Она же супердевочка. Не могут супердевочки рыдать.       Волта переваривал ответ пару мгновений, а затем его улыбка почему-то потеплела, стала настоящей.       - Как тебя зовут?       Санада промолчал, снова повернувшись к экранам.       - Не скажешь? Правильно. Опасно доверять шаманам, - голос его дрогнул. Видимо, смерть подбиралась всё ближе. - А то ещё порчу какую нашлют... Моё имя Амантес658.       - Странное имя для шамана.       - Напротив. Это моё магическое имя. Я должен был назвать тебе его ещё перед началом боя, но не счёл тебя достойным противником... За ошибки надо платить.       Он сглотнул, но продолжил:       - У Соры-чан была неразделённая любовь. Такая страстная, что она теплилась в её разуме даже там, в капсуле. Цуцуми была хорошей батарейкой. Я немного даже рад, что ухожу в следующую жизнь вместе с такой страстной и упорной девицей...       Он помолчал секунду.       - Эй, эспер.       - Чего?       - Надеюсь, она ответит тебе взаимностью. Любовь - это прекрасно.       Такими были последние слова Джонатана Волты.       Санада оделся, подхватил катану и бегом направился на второй этаж. Когда он достиг палаты с капсулой, Мисаки там уже не было. Аппаратура тревожно мигала, показывая отсутствие признаком жизни. Цуцуми, завёрнутая в ворох проводов и трубок, смотрела сквозь стекло пустым мёртвым взглядом. Санада почему-то будет помнить её именно такой.       Возвращаться вниз опасно, а по распахнутым дверям можно было легко догадаться, куда убежала Мисака. Парень последовал за ней. Очень быстро он ворвался в прохладный ночной воздух. Это была пожарная лестница. Спуск с неё располагался в значительном удалении от парадного входа, где уже суетились люди. Слышались сирены Анти-Навыка.       Санада спустился, быстро нашёл удобное место, чтобы перемахнуть через ограждение оздоровительного центра, и вскоре уже затерялся в переулках, оживающих в слабом свете зари.