Шисуи
До нашей семейной тренировочной площадке в квартале Учих мы дошли в молчании. Наруто шла на шаг позади, рассматривая окрестности квартала с едва заметной настороженностью. По правде сказать, я совершенно не планировал совмещать тренировку брата с чьей либо, а потому мой порыв удивил меня не меньше, чем дочь Хокаге-сама. Надеюсь, Макото не будет против, не хотелось бы оказаться из-за своей порывистости в неловкой ситуации. — Брат? — удивился, увидев меня в компании девочки, Макото, перестав метать кунаи в мишень. — Смотрю, ты уже разогрелся. Не против, если нам сегодня составит компанию Наруто? — я внимательно следил за реакцией на брата, смотрящего на одноклассницу. Но новые обстоятельства, кажется, не вызвали у него неприятия. — Не против, — окинув одноклассницу неопределенным взглядом, кивнул Макото, на что она лишь задорно и открыто улыбнулась. На такую улыбку волей-неволей хочется ответить тем же, и мой наигранно отстраненный и недружелюбный младший не исключение. — Ну, раз вы оба разогреты, тогда начнем с тайдзюцу. Наруто не испытывала совершенно никакой неловкости, отрабатывая связки и приемы, демонстрируемые мной, и послушно, упорно кидала в мишени метательное оружие. Я неосознанно отмечал, что она допускает куда меньше ошибок, чем даже Макото и, видя вполне неплохой уровень девочки, я объявил спарринг между ними. Брату будет полезен бой со своим ровесником. Наруто и Макото тут же заняли свои позиции, начав с легкого обмена ударами. Старшая дочь Хокаге оказалась для меня приятным открытием — легкая в общении, веселая и достаточно серьезная для своего возраста, она располагала к себе, и рядом с нею было уютно. Эта девочка была не похожа на то описание, которое я слышал, состоя в личной охране главы деревни. А видел и слышал я достаточно, да и с Такеру у меня были вполне дружеские отношения, хоть я и не понимал его пренебрежения родной сестрой. Минато-сама дочерью интересовался мало, но по рассказам Асами, которая часто вертелась рядом с отцом, Наруто была забитой, немного трусливой, слабой девочкой, которая, по ее мнению, позорила семью Хокаге. Я же видел совсем другое — было в ней что-то такое, что цепляло за живое.Час спустя…
— Что это было, Намикадзе?! — возмущенно поинтересовался Макото, приходя в себя. В процессе тренировки ему ощутимо досталось от Наруто. Я, если честно, тоже хотел бы услышать ответ на этот вопрос. Маленькая куноичи была хороша, и почти что не уступала брату, которого я регулярно тренирую с малых лет. А то, что тренировками Наруто никто с детства не занимался, я знал точно, потому вдвойне поражал показанный ею результат, которого она, похоже, достигла собственными усилиями. Да, Наруто изрядно не хватало силы, скорости и выносливости, техника ее была сырой и не отточенной, но это мелочи. Она умело читала атаки оппонента и мастерски перехватывала инициативу боя, контроль чакры так же был для ее возраста неплох. Не получилось у Макото легкой победы. Сейчас она проиграла лишь из-за того, что ей попросту не хватило выносливости: тело перестало двигаться, перегруженное давлением чакры и физическими нагрузками. Из-за чего сейчас, игнорируя вопрос брата, Наруто лежала на земле, раскинув руки в стороны, и глядя в небо громко ругала несправедливый мир. — Что, что! Проиграла я, не видно, что ли?! — пытаясь подняться, всё-таки отозвалась Наруто. — Не о том я! Чего ты в Академии идиотку корчила, если у тебя такие навыки? — Ой! А сам-то! — морщась от боли в мышцах, ей все же удалось сесть в позу лотоса, после чего она не без удовольствия осмотрела помятого её усилиями моего младшего брата. — Затерялся где-то в серединке списка успеваемости, конспиратор. Могу поставить порцию рамена из Ичираку на то, что твой уровень выше, чем у Саске, — Мако смущенно отвел взгляд, отчего девочка тихо рассмеялась. — К слову о рамене. Я есть хочу, — желудок девочки согласно заурчал. Теперь уже смеялись оба. — Идемте, мелкота, я угощаю, — объявил я, спрыгивая с дерева, откуда с удовольствием наблюдал поединок детей. Брата я любил, и беспокоился о нем. Несмотря на всю напускную невозмутимость и независимость, Макото был одиноким. Ему с трудом давалось ладить с другими детьми из-за того, что ему пришлось слишком рано повзрослеть после смерти родителей. Так что, мне было радостно от того, что эти двое нашли общий язык. — Ура, халявный рамен! — Наруто резко вскочила с земли, забыв о том, что только недавно с трудом могла шевелиться. Макото тем временем неуверенно дернул девочку за рукав куртки, обращая на себя внимание. — Ась? — широко улыбаясь, повернулась к нему Наруто. — Слушай, Намикадзе, давай дружить, — заявил он. — В который раз убеждаюсь в правдивости теории о том, что лучший способ подружиться с Учихой — хорошая драка, — проворчала она, но уверенно протянула ему руку, которую Макото радостно пожал.***
Говорят, время лечит, но Хината точно знала — это не так, и оно лишь учит нас жить с теми чувствами, что терзают сердце. Сняв куртку, она накрыла ей спящую в тени клена Наруто, глядя на подругу, которая даже во сне печально хмурилась. Смерть не так страшна как ядовитое чувство потери, испытанное Узумаки. Нару была самым светлым человеком, которого Хьюге довелось знать, и то, как изменила и искалечила ее война, было больно видеть. Но больнее всего то осознание, что у нее оказалось недостаточно сил, чтобы разделить и облегчить ее ношу. — Заканчивайте уже тренировку! — окликнула Хината двух упрямцев, которые никак не желали уступать друг другу. — Солнце уже садится! «И впрямь, как быстро летит время! Стоит поспешить домой, иначе опять можно нарваться на гнев отца, и достанется ведь не мне, а Неджи. И, несмотря на то, что он к этому относится философски, мне наблюдать за его наказаниями неприятно». — Я и не заметил, — извиняющееся улыбнулся Неджи, лицо которого было перепачкано в пыли, из-за чего сестра протянула ему полотенце. — Прости, Хината, мы увлеклись, — сел рядом Макото, жадно припадая к бутыли с водой. — Как всегда, — засмеялась Хина, принявшись залечивать синяки ребят. Как сейчас помнит день, когда Наруто познакомила их с этим, по ее мнению, неправильным Учихой. Хината приняла его не без настороженности. Сказать по правде, она вообще ожидала, что Нару станет избегать контактов с проклятым кланом, но забыла, что Наруто никогда не ищет легких путей. Макото не оправдал подозрений и надежно вписался в их небольшую компанию, обладая редким для Учихи качеством — искренностью. — Закончили наконец-то, — потянулась Наруто. — Ты бы прекратила заниматься фуиндзюцу по ночам, — с укором посмотрел на подругу Неджи. — Сегодня никаких занятий, обещаю, — покладисто согласилась Нару. И уже тихо, чтобы никто кроме Хинаты не услышал, добавила: — Я в свитках обнаружила то, что будет полезно для наших более… продвинутых тренировок. Приходи сегодня ночью в два к Лесу Смерти. Заинтригованная словами Наруто, как и было ими условлено, ровно за пятнадцать минут до назначенного времени химе клана Хьюга покинула заснувшее поместье. Наруто уже была на месте. — Что ты обнаружила такого важного? — Идем, — позвала она за собой, прыжком преодолевая ограждение, прежде чем Хьюга хоть что-то успела возразить. Бег сквозь недружелюбный Лес Смерти занял около пятнадцати минут и, к удивлению обладательницы Бьякугана, за этот срок они не нарвались ни на одного из его обитателей. Хотя, возможно, ничего в этом странного не было, если судить по поведению аловолосой, которая тут ощущала себя вполне уверенно. Эта уверенность передалась и Хинате. Остановилась Наруто, лишь когда они достигли берега бурной реки. — Видишь что-нибудь перед собой? — с подозрительно довольным лицом поинтересовалась Узумаки, облокотившись о цветущее дерево белой акации. — Нет, — качнула Хината головой, с подозрением глядя на Наруто, ожидая подвоха. — А так? — она подошла к самому краю суши, доставая из-за пазухи продолговатый листок, похожий на взрывную печать, исписанный алыми фуинами. Сложив комбинацию незнакомых печатей, произнесла: — Кровь моя, открой мне путь. Печать вспыхнула алым светом, вырвалась из ее рук и, зависнув в воздухе, сгорела, делая видимым находящийся перед ними защитный купол, который, по скромному мнению Хинаты, вероятно, может выдержать и атаку биджу. Хьюга не сдержала вздоха восхищения. Наруто взяла Хинату за руку, переводя через каменный мост, появившийся вместе с куполом, на другой берег. На нём находился уютный небольшой дом из темного дерева, выполненный в классическом японском стиле, окруженный заросшими клумбами. «Что же в этом месте такого, что его скрывали, словно секретную военную базу?»— задумалась Хината, на что, прочитав на лице невысказанный вслух вопрос, Нару ответила: — Добро пожаловать в личный домик Мито Узумаки и Учихи Мадары. — Чего?! — не сдержалась брюнетка, когда до нее дошел смысл сказанного. Подумать только — жена первого Хокаге и его лучший друг, ситуация…. — Я о нем узнала из дневника Мито и, как и ты, долго не могла поверить в написанное. Мысль об их романе никогда мне даже в голову прийти не могла. Но сейчас нам это может пригодиться. Я тут уже полазила, здесь очень хорошая библиотека и мастерская, а также комфортные условия, а что самое главное — удобный тренировочный полигон, скрытый ото всех.***
Быстрым, отточенным до рефлекса движением два коротких, в сравнении с катанами, лезвия ниндзято покинули поясные ножны, мгновенно с лязгом отражая направленные на аловолосую девушку сюрикены. После чего она тут же контратаковала, сжав клинки обратным хватом и нанося череду режущих ударов. Но брюнетка не растерялась под напором оппонентки, мастерски отражая опасные атаки, принимая их на охватывающие ее запястья металлические наручи. В глазах обеих девочек горел азарт и ни капли усталости. Наруто и Хината по праву сейчас наслаждались этим боем, они не жалели сил на изматывающие физические тренировки и медитации, приводящие дух в гармонию с телом. Неторопливо, шаг за шагом они добивались поставленных целей, и результат не заставлял себя ждать. Сейчас им было трудно скрывать столь быстрый скачок способностей вне их убежища. Стремительный удар Хьюги достиг цели, заставив Наруто отлететь на несколько метров, с трудом удержаться на ногах и болезненно закашляться. Один из ниндзято был спрятан обратно в поясные ножны, а второй по-прежнему был крепко зажат в правой руке Наруто. Собрав в ногах чакру, она вложила силы в один мгновенный секущий удар, лишь в последний момент отклонив траекторию удара, пронзая плечо, а не сердце. Они не щадили друг друга, лишь на фатальные и калечащие удары было табу на их тренировках. С остальными же повреждениями они могли справиться собственными усилиями — на подобные раны их знаний ирьениндзюцу хватало. Эти десять месяцев им пришлось не только тренироваться, но и во многом переучиваться. Особенно это касалось стиля боя Наруто — теперь ей приходилось уделять особое внимание контролю и расходу чакры и действовать более осторожно. Ведь несмотря на оставшийся с ней бонус в виде присущего всем Узумаки большого запаса чакры и их природной регенерации, у нее теперь не было привычной силы Курамы, благодаря которой раны затягивались раньше, чем та успевала понять, что ранена. Во многом выходом для нее стал стиль боя, построенный на кендзюцу. На этом пути ей сильно помогла память ее службы в Анбу, где ею были приобретены необходимые навыки сражения мечом. Теперь ее постоянными спутницами стали закрепленные на поясе за спиной в горизонтальных ножнах парные ниндзято, сражение которыми она могла умело совмещать со своей манерой ведения ближнего боя. Хинате приходилось не легче, чем подруге, она честно признавала несовершенство собственных навыков Джуйкена, который не хотел ей поддаваться, несмотря на то, что она была Хьюгой. И она продолжила начатое в прошлой жизни. Хината не стала идти по проложенному соклановцами пути, а решилась адаптировать клановый стиль исключительно под себя. Немало времени она провела и в библиотеке, собранной двумя бывшими обитателями дома, где они обнаружили бесценную коллекцию описаний старых школ боевых искусств, представителей которых уже и не осталось на этом свете. Наруто восхищалась упорством, с которым стала действовать Хината, и тем, какого результата за такие сроки смогла добиться. В сражении она танцевала, завораживая своим смертоносным, но прекрасным танцем. С тренировками ниндзюцу девочки спешить не стали, ограничившись пока обычной проверкой стихий, которая принесла им новые неожиданности в виде смены некоторых элементов. У Наруто, помимо несменного футона, была предрасположенность к райтону, взамен прошлого суйтона, возможное освоение которого она пока не стала окончательно исключать в будущем. У Хинаты же в распоряжении оказалось целых три элемента: райтон, суйтон и катон. Ниндзюцу, по их нескромным планам, они должны были начать в конце следующего года, но никак не сейчас. Сейчас, в промежутках меж основными тренировками и социальной жизнью — Академией и друзьями, подругам приходилось более глубоко постигать искусство медика, иначе могло бы возникнуть слишком много неприятных вопросов насчет частого посещения ими госпиталя. Эти занятия девочки не скрывали, и часто в эти часы к ним присоединялась Масуми, которая сияла искренней радостью от того, что старшая сестра разделяет ее увлеченность и может объяснить ей те моменты, которые она не могла еще понять в силу своего возраста. Но несмотря на то, как хорошо они скрывали свои тренировки и стремительный прогресс, ото всех этого скрыть им не удалось, особенно от тех, кто постоянно был рядом, и тех, кому было с чем сравнивать их изменившиеся личности. Неджи не мог не замечать разительных изменений в поведении сестры и подруги, которых знал с раннего детства, особенно его напугало то, как Хината однажды забылась во время их совместной тренировки вне клана. Тогда в лиловых глазах отразилась его неизбежная участь — смерть. Опомнилась она тогда лишь в последний момент, остановив атаку. И он видел, что ее испугали собственные действия, но не удивили. Макото подтвердил его подозрения, когда сказал, что иногда в бою с Наруто ему не по себе, что иногда ее взгляд мутнеет и оказываться на ее пути становится страшно. И вопросы, которых так долго избегали, были заданы. Только мальчишки были не готовы услышать честные ответы. Липкий тягучий страх и паника пробрались в их души, вместе с твердой уверенностью, что услышанное — правда. Они не могли поверить в уничтожение клана Учиха, Четвертую Войну Шиноби, смерти стольких людей и разрушение Саске Листа…. В последнее Наруто до конца и сама поверить не могла. Мальчишки хотели не верить, но одиннадцатилетние дети были неспособны, сколь бы талантливы не были, подделать те боль, отчаянье и смирение, что отражались на дне девичьих глаз. Они спрашивали себя, каково это — умереть? А их прогресс, который по их просьбе был продемонстрирован, говорил сам за себя. Когда шок отступил, и ясность вернулась, ни Неджи, ни Макото не удивились тому, что приняли, не сговариваясь, абсолютно одинаковые решения — не допустить того, что произошло в мире, откуда пришли эти две невероятные девушки. С тех пор к тайным тренировкам присоединились еще двое, и Хинате с Наруто впервые довелось испытать на себе роли наставников. В остальное время все шло как обычно. Сюрпризы начались в начале их последнего года в Академии. На третий день учебы в Академии, к женской части квартета подошла Ино, на днях ставшая невольным наблюдателем их занятий вместе с Масуми в ирьениндзюцу, и спросила, может ли она присоединиться к ним. Ошеломленные такой просьбой от Яманака-химе, девочки согласились и не пожалели. Ино оказалась очень интересным человеком и хорошим другом — она много знала о растениях, в чем с радостью и энтузиазмом помогала разбираться и новым друзьям. Масуми ждала этих занятий с нетерпением, ведь теперь она не просто читала о том, чему хотела посвятить жизнь, она это изучала на практике. Наруто показывала и объясняла роль и использование фуинов в медицинской практике. Хината рассказывала ей о системе циркуляции чакры, чакроканалах и их повреждениях, а Ино просвещала в области ботаники, рассказывая о том, как влияют на человека те или иные растения, какие из них полезны, а какие — ядовиты. Такое времяпровождение нравилось всем четверым и было крайне полезно для каждой. Не без участия Ино к компании присоединились Ицуки, Шикамару и Чоджи, чему Наруто была рада, особенно дорожа проведенным вместе временем. В Академии Наруто по-прежнему не блистала, но и в конце списка не плелась. Вместе с Макото и Шикамару твердо обозначилась где-то в середине списка успеваемости, что вполне устраивало троицу. Успеваемость Хинаты, Ицуки и Ино была несколько лучше, но и они не хватали звезд — из их компании в золотом списке класса был лишь Неджи, а вот Чоджи составлял компанию Кибе в самом конце рейтинга. Выходные все вместе они частенько проводили тренируясь или предаваясь блаженному безделью у Макото дома, где имели честь познакомиться с его бабушкой — Фудзинакой-сан, которая была просто потрясающей женщиной. В свои семьдесят с хвостиком выглядела она максимум на пятьдесят пять без всяких техник, а в энергичности могла переплюнуть всю веселую компанию и просто потрясающе готовила, балуя внука и его друзей разными изысками, из-за чего в глазах Чоджи находилась в ранге святых. В благодарность за ее доброту Наруто с девочками часто с радостью помогали женщине по хозяйству, пока Макото упорно пытался обыграть Шикамару в сеги, а остальные мальчишки объедали в саду вишневые деревья, дурачились и пытались перекричать друг друга, веселясь как самые обычные дети.Наруто
За окном занимался рассвет. С неохотой поднявшись с кровати, я прислушалась к царящему на первом этаже оживлению. Проспала. Обычно я старалась уйти из дома перед семейным завтраком, но проснулась позже обычного, а ведь сегодня хотелось видеть их меньше всего. В памяти был еще свеж разнос, устроенный отцом на мое прошение о смене фамилии. Слушать его обвинения и упреки оказалось неожиданно больно, я даже слова не смогла возразить из-за сдавивших горло слез. На настенном календаре сегодняшний день был жирно обведен красным маркером, чтобы я не вздумала прогулять его. Прошло уже два с половиной года и вот, я перед новым порогом в этой жизни — экзаменом на генина. Смешно признаться, но я даже слегка волнуюсь. За столом обстановка ничуть не изменилась. Сев как обычно рядом с Масуми, я обильно намазала тост абрикосовым джемом и запила крепким черным чаем, заботливо налитым мне сестрёнкой. — Наруто, — совершенно неожиданно обратился ко мне Минато, на что я удивленно посмотрела в его холодные голубые глаза, так похожие на мои, озадаченная тем, что он решил со мной заговорить. — Я надеюсь, ты не опозоришь меня на сегодняшнем экзамене, ведь так? Так вот оно что… — Это все, чем вы хотели поинтересоваться, Минато-сама? — в точности скопировав его тон, осведомилась я. — Не стоило, право. Опозорить можно отца своим недостойным поведением; учителя, не оправдав вложенного в ученика труда. Вас же я опозорить не могу, ведь вы для меня никем из перечисленного не являетесь. Никогда не думала, что захочу быть сиротой. По традиции первой покинув семейное собрание, я отправилась на экзамен.Минато
Я смотрел вслед уходящей Наруто, голубые глаза которой были отражением моих собственных, но не холодными, а пугающе пустыми и уставшими. Рядом гневно высказывалась Асами. Я не слушал, ощущая себя непривычно уязвленным. Касуми молча убирала со стола, о чем-то задумался Такеру, и лишь Масуми смотрела на меня внимательно, спокойно. Под этим взглядом стало неуютно. — Папа, — неожиданно голос младшей дочери показался мне чужим. — Будь я на месте Кушины-сан, я бы тебя возненавидела, — её слова острым жалом кинжала вонзились в сердце, кроша остатки ледяной брони, сковывающей его. Весь день у меня в голове звучал спокойный голос младшей дочери. Я злился на Масуми, разбередившую старые раны, на себя, отгородившегося от той, кто была живым напоминанием, прежде всего, моего собственного бессилия, на любимую, оставившую меня одного, на этот чертов мир. Барьеры, выстраиваемые мной, рушились, и тем страшнее было смотреть на все, что было с иной стороны. Чувство собственной вины обрушилось лавиной, сдавливая тисками грудь. Хотелось закричать. Наруто…. Я раньше и не замечал, какие у нее голубые глаза, яркие, небесные… Хотя и замечать было незачем, ведь я всегда избегал этого взгляда, взвалив на детские плечи груз вины за то, что не спас Кушину, раз за разом повторяя: «…если б ты не родилась…». А она росла, все больше становясь похожей на Кушину, и я окончательно замкнул от нее сердце, и однажды она перестала искать моего внимания и тихо с робкой надеждой называть меня папочка. Сегодня же я впервые увидел в ней не Кушину, а самого себя, с болью вспоминая и осознавая собственные ошибки, от которых я столько лет прятался. Вспомнилось и то светлое время, когда мы с любимой трепетно ждали появления этой девочки, как последняя принцесса клана алых дьяволов любила свою еще не рождённую дочь, и то, как вдвоем мы выбирали ей имя. Кушина всегда мечтала о большой семье…. Ками! Что я натворил? Я в отчаянии схватился за голову, будто только очнувшись от длинного сна, сроком в тринадцать лет. — Хокаге-сама, вот результаты экзамена на генина, — постучав, вошел в кабинет Ирука, неловко замешкавшись под моим не самым ласковым взглядом. Я принял из его рук бумаги, находя в списках интересующие меня имена дочерей. — Спасибо, Ирука, можешь быть свободен. — Хорошего вечера, Хокаге-сама, — поклонился преподаватель и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь, а я вновь нашел имена девочек, желая узнать, в какие же команды их распределил Сарутоби-сан. Асами попала в команду к моему ученику вместе с Учихой Саске и незнакомой мне бесклановой девочкой — Харуно Сакурой. Раз она под присмотром Какаши, мне будет спокойнее. А команда Наруто меня удивила — команда Итачи, вместе с Макото Учиха и Неджи Хьюга. Интересно — судьба или совпадение, что она, как и некогда ее мать, попала в команду с Учиха и Хьюга? Хотя, вряд ли совпадение, раз состав команд определял Третий. Сложив принесенные Ирукой бумаги обратно в папку и отложив их, я нашел вызвавшее недавно мой гнев прошение авторства Наруто и подписал. Раз она хочет носить фамилию матери… пусть, она имеет на это полное право. Вечерняя Коноха дарила особый уют и спокойствие, солнце уже скрылось за горизонт. Дети возвращались домой вместе со своими родителями, весело рассказывая, как они провели день. На душе снова стало горько: сколько я помню таких моментов с Такеру, Асами, Масуми, а вот с Наруто… Со старшей дочерью у меня нет ни единого подобного воспоминания. Зайдя в цветочный магазин, я по традиции купил букет любимых Кушиной незабудок, отправляясь навестить ее. На кладбище в это время было безлюдно. Дети, что ухаживали за могилами своих давно нашедших покой родственников и друзей уже дома, а остальные… редко сюда заходят, предпочитая не ворошить память, что клубится белым дымом над этим местом. — Мама, знала б ты, как мне хотелось бы, чтобы ты сейчас была рядом, — коснулся слуха знакомый мне голос, и я увидел сидящую у могилы Кушины Наруто, и остановился, прислушиваясь к монологу, стараясь не вспугнуть дочь. — Мне трудно. Я еле сдержалась сегодня, чтобы не прибить эту выскочку, ошибочно называемую моей сестрой — нос, правда, не удержалась, сломала ей и руку, когда она на меня полезла. А Минато… знаю, он сильно любил тебя, я могу его понять, но это слишком! Эгоист, зацикленный на собственной боли. На других ему плевать! Можно подумать, лишь он один испытывает боль! Неожиданно Наруто замолчала и резко обернулась, в голубых глазах полыхнул гнев, а на сжатых кулаках побелели костяшки. — Наруто, подожди, — я шагнул навстречу собравшейся уходить девочке. — Ты ненавидишь меня? — Нет, — она отрицательно качнула головой, не отводя внимательного взгляда, а на розовых губах застыла горькая усмешка. — Ненависть — проклятое чувство. Оно отравляет, калечит, выедает душу. После него не остаётся ничего и… Я не ненавижу вас… — из ее глаз хлынули предательские слезы, а я, не удержавшись, крепко прижал ее к себе, не позволяя вырваться. — Я знаю, что не имею на это права, знаю, что это трудно, но прошу, дай мне шанс заслужить твое прощение. Её тихий плачь перерос в истерику. Наруто стала кричать на меня, проклинать, но безразличия больше не было в наполненных слезами голубых озерах. Это дало мне смутную надежду.