Звери в сером

По Минскому шоссе прочь от Москвы ехал небольшой ярко расписанный фургончик. Птах, щуря и без того узкие глаза и растягивая рот в маниакальной улыбке, вжимал педаль газа в пол, обгоняя очередную несчастную легковушку, а потом резко менял предпочтения скоростного режима, и несчастным обогнанным водителям приходилось ругаться в унисон с собственными тормозными колодками, лишь бы не внести художественные коррективы в бампер фургончика. Причем Птах после выполнения каждого такого маневра высовывался в открытое окно, грозил кулаком и задорно ругался на монгольском. Млада с Владой, устав вцепляться гиперактивному водителю в волосы в попытке воззвать к голосу отсутствующего разума, теперь переключились друг на друга, пытаясь напоить соперницу водой с красной наклейкой «Кубай», куда были заботливо всыпаны три столовые ложки мышьяка и для экзотики капнут яд кобры. Дионисий Тигранович, театрально всплескивая ручками, прогнал ворон в заднюю часть фургончика и теперь кидал в Птаха фантиками, обвиняя его в том, что из-за бешеных рывков у него разболелся левый радикулит. То, что такого диагноза не существует, старичок оправдывал мракобесием нынешней медицины на фоне его просвещенности. Наконец фантики у Белдо кончились, Млада с Владой почти синхронно уронили драгоценные бутылки, а Птах оказался в вакууме между двумя "автопоездами", которые скапливались, как бедные овечки, за неповоротливыми грузовиками, загрустил и решил ехать со скоростью оглушенной водородной бомбой улитки. - Младочка, - сладко протянул Дионисий Тигранович. – Подай мне водички, а то этот безумный джигит совсем меня утомил. Влада тут же ревниво отпихнула "Младочку" в сторону и вручила Белдо бутылку подруги. Млада побледнела, наступила шпилькой на ногу Владе, но попыток отобрать модифицированный «Кубай» не делала. Старичок осторожно открутил крышку, поднес бутылку к губам, но в последний момент передумал и просто понюхал содержимое. - Какая полезная водичка, - восхитился Дионисий Тигранович, разглядывая этикетку. – Рождается в уникальном по чистоте регионе в предгорьях Главного Кавказского Хребта. Просто смертельно полезная водичка! Владочка, не припомнишь, добывают ли там мышьяк? Владочка поспешно подтвердила, что добывают. - А ты, Младочка, будь добра, вспомни, - продолжал допытываться Белдо, ласково глядя на ворон и становясь совсем уж сахарным, - не водятся ли там кобры? Млада серьезно закивала и сообщила, что водятся, причем королевские. - Лгуньи, коварные лгуньи! – вдруг резко подскочил на две октавы глава форта, щедро подсыпая себе на связки децибелов. Вороны почти поморщились, титаническим усилием сохранив нейтрально-радостные лица, но Дионисий Тигранович уже запустил смертельно полезным «Кубаем» в своих ворон. И надо же было так сложиться звездам и дорожной разметке, что Птах в этот момент надумал свернуть, при этом углядев впереди желанные красные габариты и от души вдарив по газам. Фургончик накренился, утробно взвыв двигателем, а «Кубай», ощутив толчок к невиданным для простой бутылки свершениям, резко изменил траекторию полета, сделав два изящных оборота вокруг своей оси. Рожденные в предгорьях Главного Кавказского Хребта брызги щедро окатили весь салон, видимо, в оздоровительных целях. Пока Влада с Младой брезгливо отряхивались, Дионисий Тигранович растерянно глянул на залитый канареечный пиджачок, вытер ручкой мокрое лицо, охнул и решил все-таки упасть в обморок. Вороны тут же, щедро наступая друг другу на ноги и награждая крепкими ударами локтей, кинулись поднимать своего покровителя. Впрочем, полноценно насладиться отсутствием присутствия сознания старичок не сумел. Птах оглянулся назад и сипло сообщил: - Приэхали. Дионисий Тигранович тут же покинул состояние сахарного петушка в коме, подрываясь из положения лежа и отпихивая обеих ворон. - Уйдите, противные, - капризно сообщил он. – Не до вас теперь. Вороны на секунду различили напряжение в глазах их покровителя, но тут же Белдо снова стал беззаботным приторным старичком, поправляя алый шарфик. Гай ждал его в своем кабинете. Он сидел боком к столу, опираясь на него локтем и устроив подбородок на ладони. Щека его то вздувалась, то опадала, по лицу, похожему на сдутый шар, проходили волны. Темные волосы Гая, спускавшиеся до плеч, были тщательно расчесаны и блестели в неярком солнечном свете, пробиравшемся через неплотно закрытые шторы. Такая шевелюра могла бы принадлежать двадцатилетнему парню, но глаза Гая, темные, поглощающие свет, с полностью подконтрольным обладателю взглядом, рушили эту маленькую иллюзию. Когда Белдо в сопровождении ворон вошел в кабинет, Гай даже не удостоил его взглядом, продолжая смотреть куда-то влево. Дионисий Тигранович коротко кивнул неизменно возвышающемуся позади хозяина Арно, а потом заискивающе кашлянул, и в такой примитивный звук сумев накапать сиропа собственного обаяния. Он уже понял, что начальство пребывает в задумчивости, хотя это не мешает ему находиться в довольно благодушном настроении. Гай моргнул, а потом, все так же глядя в сторону, произнес своим удивительно звучным голосом: - А, это вы, Дионисий. Признаю, вам удалось меня заинтриговать. Похоже, звезды решили нашептывать вам великие пророчества с пугающим постоянством. - Ну что вы, - смущенно улыбнулся старичок. – Но в этот раз мне удалось подслушать нечто удивительное. - Так вот чем ваш форт занимается – подслушивает чужие откровения, - хохотнул Гай. Из дальнего угла комнаты тоже прозвучал булькающий смешок, словно бульдог поперхнулся костью. Белдо повернулся в ту сторону и увидел Тилля, устроившегося в глубоком кресле. Глава берсерков, похожий на бритого Деда Мороза на деловой встрече с Санта-Клаусом, курил очередную сигару, роняя на раздутый полнотой живот пепел, и выглядел совершенно мирно. Подняв водянистые глазки на коллегу, он пробасил: - Здорово, Тиграныч, - и снова погрузился в свое обычное мебельное состояние. Белдо, сделав вид, что только приветствие Тилля помешало ему обидеться, защебетал что-то длинное и приветственное. Прослушав длинное цветистое предложение с десятком придаточных, в которых и сам старичок в конечном счете запутался, Гай повел плечом и медленно обернулся всем корпусом к нему, опираясь на стол теперь обоими локтями. - Будет вам, Дионисий, - сказал он. – Оставьте вашу патетику. И Гай указал глазами на ворон, выразительно приподняв тонкую бровь. Белдо тут же засуетился, замахал руками на свою свиту, посылая ведьм к Птаху. Млада с Владой, наградив Арно завистливыми взглядами, послушно покинули кабинет, плотно закрыв за собой дверь. - Ну так что? – Гай сцепил длинные пальцы в замок, внимательно глядя на главу первого форта. - А где же наш дорогой Альберт? – заозирался и заохал старичок, всем своим видом выражая изумление. - Я сам после передам ему суть разговора, - ровно отрезал Гай. – Ну? Белдо вздохнул, дернул плечиком и умостился на краюшек стула, становясь похожим на гламурного попугайчика. - Вы же, наверное, помните Круню? – осторожно начал он, поправляя алый платочек. Гай утвердительно кивнул. - Пару дней назад с ней начало происходить нечто странное, - Белдо изобразил на лице озабоченность, складывая на груди ручки. – Она начала требовать словари, вырезать из них страницы, что-то складывать, рвать в клочья… Потом отказалась есть, почти перестала спать и все резала, резала. Ох, бедная Круня! И ведь моя лучшая… - Соболезнуем, - оборвал его Гай. Белдо понятливо уловил намек и перешел к сути дела. - Вчера глубокой ночью, почти уже сегодня, она вдруг схватила карандаш и начала выводить беспорядочные слова с пропусками, перескакивая с строчки на строчку. При этом выла и стенала, бедняжка, - печально опустил глазки Дионисий Тигранович. – А когда закончила, вдруг закатила глаза и откинулась назад. - Умерла? - Нет, что вы. Просто приступ, к моей великой радости, - Белдо соорудил сладенькую улыбочку, но тут же снова погрустнел. – К сожалению, в себя до сих пор не пришла. - Что она написала? – прямо спросил Гай, направляя свой поглощающий взгляд прямо на старичка. Щека у него надулась и сразу опала. - Совершенную ерунду, - кокетливо откликнулся Белдо. – Полнейшую околесицу. Гай дернул уголком рта. Тилль шевельнулся в кресле, стряхнул с сигары пепел, осчастливив свой безразмерный пиджак парочкой новых дыр, и подался вперед. На груди у него маслянисто блеснула кабанья голова. - И ты нас ради этого собрал, Тиграныч? - пророкотал он. - Нет, конечно, - обиженно произнес Белдо, поджав губки. – Я до самого утра гадал и спрашивал звезды, чтобы собрать полный текст послания. - Тише, Ингвар, не обижайте нашего Дионисия Тиграновича, - с едва различимой иронией произнес Гай. Тилль булькнул что-то неразборчивое и снова откинулся на спинку кресла, сливаясь с ним в единое тучное целое. - Ну так что вы расшифровали, Дионисий? Не томите! – слегка повысил голос Гай. Белдо бросил на него короткий, но острый взгляд, отмечая даже некоторое волнение. Он сглотнул, кокетливо расстегнул свой желтый пиджачок и вытащил из внутреннего кармана небольшой листочек, сложенный вчетверо. Гай не отрываясь глядел на сухие пальчики, осторожно разворачивающие бумагу, щека его постоянно вздувалась и опадала. Он чуял что-то важное. - Читайте, - бросил он, как только Белдо развернул листок полностью. Дионисий Тигранович откашлялся. Когда он начал читать, патока удивительным образом оставила его голос, ставший глубоким, звучным, словно удары набата: - Когда сменят пчелы привычную нить, Предателю трижды – пора искупить. Разрушить основу бывает легко, Ответ будет близко, вопрос – далеко. Раскол повторить – только шанс у нее: Закладка атаки ей выбор дает. Серое сменится черною сталью, Золото пчел заблестит под вуалью. Холод болота иль двушки жара? Закладке на место вернуться пора. Некоторое время в кабинете стояла звенящая тишина. Тилль только причмокивал губами, сжимая в толстых пальцах сигарету. Белдо, точно сам загипнотизированный своим сольным выступлением, не мог оторвать взгляда от последней точки. Арно оставался предметом интерьера, равнодушно глядя куда-то в пространство. Зрачки Гая слегка подергивались, но лицо оставалось бесстрастным, только щека окончательно сдулась и сжались под столом в кулак пальцы. - Что ж, Дионисий, благодарю, - произнес он после продолжительного молчания. – Видимо, вы и вправду неплохо умеете подслушивать. Мертвая насмешка в голосе Гая заставила Белдо немного поежиться, но он тут же вскинул голову, сладко улыбнулся и защебетал с удвоенной беззаботностью: - Что вы, что вы, куда же мне без вас! Все только для вас и делается! Да вы милую Круню не позабудьте, уж она-то заслужила, вон как старалась. Бледные губы Гая дрогнули, но глава первого форта не смог бы сказать, что они пытались обозначить: усмешку или оскал. - Вы как всегда правы, Дионисий, - произнес он. – Подойдите. Белдо шустреньким зайчиком подскочил к столу и подставил лобик. Палец Гая коснулся его кожи лишь на мгновение, но в глазах Дионисия Тиграновича мелькнуло что-то жадненькое и коварное, маслянисто подленькое. - Вы сегодня необычайно щедры, - приторно возвестил Белдо, готовясь разразиться очередной тирадой с ароматом магазинных надушенных роз. Но Гай оборвал его одним коротким жестом. - Вы хорошо поработали, - сухо сказал он. – Можете идти. И да, оставьте мне стишок. - Он довольно занятный, не правда ли? – вкрадчиво поинтересовался старичок. - Не правда, - охотно согласился Гай. – До свидания. - До скорой встречи, - быстро закивал Белдо и выпорхнул за дверь. Гай некоторое время слушал, как он ругается с поджидавшими его Младой и Владой, умудряясь одновременно сюсюкать с его арбалетчиками. Связываться с главой первого форта не стал бы ни один из них – воспитаны слишком хорошо. Но вот нестерпимое желание разрядить магазинный арбалет хотя бы наполовину овладело, скорее всего, ими всеми. Когда шум в коридоре стал удаляться, Гай обернулся к Тиллю. - Ингвар, и что вы думаете обо всем этом? Глава берсерков вытащил сигару изо рта, причмокнул полными губами и ответил: - Все вертится вокруг какой-то атакующей закладки. Думаю, мне нужно раздобыть ее для вас. - Верно мыслите, Ингвар, - кивнул Гай. – Я хочу знать обо всех атакующих закладках, которые будут доставать шныры. Вам это по силам? - Мне – нет, - честно признался Тилль. – Гиела меня не сдюжит. А вот моим ребятам – вполне. - Да, вы немного не в форме, - хохотнул Гай. – Ну что ж, жду хороших новостей. Глава третьего форта понятливо кивнул, грузно поднялся на ноги, закряхтев, и вышел из кабинета. Гай взял в руки оставленную Белдо бумажку и еще раз пробежал глазами по строкам. Потом задумчиво поднял взгляд выше, надувая щеку. - Трижды предатель, да? И повторный раскол… Кто сейчас возглавляет Орден? Секретарь тут же ожил и деловито спросил: - Вы о "зверях в сером"? - Да. Кто теперь у них Милославская? - Радомира, - после небольшой паузы откликнулся Арно. - Ну и имечко, - хмыкнул Гай. - Я устрою встречу, - кивнул секретарь и тоже покинул кабинет, оставив Гая в одиночестве. Тот прикрыл глаза, медленно выдыхая. Дышать здесь становилось все нестерпимее. Нет, с точки зрения химии воздух был вполне приемлемый, но слишком много в нем скопилось фальши. Двушка нужна была Гаю безумно и остро, и ради этого можно было разменять весь этот мир. И теперь у него снова появился шанс, может быть, даже более реальный, чем муравейник или даже парная закладка Каменному фонтану. Гай открыл глаза. Он чувствовал, как его опекун – эльбеус – с некоторым возбуждением сообщает что-то эльбам в болоте. - Серое сменится черною сталью, - прошептал он. – А ты, Маланья, говорила, что никто больше до этого не додумается.