Похороненные сердца.

      Компания Йессе слегка раззадорила мою психику. Это был во истину неординарный человек.       Его улыбка могла смениться на злобную гримассу, а игривый тон — превратиться в надменный дребезжащий альт. Единственное, что в нем конечно же было неизменным — юношеский максимализм и непосредственность.       Не сказать, что я прямо так сильно ненавидел его, но особых чувств к этому «сгустку энергии» не питал. Общаться с ним, о чем — то душевном, было равносильно засовыванию пальцев в розетку, усаживанию голой жопой на трансформаторную будку с оголенными проводами, и прыжку с большой высоты без наличия парашюта.       Я был бы рад от него убежать, но этот черт привязался ко мне, аки банный лист, и не желал отставать, не взирая на мой назидательный тон и всяческие мои попытки отсыпать ему «люлей».       Он потрогал абсолютно все в моей машине, — два раза нажимал различные кнопки, проверяя их на работоспособность. Потом он и вовсе, отнял у меня ключи, сообщив крайне — неинтересную для меня новость.       — Я так давно не водил, что руки чешутся!       — И, что мне, блять, с того? Дать тебе разбиться на моей «девочке»? Ты хоть понимаешь, сколько она для меня значит? — Истерично завизжал я, когда машина рванула с места и резко встала — проехав пару метров от силы.       Мои волосы осыпались на лицо, а сам я расстлался по пассажирскому сидению, в надежде на спасительный обморок.       — Ты — жадный, вероломный, грешный ублюдок в женских тряпках. — Йессе вновь нажал на педаль газа, трогаясь с куда меньшим азартом. Я проглотил негативные ругательства в свой адрес и решил проститься со своей недолгой, но такой красочной, жизнью.       — Ту кнопку не трогай, — Пробормотал я, улавливая взгляд Йессе, и заранее аппретируя его попытки «изнасиловать» мою машину. Тот уже намеревался и прицеливался, но услышав меня — немного приуныл и положил руки на руль.       — Ты скучный. Как можно так жить? У тебя куча различных правил и обязанностей. А еще, я знаю, что ты неравнодушен к моему брату и вечно распускаешь сопли, когда он тебя отвергает!       — Да пшел ты. Сам не лучше: играешь в мальчишку и весь такой «на мнимом позитиве». — Я посмотрел на него сквозь перекрещенные пальцы и едва не плюнул с досады. «Иж чего удумал… Учить меня возжелал. Весь в братца».       — На кой-тебе эти разборки? Тебя кто — то наградит за это?       — Слишком много вопросов.       — Ну, ты отвечай, и по мере ответов — их станет меньше. — Йессе прямо -таки искрился логикой.       — Мне не безразлична судьбы твоего брата и его группы, — вот что. И мне плевать на «спасибо». Я делаю это просто так, и не собираюсь спрашивать у тебя разрешения.       — А у бога ты спросил разрешение на макияж? Ты вообще мужчина? — Он похихикал, завернув на соседнюю улицу.       Чаша моего терпения начала выплескиваться, но я был в здравом уме. Убей я  Йессе — машина потерпела бы урон, врезавшись в ближайшее дерево.       — Тебе показать, кто я на самом деле? Ты издеваешься что ли? Я ведь могу. — Мои губы сжались в ненавистную трубочку, готовую выстрелить самыми грязными ругательствами в мире.       — Когда ты бесишься, ты мне кажешься хоть немного живым. Поэтому, все в порядке.       — Я живой, и сейчас тресну тебя «живым» кулаком по твоей тупой башке. Думаю, не стоит повторять то, как сильно я хотел прибить этого пустоголового выродка…       — У тебя есть что — нибудь попить? — Проворчал парень, залезая мне под ноги в поисках воды.       — Если ты о том, о чем говорят нормальные люди, когда хотят пить, то этого нет у меня под ногами. Вылезай, и смотри на дорогу, мать твою.       Мы немного помолчали. Настроение Йессе немного сменилось, и он наконец — то замолчал, следя за дорогой.        Я благодарно слушал тишину и блаженно прикрыв глаза — вытянув ноги, слегка почесываясь и устало зевая.       Мой «рай» длился сравнительно недолго.       Йессе вновь что — то пробурчал и со скуки нажал «ту самую» кнопку. Я приоткрыл один глаз. Машина взревела и заглохла посреди трассы. Из — под капота повалил огонь.       — Иди туши, гений, блять. — Отрывисто прорычал я, давая носком ботинка Йессе под дышло.       — Чем? — Он округлил глаза, задыхаясь от боли.       — Снегом… снегом…       Я наблюдал за Йессе львиную долю времени. Он бегал по заснеженной лужайке и обкидывал мою машину снегом. Цирк или дурдом?       Я тихонько перебрался на водительское сиденье и ласково приобнял рулевое колесо.       — Тсс, сладенькая. Все позади.       *Машина, тем временем, гневно фыркнула выхлопной трубой*. — Ты хочешь проучить его? Я правильно тебя понял?       Я воровато повернул ключ зажигания и слегка тронулся с места. Йессе стоял спиной, зачерпывая новую порцию снега, пока его «корабль» медленно уплывал из «гавани».       — Йонне? — Он повернулся, услышав тихий рокот мотора. — Ты куда это собрался?       — Туда, где нет таких, как ты. — Я сардонически рассмеялся, давая «тапку в пол». — Му — ха — ха.       Местами я улюлюкал и вопил, как ненормальный.       Парень остался далеко позади, а я все ухмылялся, аки бес.       На самом деле, мне было его жалко. Моей тачке, как оказалось тоже. Она профырчала последний раз и с писком заглохла.       — Ну что ж ты делаешь? — Я в отчаянии забарабанил ладонями по рулю, в надежде выбить дурь из чертова шедевра автопрома. Хвостики забарабанили мне по лбу.       Йессе догонял; он шел неспешно — признавая свою победу и тихонько хихикая себе под нос. Принимая свой полный и безповоротный провал, — я расхлябано вылез из машины и откинул вспотевшие волосы со лба.       — Ты ублюдок. Хотя, ты сам знаешь об этом. — Я панически пнул дверь и присел на тротуарный бордюр.       — По — моему, получилось очень даже весело. И не спорь со мной. — Йессе плюхнулся рядом, отирая пот с лица.       — Обхохочешься. Мне придется обращаться к Лаури, а у меня совсем нет лишних денег на капитальный ремонт.       — Все ли измеряется в деньгах, Йонне? — Йессе доброжелательно улыбнулся мне.       — Нет, не все. Тебя не купят ни за какие деньги. Даром не возьмут.       Я сокрушенно оглядел «место побоища», и с воем откинулся на спину. Лежать на снегу было не очень удобно, но в таком положении мне не было видно лица моего злейшего врага: «Убийцу» моей славной цыпочки.       Мы не успевали к матери Линде. Она, должно быть, уже выехала на такси, а мы — пытались остановить то, что уже было не в наших силах вернуть.       Только что, я прозевал колоссальный шанс на спасение моего друга. Может, это была судьба, а может, вмешательство полоумного брата; Как тут знать?       — У тебя что — то в глазу, — Йессе склонился надо мной без задней мысли и коснулся моих ресниц.       Его движения были спонтанными, совершенно не продуманными. Кажется, в добавок ко всему, он решил лишить меня зрения. Снимая с ресниц одну из блесток, он ухмыльнулся, продолжая зависать над моим лицом.       — Хрен ли ты пялишься? — Настойчиво проговорил я, поджимая губы.       — Ты такой… Девчонка, короче. — Он махнул рукой и тоже лег на спину. -Кажется, я, и в правду, все испортил. Какой же я идиот…       — Ой, только не говори, что раскаиваешься, — Я пихнул его коленом в бок. Йессе лишь смешно дернулся и немного притих.       Я смотрел в небо, но впервые, глядя на то, чувствовал себя не частью данного, а несколько иначе.       Я чувствовал себя человеком, который лежит на спине и отмораживает себя по полной программе, рискуя лишиться жизненно — важных органов. Йессе был одного со мной мнения, поэтому, он быстренько встал и подал мне руку.       Я нехотя принял его жест и, схватившись за протянутую кисть, поставил свое тело в вертикальное положение.       Пошаманив с машиной, я все же сумел завести многострадальный мотор.       Разгоряченные и воодушевленные, — спустя пол часа, — мы добрались до дома Лили и, тот час, бросились к оному.       — Света нет… — Отрешенно пробормотал я, признавая неоспоримый факт: Она уехала…       Притаившись у дверей, мы тщательно прислушивались к дому Линдстрема. Тот не подавал никаких признаков жизни; Дверь оказалась заперта, а половичок для ног — убран.       — Сейчас мы решим этот вопрос, — Йессе покопался в карманах, извлекая на свет отмычку. Я недобро перевел глаза на штуковину в его руках.       — И чего ты этим собираешься добиться? Один хрен — никого нет дома.       — Действительно…       Похоже, что я проиграл. До последнего ведь верил, что все образуется, будто поговорю с матерью Линде, смогу все объяснить ей, и все будет как раньше, и никак иначе.        Делать было нечего. Пришлось покинуть подъезд и вернуться к машине.       Йессе что — то бубнил себе под нос, — намереваясь привлечь мое внимание и раскрутить на еще один несносный диалог. Я бы все отдал за то, чтобы раствориться в воздухе, только бы не отвечать на дебильные вопросы и лишний раз не бередить старые раны. Не найдя правильных слов, я завалился на капот и раскурил сигарету, выписывая дымом в воздухе ряд немыслимых образов.       Йессе тоже курил. Он попросил у меня сигарету, пристраиваясь рядом и болтая ногами, будто ребенок.       — Почему вы такие разные…? — Пространственно спросил я, в общем — то, ни к кому не обращаясь. Йессе задрал голову.       — Ты о ком?       — Я — о вас с братом. Вилле совсем другой, а ты — «говорящая вонючка». — Я сам умилился от сравнения, не видя в нем ничего обидного.       Йессе хмуро сдвинул брови и пожал плечами. Он даже не обиделся на мои слова.       — А я не могу понять одного: как Вилле мог дружить с тобой столько лет и не замечать очевидного? Издалека понятно: кто ты и что ты.       — И что же тебе понятно, недомерок?       — Ты «голубой». — Он посмотрел на меня и нервно отвел глаза, сразу же.       — Понятия не имею, о чем ты. — Я хмыкнул, затягиваясь во всю силу легких. «Действительно, как так получилось?»       — А мой брат — нормальный. — Йессе гордо нахохлился. Я едва успел осадить себя, и не ляпнуть о том, что мой лучший друг натягивает второго своего друга во всех мыслимых и немыслимых позах. Слава богу, что я думаю, прежде чем говорить…       — А ты, нет? Ты пялишься на меня. — Я посмеялся над ним вволю. Его глаза побелели от злости и непонимания; Все пытался вспомнить: где, когда и откуда?       — Кстати, а как ты понял, что я, ну, «этот»…?       — Ты — красишься, носишь вещи своей сестры, поешь такие славные, душевные песенки… — Задумчиво проговорил Вало.       — Ахаха. Ну вот, ты и прокололся. Значит, слушаешь меня на досуге… Сердечко — то не болит? Щемит, наверное, ну?       — Вилле иногда слушает, когда закрывается в своей комнате.       Я осекся и призадумался. «Может быть»…«Да ну, пустое»…       Я докурил сигарету и втоптал ее в землю, стараясь не думать о том, что сейчас услышал.       Йессе тут же забыл о нашем разговоре, усаживаясь на водительское сиденье. Думаю, одного лишь моего взгляда, было достаточно для того, чтобы этого горе водителя — сдуло с моей «территории», как пушинку. Он перелез через ручник. Не для того ли, он делал это столь медленно, чтобы спровоцировать меня на очередной психоз?       — Гребаная улитка, чтоб тебя. — Я дождался пустой ниши и бодро оседлал нагретое местечко. Машина «затроила», но беспрекословно ответила на мои привычные команды.       — Ты можешь, не обзываться? — Задрал уже.       — А ты — прекрати на меня пялиться, дарлинг, — Произнес я тихим, провокационным шепотом.       Если честно, меня начинала забавлять эта игра. Правда, я пока не видел в ней никаких сторон — ни плохих, ни хороших.       — …Не побрезгуешь? — Я порылся в кармане и извлек оттуда два билета на концерт,  — те, что я хотел презентовать Линде.       Йессе аккуратно принял один из билетов и педантично рассмотрел его со всех сторон. Даже на обратную сторону заглянул.       — И, что мне с этим делать? — Недовольно спросил он.       — Сегодня концерт, а мне не с кем идти. Лили отказался — он отмечает день рождения с Вилле.       — Ты серьезно? Думаешь, я поверю в подобную шутку?       — Тебе не нравится блюз? — «Я ведь знал, что он с ума сходит по подобным темам».       — Нравится, но это же Ты. А мы с тобой враги. — Неуверенно пробормотал парень.       — Ой, не хочешь, иди на хрен. Я не собираюсь тебя умолять.       Я потянулся к билету и попытался вырвать его из цепких ручонок, но Йессе почему — то не желал отдавать мне билет. На его лице промелькнуло столько эмоций, что я испугался, как бы они не сожрали весь воздух в машине.       Его эмоции были страшными и взрывными.       — Ладно — ладно, — Поспешно проверещал он, пряча билет в задний карман джинсов.       Я пожал плечами, а затем решил добить его.       — Места для поцелуев? А?..       Я покатывался с него почти всю дорогу. Пару раз он мне врезал. С каждым разом, удары становились все больнее, а мой смех — все выше и истеричнее.       В последний раз, он промахнулся. Его ладонь прошлась по моим волосам, сминая их, и запутываясь в волнистых завитках. Я не придал этому значения, но когда она — ладонь, — пробыла там более, нормального для мужчины, срока, я немного призадумался: «Что — то тут не чисто»       — Может, уберешь свои лапы? — Хрипло проговорил я, уворачиваясь от его руки. — Угораздило же меня — связаться с гомофобом. Почему, из всех машин мира ты выбрал именно эту?       — А действительно… — Йессе открыл дверь и попытался выпрыгнуть на полном ходу. Испугавшись, я схватил Йессе за воротник и повернул его к себе.       На его губах рисовалась дичайшая издевка. Более красноречивого пиздеца, я не видел никогда в своей жизни…       Я не удивлюсь, если в ближайшие ночи, меня замучает один и тот же сон, во главе с этой «чупакаброй».       Глядя на дорогу, я сжал зубы и жестоко обиделся. Йессе хихикал, тайком разглядывая мой профиль.       Я даже не знал на тот момент, кто издевался больше другого — он или я? Решив, не показывать своей обиды, я подстегнул его с другой стороны.       — Помнишь: рождество, коттедж? — Тихо начал я, — Из всех присутствующих там, ты подарил подарок именно Лили… Почему?       Йессе задумался.       — Да, помню. Его ремень вышел из строя, я решил сделать Мико приятное. А что не так?       — Мне казалось, что ты не способен на такие поступки…       — Я много на что способен, просто, есть ли смысл демонстрировать свою душу кому попало? Ей захотят воспользоваться, не так ли?       Я искоса посмотрел на этого — взявшегося из ниоткуда — философа.       — Если бы ты не ответил мне столь пафосно, я бы решил, что Лили тебе нравится. — Я поиграл бровями.       — Да иди ты…       — Ну признайся, что тебе, не безразличны хорошенькие, светловолосые мальчики. Что тут такого?       — Что ты собираешься делать? — Нервно спросил Йессе, таращась на меня в обе обоймы. Я остановил машину и обернулся к нему.       — Я хочу устроить небольшую проверку на твой счет.       Я повернулся немного вправо и провел пальцами по «собачке» на куртке. Молния разъехалась под натиском пальцев. Моя куртка оказалась за спиной, а пуговицы на рубашке — были небрежно расстегнуты. На свет, явилось изящное и хрупкое тело, что манило к себе. Я слегка сжался от холода, но глаз не опустил.       Йессе жадно рассматривал меня.       Сложно было описать его эмоции. На этот раз — их было немного, но все три — были непонятными. Его взгляд изменился, словно бы его владелец перестал распознавать цвета и строгие контуры, ушел в себя и заглянул в дебри темного леса.       — Тебе нравится мое тело? — Спросил я осипшим от волнения голосом.       Парень напряженно осмотрел меня, — от его былой болтливости не осталось даже мимолетного призрака. Оставалось лишь гадать: врежет, нет?       — Йонне, не надо, — Он отвел взгляд и вновь посмотрел. — Не соблазняй меня. Ты очень красив, но я не… Не хочу всего этого.       — То есть, я тебе несимпатичен? Проверь себя, ну же. Коснись меня, просто возьми за руку. Клянусь, что тебя не ударит молнией, и ты не сгоришь заживо.       — Знать бы, с каким умыслом ты это делаешь? — Он протянул руку и вложил ее в мою ладонь.       Наши взгляды скрестились. В моих мелькнул злобный бес. Секунда, и я расхохотался, как ненормальный.       — Купился! Купился! — Я рукоплескал и радовался свое хитрой аферте, а вот Йессе, был обо всем этом явно другого мнения.       — Считаешь, что соблазнил меня, да? — С ухмылкой произнес он. Я торжественно взревел в ответ. Будь в моих руках флаг — я бы махал им, как заведенный.       …- Купился, ку…       — Замолчи, — Глухо прервал меня Вало. Я не смог договорить, губы оказались заняты, а лопатки — сцеплены мощными объятьями.       — Трудно признавать, но я действительно купился, — От былого озорства не осталось и следа. В тембре его голоса проглядывалось неистовое желание. Была ли в том моя оплошность? Хотел ли я такой любви?       … Одно я понял в тот день: Любовь, как оказалось, бывала разной; Дурашливой, романтичной, страстной, жестокой.       Мы выигрывали ее в лотерее, без права заглянуть в билетик, подсмотрев тайком правильный номер и возможность выигрыша.       Мы, шли на поводу у обстоятельств и собственных эмоций. К чему — то, мы шли намеренно, а к чему — то — в слепую; Совершали странные поступки и говорили глупые слова…       Я не забыл о прошлой своей любви, а новая — подарила мне эликсир жизни, способный затуманить мой мозг на мгновение. Я получил право на отставку, на временную свободу от своей былой привязанности и маниакальной депрессии, связанных с одним — единственным человеком.       Странно, но факт.       Вероятно, не стоило задумываться об этом, пока мое тело грелось в « лучах» этого «ненормального солнышка»…       — …И чего это ты вечно всем недоволен? — Шептал Йессе еле слышно, опрокидывая меня на заднее сиденье.       — нет, и даже, наоборот. Я схожу с ума от сегодняшнего дня. Для меня, это — вполне нормальное ощущение…