***
— Если ты сломал себе позвоночник, то я тебе позвоночник сломаю! — пустая угроза Нацу, лишенная всяческого смысла и логичности, эхом отдавалась от скал, и никто на белом свете, ни один человек так и не ответил. Даже Грей, которому как раз таки были адресованы эти слова, то молчал, то ли вообще ничего не слышал, и это наталкивало Драгнила на не очень хорошие мысли. Неужели могло случиться что-то страшное? Саламандр предпочитал верить в лучшее: Фуллбастер жив, просто ведет себя как последняя сволочь. Ну или застрял в сугробе и не может выбраться — разные вещи в жизни бывают. Но эта падла просто не могла помереть, ибо неправильно это. Вот каждый правильный человек предпочитает ходить на ногах, что и делает, а неправильный выбирает для ходьбы руки, но ведь последних почти что не существует. Их даже любить не будут, потому что как так вообще можно? Это нелепо, бессмысленно, странно, дико неудобно. Вот и Грей жив — умирать ему не стоит, неправильно же это. Нацу оглянулся, но ничего, кроме знакомого заснеженного пейзажа гор, так и не узрел. Мороз покалывал на коже, одежда успела немного промокнуть, но Драгнилу эти неудобства были до лампочки: еще не замерз насмерть! В противном случае уж согреет себя. Были вещи и важнее себя: где-то здесь валяется Грей, Хэппи тоже исчез в неизвестном направлении, а наверху осталась беззащитная Лисанна, совершенно одна… Ждать помощи с небес не приходилось никогда, и единственным шансом вернуться целым и невредимым, с друзьями, были свои силы. Надо собраться, взять в себя в руки, подключить голову и уже начать действовать! — Еще раз позвоночник сломаю! В двух местах! Или в трех! — выкрикнул Нацу, прежде чем полностью осознать тщетность всех своих попыток докричаться до Грея — либо он валяется без сознания, либо находится слишком далеко. Можно найти Хэппи, ведь он всегда поможет, а если не сможет, то хоть подбодрит, да и Нацу жалко больше его, нежели Фуллбастера. Так даже легче будет: в компании все намного проще и не слишком уж страшно. А действовать в одиночку как-то непривычно даже, потому что рядом всегда кто-то был. Драгнил оглянулся, шагнув немного вперед, посмотрел вокруг. Надо вспомнить все, что было наверху, иначе других не найти: топтаться на месте, ожидая, что все придут себя, ибо упали рядом, вообще вариант глупый. Сначала на землю попал Грей, которого рядом нет, и черт только знает, где он бродит или лежит, хотя Нацу казалось, что он где-то неподалеку — ну не на километр же люди улетают с той высоты? А Хэппи… А он уж точно где-то в сугробе закопан: Нацу помнил, как его друг тщетно пытался поднять его обратно, но ничего у него не вышло, кроме как вцепиться в шарф. Точно! «Где я и грохнулся, там и Хэппи!» — сообразил Саламандр и мигом кинулся разгребать снег ровно в том месте, где очухался после падения, но его тут же ждало разочарование — совершенно пусто, никаких признаков того, что кот здесь был. Нацу даже духом как-то поникнул и в полнейшем унынии сел на снег. Послышалось жалобное мяуканье, и маг, как ужаленный, вскочил на ноги. Кончик хвоста показался из-под снега и задергался. Драгнил недолго принимал решение и тотчас же выдернул Хэппи из „ловушки“. — Нацу… — пролепетал кот, вися вниз головой. — Ура, я нашел тебя! — Ну хоть кто-то остался, — утешил сам себя Драгнил, ставя друга на расчищенную от снега землю. Не держать же его, бедного, за хвост! — Что делать будем? — Давай я подниму тебя! — радостно предложил Хэппи, и на какую-то секунду его глаза засветились энтузиазмом. Он вроде совершенно бесполезный комок шерсти — ни колдовать, ни ударить не может, только под ногами вертеться да представать пред опасностью в самый неподходящий момент умеет, но от него все равно есть польза. Но Хэппи понимает: сил больше нет. Такое решение проблем отметалось в сторону. — У меня не получится… Все застопорилось, зашло в тупик, который предполагал один лишь вариант выхода, самый, и, пожалуй, не конкурирующий ни с чем по глупости: подняться к верху тем же путем, что и раньше, пешком. Но в безвыходной ситуации любое предложение кажется дельным, потому что и выбирать-то не из чего, и Нацу решил: своими ногами, но поднимется, пусть это будет долго и тяжело. Лисанна сама себя не спасет, точнее, спасет, но не перестраховаться стоит — все неожиданные повороты жизненного пути сплошь и рядом состоят из таких выходящих за пределы обыденности случаев, которых никто не звал и ждать не ждал. Они сами приходят, не спрашивая разрешения, и варварски калечат привычную действительность. А Драгнил вообще не хотел, чтобы кто-то менял его жизнь в корне, склоняю чашу весов к худшему — пусть это будет сама смерть или судьба, но он так просто не даст трогать свое. Пусть выкусят — не получат! Так сложилось исторически — большинство сверхъестественных сил почему-то, по мнению людскому, должны обитать на небе, где-то над облаками, в холодных толщах воздуха. Нацу поднял глаза на небо, выискивая среди сплошной серости, плотной крышкой это место от остального живого мира, и сильнее сжал зубы, злясь то ли на кого-то неведомого, то ли на саму жизнь. — Я не продую, ясно тебе! — затопал ногам Нацу, отдаленно понимая, что он говорит, просто сердце требовало сию же минуту доказать самому бытию, что он разберется со всеми проблемами здесь и сейчас. Непременно разберется. Хэппи вообще сделал вид, что ничего и не было, потому что он просто не понял смысла. Легче закрыть глаза, чем докапываться до сути какой-то мимолетной ерунды. Нацу, не сказав ни одного слова, побежал вперед, но внезапно остановился. Иксид, жалобно мяукнув, поспешил за ним, но только лапы кота долго держать отказались — запнувшись не пойми обо что, Хэппи кубарем полетел к ногам Драгнила. Надоевший до бешенства снег тут же забился в уши, и несчастный резко замотал головой из стороны в сторону. Избавившись от всех неудобств, Хэппи уставился вперед, прищурившись — из-за идущего снегопада мало что разглядишь впереди. А впереди была самая настоящая пещера, словно сошедшая со страницы приключенческого романа — большая каменная пасть у основания горы сверкала своими гигантскими зубами, одновременно пугая и привлекая взор. Нацу постоял еще немного, непонятно о чем раздумывая, а потом помчался ко входу. — Круто! — только и смог воскликнуть Драгнил, вертясь около торчащих из земли острых камней, то прячась за ними, то кулаком пытаясь „клыки“ пещеры снести напрочь. Хэппи устало засмеялся: и вправду, странная пещера. Ну там хотя бы для кота снега по горло нет. — Придурки беспечные! — послышался недовольный рык откуда-то сверху — на высоте двух этажей можно было разглядеть чью-то расплывчатую фигуру. — Балкан! — в ужасе завопил иксид, ретируясь к Драгнилу, вот только ничего сделать нормального у него не вышло, только снова зарылся в снег, оставив один хвост подрагивать снаружи. Внезапно Хэппи, дрожавшего, как осиновый листок, схватили за шкирку, выдернули из сугроба и неловко, словно он и не живое существо, чувствующее боль, отряхнули. Настоящий или нет — все равно, но лицом просто вылитый Грей. — Спасибо, меня еще никогда так не называли, — кривовато улыбнулся Фуллбастер, закидывая кота на плечо, чтобы он больше не увязал в снегу и никого не тормозил. — А если бы вместо меня действительно появился балкан, что тогда? — Я тебя уже похоронил, — признался Нацу, но тут же все его внимание вернулось к пещере. — Слушай, а если мы пойдем вглубь… — Как раз туда нам и надо, — бодрым шагом Грей, воодушевленный покончить с этим поскорее, побрел по направлению к пещере. — Пока ты валялся здесь минут десять, я заметил крайне интересную вещь: внутри горы огромная куча ходов. Пещера около вершины, мне кажется, должна быть связана с тем, что развернулось внутри. Нацу промычал что-то нечленораздельное, удивляясь тому, что у кого-то все выходит на раз-два, а он не смог ничего сообразить, кроме как пойти по известному пути. Иногда стоит оглядываться, а не принимать решения спонтанно, даже несмотря на утекающее время — спешка вообще не лучший помощник. Но через несколько минут блужданий по одному широкому коридору встряла новая проблема — темнота. Ну, да, не очень-то это отягощало „путешественников“ — Нацу сотворить огонь может за считанные доли секунды, так что освещение уже есть… Но Грей зачем-то одернул Драгнила. — Просто идем. Дальше станет светлее. Нам нужно не нарваться на местных обитателей… — как можно тише прошипел Грей, призывая Саламандра не использовать магию ни для каких целей. А Нацу его искренне не понимал — как так вообще можно? Напролом, на врагов! Да и со светом хоть не поскользнешься… — Ты хочешь, чтобы я насмерть здесь убился?! — заорал Нацу, который в порывах своего гнева умудрился чуть ли не затоптать следовавшего за ним по пятам Хэппи. — Я себе все потроха отбил, когда упал, а потом скатывать начал, а ты меня вообще инвалидом заделать хочешь? Сам-то целый весь! — Мой синяк на копчике рассматривать будешь или на слово поверишь? Советую второе: вот я, например, без доказательств принимаю то, что ты ушиблен на голову, — Грей, старавшийся быть до этого момента единственным адекватным и спокойной во всем этом бреде, сдал позиции, начиная просто язвить. Он не может дальше притворяться отрешенным, когда на него катят все бочки и вечно ворчат. Раз нарывается, значит, просит отвечать тем же — давно известная теорема, которую, пожалуй, стоит описать одним лишь „глаз за глаз да зуб за зуб“. — Я тебе сейчас… — Драгнил злой-презлой, выведенный из себя, уже готовит кулаки. В мыслях тревога и Лисанна. Здесь — этот чертов раздражитель. Куда же хуже? Но размазать лицо по стенке, как он, в общем, и обещал, только высказать не успел, Саламандр не успевает — впереди начинает светлеть, и стены там странные, из какого-то грязного льда. — Я смог дойти только досюда, — голос Грея непривычно звучит среди тишины, нарушаемой лишь капающей водой — лед подтаивает. — Повернул в тот ход у стены, который слева, и вышел наружу, только не к подножию горы. И знаешь, чего я боюсь? — Того, что мы окажемся в настоящем лабиринте? — предположил Нацу, которого такие перспективы не пугали: он находил веру в свои силы из обещания, данного себе, что с Лисанной больше не случиться никакой беды. Да и новое его привлекало, подзадоривало. — Ладно, если мы не сделаем первый шаг, то не узнаем, что от нас скрывается.***
— Все в порядке? Где Грей? — пыталась докричаться до Нацу Лисанна, но тот словно пропускал все слова мимо ушей: слишком уж увлекся дракой. Обрадованный Хэппи поковылял к Штраус, все время падая на лед, потому что он слишком устал, да еще и лапы почти что отморозил. Попросить понести его он не считал вообще нужным, думая, что это будет кому-то в тягость. И так ничего не может, да еще и таскать его на руках… — Грей пошел по другому пути… — Хэппи, оказавшись рядом с волшебницей, обессилено распластался на ледяном каменном полу. Лисанна почувствовала некоторое облегчение — все живы и здоровы, а дальше выкарабкаться можно, но одна вещь, отошедшая на потом, теперь не давала ей покоя. Макао так и не найден. От ребят, пока что, ничего не известно, да и за то короткое время, что она просидела в пещере, ничего не произошло. Балкан молча следил за тем, как она, прислонившись к стене, ждала подходящего момента, когда монстр отвлечется. Видимо, типичное „на месте придумаю, что делать“, являющееся отличительной способностью Саламандра, стало болезнью, передающейся воздушно-капельным путем — Лисанна тоже захотела дождаться момента, чтобы рвануть прочь, без разбору, лишь бы слинять отсюда. Может быть, она бы и оторвалась — черт знает, как этот балкан бегает, но ничего не мешает в бою ему становиться быстрым. Не просто же он свалил двоих не самых слабых волшебников. А Штраус тем более ему неровня — прибьет прежде, чем она что-то предпримет, и хвала небесам, что ей хватило ума на такую догадку. Тот же Нацу в ее положении сделал роковой ошибку и получил бы по полной программе за столь необдуманный шаг. Но Драгнил сильный, а еще до одури храбрый и жутко вспыльчивый — и это все сполна заменяло любые проявления ума или стратегии. Не всем же дано раскидывать мозгами, которые в то же время пытается вышибить тебе враг — хватает и того, что Нацу успел. Появился неожиданно, ударил монстра без всякой магии, ногой — совершенно незатейливо, зато весьма действенно, ибо балкан, обиженно взревев, пошел в разгул, размахивая увесистыми кулаками, но по Драгнилу пока что не попадал, как бы ни старался. Но это все пока — людям, даже самым стойким, свойственно уставать, и только случай покажет, кто выйдет из игры быстрее. — Надо искать Макао: нам нечего здесь делать, — прошептала Лисанна, будто бы боялась, что чужие уши ее услышать, хотя кому сейчас до нее было дело? — Ты со мной или здесь останешься? — она еле дотронулась до Хэппи, желая убедиться, что в том еще теплиться жизнь и он пока что дышит, не умер, значит. Кот поднял голову. — Я не хочу здесь сидеть! Вдруг еще этот затопчет… — Хэппи демонстративно посмотрел на ревущего балкана, который от злости уже не просто пытался прибить Нацу, а действительно рвал и метал, разнося перед собой камни, круша ледяные стены, совершенно без разбору, будто бы вслепую. Пока шанс быть полезной, а не просто путаться под ногами, все еще был, не стоило его упускать. Лисанна встала, ощущая боль в отбитых коленях и исцарапанных ладонях: ее даже умудрились уронить, пока тащили сюда. Балкан немного не рассчитал и сам навернулся на ледяной корке под ногами, благо, для волшебницы все это обошлось по-хорошему, хотя бы не замяли, и на том стоит сказать спасибо. Что ж, для жизни неопасно, ноги держат, вот только царапина на боку была гораздо серьезнее, чем ободранные колени, но до этого ли сейчас? В общем, никаких преград для поисков, просто соберись и иди. Хэппи, хрипя и дрожа, поднялся, несмотря на то, что ему вовсе не хотелось вставать: слишком уж затаскали его бедного туда-сюда. Но Лисанна не была самой собой, если бы не помогла: кота она осторожно, словно раненного, взяла на руки, на что тот благодарно замурчал, как самая обычная домашняя кошка, не умеющая ни летать, ни говорить. Зато руки теперь были заняты, так что особо и не защитишься, и равновесие не удержись, если что случится. Ради друзей иногда приходится жертвовать многим, но если отбросить геройство в сторону, то остается лишь мирской быт, где ты без задних мыслей добровольно терпишь лишения и отказываешься от удобств. Можно бесконечно рассуждать по поводу и без, а есть ли в любом еще один выход или же иногда у нас просто не остается выбора, но каков в этом смысл, когда внезапно перед тобой появляется альтернатива сложившимся обстоятельствам? Философия в ту же минуту покорно прогибается под жестокой реальностью, где нет места долгим мыслям, только четкие действия — либо ты идешь по первому пути, либо по новому. Впрочем, для Хэппи было настоящим счастьем то, что его не только не будут утруждать хождением на своих четырех, но еще и согреют: Лисанна придумала отличный выход, спрятав кота в куртке и оставив снаружи лишь его голову и две передние лапки. Можете умничать, пока не треснете, а в тепле все равно лучше. — А можно я буду направлять тебя? Я много что запомнил в тех ходах, а еще заметил кое-что очень важное! — Хэппи заметно оживился, стоило ему только почувствовав хоть каплю тепла. Лисанна кивнула: раз располагает информацией, то пусть показывает, все равно же от этого никому хуже не станет. Значит, в горе все намного запущенней. Целая система ходов, настоящий лабиринт, построенный кем-то или чем-то. Это будет сложно. Крупно влипли, ввязались в слишком непосильное дело. Но никто не собирался делать шаг назад, только лишь вперед.