"Я - твоя ошибка"

      — Аля, Алька! Ты где? Кс-кс-кс… Иди сюда! — судя по голосу, девочка была в полном отчаянии.       Киборг знал, что перед глазами вот-вот замигает индикатор о недостаточном количестве калорий. Где и когда можно будет пополнять запас — он не имел понятия, но всё-таки включил тепловое зрение и просканировал окрестности. Два соприкасающихся друг с другом тепловых объекта находились в пятидесяти двух метрах от его местонахождения, но были слишком крупными. Его интересовали экземпляры поменьше. Он дважды ошибался, выбирая неверную цель, и, неожиданно появляясь из темноты, до смерти пугал собачников, выгуливающих в сквере своих маленьких питомцев. Искомый объект обнаружился не на земле. Можно сказать, что Irien не увидел, а услышал его. Тихое, почти неуловимое для человеческого уха мяуканье раздавалось откуда-то сверху.       Взволнованная уставшая девочка, которая как хвостик бегала за ним повсюду и поминутно спрашивала:       — Алекс, ну как? — налетела на него, когда рыжий вдруг резко остановился у высокого дерева с раскидистой кроной и толстым почти гладким, как столб, стволом.       Котенок сидел почти на самой верхней ветке и жалобно попискивал. Теперь эти звуки услышала и его хозяйка.       — Ой, Алечка, как же я теперь тебя достану, — она снова залилась горючими слезами.       Irien’ы обладали повышенной гибкостью, а также недюжинной силой и выносливостью. Поэтому богатые дамы, не отличающиеся хрупким телосложением, но мечтающие, чтобы мужчины носили их на руках, охотно приобретали себе подобные игрушки. Такой любовник всегда был в форме, не ныл, не уставал, не жаловался на тяжелую судьбу и не требовал, чтобы хозяйка села на диету. Напротив, с удовольствием составлял ей компанию в ночных посиделках за чаем с кусочком бисквитного тортика, украшенного кремовой розочкой.       Киборг вычислил точное расстояние до объекта и ловко вскарабкался на дерево, сначала обхватив руками и ногами гладкий ствол, а после — зацепившись за ветки. Он сунул перепуганного котенка за пазуху и легко спустился вниз.       — Алекс! — заплаканная, но совершенно счастливая девочка подбежала к рыжему и звонко чмокнула его в щеку.       Перед глазами киборга замигала красная надпись: «Объект не достиг возраста сексуального согласия. Половой контакт запрещен».       Впрочем, это было нечто другое. У ребенка Irien сейчас фиксировал бешеный всплеск эндорфинов. В этом поцелуе не было сексуального подтекста, и Алекс это отлично чувствовал. Так же, как не было его у хозяйки, когда она иногда целовала своего киборга в нос. Любовнику доставались от неё совсем другие поцелуи, а Irien вынужден был молча наблюдать в стороне, старательно делая вид, что ему всё равно. Киборгам не бывает больно. Так принято считать. Как же тогда назвать то, что чувствовал сейчас? Один… навсегда один. Его никто не ждёт и никто не любит.       «Суповой набор рефлексов», — назвал его какой-то шутник на тестовых испытаниях в «DEX-компани». И он послушно демонстрировал им то, что они хотели видеть.       — Спасибо, Алекс! — девочка опять повисла у него на шее, одной рукой крепко прижимая к себе пушистого котёнка, которого тоже только что расцеловала в мордочку. — Я домой побегу, а то, наверное, мама уже пришла. Ох, и попадёт мне.       — За что? — удивился Irien. — Мы же познакомились.       — Как — за что? За всё, — коротко и ёмко пояснила малышка и поскакала к дому.       Шкала, показывающая уровень калорий, спустилась до красного уровня. В животе урчало всё сильней. Впрочем, если не пополнять запас, то тогда всё закончится. Его найдут и выбросят в утилизатор для непищевых отходов, а она об этом даже не узнает, потому что на нём нет одежды с печатью, и вряд ли кто-то озаботится выковыривать из него чип, чтобы идентифицировать. Он — не DEX, это они подлежат обязательному списанию, Iriena можно просто выкинуть на свалку.       Рыжий ничего не мог с собой поделать и постоянно думал о хозяйке. Где она? Всё ли у неё хорошо? Его любимая с объектом «Денис Воронцов», тем самым ненавистным киборгу типом, собиралась лететь выбирать дом на Шии-раа.       Красивая сексуальная игрушка ни разу не была использована по прямому назначению. По сути, Мурзик и был домашним котом, с которым можно было поиграть. Она не разрешала себя даже поцеловать, и он крал у неё эти поцелуи тайком, когда любимая спала. Единственное, что ему разрешали — это сидеть у ее ног, положив голову к ней на колени, но вскоре соперник выжил его и оттуда.       Алекс оглядел испачканные смолой дерева брюки и расстроился окончательно. Irien должен быть безупречным и возбуждать сексуальный интерес. А у него за этот безумный день сложилось мнение, что он вызывает у всех лишь одно желание — поломать ему ноги.       Рыжий решил вернуться на свою скамейку, чтобы всё-таки определиться, что делать дальше. Полицейские точно должны это знать. Принимать решения сам он ужасно устал.       Киборг опустился на лавочку и уже хотел отключиться, как из проходной, нагруженная двумя, с виду тяжелыми сумками, вышла та самая полная женщина, с которой он разговаривал в коридоре у двенадцатого кабинета.       — Ой, ты чего это здесь сидишь? — удивленно спросила она. — Почему до сих пор не дома?       — Я оттуда ушёл. Совсем, — сознался Irien.       — Да ну! — дородная уборщица поставила сумки на землю и сложила руки на высокой пышной груди. — Неужто, совсем допекли, бедняжку? Вот изверги. Как тебя зовут-то?       — Алекс.       — Алёшенька, стало быть? Или Саша?       Первое имя понравилось рыжему больше, так как звучало как-то особенно ласково.       — Алёшенька, — повторил он.       — Так ты что делать-то теперь будешь, а? — поинтересовалась сердобольная женщина и присела рядом с ним на лавочку.       — Не знаю, — абсолютно честно ответил киборг.       От неё резко пахло дешевыми духами, и этот запах перебивал все остальные. Яркий безвкусный макияж, алые губы, неровно нанесенные румяна, слишком короткое для её фигуры платье, вычурная прическа — Irien машинально фиксировал недостатки, но они никак не влияли на возникшую к незнакомке симпатию.       «Она добрая, — процессор подобрал, наконец, подходящее слово, а сердце дополнило: — Как и моя Лия».