"Я - твоя ошибка"

      — Ты будешь открывать? — спокойно уточнил Алекс, почти через силу допивая приторно-сладкий чай.       Он потянулся и сыто зевнул, прикрыв рот ладонью. Калорийный ужин вывел показатели датчиков запаса энергии на максимум. Киборг не очень жаловал режим «экспресс-уборка», как раз потому, что тот предполагал слишком большой её расход, но в данном конкретном случае без него было не обойтись.       — Да ну нах, — Гоша облизал лоснящиеся масляные пальцы. — Небось, опять хмырь оттуда, — он указал глазами на потолок, — квартиру перепутал. Он когда бухой вверх по лестнице ползёт, у него, бл… у моей двери топливо кончается. Я его пару раз заставлял по-новой ступеньки пересчитывать, но он упорный, гад.       — Мне кажется, их там больше одного, — осторожно заметил рыжий, насчитав за дверью пять тепловых объектов. Причём пятый присоединился к компании только что.       — Ладно, ща зыркнем, чё там за делегация.       Алекс последовал за другом, встал у него за спиной и с любопытством выглянул из-за его мощного плеча, когда Гоша распахнул дверь.       Киборг оказался прав. Нежданных гостей оказалось гораздо больше одного. Лиловый шоаррец, который всплескивал лапками, верещал и скорбно закатывал глазки; красный, как свёкла, хозяин сдаваемой Гоше квартиры; две пожилые соседки по лестничной клетке и недовольный полицейский.       — Что ты делаешь? Я затопленный вас! Капит! Плитка стен капит! Свет капит! Пол-верх капит! Ты пол верх моя капит! Скоро исправить это!!! — лиловый ксенос аж подпрыгивал от возмущения.       — Не гони. Чё там у тебя капит? — отмахнулся охранник и хотел захлопнуть дверь, но полицейский поднял руку в предостерегающем жесте.       — Моя кликал дизайн, платить большой куш проект. Моя лепил новый панель, моя ставил модный писк фаянс! — убивался шоаррец. — Панель клей отпустить, бум мой голова.       — Точняк «бум голова», — заключил Гоша. — От меня чё надо?       Того, что Алекс по-тихому слинял, никто не заметил.       — Вот, я же вам говорил, — кричал мужичок, давно мечтающий выгнать неудобного и агрессивного жильца, — потому сразу и позвонил в полицию. Полюбуйтесь! Сколько можно терпеть? Я сейчас вам продемонстрирую. У него же полная антисанитария. Соседи жалуются, что в вентиляцию ползут тараканы, а этот тип меня на порог не пускает. Вот сейчас и посмотрим. Служителям закона он не посмеет угрожать. Вот протокол сейчас на него… и выселим к чёртовой матери.       Бабки-сплетницы дружно закивали. Манера Гоши иногда слушать по ночам тяжелый рок или расстреливать монстров без наушников любви соседей ему не добавляла.       — На вас поступил сигнал, — равнодушно выговорил полицейский. — Мне нужно осмотреть помещение.       Заикаться про ордер и прочие формальности охранник во избежание более серьёзных проблем не стал и, отступив в сторону, впустил стража порядка в квартиру.       Участковый вместе с прячущимся за ним мужичком прошел внутрь и, осмотрев помещение, строго уставился на арендодателя.       — Это и есть ваша антисанитария, — грозно рыкнул он, указывая на сияющую чистотой кухню и остатки еще тёплого пирога на стоящем на столе блюде. — Или это? — он ткнул пальцем в идеально убранную гостиную.       Опешивший мужичок никак не ожидал от квартиранта такой подлости и, избегая смотреть на полицейского, вытирал платком вспотевший лоб.       — А ванная! — ухватился он за последнюю надежду. — Вы же слышали? Он затопил нашего лилового друга. Может случиться дипломатический скандал. Я бы на его месте немедленно пожаловался в шоаррское консульство.       Гоша хмыкнул и распахнул дверь ванной. Пол казался влажным, вполне возможно, из-за осевшего на него пара, так как запотевшее зеркало тоже «плакало» текущими по нему редкими капельками. Никакого беспорядка и признаков потопа. За закрытой занавеской шумела вода.       — Вы не могли бы прикрыть дверь? Дует, — Алекс со щедро намыленными волосами высунулся из-за клеенчатой шторы.       Переминающиеся в коридоре любопытные соседки как-то странно посмотрели на Гошу и предпочли ретироваться.       — Как же вы тогда объясните, что у этого… кхм… господина «капит плитка стен»? — полицейский поправил фуражку и убрал планшет.       — А хрен эту морду лиловую знает! Сам себе потолок полил. Душем. Он ваще где живёт? В пустыне. За каким ему ванная? Вон хмырь этот, небось, подговорил. Меня выселить. А вот фиг! Контракт у нас железобетонный, — выдав такую длинную проникновенную речь, Гоша надолго замолк.       Участковый козырнул, извинился, сердито зыркнул на побледневшего хозяина жилья и вышел на лестничную площадку.       — Ну чё? Всё проверил? Или еще в вентиляцию тебя к тараканам сунуть? — нахмурился Гоша, цыкнув зубом, и арендодателя тут же сдуло ветром.       Избавившись наконец-то от посетителей, охранник прислонился к дверному косяку и выдохнул:       — В кои-то веки польза от тебя, Попадакис. Страховка-то у меня того… тю-тю… закончилась. Чё там в натуре случилось?       Полностью одетый рыжий, который, как оказалось, сидел на корточках на огромной куче мокрого недостиранного белья, выскочил из ванной, снял с держателя душ и смыл с головы шампунь.       — Стиральная машина протекла. Кое-кто неправильно рассчитал загрузку.       — А там чё, ещё рассчитывать надо? — искренне удивился охранник и махнул огромной ручищей. — Да ну нах!       Алекс сокрушённо копался в белье, рассортировывая его по трём разным кучкам.       — Так, Попадакис, ты чё, до утра тут собрался полоскаться? Вали спать, завтра всё в салон уволочём и там достираем. Если тебе уж так припёрло.       Гоша развернулся и отправился на кухню доедать мясной пирог.