"Я - твоя ошибка"

      Рыжий и не подозревал, что творилось на душе у приятеля, только отметил внезапно участившийся пульс и без видимой причины сбившееся дыхание.       — Если моя просьба бестактна… — неуверенно начал он, гадая, чем так задел впечатлительного Игоря.       — Нет-нет, Солнце, ты тут ни при чём.       «Процент правды — пять», — сообщил короткой строчкой детектор.       — С кем это ты намылился? — подлил масла в огонь Гоша.       Он резко перестал жевать, нахмурился и тоже стал подозрительно напоминать ревнивого супруга, только что уличившего свою половину во флирте с посторонними мужиками.       — Да это не мне, — Алекс озадаченно почесал в затылке, когда у обоих друзей практически одновременно вырвался вздох облегчения.       И если Игорёк от счастья лишился дара речи, то охранник чётко пояснил свою позицию:       — А, тада нормуль. Я уж думал того… разводящая тя жёстко поимела.       Irien сверкнул белозубой улыбкой и хотел было обнять сидящего с ним рядом Игорька за плечи, но в последний момент сдержался, вспомнив о данном себе обещании. Провоцировать приятеля на очередные эмоциональные переживания киборг не хотел. Как только он касался его или находился слишком близко, датчики фиксировали у Игоря такой мощный гормональный всплеск, что Алекс посчитал правильным по возможности избегать с ним физического контакта. Однако уверенности, что это как-то поможет другу справиться со своими чувствами, у рыжего не было: собственный опыт доказывал — от безответной любви не существует лекарства. Во всяком случае, сам Мурзик его не нашел и в глубине души всё ещё продолжал тосковать по хозяйке.       — Нет, я хотел сделать подарок Алевтине и Геркулесу. Она как-то вскользь упомянула, как мечтает отдохнуть от «всего этого дурдома» в каком-нибудь роскошном отеле на берегу моря. Чтобы никаких уборок, сковородок, кастрюль и даже мультиварок, а как в сказке — открываешь глаза, а кругом красота, зеркала и Гера.       Гоша хрюкнул, вспомнив колоритную парочку, однажды нагрянувшую к ним в гости. Шустрый веселый мужичок, со странным именем Геркулес, охраннику понравился, и он искренне радовался, когда тот позже заскакивал на огонёк попить пивка, а заодно и доставить гостинцы от сердобольной Алевтины. Во время этих посиделок и выяснилось, что он давно уговаривал свою Алечку переехать к нему насовсем, но женщина категорически отказывалась бросить на произвол судьбы алкаша-супруга.       «Всю кровь ей выпил, сволочь, — сокрушался Геркулес, — а отделать его — не даёт. Я ей говорю: котёночек, давай я разок с ним побеседую как мужик с мужиком, он о бутылке и думать забудет. Из меня психотерапевт-то отменный, — рассказывал он, прихлёбывая пиво. — Так она и слышать ничего не хочет. Жалко, говорит, его. Эх, парни, хоть бы вы её уговорили. Душа у меня не на месте, что хмырь этот над ней измывается».       Мысли о щуплом санитаре морга с железной волей и стальным характером настроили Гошу на позитивную волну. Он допил оставшееся на донышке пиво и, перегнувшись через стол, похлопал Алекса по плечу.       — Герке — это да. Давай я того… в долю? Они, зашибись, прикольные оба.       Рыжий хотел возразить, что всё-таки хотел бы сам, но тут успешно пробравшийся через запутанный лабиринт официант поставил на стол очередное странное, но очень красиво оформленное блюдо.       — Слышь, пацан, давай ещё пивка и рыбки солёненькой, — Гоша уже вполне освоился и, развалившись на сиденье, широко раскинул руки на светящемся подиуме. — Чё оно синее-то у вас?       — Ну как же, конечно, синее. От переработанных ягод ферментированных желудочным соком.       — Чьим соком? — осторожно уточнил Игорёк и с опаской покосился на насторожившегося Гошу.       — Цатакла, или анмагагрской виверры, — охотно пояснил официант. — Это очень дорогостоящее производство, потому и конечный продукт по цене превышает даже хорошо выдержанный элитный коньяк. Разведению в неволе цатаклы не поддаются, ареал их обитания ограничен горными районами. Зверек крайне пуглив, употребляет в пищу только отборные ягоды минолы, которые под действием пищеварительных соков его четвёртого желудка приобретают особый тонкий аромат.       — То есть потом он их... того... дерьмовое, значит, пиво?       — Жоржик, только без рук, — пролепетал Игорёк и забился Алексу под мышку.       Гоша позеленел и, судорожно сглотнув, выговорил:       — Где у вас тут… чтоб отлить?       — Идёмте, я вас провожу, — официант ловко запетлял среди столиков, словно в него был встроен навигатор.       Запоминать дорогу охраннику в голову не пришло, поэтому, когда он вернулся обратно в зал — бледный и осунувшийся — то обнаружил, что понятия не имеет, как добраться до своей «норы». Гоша довольно долго плутал по лабиринту, смущаясь под недовольными взглядами обитателей остальных «нор», пока ему, наконец, это не надоело. С возгласом:       — Да ядрёна кочерыжка! — он решил не заморачиваться и прорываться напрямик. Держа курс на заметную издалека рыжую макушку, Гоша решительно перекинул ногу через бортик.       Сидящая за ближайшим столиком пухлая дамочка взвизгнула, когда впечатавшийся прямо в деликатесную фуа-гру кроссовок, попутно смахнул бокал с вином ей на платье.       — Миль пардон, мадам, — выдал всплывшую откуда-то из глубин памяти Гоша и ломанулся дальше с напором и настойчивостью носорога, сея вокруг хаос и разрушения...       — Я знал, я чувствовал, — суетился и всплескивал руками официант, мешаясь под ногами у метродотеля. — Мне эта компания сразу показалась подозрительной.       — Вынужден просить вас немедленно расплатиться и покинуть наше заведение, — сурово поджав губы, заявил вызванный для разбирательства конфликта администратор.       Зал сейчас напоминал гудящий разворошенный улей, меньше всего подходящий для релаксации.       — Да легко! Наковыряли дырок… кружи тут полдня, как балерина фуету, — и не подумал каяться Гоша.       — Какую фуету? — не ожидавший такого напора администратор растерялся и захлопал глазами.       — Такую, — вошёл в раж охранник. — Чё, скажешь, не фуета? Пиво дерьмовое, сыр носками воняет...       — Жорж, я тебя умоляю… — увещевал Игорёк, повиснув у друга на руке. — Мы уже уходим, счёт оплачен, приносим свои извинения, — лепетал он окружившим троицу сотрудникам заведения, пихая вяло сопротивляющегося Гошу к выходу.       Оказавшись на улице, охранник немного успокоился, хотя всё ещё переминался с ноги на ногу и сжимал кулаки, словно перед боем на ринге.       — Что на тебя нашло? — поинтересовался Алекс, когда двери «Неонового релакса» захлопнулись. — Почему не позвал? Я проводил бы.       — Не, ну а чё? Я ж пардону попросил. Чё я, титикантроп какой?       — Пардону он попросил, — передразнил Игорёк. — Конечно, титикантроп. Позор на мою идеально прокрашенную голову.       — Извини, Игоряха, я это… не хотел… — двухметровый гигант сник, ковыряя носком кроссовка мостовую. Самостоятельно сформулировать покаяние не получилось, поэтому он с надеждой посмотрел на Алекса и смущенно попросил: — Попадакис, скажи ему.       — Игорь, наш общий друг раскаивается и приносит извинения за своё антиобщественное поведение. Он понимает, что ты хотел сделать нам приятное и ценит доброе отношение, поэтому очень сожалеет о том, что поставил тебя в неловкое положение перед посторонними людьми. Так? — киборг вопросительно взглянул на Гошу, сомневаясь, правильно ли ретранслировал сообщение, светящееся в печальных глазах дебошира.       — Зашибись, — радостно одобрил тот, и нахохлившийся разобиженный стилист не выдержал и улыбнулся.