"Я - твоя ошибка"

      — Ну вот и хорошо, что не будешь, — Марат всё ещё улыбался, глядя на растерянную девушку. — Ты уже имела возможность убедиться — я слов на ветер не бросаю.       Собравшись с духом, Виолетта повернулась к нему и посмотрела гаду прямо в глаза. Как же она его всё-таки ненавидит!       В голове слегка прояснилось, и разрозненные клочки воспоминаний начали складываться в более-менее связные образы, словно осколки стёклышек в калейдоскопе. Впрочем, картины вчерашнего вечера, вместо того, чтобы помочь разобраться в произошедшем, ставили девушку в тупик ещё больше.       Седой представительный мужчина… «Вы замечательно смотритесь вместе!» — кто смотрится? Куда и зачем? Тяжёлый зад Кая у неё на ноге… Полупустой бокал… «Дядя Марат!» — светловолосый мальчик обнимает гада, а тот, весь красный от стекающего по лицу соуса, улыбается открыто и искренне, почти как ребёнок… Она внезапно вспомнила, как именно этот соус там оказался. Так и надо этому гаду!       Следующий вставший на место фрагмент заставил злорадное удовлетворение превратиться в холодный ужас: она чуть не убила живого человека! Пусть даже такого мерзкого, но… Виолетта потрясённо взглянула на собственные ладони, как будто бы там мог навсегда отпечататься след от рукояти ножа. И ведь она действительно была готова его ударить!       Что же ещё вчера случилось такого, чего она предпочла бы не помнить?       Возмутительно живой, здоровый и весьма довольный происходящим гад тем временем продолжал:       — Ну, и что прикажешь с тобой делать? Есть какие-то другие предложения, кроме как закопать под деревом?       Виолетта отрицательно мотнула головой, с удивлением отметив, что она уже почти не болит и всего лишь слегка кружится. Таблетка у гада оказалась очень действенной.       Марат снова обнял её одной рукой за плечи и притянул к себе. Слабые попытки девушки протестовать были безжалостно подавлены.       — Искин, воспроизвести видеозапись, сделанную в указанном ранее временном интервале, — скомандовал он и на развернувшемся вирт-экране Виолетта с ужасом увидела себя.       Она распахнула глаза так широко, насколько позволяли припухшие веки, а щеки поневоле окрасились румянцем. Казалось, ещё немного и она стыдливо спрячет лицо у Марата на груди.       — Скажи мне, ты и дома хранишь бельё подобным образом? — насмешливо поинтересовался он, с удовольствием пересматривая эпизод с укладыванием лифчика в холодильник. — Полагаешь, что там оно лучше сохраняется? В таком случае, вынужден тебя разочаровать. Его слегка покусали.       — Вы?       — Ты решила сегодня меня доконать? — серьёзный полицейский давно не позволял себе так беспечно веселиться.       В ответ на его громкий хохот залаял на улице Кай.       — Кстати, чистить кафель абсентом мне тоже не приходило в голову. Или как ты его там назвала? Тархунчик, бэ? — передразнил Марат, а Виолетта почувствовала горечь на языке и поморщилась.       — Дурёха, — он почти с нежностью посмотрел на пристыженную девушку и прокомментировал следующий сюжет: — Ещё и весь табун пони мне разогнала, бедные лошадки до сих пор в гостиную нос не кажут.       — Хватит, — жалобно пискнула Виола.       Марат стянул у неё с головы полотенце и запустил пальцы во влажные волосы. Он нехотя признался себе в том, что ему нравится, когда она сидит рядом, наконец-то отвечает, пусть даже коротко и односложно, и краснеет от смущения, а не бледнеет от страха. Ему совершенно не хотелось разрывать возникший между ними слабый контакт, чтобы сохранить воспоминания об этих спокойных, почти добровольных объятиях, не перебивая их образом мороженой трески в постели. Поэтому он постарался сдержать себя и не пойти дальше в своих мужских желаниях. Это оказалось нелегко, особенно сейчас, когда она была так близко и на ней было так мало одежды. Пришлось принимать экстренные меры.       — Ты отлично выглядишь в моей рубашке, Ви. Если собираешься тут остаться, то можешь её вообще не снимать.       — Но вы же мне ничего другого не дали! — возмутилась девушка.       — Мне показалось, что залитое вином платье не слишком тебе пойдёт. Между прочим, пока ты нежилась в постели, мне пришлось полночи изображать енота-полоскуна.       «Скунс ты, а не енот», — мысленно поправила Виолетта. Она поймала себя на мысли, что сидеть с ним рядом ей теперь не страшно, а просто неприятно.       Марат с трудом заставил себя убрать обнимающую её руку и кивнул в сторону ванной.       — Идём, там заодно и переоденешься.       На этот раз девушка беспрекословно послушалась. Марат вытащил сухие вещи из стиральной машины и застыл, недоуменно разглядывая результат.       Вино отлично отстиралось, однако яркое цветастое платье заметно потускнело, зато светлая рубашка Марата расцвела самыми радужными оттенками.       — Это невероятно, — наконец выговорил «енот» и сунул Виолетте под нос линялую рубаху. — Любуйся, во что она из-за тебя превратилась! Где ты только берешь это барахло? — теперь прямо перед глазами девушки очутилось платье. — И вообще, завязывай с этим делом. А то таким манером ты меня совсем без штанов оставишь. Терпеть не могу захламлённых шкафов, и вещей у меня не так много, но ты мне их так мощно проредила, что, боюсь, придётся даже закупаться. Вредительница!       Виолетте нестерпимо хотелось хихикать. Вот тебе, гад! Может, теперь наконец-то отвяжешься.       Марат отчитывал девчонку исключительно для порядка, так как почему-то совершенно на неё не злился.       — Переодевайся, — он небрежно накинул платье ей на плечо. — Я пока подумаю, что с тобой делать.       Вернувшись в гостиную, вчерашний именинник посмотрел на заставленный грязными тарелками стол и ухмыльнулся…       Отсутствие верхней части комплекта женского белья отлично угадывалось сквозь тонкую ткань платья. От этого оно смотрелось на девушке вызывающе сексуально, даже несмотря на поблёкшие после стирки краски. Марат смерил её оценивающим взглядом и решительно отмёл вторую часть воспитательного плана, включающего в себя мытьё полов. Уже одна мысль о том, что дебоширке предстоит наклониться, чтобы вытереть винное пятно, заставила его поправить давящие в паху брюки.       — За причинение вреда имуществу приговариваю вас, мадемуазель, к общественно полезному труду, — официальным тоном объявил полицейский. — Убери со стола и помой посуду.       Марат уселся на диван и, вытянув ноги, с удовольствием наблюдал за исполнением приговора. Он пришёл к выводу, что, несмотря на некоторые спорные моменты, это был, пожалуй, самый удачный день рождения в его жизни.       Виолетта вытряхивала в утилизатор остатки еды, засовывала тарелки в посудомойку и отчаянно ругалась про себя:       «Разлёгся тут как… как… рабовладелец. Надсмотрщик. Ненавижу тебя! Гад!»       Тем временем Марат позвонил Виолеттиному начальству, как раз только что снова приступившему к исполнению своих директорских обязанностей, и сообщил, что на работу она сегодня не явится.       — Всё? — девушка оглядела чистую кухню и переступила через проползший мимо полотёр, собственноручно запущенный хозяином дома.       — Всё, — кивнул Марат и мысленно добавил: «К сожалению». — Не забудь забрать свои чашечки из холодильника. Такие мне ни к чему.       Виолетта снова покраснела, спешно вытащила пострадавший от собачьих зубов лифчик и зачем-то спрятала его за спину…

***

      Когда за потенциальным женихом закрылась дверь, Зоя Борисовна вопросительно уставилась на дочь, но как только разглядела, что именно та комкает в руках, расплылась в счастливой улыбке.       — Конечно, невооруженным глазом видно, что он пускает на тебя слюни, но я не думала, что так обильно, — она ткнула пальцем в голубое пожёванное кружево и торжествующе потёрла ладони.