"Я - твоя ошибка"

      Виолетта открыла дверь своим ключом и тихонько проскользнула к себе в комнату. Девушка надеялась, что мать её не заметит и объясняться не придётся. Быстренько. Только туда и обратно. Ви на цыпочках прокралась к шкафу, и, стараясь не шуршать, выудила заветную униформу, спрятанную за стопкой белья. Прижав пакет к груди, она обернулась и вздрогнула от неожиданности — в дверном проёме, уперев руки в боки и нервно притопывая ногой, стояла Зоя Борисовна.       — Что это у тебя?       — Это для занятий, — пролепетала дочь и машинально спрятала свёрток за спину, словно боялась, что мать его отнимет, как отбирала всё неразрешенное в детстве.       — Никуда ты не пойдёшь, — Зоя Борисовна уперлась ладонями в косяк и шире расставила ноги, напоминая неприступного противотанкового ежа. — Я не позволю тебе упустить такой великолепный шанс устроить, наконец, свою судьбу.       — Вот именно, твою судьбу! Твою! — не выдержала и сорвалась на крик Виолетта. — Моя тебе безразлична, раз ты укладываешь меня в постель к человеку, который мне отвратителен.       — Неблагодарная дрянь! Много ты понимаешь, — лицо Зои Борисовны страдальчески исказилось. — Можно подумать — у меня сотня дочерей и одну мне не жалко, — женщина шмыгнула носом и закрыла лицо руками. — Я же забочусь о твоём будущем. Марат Сергеевич — это подарок судьбы, а ты, дурёха, от него отказываешься. Молодой, видный, умный, при должности, с деньгами, связями — чего тебе ещё надо?       — Ничего мне от него не надо, пропади он пропадом! — Виолетта хотела проскочить мимо матери, но та с силой оттолкнула её от двери.       Девушка отлетела чуть ли не на середину комнаты, продолжая стискивать в руках пакет.       — Я не позволю тебе наделать глупостей. Потом ты поймёшь и поблагодаришь меня. Только, боюсь, к тому времени я уже буду лежать в могиле. Ну да ладно, ради счастья собственной дочери я готова терпеть.       Зоя Борисовна уже собралась скорбно закатить глаза и подумывала, не сползти ли по стенке на пол, как вдруг тишину нарушила требовательная трель звонка. Изображать умирающую женщина резко передумала и поспешила к входной двери.       — Добрый вечер, — услышала Виолетта знакомый мужской голос и упала на кровать, уткнувшись носом в подушку.       Ей ужасно хотелось заткнуть ещё и уши, но она решила мужественно дослушать свой приговор до конца.       — Марат Сергеевич, как я рада. Виолетточка дома. Пожалуйста, проходите.       — Благодарю. Как ваше здоровье?       — Здоровье? Какое здоровье? Ах, здоровье… Всё прекрасно. Марат Сергеевич, у меня к вам просьба.       — Я вас слушаю.       — Понимаете, воспитывать детей так сложно, а уж когда они вырастают, то совершенно перестают слушаться родителей. Представьте себе, что учудила моя красавица: учиться удумала на каких-то курсах кулинарных. Откуда только деньги на эту ерунду взяла? Говорит, что выиграла в лотерею, но я сильно сомневаюсь, что в современном мире можно что-то получить бесплатно. Вот-вот, вижу вы тоже киваете. Бесплатный сыр он обычно только в мышеловках. Вы согласны? Неизвестно, что там за школа. А может, не дай бог, секта какая. Я же мать — сердце не на месте. Единственная дочь болтается неизвестно где по вечерам, вместо того чтобы… — Зоя Борисовна мигнула бровями и многозначительно взглянула на потенциального зятя. — Скажите хоть вы ей. Вас она непременно послушает.       — Вы полагаете? — голос звучал насмешливо, и Виолетта болезненно скривилась. Гад! Она со всей силы стукнула кулачком подушку.       — Ну, конечно. Уж вы там с ней построже, Марат Сергеевич. А то с тех пор, как мой муж пропал, она совсем от рук отбилась. Отец бы ей точно мозги прочистил. У меня-то душа добрая, вот и разбаловала. Умоляю, хоть вы на неё повлияйте.       — Хорошо, с этим я разберусь. Вы позволите пройти?       — Ох, простите, я вас заболтала. Вы за ней? Вот и хорошо, чем дурью-то всякой будет заниматься... Да вы ботинки не снимайте, так проходите!       Дверь в её комнату открылась и тут же закрылась снова. Виолетта подняла голову на вошедшего гада. Он стоял, как ни в чём ни бывало, и пялился на неё этим мерзким масляным взглядом.       Какая же всё-таки сволочь! Ещё и с учёбы её теперь из-за него выгонят... она и так из-за работы начало занятий пропускает, а тут этот... явился.       — И куда ты на самом деле собралась? — насмешливо-участливый тон гада бесил её ещё больше.       — Не ваше дело, — Виолетта шмыгнула носом, села и вцепилась в пакет, как в спасательный круг.       — Как раз-таки моё, — гад усмехнулся, — потому что сейчас ты поедешь со мной.       — Никуда я с вами не поеду, — девушка отлично понимала всю бесполезность этого заявления.       Если он захочет — ещё как поедет. А он определённо хочет, вон как уставился. И ничего не сделаешь. Раз в жизни повезло, а этот уже норовит всё отобрать и испоганить!       Виолетте стало мучительно тошно и жалко себя. К горлу подкатили слёзы. Она упрямо сжала губы и, не обращая внимания на протянутую Маратом руку, поднялась на ноги. Он только хмыкнул и отвратительно уверенным хозяйским жестом, как будто так и собирался, приобнял её за талию.       Сухо треснул статический разряд, и Виолетта злорадно отметила про себя, как гад, поморщившись, потряс кистью. А нечего потому что! Знала бы — надела бы что-нибудь пострашнее. Она одёрнула облегающую синтетическую блузку.       — Тогда выйдите, я хотя бы переоденусь.       По лицу гада можно было подумать, что она сказала нечто крайне забавное. Ну да, конечно. Он-то её видел во всех вариантах. Но это не значит, что…       — Нет уж, — отрезал Марат и, оценивающе оглядев её со всех сторон, заключил. — Ты меня и так вполне устраиваешь. Тем более, кажется, между нами наконец-то искра пробежала.       Зоя Борисовна, на чьё здоровье визиты господина Берга оказывали чудодейственное влияние, расчувствовавшись, промокнула глаза салфеткой. Из окна была отлично видна парковка и катер, к которому Марат Сергеевич практически тащил за собой понурую Виолетту. Мать неодобрительно заметила, что та так и не выпустила из рук злополучный пакет.