"Я - твоя ошибка"

      В конце рабочего дня Гоша под победным взглядом Игорька погрузил ему в багажный отсек флайера коробку с люстрой. В связи с этим ящик пива решено было временно перенести в кабинет к Ирочке и забрать завтра утром.       Гоша дулся на весело порхающего стилиста, так как надеялся, что тот всё-таки не будет жлобом и поделится выигрышем с верными друзьями. Однако Игорёк отмалчивался и хитро улыбался.       — Ой, не надо туда, Гош, я лучше её на колени возьму, а то вдруг разобьётся, — девушка забралась на заднее сиденье и раскрыла объятия навстречу коробке.       — Да на, забирай, — охранник переместил шедевр в салон, и Виолетта любовно обняла свой подарок.       Багажник освободился, но за пивом Гоша не спешил, так как наивно ждал пробуждения совести у некоторых отдельно взятых топовых стилистов.       Однако вместо совести у стилиста пробудился видеофон. Игорёк поспешно свернул окно, и любопытный друг успел увидеть только быстро мелькнувшее смутно знакомое лицо. На экране осталось только уведомление «Пропущенный вызов — Ёжик».       — Гыыы… Ёжик. Ну ты развёл зоопарк, голубь.       Да — Ёжик! Сейчас Игорю было совершенно всё равно, что скажет Гоша и как долго будет ржать. Он вспомнил как, лежа в постели, расслабленный и сонный, лениво запустил пальцы в жестковатые волосы любовника, нежно почёсывая ему голову, а тот, откровенно наслаждаясь лаской, закусил губу и блаженно закрыл глаза.       — Надо же, оброс уже, стричь тебя пора, ёжик. Какая у меня всё-таки рука лёгкая, — Игорёк перекатился поближе и провёл ладонью по Костиной щеке. — Колючий мой ёжик…       Утром, пока Игорь копался в видеофоне, отвечая на накопившиеся сообщения от постоянных клиентов, ему внезапно пришла в голову мысль. Он открыл список контактов, что-то потыкал, и теперь вместо официального «Костя (ранец)» рядом с последним вызовом значилось «Ёжик».       — Ты сама-то пристегнулась, душа моя? — поинтересовался Игорёк у Виолетты, прежде чем сесть в кресло пилота.       — Да, Виолка, ты это… смотри не вывались, а то такой лихач за штурвалом, — хрюкнул Гоша, не сумев подавить смешок.       — Жорж, оставь при себе свои первобытные шутки. Не вижу ничего предосудительного в аккуратном вождении, и сохранность транспортного средства — лучшее доказательство мастерства пилота. — Игорёк выразительно покосился на не раз побывавший в переделках Гошин кобайк. — А где Солнце?       — Пиво твоё пьёт, — продолжил веселиться охранник, а когда Игорёк недоверчиво хмыкнул, добавил: — Угадай с трёх раз, где может быть это Солнце? С Кнопкой, небось, того… по-новой трындит в подсобке. Лямур там, все дела. Всё, ладно, валите. Некогда мне тут с вами.       Деятельная косметолог убежала на курсы повышения квалификации, поэтому Гоша маялся в ожидании, когда она вернётся и выйдет в инфранет. Встречать себя девушка ему категорически запретила, и преданный поклонник очень из-за этого переживал. Конечно, она проявляла к нему знаки внимания, да и поход в магазин прошёл на «ура», но там их окружали посторонние люди. А вдруг Ирочка не хочет, чтобы он её встречал из-за того, что стыдится демонстрировать его своим знакомым? Гоша не решался поговорить на эту тему с Алексом и терзался сомнениями в одиночестве.       Игорёк воспользовался предложением «валить», так как тоже торопился домой. Он с удовольствием удрал бы пораньше, но долг велел ему довести дело до конца и доставить Виолетту с люстрой до места назначения. Однако жалеть об этом ему не пришлось. Поездка всласть потешила самолюбие новоявленному дизайнеру, но, вопреки обыкновению, он не хвастался своими талантами открыто, а тихо млел, подглядывая тайком, как девушка бережно обнимает коробку и приоткрывает её время от времени, чтобы полюбоваться на его подарок. Это оказалось даже приятнее, чем восторженные дифирамбы довольных причёской клиенток.       Педантичный пилот аккуратно приземлился, заглушил двигатель и только потом отщёлкнул ремень безопасности. Обернувшись назад, он небрежно бросил Виолетте, которая уже собралась открывать дверь и вылезать:       — Сиди, люстру я возьму. А то ещё уронишь!       Он обошёл флайер, открыл дверь и взял из рук девушки коробку. На самом деле она была не столько тяжёлая, сколько объёмистая и неудобная, но Игорь, с крайне мужественным видом ухватившись за прорезанные в боковинах ручки, преувеличенно прогнулся в пояснице, будто нёс внушительный груз.       Ему представлялся Костя, который смотрит на него со стороны и непременно восхищается зрелищем. Игорёк прошествовал в подъезд с гордым видом удачливого кладоискателя на фоне простых землекопов. В лифте он раз пять или шесть успел украдкой (как ему казалось) взглянуть на себя в зеркало — но хихикающая Виолетта явно всё заметила.       Однако веселье улетучилось сразу же за порогом её квартиры.       — Явилась, — высказывая претензии дочери, Зоя Борисовна сверлила Игорька таким неодобрительным взглядом, что ему пришлось собрать всё своё мужество, чтобы тут же не выскочить за дверь. — Совсем совесть потеряла? Ну, и где ты его подцепила?       — Мама, что ты говоришь? Никого я не цепляла. Это Игорь, мой коллега по работе.       — Здрасссьте, — Игорёк сдержанно кивнул и на всякий случай переместился поближе к выходу.       — Ещё один? — мать грозно упёрла руки в боки. — У тебя теперь что, на каждый день — свой коллега? Как нижнее бельё?       Такое неслыханное оскорбление титулованный стилист снести не смог. Самого Игоря Милославского сравнить с… трусами! Возмутительно! Он храбро шагнул вперёд и срывающимся на фальцет голосом заявил:       — Прошу прощения, но я, между прочим, известная личность, ведущий мастер…       — Оно и видно, что личность, — презрительно фыркнула Зоя Борисовна. — Нормальный человек не станет наряжаться как попугай. Ведущий он… Знаю я таких мастеров девушек у приличных людей уводить.       От такого абсурдного обвинения у Игорька даже пропал дар речи, и он лишь беспомощно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.       — Игорёш, прости, пожалуйста. Спасибо тебе за всё-за всё, — во взгляде Виолетты сквозило неподдельное отчаяние.       От волнения она закусила губу и замолчала, не зная куда деваться от стыда. Игорь сделал ей такой чудесный подарок, подбросил до дома, хотя сам явно куда-то спешил, помог донести коробку, а мама с ним… так.       Уязвлённый до глубины души гений немного отошёл от первого шока и хотел было встать на защиту своего безупречного вкуса, чести и достоинства, но внезапно передумал. Он водрузил подарок на тумбочку, посмотрел на виновато потупившуюся подругу, ободряюще улыбнулся и (небывалый случай!) неожиданно взял её за руки.       Виолетта совсем растерялась. Неужели это Игорь? Да, их отношения слегка потеплели после того, как они оба проиграли сражение за сердце Алекса. К тому же, она была безмерно благодарна стилисту за участие в операции по вызволению её из гадского плена. Однако Игорёк по-прежнему на работе доводил всех своими капризами, и девушка то и дело перебрасывалась с ним колкостями. А тут он вдруг…       — Рыба моя, ты же знаешь, как я щедр, добр и великодушен.       — Знаю, — прошептала Виолетта. Теперь она действительно так думала и ни чуточки не солгала.       — Держись тут, — Игорьку как никогда захотелось подбодрить подружку. — Если что — звони. У меня имеется шикарная модная, — он многозначительно выделил это слово, в упор глядя на Зою Борисовну, — жилетка. Да и вообще…       — Спасибо, Игорь, — и девушка, не обращая внимания на возмущенный возглас матери, чмокнула приятеля в щёку.       — Так, дорогуша, без фамильярностей, — на лицо стилиста вернулось его обычное надменно-капризное выражение, но глаза довольно улыбались. — Я побежал. Счастливо оставаться, — он манерно поклонился Зое Борисовне, что со стороны выглядело довольно издевательски, и исчез за дверью.       — До чего же ты докатилась, — укоризненно покачала головой мать. — Что подумает Марат Сергеевич, если увидит тебя в компании с этим… — женщина брезгливо поморщилась.       — Хватит, мама, — неожиданно резко оборвала её Виолетта. — Почему ты всё время так разговариваешь с моими друзьями? Это же… это же стыдно. Я готова сквозь землю провалиться.       — Да лучше б ты провалилась, чем таскалась с такими, как эти!       — И провалюсь! С радостью провалюсь! А ты целуйся тут со своим Маратом Сергеевичем.       — Замолчи сейчас же, дрянь такая! — Зоя Борисовна привычно схватилась за сердце. — Ну вот, колет, вдохнуть не могу, и давление опять из-за тебя подскочило. Так и мечтаешь уложить родную мать в гроб и устроить тут притон.       — Принести тебе капли? — девушка устало вздохнула. Такие концерты мать устраивала постоянно, и они всякий раз имели успех.       — Не надо капли. Кажется, отпустило. Иди лучше посмотри, какую красоту я купила.       С видом вышедшей на променад королевы Зоя Борисовна величаво прошествовала на кухню. Полная дурных предчувствий Виолетта аккуратно ухватила коробку со своим подарком и последовала за матерью.       — Вот. Ты только глянь, какое великолепие! — Зоя Борисовна с умилением указала на объёмную, отливающую фальшивой позолотой люстру. Имитирующие хрусталь висюльки покрывали каркас светильника густо, как чешуя.       Один из орлов держал «великолепие» за штангу, собираясь подняться на стремянку.       — Но, мама, она ведь сюда совсем не подходит, — Виолетту будто окатили ледяной водой. — Да и в комнате — почти такая же.       Ну вот… Вот уж не везёт так не везёт. Неужели вместо уютных чашечек в горошек ей теперь всё время предстоит любоваться… этим?       — На своей жилплощади я сама буду решать, что подходит, а что нет, — отрезала мать.       — Но ведь эта лучше, — расстроенная девушка уже знала, что, скорее всего, переубедить родительницу не удастся, но решила хотя бы попытаться и осторожно достала «чайную» люстру из коробки.       — Ну и что за убожество ты притащила? — хмыкнула Зоя Борисовна. — Никакого виду. Какие-то копеечные чашки. Стыдоба. Вот моя — любо-дорого. Переливается вся — аж глазам больно. Хоть в королевский дворец вешай.       — Мам, но у нас ведь не дворец.       — И очень жаль. А ты ещё словно нарочно делаешь, чтобы у нас никогда его не было. Шляешься не пойми где до ночи, моду взяла таскать в дом кого попало. Тут же кругом завистники, в подъезде и во дворе — сплошные глаза и уши, только и ждут как бы Марату Сергеевичу насплетничать.       — Да он и так за мной везде шпионит. Хорошо если в туалете не подглядывает. На улицу не выйдешь. Как будто делать больше нечего. За что ему только деньги платят?       — Нет, вы посмотрите на неё! — Зоя Борисовна не обращалась ни к кому конкретно, но орлы-ремонтники дружно повернули головы и заулыбались симпатичной рассерженной блондинке.       — Так что, хозяйка, какую вешать-то? Эту, что ли? — орёл, уже вставший одной ногой на нижнюю ступеньку стремянки, хорошенько тряхнул сияющее приобретение Рожновой-старшей. Многочисленные висюльки помпезной люстры звякнули и заколыхались. — Или ту? — он кивнул на дизайнерский шедевр, который бережно прижимала к себе Виолетта.       — Ты что делаешь, варвар?! — от такого неделикатного обращения с будущим главным украшением интерьера Зое Борисовне чуть по-настоящему не стало дурно. — Эту, конечно. Держи крепче, не урони.       — Как скажете. Желание заказчика — закон.       Виолетта печально вздохнула и опустила подарок Игорька обратно в коробку. Что толку скандалить, если мать уже всё решила?       — Вот Марат Сергеевич вернётся — хоть не так стыдно будет его в гости пригласить, — Зоя Борисовна с тревогой наблюдала, как орёл забирается по лестнице всё выше. — Осторожней, осторожней там.       — Не беспокойтесь, хозяйка, всё сделаем в лучшем виде, — рабочий потянулся к крюку.       — Только надо, чтобы эти гастарбайтеры закончили побыстрее, — не удостоив его ответом, продолжила рассуждать заказчица. — А то вдруг Марат Сергеевич по долгу службы депортирует их обратно в Тьмутаракань. Всё-таки большой человек в полиции. Это тебе не стилист какой-нибудь, прости Господи.       Услышав про полицию, взобравшийся под самый потолок нелегал побледнел, мелко затрясся и… промахнулся люстрой мимо крюка. Металлическая штанга светильника, словно намыленная, выскользнула из рук. Орёл засуетился, захлопал крыльями, пытаясь предотвратить падение, но безуспешно. Под отчаянный вопль Зои Борисовны дворцовая люстра ухнула вниз и со звоном разлетелась на мелкие осколки, как бомба, начинённая поражающими элементами. В ту же секунду, старенькая стремянка, не выдержав такой экстремальной нагрузки, сухо щелкнула и сложилась.       Как выяснилось, орлами бригадир называл своих подчинённых незаслуженно. Во всяком случае, этот конкретный орёл летать не умел, поэтому с крепким непечатным выражением спикировал с высоты, окончательно доломав уже почти голый каркас люстры, и затих, боясь пошевелиться.       — Лучше бы тебе не воскресать, — наклонившись к распластанному орлиному «трупу», прошипела Зоя Борисовна, а Виолетта заметно оживилась.       Надо же, в кои-то веки хоть какая-то польза от гада. Одно упоминание его имени — и кругом жертвы и разрушения. Зато теперь мать наверняка разрешит повесить Игорёшин подарок. Обожаемый матушкой Марат Сергеевич скоро заявится и покупать новый светильник просто нет времени. Девушка поспешно достала люстру из коробки и чуть не захлопала в ладоши, когда Зоя Борисовна обреченно махнула рукой.       Понурые подчинённые Лёни на сей раз не оплошали, и всё прошло без сучка и задоринки.       Пока орлы разгребали последствия погрома и с тоской слушали, как заказчица скандалит с бригадиром и требует возмещения ущерба, её дочка, задрав голову, любовалась «чайной» люстрой, разливающей по кухне приятный тёплый свет. На сердце у Виолетты впервые было спокойно и радостно, будто в доме наконец-то появился оберег, хранящий её от всех несчастий. -------------------------- Забираю стихотворные экспромты из комментов: Emberstorm (https://ficbook.net/authors/1737849): «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье...» навеяло ;) по воле авторов забвенный во мгле космической тоски вязал марат назло вселенной носки Купава Бомбадил (https://ficbook.net/authors/1448781): плевались хассы и давились гнушались морды измарать но властно авторы твердили дожрать доБрая Гадюка (https://ficbook.net/authors/2016451): И думал он, тоской объятый - Виола будет их носить, но Шкалик, сука, умудрился стаю хассов приманить. Сказал Марат, нахмурив брови, - Сожри меня, носки не трожь ! По стае хассов прокатилась дрожь. Emberstorm: один четыре пять пятнадцать еще четыре двадцать шесть считал марат жертв аллергии на шерсть Купава Бомбадил: гад в мире лучшем но читатель покоя не дает и там стал вентилятором маратик чертям Emberstorm: смущались хассы и мычали мотая сопли на кулак спасал главгад их кларитином за так Marmottе (https://ficbook.net/authors/1631357): и счет за скрытую рекламу направил в Шеринг ушлый гад - раскручен даже на Медузе ваш препарат Emberstorm: теперь известный во вселенной как педагог (не пида**с!) марат везет зб в подарок домашних хасс Ir-i-S (https://ficbook.net/authors/1633512) На хасс Виолина надежда: Не пропадёт главгадов труд - ЗБ и гада прям с одеждой сожрут. Соавтор OlwenArt (https://ficbook.net/authors/1299606) в прозе: Я так понимаю, мне можно дальше не писать, да? (с надеждой) Marmottе: нет, с нами так шутить не надо! читатель мается и ждет - когда ж отправите главгада в расход? affe_sk (https://ficbook.net/authors/1615876): нееет, там было про птиц и ирий. А значит: "когда же гады возвратятся назад". Marmottе: Когда же гады возвратятся, Их ждет обещанный финал - Ликуют все, Марат лишь в ящик сыграл. Emberstorm: но не срастается завязка у судей выбор непростой марат теперь у расы хассов герой! с героем как его не трогай во избежанье смуты масс (хасс?..) ему коня, и фрак лиловый и контрабас Marmottе: Не вижу здесь противоречья. Герою - удалой конец. В борьбе получит Берг увечья, и все - амбец. А хассы, навалившись массой, Ему воздвигнут монумент, Пять спиц с носком из шерсти хасса Вдавив в цемент. NNNika (https://ficbook.net/authors/778497): Рыдал читатель под столами, Глотая пыль. Во славу Берга на Медузе Звенит ковыль... Купава Бомбадил: смотри виол какой на этой планете интересный газ нахально свинка отвечает я хасс Emberstorm: Эпитафия эх все же в ящик закатали грустил марат и даже добрым стать не дали а был бы рад одна лишь просьба (а там стреляйте свербит висок): отправьте в память любимой свинке второй носок... Купава Бомбадил: Хоронили мы Марата - Два баяна в хлам порвАты!