Самый болезненный, самый мучительный вопрос,
идущий из глубины сердца, таков:
где я смогу почувствовать себя дома?
Ф. Ницше
В тот момент я была удивлена не меньше, чем Уилл. Объятья от «божественной бабушки», как ни странно, были искренними. Она чуть не плача взглянула на нас, несмотря на то, что на её лице виднелась еле заметная улыбка: — Я будто снова вижу их… Вы настолько похожи… Пообещайте, что поможете им. Не только ради Олимпа, но и ради меня. Берегите себя. Попрощавшись, мы поехали на вокзал. Отправиться нам пришлось сразу в Сан-Франциско. Пускай мы будем ехать довольно долго, но шансы на происшествия значительно уменьшатся. Хорошая погода давно уже сказала нам «пока-пока» и с большим удовольствием лишала меня и брата жизненно-необходимой энергии. Да-да, мы ещё те фрики. Дети Посейдона становятся сильнее у воды, Ареса — в бою, Деметры — на природе, мы — во время солнечной погоды. Тогда, дети Афины, получается, в библиотеке? Я не уточняла, если честно. Учитывая то, что они — мысли Богини и не рождаются биологическим путем, а вылезают из черепной коробки, как и она когда-то… Уж простите, я не знаю подробностей и не хочу знать. Мы отъехали из малоизвестного городка к бывшей обители титанов во времена первой войны. И, как говорят, не к самому лучшему месту для греческих полубогов. * То ли меня пронзил резкий страх снова оказаться там, то ли мой язык как всегда не слушал здравую мысль, может, вселенная хотела этого, но я разрушила томное молчание: — А вдруг мы все погибнем? И никто даже не вспомнит, кто мы. — Каждый день мы можем умереть, — произнес Нико, наблюдая за моей реакцией. — Но это не останавливает нас жить. — Не думал, что дети Аида делятся философскими мыслями, — молвил Перси со своим фирменным сарказмом (если это можно назвать адекватным сарказмом). — Неужели ты думаешь, что, если мой отец король Подземного мира, я должен ненавидеть всё живое? Это то же самое, если бы ты постоянно слушал песни из «Русалочки», напевая их мотивы каждый день. Аннабет кашлянула: — Вообще-то, это правда. Ди Анджело безнадежно покачал головой: — Ладно, пропустим эту тему. Ехали мы довольно быстро, пока поезд не сделал остановку. Этим местом стало Чикаго, город заводов, небоскребов, гангстеров и ретро-машин. Раньше город имел двух неофициальных покровителей: Гефеста и Ареса. Они друг друга терпеть не могут со времен Античности, но сотрудничать в этом мегаполисе им приходилось не один раз. Моя же встреча в штате Иллинойс была совершенно не с ними… Эрот. Может, слышали про него? Порождение почти одинаковых эмоций: страха и любви. Их нельзя описать логически, они просто есть и часто взаимодействуют друг с другом. Он один из первых детей Афродиты и Ареса, тем самым получив ярый нрав и склонность к жестокости от них.***
Это случилось со мной весной перед моим двенадцатилетнем. Хотя мир мифов и легенд был для меня ещё неизведанным, я знала, что всякие божки бродят среди нас. В общем, у нас с классом была большая поездка, во время которой мы должны были ознакомиться с культурным наследием США, но не в этом суть. Одна из экскурсий проходила во-втором по высоте здании Северной Америки, и кто знал, что Эроту захочется полюбоваться красотами озера Мичиган именно в этот день. И так как кое-кто умудряется находить неприятности, я случайно завернула не туда и отбилась от группы. — Вам чем-то помочь, миледи? Ко мне обратился молодой мужчина с рыжеватыми волосами, в штанах клеш и просторной белой рубашке. Он был определенно красив, но что-то в его виде нагоняло страх. Лицо вытянутое, с резкими чертами излучало самолюбие и гордость. Кожа имела белый оттенок, словно изготовлена из китайского фарфора. В глазах был тот самый красноватый блеск, который я в скором времени увидела у Бога войны. А сзади будто крылья, еле заметные и мгновенно пропадающие в воздухе. Он мне сразу не понравился, и дело было не в его странном виде или в том, что он обратился ко мне как к миледи. Может, тогда сработало моё внутреннее чутье или что-то в этом духе. — Спасибо, но всё хорошо. Я уже думала уходить от этого странного незнакомца. Но это явно не входило в планы того, кто только вошел во вкус своеобразной мести моему отцу. Тогда я ещё не знала, зачем весь этот спектакль, пока на уроке истории не наткнулась на один миф: Аполлон посмеялся над Эротом, назвав его неуклюжим стрелком, носителем детского лука и спичек вместо стрел. Оскорблённый Бог обрек обидчика на безответную любовь. И с тех пор сомневаюсь, что у них сложились хорошие отношения. А что остается, если из-за старшинства в монархии больше нельзя делать гадости? Правильно, издеваться над его детьми, которые не стоят и мизинца. — Ты не заблудилась? — Эмм… Нет, сэр. Мне пора. — Может, всё-таки… — Рада слышать, но нет. До свидания. В ответ он только улыбнулся. В тот момент у меня была одна мысль: «Прекрасно, это маньяк. Надо кричать и звать на помощь». — Простите, я не представился — Эрот. Возможно, он хотел, чтобы я упала ему в ноги или устроила скандал, но мое незнание было выше страха, так что попытка оказалась тщетной. — Чудесно, но меня ждут. Я развернулась и собиралась быстро и без лишнего шума уходить. — А разве в домике номер семь перестали учить правилам хорошего тона? Хотя никто не сомневался. Раз Аполлон бестактный, какими должны быть его чада? И любопытство меня, как на зло, в этот момент не подвело. — Вы Бог? — Наконец-то… Где хоть капля уважения? — Простите, наверное, но что вам нужно? — Тут скорее, что тебе понадобится от меня. Сейчас я бы сказала «спасибо» и нашла свой класс, но тогда я считала, что Боги не сделают тебе ничего неприятного, если ты сам не виноват. Ага, конечно. Не все, но неких индивидов стоит ещё поискать. — Сомневаюсь. Мы же раньше не встречались, верно? — Лично с тобой — нет. А с твоими сестрами и братьями — да. — Рада слышать, но у меня нет сестер, насколько я знаю. Да и братьев, по сравнению с другими, немного. — Ах, да. Они же уходят такими молодыми… Любовь не щадит обидчиков… Но у меня к тебе вопрос, готова ли ты перейти на сторону истины, даже если придётся предать близких? — Я не понимаю, что вы хотите этим сказать… Но мой ответ — скорее отказ, чем согласие. Эрот закатил глаза и с каплей иронии сказал: — Как всегда… Но когда же они станут умнее? Что ж, тогда в будущем не проси помощи. Поверь, она тебе понадобится. ** — Мартин! — позвала меня моя учительница. — Ещё одна такая пропажа и ты вылетишь из школы! — Я просто… — я повернулась в сторону Эрота, но Бога и след простыл. — Но… — Никаких «но»! Я тебя предупредила. И она была права, после окончания поездки меня выгнали за то, что в одном из старинных особняков, переполненном инструментами, дети начали играть, и моя одноклассница «почти не потеряла сознание, пока я «волшебным образам мучила её». Хотя от такой громкости ни одному человеку не становилось плохо.***
«Они же уходят такими молодыми…», до сих пор не могу понять, что он имел ввиду. Неужели все они погибли от несчастной любви, потому что Эрот так мстит Аполлону? Если это так, то не думаю, что мне стоит ждать от него пощады. Так как около двадцати минут поезд будет стоять на остановке, я подумала, не выйти ли мне. Но Аннабет решила высказать свою мысль за меня. Она полезла в рюкзак и достала довольно старинную книгу: — Может, это не очень правильно, но я не имела другого выбора. — Ты же не?.. — Да, Уилл, я украла книгу у твоей бабушки. — Совершаем плохие поступки… — произнес Джексон. — Разве так можно? — Во-первых: это было во имя знаний, во-вторых, тут могут быть ответы на все вопросы и, в-третьих, с каких пор ты отчитываешь меня, Рыбьи мозги? Но я не про это. Посмотрим, что тут у нас… Ритуалы, жертвоприношения… Нет, это всё не то…. — Ладно, вы тут смотрите, а я пойду, проверю, ничего ли странного на улице не происходит. — Я пойду с тобой, — на моё абсолютное удивление молвил ди Анджело, но потом добавил: — Мало ли что, одна можешь не справиться. Я промолчала, так как хотела побыть одна, но было мне приятно, что он выражает поддержку, что совсем не свойственно ему. Выйдя на перрон и осмотрев периметр, я увидела Уиллис-тауэр и вспомнила экскурсию. Нико явно заметил это и спросил: — Была здесь раньше? — Ага, — я наморщила нос. — Приходилось. А что насчет тебя? — Не то чтобы бывал… Просто, однажды не туда переместился, когда путешествовал по теням. — Надеюсь, хоть не в клетку со львами? На момент он задумался: — Нет, это было не в этом месте. — И ты называешь меня не при своём уме… — С какой стороны посмотреть, — он помрачнел. — Я пытался понять, что это было с тобой, когда я тебя перенёс. Источников мало по поводу этого… Некоторые поговаривают, что это скрытая способность детей Аполлона, но точных подтверждений тому нет. Может, есть свои мысли? — Даже не думала об этом по правде говоря… Но спасибо, что пытался выяснить. — Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось, — парень замешкался. — В смысле… Ну, ты меня поняла. — Конечно, — я улыбнулась. — Однажды здесь я встретила Эрота… Послышался гудок, который был весьма некстати, ведь, как бы странно ни звучало, мне приятно было вести с ним беседу. — Надо идти, — закончил сын Аида. Зайдя в поезд, мы увидели, что все остальные были ошарашены, будто Леди Гагу выбрали в президенты. — Вы слышали? — Аннабет обратилась к нам. — Мерлин был сыном Зевса, к тому же, таких, как он, было куда больше, чем мы думали.