Близость и отдаленность понятия — относительные,
они зависят только от обстоятельств.
Дж.Остин
Первый шаг всегда страшен. И неважно в чем. Будь это прыжок с парашюта, странная еда, начало учебы в школе или неизвестная ранее комната в лабиринте. Поэтому открывателей чего-то нового и неизведанного мало, а их имена золотыми буквами записываются в историю. Не каждый имеет в себе столько силы духа, чтобы войти туда, где ты не был ранее. Но у нас нет выбора повернуться назад, как бы не подгибались колени от волнения и страха. Не только наши жизни, но и существование всего человечества весит на волоске от гибели. К тому же, божественное любопытство делает свою роль. А по-вашему, почему мы попадаем в передряги? Любопытство — один из тех подарков наших предков, от которого я бы с удовольствием отказалась. Я медленно начала заходить внутрь, мимолетно кинув взгляд на зал, что мы покидали. На самом деле, это место не такое и плохое. По крайней мере, когда думаешь, что может быть хуже. Сделав глубокий вдох и запихнув весь свой страх куда поглубже, я напомнила себе, что попадала в события куда хуже, чем эти. В любом случаи, я была не одна. Конечно, спутник своеобразный, но я могу на него положится. Вместо комнаты перед нашим вздором пристал длинный коридор. Стены были сделаны толстых листов то ли железа, то ли алюминия. Кое-где торчали трубы из которых выходил пар. Мне показалось, что я на космическом корабле, который потерпел крушение, будто здесь побывали Далеки* или Чужие**. Я, конечно, люблю фантастику, но к моей греко-мифологической жизни только этого сейчас не хватало. Проход казался настолько длинным и я подумывала, что ему нет конца и края. Он был почти полностью единичен, разве что, я мимолетно увидела на стене небольшой проем откуда открывался вид на Сан-Франциско с высоты небоскреба. Я резко остановилась, чтобы взглянуть, но теперь моему взору пристала однотипная стена, а прошедшее мгновение казалось сном. — Ты, что-то увидела, Чарли? — спросил Нико, который уже успел оторваться от меня на несколько шагов. — А? — я стояла и все еще смотрела в стену, не слыша ничего вокруг себя. — Нет, наверное, просто показалось… — Помни, это копия Лабиринта Дедала, а тот часто выкидывал сюрпризы…. К тому же, Медея все еще слаба, эта версия может быть недоделана. — Да… Скорее всего, так и есть. — я выдавила из себя улыбку, дав понять, что все хорошо, но некое предчувствие все еще было на душе. После мы шли в тишине, но это не было неловкое молчание, скорее каждый был погружен в свои собственные мысли. И как следует догадаться не очень радужные. Только подумать, два пророчества на один поиск. Поверьте, это не сулит ничем хорошим. Мало того, это все может оказаться предысторией к великой войне, которая станет хуже, чем борьба с Кроносом. Я даже не хочу думать об этом… И самое паршивое, что мы те, на кого возложена вся надежда на спасение, в почти безвыходной ловушке. Я просто надеюсь, что остальные живы и имеют хоть какие-то предположения, как отсюда выйти. Аннабет всегда была мозгом всех ситуаций, так что надеюсь, она и Перси сумеют выбраться первыми, а потом и помочь нам, если у нашей «команды» что-то пойдет не по плану. Они уже были в лабиринте, так что справятся с его копией. И да, я уверенна, что Бет будет с ним. Эти двое всегда будут и были вместе и, возможно, где-то в глубине все девчонки Лагеря, да и не буду лукавить, я сама, мечтают о такой же верной и крепкой любви, которой, к сожалению, Афродита и Эрот одаривают не всех. Да и после моей «милой» встречи с ним, где он много намекал, мало верится, что он поможет, так сказать, в ее нахождении. Порой, предложение Талии, стать охотницей, становится вполне заманчивым. Ко мне хорошо относится моя тетя — Артемида, многие даже поговаривают, что я на нее похожа. Так что, думаю, я бы прекрасно влилась в их компанию. Быть верной спутницей Артемиды — великая честь, если, конечно, мы спасем ее и моего отца. Я решила завязать разговор с ди Анджело, понимая, что чем больше я буду погружаться в раздумья, тем скорее я потеряю все свои остатки позитива и здравого смысла. — Как думаешь, этот коридор бесконечный? — парень остановился и повернулся ко мне, явно не ожидавший разговора. — Мне кажется, мы идем целую вечность. — Ты полностью забыла, что собой представляет Лабиринт? — он вопросительно вскинул бровью. — Часы здесь идут намного быстрее, чем на самом деле. Не спорю, мы бродим довольно давно, но это лучше, чем монстры, что устраивают посиделки в ожидание обеда. — Соглашусь. Интересно здесь время идет, как и в оригинальном лабиринте? Или же оно равносильно нашему? — Вполне возможно. А еще, то что наверху мог пройти год, пять или даже десять лет. Кто знает, как здесь течет время. — Нико пожал плечами. Я довольно заметно помрачнела. Действительно, такого варианта никто не исключал. — Никто. Даже, Медея может этого не знать. Пусть она и обладает великой силой, на самом деле, эта ведьма очень вспыльчива и как я думаю, довольно недальновидна. — довольно холодно подытожила я. — Ей, — произнес он, явно озадаченный моей фразой. — Это мой конек быть мрачным, а твой — видеть везде хорошую сторону. Так, что не кради мой стиль, мисс Солнышко. Эти слова заставили меня слегка улыбнутся: — Ты не запатентовывал его. И я не мрачная — я просто констатирую факт. — Ага, — он усмехнулся. — Я тоже так говорю. Похоже, общение со мной не пошло тебе на пользу. — Если можно так сказать… Он ничего не ответил и это не было нужно — разговор не завязывался. Было бы хорошо, очень даже хорошо, что нарастающий пессимизм — полностью его заслуга, но это было не так. Чувствовала я себя последние дни откровенно не очень. И в моральном, и в физическом смысле. А все эти пророчества и перспективы, выходящие из них? Кто их вообще придумал? Ах, да, первой прорицательницей была моя прабабка Феба. Ну, спасибо ей, так спасибо… Стоп. Я превращаюсь в ребенка Аида, наполняясь сарказмом и хмуростью. Еще одно подтверждение того, что мир сходить с ума. Я взглянула на ди Анджело и поняла, что он задумчивее обычного. Он, казалось, переваривал всю информацию, свалившуюся на нас в последние дни. Парень смотрел себе под ноги, будто специально не замечал все вокруг, включая меня, так как наш последний разговор, он явно не хотел поддерживать. Только, подумать, еще когда начался поиск, я бы в жизни не подумала, что буду рада с ним поговорить. Мы редко встречались, а если и виделись, то только с посредниками. Он, как обычно, был хмур и саркастичен, а я слишком позитивна и обидчива. Уже и не помню, когда он впервые начал называть меня: «Чарли», потому что это вошло в привычку. Если раньше, мы порой выводили друг друга из себя, то за прошедшие дни, он не раз меня выручал, что заставило переосмыслить мое отношение. Нико рано потерял мать, потом прожил больше полувека в казино «Лотос», в прямом смысле, потерявшись во времени, затем умерла его сестра, единственный родной человек, что был с ним. До сих пор помню с какой ненавистью он смотрел на Перси и как сбежал из лагеря, совершенно один. Позже, он встретил отца и хоть, Аид не самый плохой Бог, папа из него не сильно понимающий. К тому, же Персефона никогда не жаловала своего пасынка. Так, ди Анджело все эти годы стыкался с места на место, а в лагерь и по сей день, заглядывает хоть и чаще, но приходить почти полумертвый и в ранах, а всему домику Аполлона приходится его дружно лечить, хотя обычно эта участь выпадает или мне, или Уиллу. Это, наверняка, сблизило их и сделало хорошими друзьями, но у нас такой номер не прошел. Я же постоянно его отчитывала, что нельзя быть таким безответственным и шляться, Тартар знает где, а потом приползать, в лазарет, как не в чем не бывало. А Нико в ответ одаривал меня лишь изъявительной усмешкой и советовал быть поспокойнее. Солас говорил, чтобы я была с ним помягче или хотя бы жалела уши всех остальных, но в те моменты я и слышать про это не хотела. Прошло всех несколько дней, а я сумела проникнутся к нему пониманием и уважением. Все же, он не раз стоял на поле битвы, да, и на этот поиск согласился добровольно. Нико взглянул на меня, а я только осознала, что все это время откровенно пялилась на него. Я резко отвела взгляд в пол и надеюсь, что он заметил, как мои щеки покрылись румянцем, из-за плохого освещения прохода. Он явно хотел мне что-то сказать, но собирался с мыслями и его медлительность спасла меня. Коридор закончился, а перед нами показалась большая железная дверь из-за который слышались громкие звуки. Она всплыла будто не откуда и я практически не врезалась в нее. Возможно, я ее не заметила, а может дверь и «всплыла» — это все-таки версия Лабиринта Дедала, можно ждать чего угодно. — Готова? — спросил сын Аида. Парень осторожно начал открывать дверь, которая, как и следовало догадаться отворилась легко и без промедлений. Я давно привыкла к странностям, но не ожидала, что вместо знакомого полумрака за дверью, на нас упадет яркий свет. После темного коридора, свет казался таким ярким, что я невольно прищурилась и первые секунды ничего не видела, кроме яркой вспышки. Но звуки, что окружали нас заслуживают отдельного внимания. Это были громкие аплодисменты и возгласы. Ох, и что-то мне подсказывало, что их издают совсем не люди. Постепенно, я начала видеть происходящие. Мы стояли вначале старого амфитеатра, но там никого не было. В его центре красовалось то, что ни с кем не спутаешь. Голова женщины, тело и ноги льва, крылья орла и хвост быка. Это была Сфинкс. Я не встречалась с ней, но меня всегда интересовал этот монстр, как бы странно это не звучало. Единственное, что совершенно не привлекало, так это то, что меня могут съесть. Аннабет и Перси выдели ее собственными глазами. Она задавала слишком простые вопросы, так как старую загадку уже все знают, а наша дочь Афины посчитав это оскорблением для ее происхождения, поэтому отказалась отвечать. И Сфинкс, недолго думая, назвала это проигрышем и им пришлось просто удирать от страшных лап монстра. Я развернулась в надежде, что за нашими спинами еще осталась дверь, но ее будто там раньше и не было. Достаточно было мгновение, чтобы ее холодные и кровожадные глаза остановились на нас. По телу пробежала невольная дрожь, но рука уже была готова вытаскивать стрелы. Ди Анджело схватился за рукоять меча, и мы оба стали готовится к худшему. Но ничего не произошло. Просто ничего. Казалось она совершенно нас не замечала, будто мы призраки. Сфинкс смотрела сквозь нас и все. — Почему она не видит нас? — спросила я, то ли Нико, то ли саму себя. — Или же это такой трюк? — Трюк? — он вскинул бровью. — Чарли, ты же сама понимаешь, что Сфинкс пускай и весьма мудрый и древний монстр, увидев нас она бы не стала так долго ничего не делать. Жажда крови всегда побеждает у чудовищ и берет вверх над любым рассудком. — Но все же, почему она сморит, в прямом смысле, сквозь нас? Мы же находимся вместе с ними в одном месте. Или не находимся? Ди Анджело промолчал. Значит, его гложет это же мысль. Раз других вариантов не поступило, пришло время моих безрассудных планов. Ох, не доведут они меня до добра… Набрав воздух в легкие, я довольно быстрым шагом начала двигаться к Сфинксу. Сзади послышались возгласы Нико, он старался говорить, как можно тише: — Во имя Аида, Чарли, что ты делаешь? — Пытаюсь, что-то предпринять. — Да, остановись же ты! Что плохого в том, что она нас не замечает? Несмотря, на все споры, я поняла, что он идет за мной. Между мной и монстром оставалось меньше метра, как вдруг ее пасть раскрылась и оттуда показались жуткие зубы и жуткий рык сорвался на весь зал. — Так, так… — ее голос был хриплым, говорила Сфинкс медленно, не спеша, — Либо вы отгадаете мою загадку, либо умрете. — Раз вы настаиваете, госпожа… — я запнулась, — Сфинкс. Перси говорил, что она была «веселой» и я ему никогда не верила в этом отношении. Для меня Сфинкс всегда был детским страхом, олицетворением холода и величия, в целом такой она перед нами и пристала. Да, у Джексона всегда были странные понятия о веселье: если монстр тебе не ест в первые минуты знакомства значит он тот еще весельчак. Она говорила царственно и не спеша, проговаривая каждое сказанное слово: — Есть дерево где скрыта кончина человека, Оно древней гранита и молодо от века, Красивый лист не вянет, он белый и узорный, Но белизна обманет своей изнанкой черной, Скажи, ты знаешь слово для дерево такого? В такие моменты я мечтаю быть ребенком Афины. Иметь свои личные «чертоги разума» и тому подобные. — Год. — ответил Нико, как-то хрипло и неуверенно. — Ответ на загадку: год. — Правильно, — почти прорычала Сфинкс. — Можете идти. Ди Анджело был слегка шокирован, будто вспоминал, что-то давно забытое, поэтому пока у монстра не кончилось терпение, я схватила его за руку и потащила к выходу. — Спасибо за хорошую загадку, мэм. — Пороки предков могут отразиться на будущем, а страхи только начинают выползать из мрака ночи, дитя света. Как же я ненавижу такие туманные «советы». Еще раз спасибо, прабабка Феба, надо же было придумать такую глупость как прорицания! — Обязательно. — сказала я и вместе с ди Анджело скрылась в темном проходе. Как только дверь за нами закрылась и исчезла, я села на пол и тяжело вздохнув, закрыла лицо руками. Голова гудела, перед глазами были круги и все походило на какой-то до жути реалистичный сон. А еще мне срочно нужно узнать, какой Бог ответствен за распределение сил полубогам потому, что у этого парня явно странные понятия о справедливости. Что же он так меня возлюбил? Пару дней без солнца, парочку пророчеств и мое самочувствие скатилось на нет. Я взглянула на Нико, он выглядел каким-то отстранённым от мира. — Как ты узнал ответ? — это был максимум того, что я могла спросить в тот момент. Парень поморщился, но все же ответил: — Понимаешь, мои вспоминания… О моей прошлой жизни очень нечеткие и стёрты из-за реки Лета, но я не об этом сейчас. В детстве, мне кажется, я уже слышал эту загадку, по-моему, она итальянская… Да, мне я ее часто рассказывала мама. — он грустно улыбнулся. — Как только я что-то вспоминаю о прошлом или оно само напоминает о себе, складывается впечатление, что меня хорошенько окунули в Стикс. — Нити прошлого, настоящего и будущего похожи на домино, что-то одно не в порядке, как вся пирамида будет работать неисправно. Не бойся, это придумала не я. Как говорил отец, такова мудрость Фебы. — я фыркнула. — И как она нам поможет? — Мне кажется, мудрость не всегда должна быть практичной. Она существует скорее за тем… — Чтобы мудрецы могли выпендриваться. — Я не это хотел сказать. — Но ты ведь так подумал, не правда ли? Он слегка улыбнулся: — Вполне возможно. Ты начинаешь читать мои мысли. — Значить, теперь твоя очередь. Буквально через мгновенье меня посетила одна занимательная мысль: — Но почему Сфинкс загадала именно эту загадку? Имею ввиду, в мире сотни загадок, а она произнесла именно ее. Ту самую, что скрыта в твоем подсознании. Он тяжело вздохнул и посмотрел на меня: — Именно это и настораживает меня, Чарли. Именно это.