В жизни должна быть любовь —
одна великая любовь за всю жизнь,
это оправдывает беспричинные приступы отчаяния,
которым мы подвержены.
А. Камю
Мое имя Шарлотта Клара Мартин, я родилась третьего августа в дождливом городе Бристоле, переехала в США в возрасте трех лет, поменяла четыре школы, две из которых до сих пор снятся мне в кошмарах, являюсь дочерью крайне самовлюбленного древнегреческого Бога и смертной учительницы истории Бруклинского колледжа и… Я однозначно устала от всего происходящего. С лёгкостью признанию, что моя биография пока еще не дотягивает до Википедии, но как вы успели заметить, что в этой жизни я все-таки что-то сделала. Например, выжила после того ужаса, что творился перед битвой и сходила однажды на концерт Эда Ширана. Про последнее я бы написала отдельный рассказ, но мне еще стоит закончить эту историю, насколько бы не был сильным соблазн поведать всем, как полубожественная компания гуляла в Мэдисон-сквер-гарден*. А мне приходится снова вдаваться в подробности минувшего кошмара… Но вы ведь ради этого и собрались, верно? Туман был везде. Поверьте, я не преувеличиваю, он действительно был буквально везде. Терпкая фиолетовая пелена окутала каждый сантиметр комнаты. Я едва ли различала Нико, что стоял ко мне вплотную, что уж говорить об остальных. Взволнованные голоса сливались из-за навязчивого пения сирен, которое будто пыталось залезть ко мне в голову и околдовать сознание. Оно было далеким и тихим, наверное, вследствие данных причин и не приносило должного эффекта. Оно походило на звучание старого граммофона, из-за того, что сами существа находились за аркой или являли собой лишь иллюзию. Я старалась отвлечься от них, время от времени осматривая все вокруг, но не видела ничего, кроме дымки. Порой я застывала, оставаясь неподвижной, слушая эту дивную музыку. Поддаться им — считай, что самоубийство, но мозг отказывал работать в обычном режиме, будто все мои мысли сдерживала неописуемая тяжесть. Лишь приближающийся шорох заставлял меня судорожно хватать воздух. Я не могла пошевелиться, но нужно было что-то предпринимать и крайне срочно. Хотелось закричать, позвать кого-нибудь, но это могло привлечь лишнее внимание со стороны ведьм или надвигающихся монстров, что и так скоро могли нас настигнуть. Я представила длинные когти, что обхватывают мою шею со спины, пока в удушённом крике я задыхаюсь от нахлынувшей крови… И пение сирен — последние звуки, что я услышу… Страх кричал внутри меня, заставляя бежать, что есть силы от этого места. Я приглушила нарастающую истерику осознанием того, что не одна. Я бы не смогла выстоять в одиночестве — умерла бы скорее от суеты и сама бы себя сгубила, споткнувшись в этой слепоте, будучи затоптанной ордой монстров. Но слава Богам, я все еще была с ним. Его рука также крепко меня придерживала, словно спасательный круг. Я забыла о боли и усталости, что мучила меня последние минуты — это стало таким незначительным. Мне приходилось стоять на ногах самостоятельно и взять в руки оружие, если я не хотела погубить нас, пусть даже и в объятьях друг друга. Как это в стиле Афродиты и Эрота, будто они всем этим руководили. Признаюсь, от этого наблюдения меня передернуло. Умереть в объятьях первой любви, защищая возлюбленного. Ну уж нет, я не собиралась гибнуть таким образом. Хватит нам одних Ромео и Джульетты для исторического справочника, мы лучше быть не столь драматичными и красивыми, но хоть на шаг, более счастливыми. По крайней мере, мне хотелось в это верить. — Нико, — я осеклась, ведь мой собственный голос казался таким хриплым и вымученным на фоне прекрасного пения. — Я попробую стоять самостоятельно и натянуть тетиву в боевую готовность. Только ты не уходи, хорошо? Я посмотрела на него, ожидая любой ответной реакции. Его темные глаза, казалось, были затуманены и смотрели сквозь окружающих. Правильные, обычно хмурые черты лица, приняли расслабленное выражение. Я редко видела его таким –безмятежным и спокойным (и честно, так он выглядел еще более красивым, я готова была любоваться им вечно). Сын Аида абсолютно меня не слышал и едва ли осознавал мое присутствие. Конечно, ведь сирены действуют на мужчин куда значительнее, чем на женщин. Поверьте, бедный тот, кто попадет в их манящее руки. Но к счастью, все было не так запущено — ди Анджело не двигался в их сторону, а просто неподвижно стоял. Правда, это тоже было не лучшим положением дел. Он был нужен мне в сознании. Как бы неприятно для моего самолюбия это было признавать, но я нуждалась в его защите. Да, и сейчас нуждаюсь, если говорить начистоту. — Нико, я здесь, — интонация приобретала ноты мольбы, пока я дергала его за рукав куртки. За моей спиной послышался резкий рык, что заставил меня испуганно обернуться. Несмотря на то, что я ничего не видела, не трудно было догадаться, что нечто, мечтающее о нападении, кинется на нас с секунды на секунду. Я испуганно посмотрела на Нико, что все еще бессознательно вглядывался вдаль. Я чуть ли не кричала его имя, что казалось поглощалось туманном и застревало в моей глотке. Понимая, что оставаться в таком положении невозможно, я начала освобождаться от его объятий, что было не так легко — хватка у него, как оказалось, не хуже, чем у накаченного сына Ареса. Я вынырнула из его руки, пошатываясь от резкого движения. По телу прошлась обширная судорога, пришлось прикусить губы, чтобы не вскрикнуть от боли. В глазах помутилось, и чтобы не упасть, я схватилась за его плечо, найдя все силы, чтобы принять стоячее положение. Рык приближался, я понимала, что не успею нормально выстрелить, а оружие для ближнего боя, я так не вовремя потеряла. Действовать нужно было быстро, поэтому в голову пришла не самая приятная, но единственная идея. — Да, проснись ты, ди Анджело! — казалось, я вечность не называла его по фамилии, но нервозность вытиснула весь мой трепет перед его персоной. Я залепила ему настолько сильную пощечину, на которую была способна. Не думала, что мы придём к этому виду общения настолько скоро, а не после пяти лет неудачного брака, как у нормальных людей. Он схватился за ушибленное место и встряхнул головой, будто отгонял назойливых мух. И, слава Олимпу, он вполне осознанно осматривал меня. — Чарли?.. — его щека вспыхнула красным, а его голос выражал несвойственное ему удивление. — Это ты так?.. Я стыдливо кивнула, но объяснение случившихся действий сообщила резко и достаточно быстро: — Что-то сзади нас, а ты на меня не реагировал! — Я… — он замялся, вспоминая, что произошло, но вдруг слегка улыбнулся, слушая музыку. — Это пение такое далекое… — Но все равно действующее! — рык послышался прямо за спиной, и я резко с ужасом в глазах развернулась, чуть при этом не упав. — Мне нужна твоя помощь! — Помощь?.. — он снова выпадал из реальности, а я мысленно ругалась, что не подумала взять с собой беруши. — Да! — я вскрикнула, ощущая, что нечто обтерлось об мою ногу. — Не заставляй меня снова тебя бить! Казалось, мой испуганный крик подействовал куда лучше, чем недавний удар. Парень вытащил стигийский меч из ножен, снова обретая привычную хмурость. Никогда я не была так рада видеть его недовольство, как тогда. Мы прижались к друг другу спинами, двигаясь по кругу, ожидая нападения с каждой стороны. Рык твари становился все более раздраженным и нетерпеливым. Я знала, что оно высматривает, кто из нас более слабая жертва для быстрого нападения. И рассудок подсказывал, что это я. Запах сушеных трав забивал нос, отвлекая не хуже пения. Мои мышцы подрагивали от напряжения и прильнувшего адреналина. Я боялась, что в нужный момент мои колени подогнутся, но этот страх ушел сразу, когда в моем сознании поселилась более существенная мысль: я должна выжить. Инстинкт самосохранения делает с нами удивительные вещи и очень часто превращает в настоящих монстров. Я не успела издать ни звука, как нечто, что оказалось рыжим, большим и мохнатым, полетело в прыжке в мою сторону, ударяя меня лапой. На автомате, я успела лишь всадить стрелу в густой мех, поэтому оно резко отскочило, издав недовольный писк. Что-то горячее растеклось по моему плечу. Дотронувшись, я ощутила алую кровь на пальцах, а вместе с осознанием этого пришла боль. Рана была не обширной, но достаточно глубокой — умозаключала я, аккуратно дотрагиваясь до неё. Святые музы, когти у этой твари были, что надо. Силуэт прятался в тумане, но разглядеть его все ещё было можно. Оно подкрадывалось, явно недовольное полученной стрелой, мешкая, но все еще надеясь напасть. Чудовище снова прыгнуло, как и в прошлый раз, рассчитывая на удачный исход, но жертвой теперь оказался Нико. Он предвидел подобное, поэтому стоило созданию поддаться вперед, как в его тело вонзился меч, а туман и слабая видимость лишь сыграли нам на руку. Монстр издал предсмертный, душераздирающий вой и упал наземь. Мы остановились возле него, тяжело дыша, чтобы разладить его. На мое удивление, это была лисица, но в отличии от своих собратьев, невероятно больших размеров. Когти и клыки были чудовищно острыми, так что считайте, я отделалась легким испугом, получив эту рану. Я пыталась вспомнить в каком мифе фигурировала лиса, пусть это и не имело большого значения. — Тевмесская лисица, — на выдохе проговорила я. — Она терроризировала жителей города по гневу Диониса. Плохой знак, что даже такой старый монстр, как она, здесь. Нико безмолвно кивнул, почему-то осматривая меня, пока не дотронулся до раны. Я издала тихое мычание, что не осталось скрытым от него. — Тебе нужно ее перевязать, — голос его звучал хрипло, от чего-то более огорченно, чем обычно. — Все нормально, — я одернула руку, отрывая от моей несчастной кофты, что уже превратилась в лохмотья, еще один кусок ткани, прикладывая его к плечу, чтобы немного собрать стекающую кровь. — Нет времени. — То есть учить меня жизни, ссылаясь на здоровье ты умеешь, а сама не собираешься следовать этим правилам? — в его интонации появилась слегка заметная, такая родная усмешка, что немного меня приободрило. — Да, — я не собиралась спорить, лишь изредка морщилась от собственных прикосновений. — Я ведь, вроде как, врач — такое вполне в моей компетенции. — Ты не врач, Чарли, — он покачал головой, и казалось, за этим незамысловатым диалогом, мы забыли про царящий вокруг хаос. — А вот это уже оскорбление, — я гордо вздернула нос, а мой легкий смех застрял в глотке из-за пульсирующей боли. — Я уже говорила, что не буду тебя лечить, а ты заставляешь меня повторять эти слова! Возможно, со мной сыграло шутку уставшее воображение, а может он и вправду улыбнулся. Несмотря на туман, мы видели друг друга так четко, как никогда до этого. Я отметила, что мне действительно нравилась его внешность. У меня никогда не было «своего типа парней» или определённых предпочтений (не считая, прекрасного принца Каспиана ** — мою детскую и высокую влюблённость), но что-то притягивало меня в Нико. В тот момент мы стояли так близко, что можно было услышать сердцебиение друг друга. Честно, не знаю, что на нас подействовало. Может, пение сирен теперь не отвлекало, а расслабляло, убирая все опасения. Или яд тумана успел попасть в кровь и отравить организм. Быть может, причина была куда проще — мы были просто до безумия влюблены. В любом случае, наши лица были непростительно рядом, что в конечном счете привело к тому, что мы соприкоснулись носами. Боль не отпустила рану, но я будто ее не замечала, а рука, что бережно вытирала кровь тканью, безмолвно опустилась. О, Боги, признаюсь, мне было плевать, что случится с миром в то мизерное мгновение. Я просто не хотела, чтобы оно кончалось, а лишь продлило свой неминуемый ход. До манящего соприкосновение оставалось меньше сантиметра… Лишь одна секунда, и все мое нутро кипело от ожидания…. И, как и в предыдущей ситуации, все пошло к Аиду в Тартар. Женский, умирающий вопль вместе с резким ударом охватил всю округу, заставив нас выйти из забвения и резко обернуться. Я узнала в этом голосе ноты былой мощи Артемиды и поняла, чего та добивалась. Она хотела, чтобы ее нашли по звуку. Конечно, я была недовольна, что нас снова прервали, проклиная отсутствие хоть капли уважения у окружающих на личную жизнь, но делать и вправду было нечего. Мы были в центре битвы, признаю, мы нашли не самое лучшее время. Но страх возможной скорой смерти был вполне существенным, скажу в свое оправдание. И не забывайте про гормоны, что вместе с адреналином становятся убийственной смесью. Поверьте, это очень существенный факт, на самом деле. — Ты слышал? — я взволновано оглядывалась по сторонам. — Нужно попытаться добраться к ней. Она кричала с правой стороны? — Да. Я опасаюсь переноситься по теням — из-за тумана могу что-то напутать. Постарайся держаться позади меня, — увидев немой вопрос, застывший на моем лице, он добавил: — Все-таки я лучше ориентируюсь в плохо освещенных пространствах, чем ты. Его аргументы прозвучали резонно, поэтому я двигалась, действуя его плану. Поначалу, я хотела взять его за руку, но в таком положении не смогла бы натянуть тетиву, поэтому мои надежды быстро рассыпались. Я запихнула боль в руке куда подальше, надеясь, что это скоро закончится. Но я, как оказалось, не всегда верно могла предугадывать будущее. Мы шли медленно, почти что на ощупь, но с каждым шагом все четче вырисовывались силуэты ведьм, а это значило, что мы были на правильном пути. Я заметила две женские фигуры. Первую из них Нико, не раздумывая, разрубил пополам. По всей видимости это была эмпуса, которая мгновенно рассыпалась в прах. Вторая жила не намного дольше первой: несмотря на боль в руке, я сумела натянуть тетиву, закусывая губу до крови, и всадить стрелу ей в грудь. Я, как следовало догадаться, промазала, но результат был в любом варианте положительный (в мою сторону, конечно). Единственное, что меня пугало — это осознание того, что ведьм, вероятно, не получится так легко убить. Что странно — чем ближе приближались к Артемиде, тем менее густым был туман. Видимо, он распространялся в большем объёме на середину зала или зрение, как в темноте, постепенно привыкло к нему. Спустя короткий промежуток времени перед нами предстали ведьмы. Они все также сидели, но на сей раз, медленно передавая чашу, пили ихор. Я скривилась, снова почувствовав приступ тошноты. Боги, это было аморально во всех отношениях. Недовольно поморщив нос, я устремила взор на Артемиду. Я никогда не пылала особой любовью к тетке, всегда скорее уважала ее, но тогда мне было ее действительно жаль. Никто не заслуживал такого, даже Арес, если говорить на чистоту. Ничего бы не стоило освободить ее, если бы не ведьмы, которые хоть и делали вид, что нас не замечают, набросились бы на нас, если бы видели в наших действиях угрозу. Но нужно было действовать. Вдвоем у нас маленькие шансы на победу, но кто знает, что сейчас с остальными. Я молила, чтобы они сумели добраться до нас, но время нетерпеливо поджимало. Шестое чувство подсказывало: монстры скоро придут к нам, и тогда проблем станет еще больше (куда больше, поверьте). — Я призову армию мертвых, — будто, читая мои мысли, прошептал Нико. — Мы оцепим их, чтобы освободить богиню. Единственное, не буду утверждать, что это надолго. Я кивнула, полностью поддерживая его опасения, ведь магия — штука непредсказуемая. — И возьми мой меч, чтобы ты смогла разбить метал, — я удивленно на него покосилась, не веря, что он даст мне столь важную для него вещь. Он, заметив мой отрешённый и недоверчивый взгляд, лишь усмехнулся: — Я готов тебе доверить жизнь, что уж говорить об оружии. Я слегка покраснела и даже растерялась, а потом расплылась в до невозможного глупой улыбке. — Хорошо, — еле вымолвила я, держа в руках, достаточно тяжелый черный клинок. — Будь осторожным. Нико незаметно кивнул, ничего не ответив. Лишь после я заметила, что он выглядел смертельно уставшим и явно боролся с мучительным соблазном пения сирен. Мы действовали синхронно, несмотря на отсутствие продуманного плана, будто знали движения друг друга наперед. Я вбежала на пьедестал первой, а ди Анджело за моей спиной создал небольшой, но вполне достаточный отряд скелетов. Опустившись перед Артемидой, что лишь устало подняла на меня глаза, я осмотрела цепи. Размахнувшись, я ударила у начала сварки, но вместо ожидаемого эффекта, произошло ровным счетом ничего. Метал, как ни странно, пульсировал, будто отдельный организм, у которого очень крепкий панцирь. — Кόλαση***! — шепнула я, беря в руки хорошо скованные цепи из сплава небесной бронзы и… чего-то еще. Меня охватило неведомое отчаяние. Глубокий вдох-выдох не помогал. Нижняя губа дрожала, и лишь приятный по тембру, но такой гадкий женский голос вывел меня из оцепенения: — Магию можно победить лишь магией, — на меня сверху надменно смотрела Медея, усмехаясь с моих тщетных попыток. — Если хочешь узнать ей цену — стань частью её. Мы рады приветствовать в своих рядах одаренных прорицателей. Мои глаза изумлённо на нее уставились, пока она нетерпеливо ждала моего ответа. Но мне хватило лишь сил вдохнуть воздух и еще раз переварить сказанное. Она предложила мне стать ведьмой. — Я никогда не стану подобной вам, — я приблизилась к ней и посмотрела в эти бездушные черные глаза. — Насколько ты непоколебима в своих убеждениях? — в ее словах слышалась неприкрытая усмешка. — Как тебе не понять, олимпийское отрепье, вы уже проиграли. Мои девочки уже полны сил, армия Урана выходит в наш мир, врата готовы раскрыться, и господин возвращается. Мы убьем каждого из вас, так в чем суть сопротивления? Лучше присоединиться к победителю, когда тебе предоставляется такая возможность. — Мы не проиграли, — я старалась звучать уверено, ведь больше всего на свете не хотела признавать, что ее слова правда. — Еще не конец. В пении сирен где-то в глубине тумана я услышала крик полный ужаса. Боги, мне показалось, что это Перси. Мое сердце ушло в пятки. Как бы подтверждая мои опасения, Медея с еще большей уверенностью продолжила: — Нет, это не конец, — она положила свою руку на мое больное плечо, заставив тем самым меня почти что скулить. — Это начало. Великое начало. И зависит только от твоего выбора каким оно будет. Ее слова громом отразились в моих ушах. Выбор. Судьба с пущей уверенностью снова меня ставила перед ним. — Но я сделаю тебе подсказку, — она наклонилась к моему лицу, и в ее жестах можно было увидеть Меда. — Когда вы умрете, а вы, поверьте, умрете мучительно, ваше пребывание в Подземном Мире будет недолгим. Вы замените монстров в Тартаре. Ваша жизнь превратится в вечные страдания, а вечность — это очень-очень долго. И твоё близкое знакомство с сынком Аида тебе не поможет. Я наблюдала за вашими отношениями в насланном мною кошмаре. Мои сердце учащенно билось, но я знала, что не собираюсь поддаваться на её провокации. Я заметила, что Нико еще держал оборону, хотя ведьмы, почти что, взглядом испепеляли солдат, но у меня все же была фора (во время которой критически необходимо было придумать план действий). — А став колдуньей, ты откроешь перед собой невероятные перспективы, — ее голос стал мягче, и все это мне напоминало агитацию для вступления в религиозную секту. — В новом, в этом прекрасном мире, мы получим не только власть и уважение, а полную свободу действий. — Правда? –я вскинула бровь. — Уран даст вам свободу? Крайне сомневаюсь. — Небеса, хоть и видят все, но много чего не знают, — мне показалось, что ее очень позабавил этот факт, ведь на лице появилась легкая усмешка. — Каков твой выбор, дочь Аполлона? — Только через мой труп ты получишь согласие, — выплюнула я, моментально жалея о необдуманности этой фразы. — Чего же так грубо, ты ведь не стала охотницей этой несчастной девственницы, — она многозначительно кинула взгляд на истощённую Артемиду. — Убить тебя не доставит проблем, но твой дар может быть полезен при реконструкции мира. Будь у твоего папаши ещё живые дочери, мы бы с тобой не возились. Но, увы, они все умерли по милости этого несусветного дурака Эрота. — Что ты имеешь ввиду? — я резко отшатнулась, на мгновение забывая и про поиск, и про Нико за моей спиной. — Еще одно преимущество колдуний — мы знаем все. Любовь — вещь губительная, — в ее словах слышалась грусть, которая моментально сменилась гневом. — Поэтому мы её вырываем из сердца. А для тебя это необходимо, если ты не хочешь умереть в ближайшем будущем. Не взаимные или разрушенные смертью чувства — вот ответ на твой вопрос. Вот от чего гибли все твои сестры, едва ли достигнув совершеннолетия, если не выбирали участь этих безликих девственниц. Проклятие отпрысков Аполлона, наложение в день, когда он посмеялся над Эротом. И оно, поверь, очень скоро достигнет и тебя. Если, конечно, ты не умрешь сегодня. Меня словно окатило холодной водой от ее монолога, вся кровь застыла в жилах. В моей голове хаотично складывалась картинка, и все сказанное было похоже на правду. Все угрозы Эрота, сделанные мне в музее, обретали новый смысл. В глазах защипало, а под горлом застрял ком. Я понимала, что несчастная любовь мне вряд ли светит, но вот остаться одной… Это выглядело как вполне возможный сценарий моей жизни. Я судорожно посмотрела Нико, чья армия постепенно редела, и руки ведьм стали пытаться его утащить за собой. Мне захотелось кинуться ему в объятья, но Медея с большой силой сжала мое больное плечо. Нет, проклятие не должно было настигнуть нас, когда мы так молоды и полны жизни… Я хотела плакать. И самое ужасное, я стану причиной его смерти. — Не стоит портить такое милое личико слезами, — она потрепала меня по щеке, будто старая, но крайне недружелюбная тетка. — У тебя есть выбор. Мы изгоним эти чувства из твоего сердца, и ты будешь жить счастливой жизнью. И, может быть, мы разрешим тебе оставить при тебе твою смертную мать и, так уж и быть… Этого мальчишку. Он нуждается в тебе, как щенок. Думаю, при должной корректировке он не доставит проблем. Запомни, мы — не Боги. Мы куда милосерднее к своим собратьям. В тот момент мной руководил такой отчаянный страх за Нико, что я не думала о возможных последствиях или о том, что могу совершить ужасную ошибку. До этого у меня была надежда на хороший финал. Теперь осознание того, что даже после победы меня ждет печальная участь, разрушило меня. Мои мечты рухнули. Все, что заставляло меня сражаться за Олимп повалилось в одно мгновение. Все мои обиды на Богов вылезли из самых забытых уголков разума, клянусь, на мгновение я возненавидела их всех. И безразличного Зевса, и стонущую около меня Артемиду, и даже собственного отца, который никогда не был рядом.Сейчас я полностью понимаю, что мы становимся чудовищами под чарами Афродиты. Вероятнее всего, Медея также использовала силу своего чарующего голоса, чтобы заставить меня делать вещи угодные ей, но её слова лишь открыли все мои душевные раны. Она просто использовала мои слабости против меня самой же. — Я согласна, — мои слова зазвучали как-то смазано и вынужденно, я не узнавала себя в подобных действиях. — Ты сделаешь это сейчас? На её губах заиграла победная улыбка, и она протянула мне свою смуглую руку, что начала излучать легкое фиолетовое свечение: — Заключим магический обряд. А после, — её улыбка излучала неведомый мне ранее кровожадный блеск. — Кровный. Дай мне руку, девочка, сделай свой выбор. И уже сегодня ты станешь одной из нас. Её голос приманивал не хуже сирен, а моя нижняя губа дрожала от гнева. Мои мысли были затуманены, а в глазах стояла пелена слез. Я протянулась к её руке, и чем меньше между нами было расстояние, тем сильнее я ощущала сильную вибрацию, возникающую между нами. И вдруг, сквозь слезы я заметила, что мои, покалывающие пальцы тоже что-то излучают. Внимательно приглядевшись, я поняла, что это был свет. Тот самый солнечный и такой неописуемый свет. Но на этот раз я ощущала его гораздо четче. Будто он стал частью меня, моей стихией, я знала, что могу взять его под свой контроль. Перед моими глазами несколько секунд маячил образ девушки в темном греческом хитоне, чьи светлые волосы были аккуратно закреплены серебряными украшениями. Веснушки, что раньше усыпали все лицо, исчезли, уступили место аристократической бледности, а раннее яркие глаза не выражали ничего, кроме снисхождения и жажды власти. Я громко ахнула, остановив солнечную руку. Медея нахмурилась и выжидающе на меня посмотрела: — Что ты делаешь, дура?! — она начинала терять контроль над своими эмоциями. — Не смей прерываться, смертная! Но я уже ее не слушала. Я инстинктивно поняла, что нужно делать. Я постаралась, вкладывая в это всю мою силу, распространить свечение, и оно постепенно начало обволакивать все мое тело. Яркие световые волны, что струились из моих рук, превратились будто в самое настоящее оружие. Я никогда не ощущала такой мощи, как тогда. Я стала сильнее, чем когда-либо. Я наконец-то сделала правильный выбор. — Убейте мальчишку! — разъярённый крик Медеи вывел меня из собственных размышлений. — Сейчас же! Ведьмы набросились на ди Анджело, полностью повалив его на землю. Я вновь с опаской осмотрела себя и поняла, что нужно незамедлительно действовать. Свет подсказывал мне, что настал час воссоединиться с моей тьмой.