И в конце,
Любовь, которую ты получаешь,
Равна любви, которую ты отдаешь.
The Beatles
После долгого знойного дня повеял слегка заметный ветер, что ознаменовал начало долгожданного вечера. Я облегченно вздохнула, стоя возле открытого настежь окна лазарета, в ожидании конца моей смены. Обычно в такое время уже не бывает пациентов — скоро должен был начаться ужин и посиделки у костра, поэтому никто не нарывался на неприятности. Отдалённые удары мечами, прерывающие умиротворенную тишину, заставили меня резко напрячься и отвернуться от бессмысленного созерцания деревьев. Я мысленно себя успокоила, вспомнив, что наверняка кто-то тренируется неподалеку и мне нечего опасаться. Стоит отметить, что прошедшая неделя принесла мне отдых, но никак не душевное успокоение. Каждую ночь я резко просыпалась от кошмаров и долго вглядывалась в ночное небо перед тем, как снова провалится в сон. Мне порой становилась страшно от того, как резко я повзрослела. Глупая шутка вызывала у меня лишь едва заметную улыбку, а присущее мне дружелюбие сменилось учтивостью. Я стала избегать больших компаний, а задорная тяга к состязаниям исчезла. Хирон разрешил мне не появляться на Захвате Флага до тех пор, пока я не приду в себя, за что я была ему благодарна. Мне нужно было время собраться с мыслями, хотя, на самом деле, очередной день не помогал поставить всё на свои места. Я коснулась предплечья, но рана на нем затянулась, напоминая о себе лишь небольшим шрамом, будто ничего со мной не происходило. Поначалу во мне было столько счастья, когда я наконец-то приняла душ, перевязала все ранения и просто легла спать. Но на следующий день я ощутила лишь пустоту от неоднозначности моего положения. С отцом, как и следовало догадаться, поговорить не удалось. Он улетел почти сразу, но обещал, что как только решит свои проблемы, обязательно заглянет к нам, и мы всё обсудим. Я видела по его глазам, что он знает, о чем пойдет речь, поэтому не ждала от него исполнения слов. В глубине души я надеялась, что неправа, но Солнце существовало в своем обычном режиме, словно говоря, что ожидать его владельца на чай не стоит. Было стыдно скрывать правду от братьев, но стоило мне увидеть, насколько тяжело переносил прошедшие события Уилл, я заставляла себя молчать. Он с головой погрузился в работу и, казалось, не изменился, но улыбка стала неискренней, а глаза печальными. Солас замкнулся в себе, и я боялась, что своими словами сделаю всё только хуже. Хотя, на самом деле, это было очередное оправдание моей трусости, мне было легче, зная, что я молчу не просто так. Мои дни были тоже погружены в рутину. Удивив саму себя и весь домик Ареса, я записалась на дополнительные уроки фехтования. Меня взялся тренировать Эллис Уэйкфилд — он был хорошим наставником, пусть и чересчур требовательным. После тренировок я чувствовала, что могу свалиться на песок, а его явно забавляла моя неподготовленность. Следует признать, мне следовало давно заняться боем на мечах. Тогда, возможно, я смогла бы дать Меду больший отпор, и мне не пришлось бы просыпаться по ночам, хватаясь за шею и успокаиваясь, что меня уже никто не душит. Когда мои занятия заканчивались, я переводила дух и шла в лазарет. Меня, как и Уилла, отговаривали брать на себя обязанности так рано, но я бы сошла с ума, если бы не работа. Погружаясь в обязательства, я забывала о собственных проблемах, отдавая себя другим. Чего стоила юная дочь Ириды — Синтия, которая пришла однажды с разбитыми коленками и морем слез. В благодарность за лечение и леденец от грусти она принесла мне небольшой букет полевых ромашек, и я впервые за долгое время искренне улыбнулась. Я перевела взгляд на домик Аида, который последнее время пустовал, и печально вздохнула. На следующее утро после прибытия в лагерь Нико отправился в Царство Мертвых, сказав, что его вызывает отец из-за накопившихся дел. Мы толком не успели попрощаться, поэтому я решила отложить разговор, надеясь, что он быстро вернётся. Но от ди Анджело не было никаких новостей, и раньше я бы даже не обратила на это внимания, ведь он постоянно пропадал на длительный срок. Однако, в тот момент я постоянно переживала, не попал ли он в какую-то беду. Особенно, становилось страшно осознавать, что эта беда может произойти вследствие моего проклятия. Отходя от окна, я взглянула на настенные часы, чтобы как-то избавится от грустных мыслей. До окончания работы лазарета осталось около десяти минут, поэтому я с облегчением, повесила на вешалку медицинский халат и принялась раскладывать по полкам банки с лекарствами и снадобьями, которые лежали на прикроватных тумбочках. Меня немного успокоило такое монотонное занятие, и я неосознанно стала напевать песню про маленькую танцовщицу, * медленно расслабляясь. Мое спокойствие было прервано звуком падающего меча за моей спиной. Стоило мне обернутся, как очередная стеклянная бутылочка выпала из рук и вдребезги разбилась, песня застыла на устах, а взамен лишь вырвался громкий возглас: — Святые Олимпийцы! Держась за кровоточащий бок и криво улыбнувшись, будто пытаясь скрыть свою вину, на меня смотрел Нико. Я бросилась к нему, безмолвно помогая присесть на койку, пока меня сковывал шок. Не задумываясь над собственными действиями, я стянула с него футболку и чуть не ахнула, увидев размеры ранения. Это было похоже на следы чьих-то глубоких когтей, а если бы он пришел на полчаса позже, то наверняка бы умер от потери крови. Я метнулась за бинтами и раствором из спирта и специальных трав, чтобы как можно быстрее оказать первую помощь. Смочив вату в растворе, я стала обрабатывать окружность раны. Нико почти не стонал, стараясь не выдавать свою боль, но я прекрасно понимала масштабы нанесённого увечья. Я стала накладывать повязку на грудную клетку, а после её фиксации приложила ладони к месту ранения и уверено начала петь гимн Аполлона. Старая древнегреческая мелодия охватила меня, напрягая всё тело, запах трав резко ударил в нос, заставляя закрыть глаза. Что удивительно, я никогда толком не учила ни одну молитву, но, услышав однажды, я подсознательно запомнила каждую строчку. Закончив петь, я поняла, что выбилась из сил, а Нико наконец устало лег и облокотился на подушку. По крайней мере, я могла быть спокойна за его состояние — выздоровление благодаря силам моего отца пойдет в разы быстрее, чем у любого смертного. Я ощутила, как дрожат мои руки, лишь когда потянулась за кувшином нектара. Я не в первый раз видела подобные ранения, но я никогда не переживала так, словно от моих действий зависит не только жизнь пациента, но и моя собственная. Налив нужную дозу нектара в стакан, я сделала небольшой глоток сама, а после протянула его ди Анджело, всё еще приходя в себя и садясь на край кушетки. Хотелось думать, что неурядицы судьбы подготовили меня ко всему, но каждый раз я получала хорошую пощечину от мойр, которые испытывали мои нервы на прочность. — О Боги, Нико… — адреналин и страх медленно утихали в крови, а где-то внутри стало зарождаться недовольство. — Какого Тартара с тобой произошло? Где ты умудрился нарваться на такие неприятности? — Я нашел Стимфалийских птиц на границах Царства Мертвых, — сухо ответил он, ставя стакан на тумбочку. — Стимфалийских птиц?! — вскрикнула я, не веря своим ушам и взъерошивая волосы. — Я даже не буду спрашивать зачем!.. Ты решил повторить подвиг Геракла или что? Хоть иногда подумай о ком-то, кроме себя! — Смотрю, Чарли, наши встречи в лазарете не меняются, превращаясь в традицию, — он закатил глаза и усмехнулся. — Ты продолжаешь отчитывать меня, как маленького ребенка. — Я бы тебя не «отчитывала», если бы ты не вёл себя как ребенок! — его слова заставили вспыхнуть меня ещё больше. — Ты постоянно подвергаешь свою жизнь ещё большой опасности! И самое обидное, что ты можешь избежать драки, просто переместившись по теням, но ты упрямо продолжаешь гробить себя! — Только трус бежит с поля боя, — шутливый тон сменился пробивающим до костей холодом, с которым он давно ко мне не обращался. — Не читай мне нотаций, я прекрасно понимаю риски любой ситуации. — Ты бы мог умереть, если бы не попал ко мне так скоро! — внутри помимо недовольства появилось непривычное отчаянье, словно я проговорила свои самые страшные опасения вслух. — Но не умер, как видишь, и пока не собираюсь переезжать к отцу насовсем. Поэтому, с твоего разрешения, я еще похожу по бренной земле и помусолю всем глаза. Его голос сочился нескрываемой самоиронией, которая должна была вызвать у меня шутливое возмущение, а не нарастающее слезы. Но эти строчки попали в точку, словно он описал мучившие меня мысли, окончательно подрывая мое шаткое состояние. Я не выдержала, и по моим щекам неосознанно потекли слезы. Тщательно скрываемые за безразличием эмоции вылились в истерику. Я начала тихо всхлипывать, не отдавая отчёт происходящему и закрывая лицо руками. Внутри больше не было злости, взамен осталась лишь удушающая пустота. Я не была уверена, что я смогу избавится от семейного бремени раньше, чем Эрот свершит свои безумные планы. Я не переживала по поводу самого проклятия, ведь была готова сразиться даже с собственной судьбой. Меня страшила мысль, что я избавлюсь от него слишком поздно, и в результате останусь совсем одна. Я подняла глаза лишь когда Нико взял мои руки в свои, отнимая их от моего лица. Он выглядел очень обеспокоенным, не понимая причину моих внезапных слез. Я даже не пыталась удержать новые всхлипы, всё, что копилось во мне с начала поиска, вылилось в неконтролируемый плач, совершенно не свойственный мне. — Боги, Чарли, не стоит плакать, — он подвинулся ко мне вплотную, приобнимая меня за трясущиеся плечи. — Я совсем не хотел тебя обидеть! Прости, что я был так груб с тобой, я правда не думал, что мои слова так тебя заденут. Его лицо помимо волнения озарило неподдельное чувство вины, но эта искренность заставила меня почувствовать себя хуже прежнего, вызвав новый поток слез. При воспоминании о данной ситуации мне становится немного стыдно, но тогда мой эмоциональный поток перекрывал все разумные мысли. Нико, в свою очередь, совсем растерялся, ведь он явно никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Но стоит отдать ему должное — не смотря на абсолютно потерянный вид, он быстро сориентировался и крепко меня обнял. Я уткнулась ему в плечо, продолжая плакать, пока он поглаживал меня по спине. Я пролила так много слез, что с легкостью можно было наполнить рядом стоящий стакан, но постепенно мои всхлипы утихли, и я начала успокаиваться. Тишина, прерываемая звуками с улицы, не была неловкой, а приносила потерянное умиротворение. Удивительно, но мне даже стало немного легче, а внутри снова появились силы не сдаваться. — Спасибо и извини, что я всё на тебя вылила, — голос ещё слегка хрипел, но звучал куда более воодушевлённо, излагая нелепую шутку. — В прямом смысле этого слова. Никогда не думала, что у меня в роду есть водные Боги, но, видимо, мы многого о себе не знаем. — Не извиняйся, тут только моя вина, — он слегка отстранился, но мы всё рано сидели очень близко, заглядывая друг другу в глаза. — Это я должен был говорить спасибо за то, что ты снова спасла мою неблагодарную натуру. Я пропал из лагеря, заявился после недельного отсутствия, истекая кровью, а после ещё и нагрубил. Так что твоя реакция неудивительна. Мне стало легче от принесенных извинений, но я вдруг почувствовала укол вины — Нико не должен был ощущать себя главным виновником. Нет, конечно, его слова стали чем-то вроде катализатора, однако причина моих слез крылась куда глубже. — На самом деле… — я пыталась подобрать выражения, готовясь к самому худшему исходу нашего разговора. — Я так отреагировала потому, что мне стало страшно, что твои слова могут оказаться правдой из-за меня. — Почему ты так говоришь? — он недоуменно уставился на меня. — Это был плохой черный юмор, признаю, но я не имел виду подобное, ведь знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда. Я закусила губу, сдерживая очередной всхлип, и устало покачала головой. Нужно было рассказать правду, несмотря на риски потерять всё. — Я должна тебе в кое-чем признаться, Нико, — я взяла его руки в свои, пытаясь не прятать глаза от его внимательного взгляда. — Мне поведала эту тайну Медея, но я всё оттягивала момент, боясь её раскрыть кому-либо, особенно тебе. Он заметно напрягся, не зная чего ожидать, но я постаралась найти в себе силы звучать как можно менее обречённо. — Она касается происхождения всех детей Аполлона, но по всей видимости женской половине досталось больше всего… Ты помнишь миф про нимфу Дафну? Он кивнул, не совсем понимая к чему именно я клоню, но видя моё состояние, догадался, что речь идет о чем-то крайне серьезном. — Оказалось, что оскорбленный Эрот решил наказать не только моего отца, — я нервно сглотнула, чувствуя как учащается мое дыхание. — Он наложил на весь род Аполлона проклятие несчастливой любви. — Проклятие? — ди Анджело звучал удивлённо, но толика страха в его голосе говорила о том, что он начинал осознавать происходящее. — Медея сказала, что все мои сестры имели два варианта развития судьбы: или давали обет безбрачия, или накладывали на себя руки из-за разбитого сердца, — меня всю передёрнуло о собственных слов. — Артемида предложила мне вступить в ряды охотницы после окончания поиска, но я отказалась. Я сделала выбор остаться с тобой, не до конца понимая эгоизма моего действия. Он продолжал напряжённо слушать меня, и хотя мне меньше всего хотелось разъяснять дальше, я продолжила: — Если Афродита разрешает любви быть ответной, проклятие это не останавливает. Ведь, что может быть хуже, чем осознание того, что дорогой тебе человек… — я осеклась, не имея смелости закончить мысль. — …умер по твоей вине, — догадался он, безэмоционально смотря в одну очку. — Встречаться со мной уже является большим риском для тебя, — мой голос дрогнул, а в горле стоял ком. — Поэтому я пойму, если ты решишь расстаться. Ведь в сложившийся ситуации это будет самым здравым решением. В свою очередь, я приму любой твой выбор и навсегда сохраню светлые чувства, что связывали нас. Я облокотилась на изголовье кровати, инстинктивно вытирая щеки от оставшейся влаги, тем самым отпуская его руки. Комната вновь погрузилась в молчание, а каждая новая секунда тянулась для меня подобно вечности. Я уже мысленно вынесла приговор и представила себя в образе кошатницы. И картина была не самой трагической: у меня оставался шанс стать успешной, в конце концов, даже неподражаемый Фредди Меркьюри имел много котов**. Но утешить себя подобным утверждениями не вышло. Остаться одной, пусть даже в окружении милых пушистых комочков, казалось для меня началом безрадостного и короткого существования. — Скажи, разве я похож на того, кто следует глупым указаниям Богов? — его вопрос, произнесённый в привычной ему манере, застал меня врасплох. — Я давно имел ввиду все их угрозы потому, что большая часть из них — лишь пускания пыли в глаза. Мне стало вдруг обидно, что он так беспечно отреагировал на мое искренние признание: — Ты не понимаешь, проклятия — может иметь серьезные последствия… — Я все прекрасно понимаю, Чарли, — почти незаметное раздражение в его тоне тотчас сменилось решительностью. — И поэтому, я не собираюсь бояться Эрота и хочу, чтобы ты поступила так же. Я глупо моргала, не до конца осознавая суть сказанного, пока Нико бережно заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо: — Я понимаю, что тебе страшно и за мою, и за свою жизнь, раз ты уверена, что это правда, — сочувствующие продолжил он, аккуратно вытирая застывшую слезу с моего лица. — Я никогда толком не доверял ни проклятиям, ни пророчествам, уж слишком они искажают действительность. Но я абсолютно уверен в том, что не оставлю тебя и буду бороться за нас, если придется. Я буду с тобой до самого конца, и никто в этом мире меня не остановит. — Правда? — только и смогла выдавить я, борясь с нарастающим шоком. — К тому же, ты все ещё должна мне свидание, — с ухмылкой ответил он. — А я не люблю, когда обещания остаются не сдержанными. Мои глаза расширились от удивления, а порыв внезапной радости смешанной с облечением, заставил меня потерять голову. Я приблизилась ещё ближе, ощущая его дыхание на слегка покрасневших щеках. — Так, что скажешь, Чарли? — он говорил непривычно тихо и хрипло, будто стараясь меня не спугнуть. Я продолжила молчать, чувствуя как живот скрутило в узел из-за переполнявших меня эмоций. Слегка наклонившись, я заставила наши носы соприкоснутся, а губы замереть в считанных сантиметрах друг от друга. Мне кинуло в жар, словно прохладный вечер сменился знойным полуднем где-то в центре Аризонской пустоши. Ни один романический фильм, ни одна слезливая книга не подготовила меня к тому состоянию, которое я испытывала, и в этом была своя прелесть. Мне хватило почти незаметного движения, чтобы накрыть его губы своими. Неловкие движения переросли в нечто большое, стоило Нико обхватить меня за талию и углубить поцелуй. В голове мелькнула лишь одна навязчивая мысль: мне вдруг стало понятно, почему сила Афродиты всегда являлась самой прекрасной и уничтожающей одновременно. Люди многие века умирали и страдали ради любви, чтобы быть на вершине счастья лишь в одном мгновении, что мог казаться вечностью. Они были готовы начать кровопролитную войну, что уничтожит даже нерушимую Трою, если это подарит им благосклонность Елены Прекрасной. Я, конечно, не смогла бы действовать так радикально. Но ради возможности быть вольной, целовать любимого человека без страха смерти за спиной, я бросила вызов проклятию. Я окончательна решила, что ни один Бог не сможет меня им запугать.***
Летние дни, по своему обыкновению, сменяли друг друга слишком быстро, поэтому я не заметила, как настала середина июля. От Богов все ещё не было никаких вестей, но это меня совсем не огорчало, ведь после моего признания я поняла, что более не нуждаюсь в них так сильно, как раньше. Благодаря поддержке Нико я рассказала братьям о нашей непростой семейной ситуации, которую они восприняли с необычайной стойкостью. Прошло несколько дней прежде, чем знание о проклятии улеглось в их головах, и мы еще раз обсудили эту тему. В конечном счёте, мы единогласно пришли к умозаключению, что будем стараться не обращать на него внимания, а в нужную минуту избавимся от чар Эрота. Я же к собственному удивлению заметила, что в глубине души вдруг перестала в него верить. Столь странное наблюдение, словно изменило что-то внутри меня, освобождая от оков, которые не давали мне жить полной грудью все эти годы. Каждодневная рутина вдруг стала мне в радость, и я снова влилась в привычный мне стиль жизни. Возможно, я стала взрослее и перестала вести себя столь беспечно, но это не мешало мне улыбаться, вставая по утрам. Ди Анджело все ещё часто исчезал из лагеря из-за поручений Аида, но обычно возвращался вечером того же дня, поэтому после окончания моей смены, мы сбегали подальше от назойливых глаз, гуляя в тени многолетних деревьев. Несколько раз, несмотря на мои первоначальные протесты по поводу небезопасности таких затей, он переносил нас по теням за границу лагеря. Наше первое настоящее свидание как раз произошло в кафе Junior’s,*** в котором делают лучшие чизкейки в Нью-Йорке по моему скромному мнению. Всегда, конечно, была вероятность встретить монстров, но я забывала об этих тревожных мыслях после десяти минут совместного времяпровождения. Нас даже зайцем занесло в Диснейленд Парк в Орландо, откуда мы правда быстро унесли ноги после парочки аттракционов, когда заметили двух химер, что прятались возле входа в Дом Страха. Или Тюхе благоволила нам, или же мы избирали исключительно благоприятное время, но других неприятных встреч нам всегда удавалось избежать. Следует добавить, что в тот день я согласилась снова участвовать в Захвате Флага, соскучившись по этой бодрящей игре. К тому же, мне очень хотелось испытать, насколько хорошо я продвинулась в фехтовании благодаря тренировкам. Лидером нашей команды снова была Аннабет и она искренне удивилась, когда я озвучила свою просьбу. Она, к моему недоумению, быстро согласилась, несмотря на то, что стратегически ей было не выгодно терять хорошего лучника. Мне хотелось верить, что она приняла это решения благодаря нашей недавно зародившейся дружбе. — С чего такая резкая перемена в использовании оружия? — спросил меня Нико, когда последние приказы были выданы, и мы уже собирались идти на свои позиции. — Я решила, что мне стоит улучшить навыки во владении меча, — я постучала пальцами по железным ножнам, что казались непривычно тяжелыми на моем боку. — Я начала заниматься с Эллисом сразу после окончания поиска и, мне кажется, что я готова испытать свои силы. — Эллис? Один из сыновей Ареса? — он удивлено вскинул бровь, совершенно не обрадованный данному утверждению. Я кивнула, не до конца понимая причину его недовольного тона: — Да, он меня очень выручил. Мне нужен был наставник, и он один из немногих, кто согласился мне помочь. — Ты могла попросить меня, а не какого-то малознакомого парня, — ди Анджело насупился в своей привычной манере, не давая мне возразить по поводу того, что я знаю Эллиса долгое время. — Не могу понять, почему ты даже не поставила меня в известность. — Во-первых, ты часто пропадаешь по поручениям отца, а я не хочу тебя от них отвлекать. Во-вторых… — я проследила за его огорченным взглядом, и меня озарила догадка, заставившая широко улыбнуться. — Ты что ревнуешь меня из-за этого? Он гордо хмыкнул, поддерживая свою неприступность молчанием, но я была уверена, что попала прямо в точку, отчего не могла не нарадоваться. — Не обижайся, Нико. Я буду только рада, если ты будешь находить время для совместных тренировок, — я поднялась на носочки, оставляя на его губах быстрый поцелуй. — Одно условие: они не должны проходить в ущерб нашим свиданиям! Он смягчился, слегка улыбаясь мне в ответ: — Ты совсем не так меня поняла. Я просто хотел, чтобы ты получила лучшее тренировки, ведь в нашем случае это дело выживание. — Как скажешь. Но мне кажется, часть правды я все же уловила, — я хитро сузила глаза, совершенно не веря его оправданиям. — Ладно, мне нужно идти на позицию. Мы же не ходим проиграть в первые минуты, верно? — Старайся держатся возле меня. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих способностях, но мне будет спокойнее, зная, что ты где-то неподалеку. — Это же всего лишь игра! Думаю, у меня хватит техники справится самостоятельно, — непреклонно заявила я, но заметив его удручённый взгляд, поспешно добавила. — Хорошо, буду неподалеку. В конце концов, с тобой мне становится лучше, чем когда-либо, поэтому глупо уходить куда-то далеко. Нико подошел ближе, стараясь скрыть свое смущение за неизменной усмешкой. Я не успела среагировать и что-то сказать, как он наклонился и нежно поцеловал меня. Переполнявшая меня радость, которая не так часто наполняла каждую клеточку моего тела, вытеснила все глупые мысли из моей головы. Я отвечала ему взаимностью, чувствуя как подкашиваются ноги, а его руки притягивают меня ближе, опускаясь на мою талию. Я не хотела, чтобы это момент когда-либо заканчивался, но чей-то знакомый голос заставил нас резко отпрянуть друг от друга и залиться краской: — Ребят, я все понимаю. Но тут недалеко бегают дети, а вы подаёте не тот пример, как нужно вести себя во время сражения. Неизвестно откуда появившийся перед нами стоял Перси, задорно нам подмигнув. Я потеряла дар речи из-за нахлынувшего смущения, поражаясь его наглости. Конечно, я признавала суть шутки, но она бы понравилась мне куда больше, если бы я была наблюдателем, а не ее участником. — Отвали, Джексон! — грозно заявил Нико, чья растерянность сменилась волной недовольства. Перси же в свою очередь прыснул от смеха, проходя мимо меня, за что я шутливо пихнула его в бок. Он сделал вид побитого щенка, и я не удержалась, начиная смеяться. Даже лицо ди Анджело озарила лёгкая улыбка, пусть он и закатывал глаза на наше ребяческое поведение. — Ты полные Рыбьи Мозги, ты же это знаешь? — только и успела сказать я, как зазвучал горн, знаменующий начало битвы. Не сговариваясь, мы быстрым шагом пошли в лес, что уже бурлил от звона мечей и подбадривающих возгласов. Я только и успела увернутся от выпада одного из сыновей Немезиды, со скрежетом врезаясь в дерево. Остановившийся рядом Нико выглядел обеспокоенно, но я кивнула, давая понять, что всё под контролем. Он постоял ещё некоторое время, однако убедившись, что я довольно неплохо отражаю атаки, решил не вмешиваться. Каким-то чудом мне крайне нелепо удалось повалить противника, и я последовала за ди Анджело вглубь леса. Думаю, мы бы и дальше держались вместе, если бы не засада с деревьев, устроенная домиком Деметры и Гермеса. Ко всему прочему, с нашей стороны атаковала группировка из детей Ареса, которые создали ещё большую масштабность действий. В общей суматохе я потеряла из виду коричневую куртку моего парня, совсем растерявшись в ближнем бою. Сражаться один на один — это дело одно, но когда приходится отражать атаки со всех сторон, а шум мешает сконцентрироваться, каждое движение пропитывается неуверенностью. Рука от непривычки начинала побаливать, а тяжёлый щит не давал хорошо маневрировать. Пробиваясь сквозь толпу, чтобы поскорее добраться ближе к флагу, я заметила яркую вспышку в небе, которая заставила меня потерять бдительность и застыть на одном месте. Этого секундного замешательство хватило, чтобы меня стали выталкивать за пределы битвы, а после болезненно ударили в живот. Я схватилась за ушибленное место, зажмурившись и пятясь назад; пришла в себя лишь когда шум стал казаться отдаленным. Я очутилась на просторной поляне в западной части леса, которая, как я помнила, находилась за границей очерченных боевых действий. Тяжело дыша, я бросила оружие возле себя, медленно присаживаясь на землю. Солнце стояло в зените, а выцветшая трава неприятно покалывала открытые ноги. Достав небольшую флягу, висевшую на поясе, я жадно отхлебнула воды, признавая своё поражение. Было слегка обидно, что я так быстро и позорно покинула игру. Хотя следовала догадаться, что мой первый раз участия в ней, как фехтовальщика, едва ли мог пройти гладко. К тому же, появилась эта непонятная небесная вспышка, что казалась мне жутко знакомой, но я не могла вспомнить, где именно я видела её раньше. Переведя дыхание, я решила уже не возвращаться к игре, а сразу отправится в лазарет, предвкушая сколько ран и ушибов нам придется осматривать. Закрепив меч на поясе и проклиная тяжесть щита, который мне приходилось тащить на спине, я пошла в противоположную от криков сторону, вспоминая, где в этой части леса могла находится тропинка. Поляна находилась на небольшой возвышенности, поэтому перейдя её, я стала аккуратно спускаться вниз, смотря под ноги, чтобы не споткнуться. Я подняла глаза лишь когда остановилась на половине пути и застыла в немом шоке от увиденного. Прямо под склоном был припаркован ярко-красный спорт кар, а его водитель, увидев меня, радушно помахал рукой. Не понимая как реагировать на происходящее, я постаралась избавится от полного удивления, что застыло на моем лице, и двинулась в сторону машины. — Привет, пап, — сухо сказала я, подойдя ближе и чувствуя крайнюю неловкость. — Не думала, что ты решишь посетить лагерь этим летом. — Рад снова тебя видеть, Лотти, — Аполлон взъерошил мне волосы, словно я была маленьким ребенком. — Да, вот решил заскочить, повидать семью. А ты, смотрю, только с Захвата Флага? Я кивнула, с облечением ставя щит на землю и чувствуя, как расслабляются мышцы спины. — Решила подасться в пехоту? — он снял солнцезащитные очки, удивлено вскидывая бровь. — Нужно же уметь себя защищать всеми способами, — я безразлично пожала плечами, хотя знала, как внутри начинает зарождаться обида. — Многие события прошедшего поиска заставили меня больше заниматься тренировками. — Похвально, хотя я всё же тебе всегда советую выбирать лук со стрелами, — мне показалось, что в его синих глазах промелькнула вина, но он тут же спрятал её за усмешкой. — Ты же моя дочь, так что я могу считать это личным оскорблением, что ты не хочешь быть лучницей. Я удержалась, чтобы не фыркнуть, стараясь найти как можно больше внутреннего спокойствия, но с моего языка автоматически сорвалась колкая фраза: — Я всегда помню, что я твоя дочь во всех отношениях, даже когда этого не желаю. А сожалею я об этом куда чаще, чем мне бы хотелось. Отец выглядел глубоко опечаленным от моих слов, отчего мне стало немного стыдно, что я была так груба. — Я не это имела ввиду… То есть…. — попыталась поспешно добавить я, но была прервана. — Ты сказала мне правду, а за неё не нужно оправдываться, — я впервые видела его настолько серьезным, отчего на секунду мне даже показалось, что он обычный человек. — Я обещал тебе разговор еще в Сан-Франциско… — Прошел месяц, — вырвалось у меня, и я почувствовала, как закипаю от гнева. — Мне понадобилось много сил, чтобы принять факт семейного проклятия, хотя ты должен был сообщить про него нам давным давно. — Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом, — он устало массировал виски, старательно избегая зрительного контакта. — Но, видимо, таков был путь твоей судьбы, не мне ли его винить… — Я больше не верю в судьбу, — мой голос прозвучал подобно приговору. — Смертный — её собственный творец, и каждый наш выбор ведёт к различным последствиям. — И значит в пророчества ты тоже больше не веришь? — печальная улыбка, казалось, состарила его некогда юное лицо. — Пророчества — это лишь предостережения, которое можно трактовать по разному. Порой мне кажется, что только наша искрения вера превращает их в жизнь. — Интересная теория, но от неё веет юношеской глупостью, — он слегка насмехался, но было в этой интонации ещё что-то неуловимое. — По твоей логике так же работают и проклятия? Вопрос застыл в воздухе, а мое молчание был столь же неприятным, как тягучая патока. Я долго размышляла об этом прежде, но так и не признавалась в окончательном ответе. В одном я была уверена: наша вера оживляет разные вещи, ведь мы сами убеждаем себя, что это правда. — Я думаю, что да. Эрот запугал меня ещё девчонкой не просто так. Он хотел, чтобы я поверила в его несуществующую безграничную власть над моей жизнью. А теперь мне всё больше кажется, что многовековое проклятие существовало лишь на беспочвенной вере и страхе, — набравшись смелости, я смотрела прямо в его глаза, замечая, как они медленно перестают быть столь стеклянными и отрешенными. Аполлон взглянул на синее небо, и его губы тронула облегченная улыбка. Пребывая словно в другом мире, он начал издалека. Я лишь удивлённо слушала, не решаясь произнести ни звука. — Твоя мама всегда была очень прогрессивной, поэтому когда она сообщила мне пол будущего ребенка, не буду лгать, мне стало не по себе. Много моих прекрасных дочерей не выдерживали уготовленной им судьбы. Не многим удавалось избежать трагичной участи. Счастливицей оказалась милашка Долли — она все ещё замужем за любимым человеком, а бедной Дженис было всего 27 лет, когда она покинула нас…**** Конечно, я ничего не сказал Дафне по поводу моих опасений, её и так ждала нелёгкая жизнь, когда семья отказала ей в поддержке, узнав о её беременности и отсутствии порядочного жениха, — он слегка улыбнулся своей самоиронии. — Но я не мог идти дальше в неведении, поэтому наведался к Фебе, чтобы узнать возможные предсказания по поводу твоей судьбы. Говоря загадками, она поведала мне, что твой рок напрямую связан с исходом старого пророчества про арку. Это заставило меня ощутить ещё большую озабоченность. Однако, когда я думал уходить, титанида добавила: Проклятие рождённое в страхе, умрет, когда вера лишь в себя значимость свою обретёт. Пусть я так яро отстаивала свою точку зрения ранее, по телу прошёлся нервный спазм от осознания того, что мою жизнь уже кто-то предначертал. — Признаюсь, меня воодушевил тот факт, что все не безнадежно окончательно. Я искренне рад, что тебе удалось свершить все слова моей бабушки. — Что? — недоуменно спросила я. — Ты перестала верить в проклятие Эрота, а значит, оно больше никогда тебя не потревожит. В этом и суть: нужно осознать это самому и искоренить веру из сердца. Я сделала глубокий вдох, пытаясь осознать происходящее, не замечая как глаза наполняются влагой. — Так легко? — только и смогла вымолвить я, борясь с дрожью по всему телу. — Это совсем не легко, Лотти, — Аполлон положил руку мне на плечо, словно пытался невесомо меня обнять. — Тебя всю жизнь учили верить в такие вещи, и я тоже верил в них. У нас был тяжёлый разговор с этим любвеобильным индюком, и мне наконец удалось уяснить тайный замысел. Но остальное зависело лишь от тебя, я не мог просто так взять и рассказать тебе. Ты должна была самостоятельно обломить цепи проклятия. — Пророчество! — громче, чем нужно вскрикнула я. — Это слова из пророчества! Значит, они были обо мне? — Видимо, да. Ты не побоялась быть счастливой, сделав правильный выбор. Не могу передать облегчение, что окутало меня, и порыв радости, который заставил крепко обнять папу, забывая обо всем. — Не могу поверить! Вначале Аполлон явно опешил, но расслабился в одночасье, поглаживая меня по волосам. Я никогда не была близка с ним по-настоящему, но, казалось, между нами всё равно существовала невидимая связь. Как я не старалась быть холодной, я искала его одобрения и поддержки. Не знаю, может это из-за того, что мы с ним слишком похожи. А может причина проста: я всегда любила его. — Часть меня всегда была уверена в тебе. К тому же, оракул нашептал мне, что твоя судьба будет связанна с ребенком Большой Тройки. Это стало ещё большей неожиданностью, — мягко сказал он, а я отошла на пару шагов, замечая хитрый прищур на его лице. — Признаться, до недавних пор я был уверен, что речь идет о Перси Джексоне. Ты с детства таскалась за ним. Я почувствовала себя очень пустоголовой из-за того, что разговор перерастал в обсуждение моей личной жизни. — К тому же он герой, — продолжил отец, совершенно не замечая моего дискомфорта. — Наглый, конечно, но отважный парень! Я чувствую с ним внутреннее родство, понимаешь? Я считаю, что вы бы были очень красивой парой, но… Судьбы распорядилась иначе. Я промычала что-то нечленораздельное, пока он всё также хитро смотрел на меня, ожидая ответной реакции. — Мы с ним просто хорошие друзья, — все-таки выдавила я, мысленно ругаясь на саму себя, что меня так легко смутить. — Я знаю. А вот, видимо, с этим мрачным сыном Аида — нет. Я прав? Трудно было сказать, что именно главенствовало в нем, юмор или недовольство, но я нашла в себе уверенность, чтобы объясниться, несмотря на явное раздражение с его стороны: — Да, мы с Нико теперь встречаемся. Я хочу, чтобы ты знал, что я счастлива с ним, поэтому не собираюсь отчитываться. Даже несмотря на то, что это и не совпадает с твоими первоначальными, как ты их называешь, планами. — Я не буду этого скрывать, он действительно мне не нравится, — грубо начал он, но вместо ожидаемого выпада, его лицо резко смягчилось. — Но если этот парень действительно делает тебя счастливой и именно он помог тебе преодолеть все трудности, я не могу просить о чем-то ином. Удивившись его словам, я тут же расплылась в улыбке: — Спасибо, пап. Это действительно много значит для меня. — Я всегда был отличным родителем, что тут сказать, — гордо произнес он, а я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. — Когда у меня будет время, я бы хотел подружится с этим Нико, думаю, мы прекрасно поладим. — Не стоит этого делать,— я же представила нелепую картину, как мой отец пытается навязаться в «друзья» ди Анджело, и моментально покачала головой. — То есть, да, эта отличная идея, но не торопи события. Я уверена, что в будущем вы с ним подружитесь. — Конечно, нужно быть полным мерзавцем, чтобы не любить меня, — он самовлюбленно хмыкнул, надевая очки. — Рад был повидаться с тобой, но мне уже пора, дела не ждут. И передавай мои большие приветы своим братьям. Аполлон снова взъерошил мне волосы и уже собирался садиться в машину, как вдруг вспомнил и добавил: — И еще, сегодня тебя ждет небольшой сюрприз. — Сюрприз? — недоверчиво переспросила я, ведь никогда не любила так называемые божественные сюрпризы. — Поверь, он будет более, чем приятным, — он подмигнул мне и помахал на прощание. — Чао, дочка! Двигатель приятно загудел, и через мгновение машина взлетела, оставляя за собой облака дыма. Я долго смотрела ей вслед, все ещё пытаясь сложить информацию внутри головы. Лишь громкий звук горна, означавший конец игры, вывел меня из размышлений, и я быстрым шагом пошла в нужную сторону. Как оказалось, наша команда проиграла, поэтому из-за громкого салютования победы, никто и не заметил, как я отнесла оружие на склад, а потом направилась в лазарет. Меня не интересовал исход игры, поэтому я даже немного порадовалась за победителей впервые за свою жизнь. На удивление, возле лазарета было не так много покалеченных или большинство из них уже убежали праздновать под радостные возгласы. — О, это ты, Лотти, — поднял на меня голову Уилл, пока обрабатывал ссадину на ноге маленького мальчика. — Слышал, ты сегодня была в пехоте, и как, удачно прошло? — Не очень, — сообщать о моем полном провале совсем не хотелось. — Я поняла, что мне лучше быть лучником, хотя опыт был весьма запоминающимся. Он слабо мне улыбнулся, давая сынишке Тюхе леденец на палочке за усидчивость. Мальчик вежливо поблагодарил его и бодрым шагом, говорящим о том, что в лазарет его привела тяга к сладкому, а не забота о здоровье, выбежал на улицу. Солас всё ещё переживал болезненный разрыв, а мысли о проклятии вдобавок тяготили его сомнения. Я хотела поскорее рассказать правду о пророчестве и о встрече с Аполлоном в целом, чтобы хоть немного облегчить его печаль. Но я знала, что это невозможно, ведь каждый должен самостоятельно осознать, что никакого проклятия никогда и не было. — Я должна сказать тебе кое-что важное. Верь только в себя, и судьба тебе будет сопутствовать потому, что ты очень хороший человек, — искренне сказала я, добавляя шепотом: — Ты еще будешь счастлив в любви, и ни одно проклятие не отберёт у тебя прекрасной и долгой жизни. Он удивлённо смотрел на меня, не зная, что ответить на столь неожиданное признание. — Ты лучший брат, Уилл, — на радостях я крепко обняла его, оставляя поцелуй на его щеке. — А ты уж точно лучшая сестра, — наконец-то счастливо улыбнулся он, не скрывая своего смущения. — Но с чего такие выводы? — Считай, что мне пришло видение по поводу твоего будущего, — задорно ответила я, заговорщически подмигнув. В дверях появился ещё один мальчишка с ссадиной, видимо, старший брат предыдущего и такой же любитель сладостей, поэтому, оценив ситуацию, я добавила: — Не буду мешать в трудном лекарском деле. До встречи вечером! Я могла поклясться, что моё не такое шутливое предсказание действительно подняло его дух, из-за чего полная воодушевления я решила прогуляться по лагерю перед ужином. Однако я настолько замечталась, что не заметила как столкнулась с кем-то, спускаясь с небольших ступенек возле входа. — Простите… — только и пролепетала я, ощущая, как меня спасают от падания знакомые руки. — Я так и знал, что ты будешь здесь, Чарли. Куда ты пропала во время битвы? — спросил Нико, недовольно хмуря брови. — Я как раз тебя искала! — радостно воскликнула я, но тут же осеклась под его взглядом, требующим объяснений. — Меня выбили из битвы во время суматохи, а так со мной всё нормально. — Точно? — он недоверчиво покосился на мое разбитое колено. — Да, это пустяки, — я сама удивилась, как забыла про боль и усталость после разговора с отцом. — А задержалась я потому, что встретила Аполлона в лесу. Он все-таки приехал поговорить со мной. На его лице отразилось искреннее удивление, смешанное с нарастающей тревогой: — И что он сказал? — его голос сделался отчужденным, как и всегда, когда речь заходила о плохих вещах. — Ты же знаешь, мне все равно на его вердикт, но мне важно знать, как ты на него отреагировала. Я невольно подошла ближе, рассматривая его хмурое лицо. — Проклятия можешь цепи обломить и истинную слабость позабыть. Эти строчки были обо мне, Нико. Проклятия больше нет. — Значит, я был прав, когда говорил тебе, что не стоит бояться Эрота, — он расплылся в облегченной улыбке. — Ты прав большую часть времени, — призналась я, но заметив его самодовольное выражение лица, продолжила: — Только не нужно так задирать нос, а то я могу забрать свои слова обратно. Его почти неслышный смех, казалось, заполнил ту душевную пустоту, что мучила меня все эти ночи. — Ты неисправима, Чарли. — Именно поэтому мы так хорошо другу другу подходим, ди Анджело. Он хотел что-то ещё добавить, как его прервал шум в ближайших кустах, а после звонкий девичий голос оттуда: — Черт возьми, я никогда не найду выход из этого леса! Чертыхаясь, на тропинку свалилась девочка на несколько лет младше меня с яркими рыжими волосами, чьи концы были необычно выкрашены в зеленый цвет. Её лицо, равно как и мое, было усыпано веснушками, а голубые глаза излучали неиссякаемый задор. Столь непривычное для здешних мест ругательство говорило о том, что она новенькая, а стоило ей заметить нас, она спросила: — Это случайно не лечебница или как она называется? — Лазарет, если быть точнее, — вежливо поправила её я. — Ты, должно быть, новоприбывшая, да? — Меня зовут Кайла Ноулз. Я здесь всего пару дней, поэтому так плохо ориентируюсь, — её неуместное оправдание напомнило мне саму себя, и я поразилась нашей схожести. — Очень рада знакомству, Кайла. Я — Шарлотта, дочь Аполлона, а это мой парень Нико, сын Аида. Она осмотрела нас обоих и удивленно хмыкнула себе под нос, по всей видимости, не до конца понимая, как настолько разные люди могут встречаться. — Взаимно, я рада наконец-то хотя бы с кем-то познакомимся, кроме детей Геркулеса, — она поспешно поправила себя, понимая, что явно сморозила что-то не то. — Нет, не Геркулеса… Вот, Гермеса! Вы, должно быть, здесь давно потому, что я всё ещё не могу запомнить ни одного нового названия, не то что имена Богов. — Ты скоро привыкнешь, Поначалу это кажется невозможным, но… — мой голос дрогнул, стоило мне заметить знакомое свечение. — Святая Феба! Над её кудрявой головой светилась золотая лира Аполлона, звуки от которой становились достаточно громкими, чтобы привлечь внимание окружающих. Я же просто потеряла дар речи, не зная, что произнести. — Что за… — Кайла обескураженно подняла голову вверх, совершенно не понимая как реагировать на подобное. — Такой знак свидетельствует о том, что тебя признал твой божественный родитель, — спокойно объяснил Нико. — Ты дочь Аполлона — бога искусства, медицины, Солнца и покровителя стрельбы из лука. — И наша сестра по совместительству, — из лазарета вышел Уилл вместе с моим самым младшим братом Джорджем, радушно улыбаясь. — Добро пожаловать в семью, Кайла! Я плохо помнила последующие разговоры и собрвшавшуюся толпу вокруг моей новоиспеченной сестры, которая выглядела самой растерянной и радостной на всем свете. Мои мысли витали где-то далеко от Земли, и пришла я в себя, лишь когда Нико заботливо взял меня за руку. — С тобой все хорошо? — его родной голос вывел меня из пелены размышлений, а мои губы невольно распылились в широкой улыбке. — Теперь да, Нико, — я вдруг ощутила себя в столь поднесённом настроении как никогда раньше. — Все настолько хорошо, что не может быть лучше. Вдруг я осознала, что благодарна за ту жизнь, что была мне дарована. Над моей головой было просто синее небо, а не зловещая сила, которая исчезла вместе со страхами и сомнениями. Я держала за руку любимого парня, меня окружали прекрасные друзья и семья, и несмотря на все ссоры, о лучших родителях я не могла и мечтать. Повеял теплый летний ветер, полный освежающего запаха хвои, а согревающие солнечные лучи заставили меня зажмуриться от удовольствия. Кажется, впервые за долгое время я по-настоящему почувствовала себя счастливой.