Kрик в тишине

Кенсу и Чонин сидели в личном кабинете Кима. Работа шла полным ходом. Несмотря на их опасения, они прекрасно сработались, заставляя друг друга получать удовольствие от работы. Они, как два наркомана, втягивали в себя все удовольствие, что дарила им профессия архитектора. Идея за идеей, вопрос и решение следовали друг за другом, иногда заставляя их дойти до нервного срыва потому, что всегда появлялись сложности в совмещении идеи с визуальной и с функциональной частью. Они понимали и принимали стиль работы друг друга, совмещая резкий и дерзкий модернизм Чонина со стойким и невообразимым стилем конструктивизма Кенсу. Один создавал почву для другого, давая волю воображению. Уже в течении недели они работали в таком ритме. После вечера в доме омег ни Чонин, ни Кенсу не сделали и шагу друг к другу, как будто договорившись. Но это не значило, что они не думали о друг друге. Если они не были на работе, то есть не виделись друг с другом, то думали один о другом. Они не хотели, чтобы только-только обретенное счастье их друзей было испорчено их отношениями. Хотя никто из них не мог сказать: сколько они смогут еще сдерживаться, ведь воспоминания и картинки прошлой недели так и лезли в голову, особенно, когда они встречались взглядами, или кто-то из них кусал губу, или вдыхал. Они оба заставляли себя держаться на расстоянии, чтобы не потерять контроль и не накинуться один на одного. Чонину иногда приходилось выйти из кабинета, потому что каждый раз вид ключиц Кенсу, вид маленьких точек и, в конце концов, слишком уж аппетитная попа Кенсу, заставляли его позорно дрочить дома (спасибо, что хоть не в офисе) и сходить с ума. До Кенсу и впрямь стал запретным плодом. Чонин даже не мог трезво оценить ситуацию: Тэмин вышел из тюрьмы, а у него нет никакой информации о нем. Он знал только одно: Кенсу и Тэмин виделись в конюшне и устроили забег. Кенсу - на Ruffian-е, а Тэмин - на брате Ruffian-е Ruffus-е. Он знал, что так и будет, но не думал, что будет чувствовать себя настолько преданным, ведь, по сути, эти двое для него ничего не значат. Ведь так? Так почему он не может спокойно отнестись к этому? Почему не женится на Аие, и не заставит этих двух исчезнуть из его жизни,ведь он мог запросто изменить дату свадьбы, ведь большой свадьбы не будет. Он чувствовал, что теряет контроль над собственной жизнью, но почему-то бездействовал. Он даже согласился на каприз Аи: работать в компании, что, если учесть ситуацию, было верхом безрассудства. Будущая жена и омега в одном офисе. Он согласился лишь из-за того, что думал, что если Ая будет возле него, то у Тэмина не будет шанса приблизиться к ней. Девушка прошла недельную практику, чтобы вспомнить былые навыки по управлению делами ( прежде Ая работала в "SS Group"маркетинговым менеджером), и была готова вернуться к работе. И как он будет с ней поблизости, если все свое время отдает До Кенсу? Безразличие к своей жизни заставляло его задуматься о том, что он сходит с ума, потому что единственное о чем он мог думать был До Кенсу. Везде он: в мыслях, на работе. Он чувствовал вкус его губ на своих губах, гладкость кожи на своих кончиках пальцев. Он до дрожи в коленях жаждал Его. Его бесило спокойствие омеги, как будто это он омега, который после секса ожидает внимания Кенсу. Ему казалось, что Кенсу просто попробовал вкус наслаждения с ним и выкинул его из своей головы. Вот он сидит в красной водолазке с черным горлом и с сконцентрированным лицом ищет что-то в интернете, не замечая на себе взгляда Кима. Сдержанность Кенсу заставляла Кима чувствовать себя истеричкой. Возможно, это было из-за отсутствия секса? Хотя о каком сексе может идти речь, если каждый раз перед глазами всплывали губы До Кенсу. — Ты что-то притих,— сказал Кенсу. — И? — Ты что сходишь с ума? — Ирония? — Вопрос. — Хм,— Ким взял в руки сигарету,— нет. — Спрашивай,— откинувшись на спинку стула, сказал Кенсу. — Про что? — Про меня и Тэмина. Я же знаю, что ты бесишься из-за этого. — Да нет, вы свободные люди,— безразлично сказал Чонин, ему и впрямь не хотелось знать что-то: возможно, ответ заставит его потерять контроль. — Боишься? — Чего? — Того, что он отнимет у тебя Аю. — Не сможет. Она с завтрашнего дня будет работать здесь и будет всегда рядом со мной, — Ким увидел, как поменялся цвет лица Кенсу, как тот побледнел. Нахмуренные брови говорили о том, что шаг, который он считал лишенным смысла, заставил Кенсу показать эмоции и, кажется, подумать о том, чтобы поменять планы. Ким смотрел на омегу, упиваясь его растерянностью. — Кажется, вам не удастся разлучить нас. — Чтобы разлучить кого-то, надо, чтобы они были вместе, а ты не способен даже быть честным с такой прелестной особой как Ая. — Как-то абсурдно это звучит из уст омеги, с кем у меня был секс,— усмехнулся Ким. — Возможно, но мне реально жалко ее. Ты не достоин ее. — А кто достоин? Неужто твой любимчик Тэмин? — Да. Он хотя бы не держит ее за дурочку. С ним она не будет чувствовать себя марионеткой. — Ну раз уж для тебя дороже то, что альфе наплевать на свою омегу и для него важнее его долги и наркотики, можешь забрать Тэмина себе и получить свою излюбленную свободу, приняв его безразличие за доверие. Эти слова заставили Кенсу почувствовать себя самой никчемной омегой на земле, ведь его собственный альфа, что относился к нему- собственной природной омеге, как какому-то обстоятельству жизни, которого нужно было просто пережить, говорит о неответственном отношении альфы к другой омеге. Это показывало, что истинность для Чонина играла не самую последнюю роль, а значит Кенсу настолько никчемный омега, что после всего он все равно остается для Кима никем. — Как же легко тебе дается осуждать людей. Посмотри на себя со стороны. — И? — Прежде, чем разглагольствовать об альфах и омегах, посмотри на себя,— Кенсу сглотнул.— Мне жалко тебя, потому что, не найдя в себе столько храбрости и ума, ты потеряешь все - правда о Тэмине изменит все. — Уверен? — Да. Ты не знаешь ничего о нем. Покрасневшие щеки омеги показывали на столько Ким разозлил его. — Ну, тогда что мешает тебе влюбиться в него? — Дебил, он любит Аю! — Так значит вопрос в нем, да? Это он держится от тебя подальше? Но ничего, когда она будет занята мной, ты сможешь залезть к нему в штаны. Думаю, после нашего перепиха у тебя появились хоть какие-то навыки,— Ким знал, что надо остановиться, но не мог, он не смог стерпеть слов Кенсу о Тэмине. Он знал, что Кенсу из тех людей чей принцип "Доверяй, но проверяй", а это значило одно: он полный придурок и не знает нихрена. Звук пощечины заполнил комнату и отдался эхом. — Урод! Кенсу кинулся к двери. Он дрожащими от ярости и безнадежности руками открыл дверь и, не сказав ни слова ни Бэку, ни Минсоку, вышел из здании компании, направляясь прямо в конюшню- к ней, к другу, что заставит все исчезнуть. Хотя в конюшне был еще один друг- Ли Тэмин. Очнувшись от шока Чонин кинулся за ним. Но не успел к лифту. Он не стал ждать его и кинулся к лестницам. Дежавю. Он выбежал на парковку и увидел машину Кенсу, что выезжала с парковочной стоянки, и кинулся к своей. Он чувствовал, что теряет рассудок и ведет себя как безумец. Но маленькие капельки в уголках столь прелестных глаз заставили его сходить с ума. Он хотел вернуть его, хотел попросить прощения. Кажется, он и впрямь потерял рассудок. Ким выехал за Кенсу, но вечные пробки и проблемы на улицах Сеула заставили его потерять из виду машину Кенсу. Он уже понял, что Кенсу направляется в конюшню, но он не знал к Ruffian-е или к Тэмину. Последняя мысль заставила его опять впасть с крайности в крайность. Он почувствовал прилив злости на омегу. Чонин сжал руль- он должен своими глазами увидеть их отношения. Кенсу подъехал к конюшне, даже не заметив Кима, и пошел прямо к ней. Без каких-либо слов он вывел Ruffianе-у из конюшни, даже не положив седло. Она не понимала его, но почувствовала его волнение и покорно пошла за ним. Он запрыгнул на нее, впервые после столь долгой разлуки: после приезда он еще ни разу не оседлал ее. Как будто понимая, что ее всаднику надо привыкнуть к роли жокея, Ruffian-а стояла и не делала резких движений, но по ее глазам можно было понять каких усилий это стоило ей, ведь ее любимый всадник опять на ней, как и тогда, когда она была звездой всех забегов. Кенсу попытался сконцентрироваться. Он подправил осанку, взял поводья в свои руки и чуть не закричал от прилива эмоций: они снова вместе; никому их не остановить. Раз, два, три. Вдох. Выдох. Толчок. — Лети! И она сорвалась с места, словно действительно обрела крылья. Они рассекли воздух, заставляя Кенсу задрожать от холода. Хотя в следующую секунду прилив эмоций наполнил его теплотой. Под изумленными взглядами работников и учеников, они проскакали через весь манеж за каких-то три-четыре секунды. Кенсу даже не понадобилось открыть дверь ограды: они просто перепрыгнули через нее. — Это же Ruffian-а!— закричал один из учеников.— Но как она позволила ему оседлать себя, это же не Ким Чонин, правда? — Правда, это До Кенсу - жокей, которого она ждала всегда, с кем она и стала чемпионкой Ruffian-ой, и из-за его отъезда упустила возможность поучаствовать в "Турнирах Большого шлема"— с улыбкой ответил Тэмин. — Тот самый, о котором говорил тренер Исин? — Да. — Он и впрямь ошеломительный. — Да, он нечто,— улыбнулся Тэмин и, почувствовав запах Кима, продолжил,— он самый прелестный и сильный омега на земле. — Вы так говорите о нем, как будто влюблены в него. — Все может быть, кроме одного: друзья не могут быть любовникам. — Вы так быстро сдружились?— послышался голос Кима. — А что? — Много чего, пошли. — Я на работе. — Пошли я сказал. Тэмин повернулся к нему лицом; ухмылка на его губах заставила Чонина с ног до головы пропитаться яростью. Чонин развернулся и пошел в конюшню, уверенный в том, что Тэ последует за ним. Так и случилось—через несколько секунд он вошел в конюшню. — Пошли в мой кабинет. — Хм, у тебя и кабинет есть,— с иронией сказал Ким,— хорошо устроился. — Не жалуюсь. Тэмин открыл дверь, прошел внутрь и после Кима закрыл его на защелку. — Ну, и что привело тебя сюда? — Не твое дело, что у тебя с Кенсу? — А я думал, что разговор пойдет об Ае. — С ней все понятно: ты даже не подойдешь к ней. — Уверен? — Да. Если, конечно, не хочешь стать трупом. — Ты такой ребенок,— улыбнулся Тэ, заставив Кима впасть в ступор, ведь эта улыбка Тэмина была той , которой тот улыбался в прошлом, когда Чонин делал какую-то идиотскую ошибку или не запоминал движения. — Ты сам-то понимаешь себя? Зачем тебе Кенсу, если ты так уверен, что женишься на Ае? — Не твое дело. Что у тебя с До Кенсу? — Не твое дело. — Что, раз уж не удается подобраться к Ае, ты решил замутить романчик с Кенсу? — Ты сошел с ума? — Да нет, я ведь учуял твой запах на нем, уже спали вместе? Тэмин понял, что переубедить Кима просто невозможно, ведь кто как не он знал о его упертости. — А тебе какое дело до него? Ведь тебе наплевать на него, он же для тебя всего лишь омега, которого ты трахнул,— Тэмин откинулся назад. — Так значит, ты знаешь обо всем. А он рассказал о том, что после всего, он опять отдался мне?— усмехнулся Чонин.— Или же нет? Он не сказал тебе, что я уже дважды поимел его? — Ты совсем сбрендил. Я даже не понимаю: ты сейчас ревнуешь или пытаешься вызвать ревность у меня. Поверь, если у меня появятся чувства к Кенсу, то обстоятельство, что он не девственник, не будет меня интересовать. — Хм. Рыцарь. Они несколько минут смотрели неотрывно друг на друга, изучая. — Ты изменился,— сказал Тэмин. — Да ты что? И какой я сейчас? — Более тупой и упертый, чем прежде. Ты стал настолько слепым, что не видишь, насколько стал похож на капризного, потерянного ребенка, что хочет забрать все себе, не понимая, что ему действительно нужно. Ты не видишь, что губишь всех. — И это говорит мне человек, который заставил свою любимую страдать, а своего друга гнить в больнице. Тэмин вздохнул, кажется он немного поспешил: Ким еще не готов услышать его. — И? — Что? — Что ты хочешь услышать от меня? — Ты же переспал с Кенсу? — Возможно,— Тэмин не понимал, что творит, но почему-то ему казалось, что единственный способом заставить Кима потерять свою уверенность - давить на него с помощью Кенсу. Единственным человеком на земле, чью жизнь не мог контролировать Ким был Кенсу, потому что он сам терял контроль возле него. — Ублюдок, так зачем эти разговоры о дружбе? — А это уже тебя не касается. — Думаешь? — Тебе не кажется, что ты противоречишь самому себе? Если готов отдать его, то почему не отпускаешь? Чонин растерялся. — Ты боишься его? Кажется, я прав. Он заставляет тебя терять контроль, и ты боишься его. — Замолчи. Он всего лишь омега. — Твой омега. Он заставляет тебя терять себя. Ты до дрожи в коленях хочешь его. Тебя убивает мысль, что эти прелестные губы целовал кто-то другой, что они могут принадлежать не тебе. Ты не любишь его, но ты одержим им,— сказал Тэ, с каждым словом заставляя Чонина дрожать.— Я не позволю тебе сломать его жизнь всего лишь из-за твоей похоти. Да пусть ты будешь дважды его альфой, я не дам тебе сломать его. — Опоздал. — Нет, я избавлю его от тебя. — Ты позабыл, что он мой омега, а не твой. Вот так ты любишь Аю? — Не вмешивай Аю. Я никогда бы так не относился к ней. — О да, обман - это верх честности. — Ты безнадежен. Держись от Кенсу подальше,— сказал Тэ. — Как мы заговорили. — Чонин, уходи или я за себя не ручаюсь. — Да неужели. А что ты можешь? Тэмин одним рывком взял Кима за ворот и приподнял его с стула. — Урод! Он ударил его, да так, что тот отошел назад на несколько шагов, сбив стул. Ким протер губу и, не сказав ничего, накинулся на Тэ. Последовал удар за ударом. Они разгромили бы всю мебель в кабинете, если бы не вовремя подоспевший Исин, который так резко потянул за ручку двери, что дверь вылетела из петель. — Что за беспредел?!— он схватил двух альф за ухо, как и много лет назад, и заставил отпустить друг друга. Оба молчали, испепеляя друг друга взглядами. — Говорите! — Не вмешивайся, Исин,— зашипел Ким. Он чувствовал себя преданным Исином. Ким ударил по руке, что держала его ухо и вышел из кабинета, ни сказав и слова. Но последние слова Исина все же долетели до него: — Ноги твоей в конюшне больше не должно быть! Он остановился, горькая улыбка коснулась его разбитых губ. "Спасибо, что напомнил мне, что у меня не должно быть того, что я люблю: все равно отнимете это",— подумал Чонин. Он вышел из конюшни, напоследок увидев счастливую улыбку До Кенсу, что возвращался с Ruffian-ой. Ким почувствовал идиллию между ними, он хотел подойти и поцеловать ее на прощание, но так и не осмелился. Он усмехнулся: он не позволит вот так просто выкинуть себя из жизни омеги. ***** — И что здесь было?— спросил вошедший Кенсу. — Ким Чонин здесь был,— ответил Тэмин, смотря в зеркало и пытаясь вымыть рану на своих губах. — Фингал от него? — Да,— спокойно ответил Тэ. — Дверь тоже дело его рук? — Нет, это Исин постарался. — Да, если бы не я, они бы убили друг друга,— отозвался Исин.— Помоги прибраться в комнате. — Пришел угрожать, чтобы ты держался подальше от Аи? — Да нет, пришел узнать: переспал я с тобой или нет,— сказал Тэмин. От его слов Кенсу как током ударило. — Совсем свихнулся. — Ну да, ревность заставила его потерять разум. — Ревность? — Да. Oн готов был убить меня, когда на его вопрос: "Спал ли я с тобой", я ответил невинным словом: "Возможно". — Из-за этого он так взбесился?— спросил Исин.— Ох, я дурак. Ведь выгнал его, даже не узнав причины. Он же будет вести себя, словно загнанный зверь. Будет совершать ошибку за ошибкой. — Ты сглупил, Тэ,— дрожащим голосом прошептал Кенсу.— Не надо было этого делать. Он ведь может изменить все, и ты можешь потерять Аю. — Не волнуйся за меня. Может я и сглупил, но я уверен, что Чонин ревновал. — Глупо,— прошептал Кенсу. — Эй, Кенсу, что с тобой?— Тэмин подошел к омеге и обнял его,— все будет хорошо, не волнуйся. Теперь ты не один: все помогают тебе. Кенсу расслабился в теплых объятиях Тэмина. Он почувствовал поддержку Тэмина и обнял его в ответ, ведь какими бы сильными ни были Лухан и Бэкхен, поддержка альфы всегда придавала больше сил. — Вы и впрямь со стороны выглядите как пара ,— сказал Исин. — Может нам попробовать? — улыбнулся Тэ. — Может. — Ведь я могу согласиться,— игриво сказал Тэмин.— Не боишься, что твой ревнивец прибьет нас? — Да на тебе живого местa нет. Тем более он не мой. — Он твой, просто не догадывается. Так что, может поцелуемся? — А тебя не волнует, что ты целуешь омегу друга? — Нет, он же переспал с моей. — Ты смирился с этим? — Я сам виноват. — Нет, виноваты только они, ведь оба бегут от правды. — Давай заслужим их ненависть. — Давай. Тэмин наклонился к Кенсу и коснулся его губ своими. Кенсу приоткрыл рот, давая Тэмину возможность углубить поцелуй, что тот и сделал. — Аппетитные губы,— прошептал Тэ. — У тебя тоже. — Но, кажется, нам не быть любовниками. — Да, жаль,— улыбнулся Кенсу,— сладкий шоколад не для меня. — Тебе нужен горький? — Да... — Вы меня поражаете,—сказал ошарашенный Исин.— Вы все потеряли рассудок. — Ой, не надо так реагировать, дедуля,— сказал Тэмин, крепко обняв Кенсу и поцеловав в макушку. ****** Кенсу вернулся домой ближе к одиннадцати вечера. Он вышел из машины и готов был идти к лифту, когда запах горького шоколада ударил в нос, а его запястья были пойманы цепкими пальцами Кима. Кенсу вздрогнул всем телом, он повернул голову, чтобы спросить, что тот здесь делает, но такой возможности ему не дали. Ким потащил его к своей машине и, не говоря ни слова, заставил сесть на заднее сидение, заблокировав выход, а сам сел на водительское и завел мотор. Машина тронулась с места.