Desultory

      Поздно вечером, когда большая часть студентов академии уже спит, Макс, крадучись, идет в комнату под номером двести двадцать один. Даром, что она находится напротив ее двести девятнадцатой, а пройти надо всего два с половиной шага — все равно нужно соблюдать осторожность. Так кажется ей и той, к кому она приходит почти каждый вечер.       Виктория Чейз не терпит сплетен, особенно, если они и не сплетни вовсе, а правда, переходящая из уст в уста любопытных людей. Потому что известно, что нет дыма без огня.       Виктория, уставшая за день, с нетерпением ждет прихода Макс. Около полуночи Колфилд заходит, бесшумно закрывает дверь и идет прямиком к Вик, сидящей у стола. У Чейз затекла шея, поэтому она даже не поворачивается к двери. И еще потому, что знает, что к ней пришла именно Макс Колфилд.       Макс кладет свои теплые руки ей на плечи и начинает массировать их.       — Мне так хреново, Макс. И не только из-за боли в шее, — говорит Виктория хриплым голосом.       — Тшш… Я знаю. Я все знаю, — останавливает ее Максин.       Постепенно боль и напряжение уходят, и Виктория, ведя плечами, облегченно выдыхает.       — Спасибо, — шепчет она одними губами, но Колфилд ее слышит.       — Пустяки, — отвечает она и то ли хмурится, то ли улыбается — по голосу не разобрать.       — Может, останешься? — с надеждой спрашивает Виктория и, наконец повернувшись к ней, берет за руку.       — Ты же понимаешь, что я не могу, — отрицательно мотает головой Макс, подтверждая этим свои слова.       Ей самой хотелось остаться, но предстоящие в этом случае разговоры о них останавливали ее.       — Тогда… до завтра? — полувопросительным, полуутвердительным и неожиданно робким тоном говорит Вик.       — До завтра, — вторит ей Макс и идет к выходу.       Последнее, на чем задерживается ее взгляд, — это коллаж с фотографиями Виктории, висящий слева от двери.