Долина Кукол

      Идеальное утро может испортить только телефон, зазвонивший как нельзя некстати. Моя нога дёрнулась одновременно с нервно дёрнувшимся глазом. Мозг просыпается слишком медленно, из-за чего трудно что-либо воспринимать. Наконец, судорожно удаётся выдернуть из одеяла руку, которая умудрилась в нём запутаться, и по привычке тянусь к прикроватной тумбе. Однако, телефона на ней не оказалось. Звонит он из коридора, из кармана пальто, где я его и оставила. И, судя по всему, давно, так как, наконец, замолкает. Кто, интересно, звонит в такую рань? Подождите, а который час?! С ужасом приходит осознание того, что я проспала и опоздала на работу! И с ещё большим ужасом приходит мысль о том, что мы с Анной всё-таки переспали. Но, подскочив и оглядевшись по сторонам, обнаружила себя на диване в гостиной, на котором и уснула, и совершенно одетой в спальную одежду. Бутылочно-зелёного цвета потухший торшер никуда не делся, ровно, как и две пустые бутылки вина на кофейном столике и из-за света, льющегося из окна, отливали окисью хрома. Сквозь занавески просачивалась белая утренняя холодная дымка, предвещающая скорое окончание осени. Выходит, в самом деле ничего между нами не было? В груди сначала возникло чувство облегчения, что я, всё-таки, не растлила Анну, но вслед за ним появилось какое-то тугое чувство сожаления, уныния, и мне остаётся лишь, касаясь своей шеи, вспоминать её горячие поцелуи, о которых я грезила каждый день, и которые, оказывается, просто мне приснились. Губы тронула улыбка: это слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью, поэтому это должно остаться просто сном — таковы законы подлости. В этом сне она предложила мне стать её спутницей. Но то было во сне, так что то, что я ночую у неё — ещё ничего не значит. Близкие подруги могут ночевать друг у друга просто так.       Неожиданно, в дверном проёме показывается Анна, одетая в майку и шорты, как и я, и потирает глаза раскрытой ладонью. Лохматая грива, отливающая холодной медью в белом свете, кудрявилась после расплетённых кос. "Но она же уже целовала тебя!" "Хотите сказать, мне ещё можно надеяться?" Я пронаблюдала, как Анна садится на диван поверх пледа, что накрывал меня. Садится практически на мои ноги, широко и звучно зевая. Да, дивный был сон... — Доброе... ммм... – рыжая вытянула руки вперёд и напрягла, растягивая мышцы. Может, и хорошо, что это был сон? И наши отношения так и останутся на прежнем уровне, довольно нежном, тонком, волнующем, а страсть и похоть пусть зароется в самых недрах моего подсознания подальше и, надеюсь, не будет ничего портить. Но, чёрт возьми... жаль. — Как спалось? – спросила Анна, глядя на меня глазами, которых ещё не отпускал сон. Не знаю, стоит ли рассказывать ей про то, что мне наснилось? Интересно, а её кукла — тоже плод моих ночных грёз? — Нормально вроде. – ответила я, думая о своём. — Это хорошо. – как бы в воздух молвила она, — А чего ты ушла сюда? — Эммм...что, прости? — Ну ты ночью поднялась и ушла спать из моей комнаты сюда. "Что...?" — О чём ты? – я хлопала глазами и пыталась вникнуть в услышанное. Анна нахмурилась, будто была удивлена моему недоумению: — Ты ночью встала, оделась в пижаму и вышла. Я сначала подумала, что ты в туалет, но, мне казалось, зачем тебе одеваться, если я всё уже видела? – на этих словах Анна улыбнулась, – А потом ты не вернулась, и я..., – она прервала речь, так как увидела мою упавшую челюсть и испуганный взгляд, – Эй, ты чего? "Что за... чёрт?! Что она говорит такое? Она шутит или что? Я уснула на диване и проспала на нём до утра, ведь так? Ведь так...?" — Я вышла из комнаты и нашла тебя здесь, спящую на диване, свернувшуюся калачиком под пледом. Ну и будить не стала, уж больно мило ты спала, хотя сама потом пол ночи не могла уснуть, гадая, почему ты ушла спать в гостиную. – продолжая монолог, Анна беспокойно всё косилась на мою шокированную физиономию, — Эльза, ты меня пугаешь! Скажи что-нибудь! — Я...эээ... я... мне... Анна... н-напомни, почему я спала у тебя в комнате? В голове стоял туман, как после психотропных препаратов. Я судорожно потирала вспотевший лоб и не могла отличить сон от реальности: что в итоге было, а чего не было. Поэтому и спросила, чтобы услышать то, что, скорее всего, вряд ли хочу слышать. Как странно: одна моя половина хочет, чтобы это не было сном, а вторая хочет обратного. Нежные чувства борются со страстью? Или здравый смысл борется с безумием? — Тебе нельзя пить алкоголь. – Анна взглянула на меня с укоризненной улыбкой, — Он дурно на тебя влияет, раз ты не помнишь. — Чего я не помню? — Эльза, почему ты такая испуганная? — Как бы сказать..., – я почесала затылок. Нет, думаю, стоит сказать. Мы с ней давно знакомы, дружим. Целовались... Поэтому, она должна меня понять и не станет осуждать. А мы вообще целовались, или это мне тоже приснилось? Всё путалось, будто у меня крыша поехала. Но даже если я на самом деле уснула в её комнате, это ничего не значит. Могла просто уснуть, а остальное мне могло присниться, собрав все плоды моего больного воображения. — Мне сон приснился... от которого голова кругом. — Сон? Расскажи, что за сон? Опять кошмар, как в тот раз? О, спасибо, что напомнила, Анна. Об этом отвратительном кошмаре, от которого мне теперь стало ещё хуже. — Ты только скажи: кукла, которую ты сделала – она мне не приснилась? – мне было отчего-то страшно смотреть ей в глаза. Анна по-детски улыбнулась: — Какая именно? У меня их много. — Та, что похожа на меня. – я сглотнула, опасаясь, что это неправда, и своими фантазиями я только рассмешу её, а мне сейчас не до смеха. — О, ну слава богам, память не совсем отшибло. Честно, я уже забеспокоилась о тебе всерьёз. – выдохнула рыжая, – Эльза, ну чего ты снова молчишь? Что было в твоём сне? — Так кукла всё-таки была? — А ты думала, что она тебе приснилась? Хах, к счастью нет – она стоит у меня в комнате. Ну так что тебе снилось? — рыжая взяла меня за запястье и накрыла мою кисть своими руками. — А... я не помню! – я отвела глаза, не зная, что ей отвечать. Её прикосновение как током ударило, лишая способности соображать. — Совсем не помнишь? – Анна с надеждой следила за моим выражением лица, – Неужели ничего больше? – её печальные глаза выдавали то, что она хочет что-то вытянуть из меня. А я не отвечала, думая, что она имеет ввиду что-то другое. Несколько секунд длилось молчание, а смотреть на неё мне было стыдно. — Этого ты тоже не помнишь, Эльза? – я не сразу, с опаской подняла глаза и увидела, что Анна перекинула волосы на левое плечо, открыв для обзора правое: на веснушчатой коже плеча и шеи красовались ярко-малинового цвета засосы. Мне резко поплохело: голова стала уезжать, в пальцах закололо из-за нервного возбуждения. Не от вида её шеи, а от осознания того, что произошло. Что я сделала. Что это не было проклятым сном! Я закрыла глаза, отказываясь верить, что это с ней сделала я, прикоснувшись своими грязными ручонками к её невинной коже. Даже если её обуяла страсть, я должна была её остановить, будучи старше и разумнее! Должна была, но не стала. — Твою мать ... – не было сил уже сидеть, и я встала, чтобы убедиться, что ноги ещё не отказали. Желание срочно освежиться повело меня на кухню к раковине. — Эльза, ты куда? – Анна кликала меня трясущимся голосом и быстро следовала за мной, — Я чем-то тебя обидела? Если да, то прости меня! Наклонив голову под краном, я включила холодную воду и стала тщательно умывать лицо, чтобы кровь хоть чуть-чуть отлила от мозга. Анна беспокоится о том, что расстроила меня, и страшно хочется убедить её в том, что это не так. Не она меня расстроила. Анна стояла, оперевшись о дверной косяк, скованно скрестив руки на груди. Наконец, закончив умывание, я по-хозяйски потянулась за кухонным полотенцем и промокнула красное лицо. — Эльза, я что, неприятна тебе? – её голос грозился вот-вот сорваться, в глазах угадывались слёзы. Этот вопрос провоцировал меня подбежать, обнять её и успокоить. Но меня бы кто успокоил?! Наверное, мне нужно дать крепкую затрещину, чтобы я пришла в себя. — Не говори так... – шепчу я почти пропавшим голосом, пытаясь сформировать подобие улыбки. — Тогда почему? Почему ты молчишь, убегаешь, закрываешься от меня? Почему ты заставляешь меня думать, будто я тебе отвратительна?! – её плечи немного дрожали вместе с её голосом. — Анна, что за глупости? – рыжая резко отвела покрасневшие, судя по всему, от слёз, глаза и вышла из кухни. Теперь уже я рванула за ней. Анна быстрым шагом промчалась через гостиную, направляясь в коридор. Оказавшись у тумбы с зеркалом в прихожей, схватила свою сумку и стала судорожно в ней копаться, избегая зрительного контакта со мной. — Анна, постой! Что ты ищешь? Я не знала, что делать. Не могла понять её действий, уловить причину такого всплеска, так как она молчала. Неужели, я обидела её? Что она хочет? Выгнать из своего дома, уволить... Наконец, она нашла, что искала. Держа это "что-то" в кулаке, бросила сумку на тумбу и шустро пролетела мимо меня обратно на кухню. На её лице читалась злость, и мне стало не по себе. Я услышала хруст фольгированной упаковки, какая обычно бывает у таблеток, звук воды, наливающейся в стакан или чашку. А, заглянув на кухню, увидела, что Анна действительно принимает какое-то лекарство. Мне показалось, что сейчас не время спрашивать, что она приняла. Однако, ей наверняка сейчас больше всего нужно внимание и забота, как и любой женщине, поэтому набираюсь смелости: — Что это? – как можно мягче поинтересовалась я. Анна отпила ещё воды и низким голосом ответила: — От головной боли. Ничего особенного. – ответ не выражал ничего: ни злости, ни печали. Она не обернулась, оставшись стоять лицом к раковине. — Я тебя взбудоражила, да? - неловкое признание своей вины, возможно, будет кстати. — Мы обе друг друга взбудоражили. – наконец, рыжая повернулась, – Теперь мы квиты. Было обидно от того, что меня заставили нервничать. Но я ведь тоже была хороша, когда не удостоила её ответом, видя, что Анна беспокоится. — Я знаю, что ты волнуешься за меня... но разве нужно из-за этого травить себя таблетками? — Я волновалась за нас!– таков был её ответ. После него ей оставалось только гордо уйти в закат. — За нас...? — Я очень надеюсь, что твоё согласие быть со мной тоже не было шуткой, иначе я тебя...! Я вспомнила, что действительно согласилась и подняла руки вверх, словно объявляя о капитуляции. — Всё, всё. Вспомнила. Просто... это за пределами моих рамок возможного. Я подумать не могла, что всё так сложится, – активно жестикулируя руками, пыталась донести до Анны то, что я чувствую. Мои действия вообще не свойственны мне. Сама себе удивляюсь, но она действительно меня сводит с ума. За всё время, что мы знакомы, я заметила, что изменилась. Рыжая, в то же время, с повышенной внимательностью слушает меня, будто старается ничего не упустить из того, что я говорю, – И ещё я думаю... как бы... Анна едва наклонилась вперёд и кивнула мне, чтобы я продолжила. — ...не поторопились ли мы с тобой? – этот вопрос звучал смело, учитывая текущее настроение Анны. И да, рыжая в недоумении отпрянула: — Поторопились с чем? – чёрт, сейчас подумает, что я говорю о наших отношениях в целом, но я имею ввиду лишь... — С тем, что мы делали в постели. – откровенно призналась я, стараясь вести себя как можно увереннее, что давалось с трудом. Анна зарделась и заулыбалась. — Эльза, что в этом плохого? Ты же сама говорила, что всё в порядке. Ты говорила так, чтобы меня успокоить? — Возможно... Повторюсь: я не ожидала, что это произойдёт так стремительно. Собственно, поэтому и подумала, что наши утехи были только в моём сне. – Анна заправила волосы за ухо: — Я, кажется, понимаю тебя. Ты, наверное, хотела дольше продлить романтичное таинство наших отношений. Я сама увлеклась и, судя по всему, увлеклась сильно. Такие вещи надо предвкушать, боясь лишний раз прикоснуться, а я... я набросилась на тебя, поддавшись своей слабости! Какому-то животному желанию! Слабости перед тобой. Накинулась, как ребёнок на сладкое... – Анна стыдливо опустила глаза вниз. Мне было весьма трудно слушать её раскаяния и всплески самобичевания, так как я сама не так чиста помыслами, как она думает. И, полагаю, сейчас самое время признаться. Ведь в отношениях двое должны знать о недостатках друг друга. Так один не будет чувствовать себя жалким насекомым против идеального партнёра. Совершенных людей нет, и чем быстрее пара узнаёт о недостатках и ошибках друг друга, тем им проще общаться, так как они теперь убеждены, что оба они – обычные живые люди, которые ошибаются, глупят. — Ох, Анна... – улыбнулась я, – Если бы ты знала, какие мысли кружились в моей голове, тебе было бы стыдно не за себя, а за меня. – рыжая вскинула на меня малахитовые глаза. — Ты шутишь? Ты идеальна! Я чувствую себя куртизанкой, которая растлила тебя и замарала твоё... идеальное тело. Анна задержала взгляд на моих стопах, но подняв его на моё лицо, чуть было не пошатнулась. Моя скромная мышиная сущность, с которой я жила всю жизнь, всё чаще даёт течь. Я становлюсь решительнее, смелее. Оттого мои глаза просто буравили Анну исподлобья. — Больше никогда не говори таких вещей. – спокойным тоном говорила я. Судя по всему, это прозвучало довольно жёстко. Побледневшие губы Анны задрожали, не зная, что ответить. Её руки вцепились в столешницу за спиной. Отчётливо проглядывался немой испуг, как у загнанного зверька. — То есть, я хотела сказать, что ты слишком сильно переживаешь, – мне хотелось успокоить её более мягким тоном, но слова подобрать удавалось плохо, — Вернее, ты создаёшь из мухи слона, ведь всё куда проще, – с каждой моей фразой лицо Анны становится всё мрачнее, – Я хотела сказать, что... чёрт... — Прости меня. – прошептала она. В который раз она извиняется — нет, это невыносимо! Двумя большими шагами преодолеваю кухню, чувствуя собственную решимость. Анна не успела ничего вымолвить, как оказалась в моих крепких объятиях. — Не нужно считать меня идеальной. И, тем более, не нужно извиняться. Наверное, мне стоит сказать это вслух. Сейчас или никогда, – глубокий вдох, – Ты мне нравишься. Очень. Не знаю, какой магией ты пользуешься, что за столь непродолжительное время сумела довести меня до безумия. — Я сказала. Я это действительно сказала. Ей. С ума сойти! — Ну наконец-то, ты решилась. – моё подсознание так и сидит в кожаном красном кресле, одетое, мягко говоря, не подобающе английской леди. — Неужели, я всё больше становлюсь похожей на тебя! — Ты не похожа на меня, дурочка. Я – твоя истинная сущность, хочешь ли ты признавать это или не хочешь. Анна не подавала никакой реакции. Лица я её не видела, так как уткнулась в её плечо. Казалось, она задержала дыхание, так как его почти не было слышно. После моего официального признания в своих чувствах внутри стоял жар, схвативший за горло. Как только я замолкла, Анна подняла руки и ответила на объятия. — Спасибо. Это всё, что я хотела услышать.

***

      Когда знаком с человеком от силы месяц - полтора, фраза "я люблю тебя" ничего не стоит. У нас с Анной взаимная влюблённость, настолько сильная, что называть это симпатией — слишком мелко. Но и нарекать это любовью рано. Чтобы понять, любовь это или нет, надо пуд соли съесть. А за окном уже давно зрел ноябрь. Ветра становились холоднее, осадки выпадали всё чаще, туманы собирались гуще. В душе молюсь о скорейшем наступлении декабря, так как очень люблю зиму. Больше чем лето. Голова мёрзнет, но я не люблю носить шапки. А вот Анна любит. Да, мне уже доводилось видеть моё индивидуальное рыжеволосое лето в шапке с помпоном и северным орнаментом. В такие моменты больше всего хочется мягко потрепать её за щёки поцеловать в нос, настолько милое зрелище!       Мы простояли в молчаливых объятиях где-то минут десять, без преувеличений. Анна подала голос первой: — Ты хочешь есть? — Не без этого. – улыбаясь, ответила я. — А у меня ничего нет, представляешь? – вдруг засмеялась Анна, — Я схожу в магазин. — Может, вместе сходим? — предложила я, выпуская её из объятий. — Мы так весь день проходим. — рыжая улыбалась до ушей, а я уже начала привыкать к тому, что мы теперь вместе, — Я быстро сбегаю, туда - обратно. Ты тогда кофе завари, хорошо? Я и к нему куплю что-нибудь. — Ладно. – ответила я с улыбкой, и Анна, подарив мне невесомый поцелуй, ушла собираться. Я стала рыскать по кухонным полкам в поисках кофе с довольной улыбкой чеширского кота. Хорошо, что никто не видит, а то обязательно бы спросили, отчего я так улыбаюсь.       Когда Анна ушла в магазин, перед этим удостоив меня приятным видом себя в шапке с помпоном, я решила проверить, кто звонил мне сегодня с утра. Под звуки закипающего чайника, я села за кухонный стол и полезла в телефон. Звонила Хлоя, что очень удивило меня. Чего ей от меня нужно с утра пораньше? Стало ясно, как только я прочла сообщение от неё: "Привет. Набери, как сможешь. Это срочно!" Что ж, была ни была. Я вспомнила о нашем расследовании. До последнего надеялась, что это не серьёзно. Надо сделать это быстро и до возвращения Анны. Одного раза хватило, когда она приревновала меня к Хлое. — Алло. – промычал недовольный голос в трубку, чему я ни капли не удивилась. — Ты просила перезвонить? — Да. Чего трубку не берёшь? Ты не дома что ли? — Это не столь важно. – то, что мне хотелось ей тут же высказать, я проглотила, как ком. — Мы можем встретиться? Надеюсь, ты помнишь о нашем с тобой деле? Есть что обсудить. — Да ну. – огрызнулась я. Почему-то не было желания разговаривать с ней вежливо, не смотря на моё воспитание. — Слушай, так как ты согласилась помочь, твой скептический настрой меня вообще не устраивает, блондиночка. — Да будет тебе известно, у меня есть имя, брюнеточка. Давай лучше прекратим перепалки и побережём силы для этого твоего расследования. – мне до сих пор кажется, что это всё глупая затея. — Как я уже спрашивала ранее: мы можем встретиться? Это не телефонный разговор. — Хлоя, ты так говоришь, будто там криминал с интригами, скандалами и убийствами! — чайник уже вскипел, и я, скептически посмеиваясь над замыслами Хлои, рассыпала кофе по чашкам. — Напрасно ты этого не допускаешь, блондиночка. – она будто специально игнорировала мою просьбу не называть меня так, — Мне абсолютно не до шуток. Пока ты там витала неизвестно где и, как я догадалась, неплохо проводила время, я успела узнать то, что тебе вряд ли понравится...