Шоколадная симфония

Рождество наступило слишком быстро, ученики, громко топая ногами, шли к поезду, чтобы вернуться домой. Ремус как-то пропустил тот момент, когда закончились занятия. Только сейчас он понял, что останется один и даже постоянная учёба не сможет его развеселить. На сердце как-то тяжело. Мальчик, с трудом передвигая ногами, направился вниз, чтобы посмотреть, как поезд будет отъезжать. Он часто ловил себя на мысли, что любит наблюдать за людьми, особенно в такие дни, как этот. Сегодня опять взойдёт полная луна и случится неотвратимое. Сгущались сумерки, но это не мешало юным волшебникам прощаться во дворе школы с друзьями, остающимися на Рождественские каникулы в замке. Сыпал пушистый снег, но он почему-то не оставался на земле, а быстро таял, едва касаясь широкой дороги. Ремус стоял совершенно один. За такое долгое время он не обзавёлся друзьями, отдавая всё свободное время учёбе и чтению книг об оборотнях. Мальчик взволнованно посмотрел на письмо, которое держал в руках. Он должен был написать маме, чтобы она не волновалась и не винила себя за то, что так получилось. Растрёпанный филин сидел рядышком, вычищая перья, он явно был занят и не собирался немедленно отправляться в путь. Ремус развернул пергамент и ещё раз перечитал такие лживые, но спокойные строчки. «Здравствуйте, мама и папа! Я очень рад тому, что вы решили оставить меня в Хогвартсе. Здесь очень весело. Я нашёл много друзей, некоторые из них тоже остаются на Рождественские каникулы. Думаю, мы хорошо проведём время вместе. Пожалуйста, не волнуйтесь за меня. Здесь чудесная библиотека, так что смогу подготовиться к новому учебному триместру. Этой ночью я буду очень осторожен и обещаю, что всё пройдёт хорошо. Меня никто не заметит, так что, мама, не переживай. Как видишь, я очень беспокоюсь о своём секрете, поверь мне. С любовью, Ремус». Мальчик прижал письмо к груди, ему ещё никогда не приходилось настолько нагло врать, но чего не сделаешь ради мамы и папы! Да, у него не было друзей, он был вовсе не рад оставаться в Хогвартсе. Правдой были только слова о библиотеке. Ремус не решился рассказать, что он всерьёз увлёкся книгами об оборотнях, чтобы родители не переживали ещё больше. Мальчик вручил старому филину письмо и, тяжело вздохнув, посмотрел на толпу уходящих учеников. Они спешили к поезду. На мгновение Ремусу показалось, что он увидел знакомую чёрную шевелюру в толпе. Помотав головой, мальчик отвернулся от столь болезненного зрелища и направился к замку. Ремусу казалось, что он просто сходит с ума: куда бы ни пошёл волшебник, везде чувствовался запах Сириуса, словно его сосед по комнате постоянно находится в нескольких шагах. Вокруг начинали кружить странные ароматы, особенно сейчас, после того, как по коридору прошла толпа учеников. Все духи смешались в одну кучу, создавая отвратительное зловоние, как то зелье, которое не очень хорошо получилось на занятии у Слизнорта. Среди всей этой какофонии выделялся запах Блэка, перекрывая собой остальное. Ремус не мог понять, куда ему бежать. Он не мог определить, что будет дальше. Такое ощущение, что все симптомы приближающейся трансформации поменялись местами. С ним никогда ничего подобного не творилось. Мальчик по-прежнему видел всё чётко, что было удивительно, ведь такого никогда не было. Ремус остановился, прижимаясь к стене. Перед глазами прыгали какие-то странные огоньки, они постепенно росли, становились больше, вспыхивали то там, то сям. Мальчик понял, что нужно уходить из замка. Симптомы поменялись, они теперь не говорили ни о чём. На улице стало холодно, снежные хлопья падали на голову, от чего мальчик морщился, но постепенно он перестал замечать это. Становилось жарко, волчья натура просыпается, она начинает подчинять себе тело. Опять Запретный лес перед глазами. Где-то слышны шаги, но мальчик не придавал этому внимания. Он спешил углубиться в чащу, чтобы не подвергать никого страшной опасности. Опять появился ненормальный страх. Казалось, что из-за того угла сейчас выскочат оборотни, они набросятся на Ремуса, стараясь покусать его, оставить как можно больше меток. Тело постепенно переставало подчиняться, перед глазами опять заплясали цветные огоньки, увеличиваясь в размерах, заполняя собой всё пространство, оставляя странную пелену перед глазами. Тело обдало жаром, словно кто-то засунул мальчика в печь, захотелось лечь, опуститься хоть на землю и уснуть. Просто перестать существовать. Шрамы не просто болели, они, словно горели. Ремус метался от дерева к дереву, нечеловеческая злость полностью поглотила его. Хотелось убивать, набрасываться на людей и кусать их, впиваться зубами в руки и ноги, превращать в оборотней, разрывать на кусочки… Большой белый волк встревожено пошевелил ушами. Ему показалось, что где-то рядом бродят люди, но, принюхавшись, он не смог уловить даже лёгкого запаха. Здесь никого не было. Совсем никого. Это привело волка в ярость, он отчаянно бросился в кучу снега, пытаясь поймать хоть что-нибудь, только бы утолить свою жажду укуса. Холодный снег остался на голове, и животное никак не могло его стряхнуть. Внезапно по лесу поплыл какой-то удивительно сладкий и успокаивающий запах. Волк принюхался: словно тоненькая ниточка, этот аромат повёл его вглубь леса, заставляя идти всё дальше и дальше. Волк не чувствовал ненависти, не хотел кусаться и набрасываться на волшебников, нет, ему хотелось просто лечь где-нибудь поближе к источнику запаха и уснуть. Вокруг был лишь лес и ничего столь сладко пахнущего. Волку казалось, что он бегает кругами. Сколько бы ни вырывался из этой западни зверь, он всё равно возвращался к тому месту, откуда начинал поиски и никак не мог найти источник. Это нервировало и выматывало. Обессиленное животное рухнуло в снег, закрывая глаза. Бег по кругу сделал своё дело, и жестокий волчий инстинкт уснул вместе с самим зверем. Ремус проснулся рано утром в куче снега. Ему было холодно, ничего на теле не было. Осторожно закутавшись в плащ, мальчик пошёл к выходу из леса. Он ничего не помнил, но какое-то приятное чувство грело душу. Словно произошло что-то необычное, из ряда вон выходящее. Из-за деревьев послышались приглушённые голоса. Ремус не знал, куда ему бежать, ужас охватил его полностью. Прежде чем он успел что-либо сделать, на тропинку вышли грязные Сириус и Джеймс. Они остановились и удивлённо посмотрели на испуганного, закутанного в плащ мальчика. – Ух ты! – воскликнул Блэк, бросая на снег охапку каких-то веток. – Так ты не паинька! Тоже гуляешь в Запретном лесу ночью! – Нет, что вы, я… – Не оправдывайся, мы никому не скажем, так ведь, Джеймс. Ты только посмотри, Ремус оказался злостным нарушителем правил. А что ты тут искал? – Сириус выглядел довольным, словно его это безумно радовало. – Мне просто стало интересно, а что тут такого страшного, – неуверенно пробормотал Ремус, на ходу придумывая какие-нибудь причины. – Класс! Да ты такой же, как мы! Вот это неожиданность, а мне казалось, что такие отличники боятся из замка без разрешения и шаг сделать. Что же ты раньше молчал? Что увидел в лесу? Ты такой помятый! Кентавров видел? Или что-то пострашнее? Ремус совсем растерялся, он не мог понять, почему Сириус стал так добр к нему, откуда появился этот безудержный интерес? Что происходит? Мальчик лишь испуганно пытался вспомнить, что водится в этом лесу, чтобы хоть как-то понатуральнее врать. Если верить внешнему виду этих двоих, то они уже весь лес облазили, точно всё знают. – Я видел что-то странное, – неуверенно начал Ремус, с опаской смотря в глаза Сириусу. – Оно было за деревом, и я не успел его рассмотреть. – Это была лошадь? Правда? – с надеждой в голосе спросил Джеймс. – Да, что-то похожее на большую кобылу… – Неужели! О, Ремус, теперь будем тебя всегда брать с собой, чтобы был шанс такие чудеса увидеть! – Сириус схватил мальчика за руки и закружился с ним, что-то напевая себе под нос. – Пойдёмте в замок, скоро будет праздничный завтрак, а такое пропускать я не намерен! Ремус шёл тихо между двумя юными волшебниками. Они тащили за собой кучку хвороста, стараясь скрыть его под мантией. Мальчик отметил, что Сириус всегда говорит громко, словно обращается и к нему тоже. Неужели? Его приняли в такую компанию из-за простого вранья? – А разве вы не должны были уехать на эти каникулы? – осмелился спросить Ремус, укутываясь сильнее. – А вот об этом мы поговорим за обедом, я очень проголодался и не настроен сейчас все наши планы выкладывать, давайте поспешим! – Сириус улыбнулся, ускоряя шаг. Большой Зал светился разными огнями. Рождественское настроение летало вокруг. Преподаватели веселились за своим столом, о чём-то разговаривая. Они не обращали внимания на кучку учеников, собравшихся за столами. Ремус сидел теперь уже между Сириусом и Джеймсом, что его сильно смутило. Такое почётное место! Влетели совы. Его старенький филин с письмом от мамы бросил ношу в тарелку, даже не думая о том, что там может что-нибудь лежать и полетел куда-то по своим делам. Внимание мальчика привлекла красивая тёмная птица, грациозно спикировавшая на стол. Она бросила письмо точно Сириусу в руки и так же красиво удалилась, грозно махая большими крыльями. Блэк задумчиво повертел письмо в руках и неуверенно начал открывать его. – Вот и прилетела весточка из дома, – с сарказмом сказал Сириус. Письмо взлетело и начало говорить суровым женским голосом, от него у Ремуса по спине пробежал холодок. – Сириус Блэк Третий! Как вам не стыдно так поступать! Вы осмелились не прибыть на Рождественские каникулы домой, это очень меня расстроило. Мало того, что Шляпа распределила моего сына в Гриффиндор, опозорив тем самым наш род и нерушимые семейные традиции, так ещё и теперь вы умудрились пойти против моего слова. Когда прибудете домой, знайте, что серьёзного разговора не миновать! Ремус поморщился, чувствуя какой-то холодок, исходящий из голоса этой женщины. Она говорила спокойно, но как-то слишком высокомерно и это пугало. – Не обращай внимания, моя мама всегда такая. Ей чистота крови и фамильная честь важнее всего на свете. Но об этом потом поговорим, ладно? Покушаем, и ты нам поможешь в одном очень важном деле. Я знаю, что ты справишься, Ремус, – Сириус улыбнулся, похлопав мальчика по плечу, и принялся за завтрак. Ремус развернул своё письмо, внимательно смотря на такой родной почерк. Мама была счастлива, что он нашёл себе друзей, что не печалится. Это так грело душу. Мальчик всегда думал, что все родители такие, но услышать холодный тон женщины, называющей себя матерью Сириуса, было неожиданно. Как можно такое писать в письме? Даже если он и самовольно не поехал домой? Странные эти чистокровные волшебники. Ремус задумался, ему было очень интересно, а что же собираются сделать Джеймс и Сириус? Они явно не просто так тащили хворост из Запретного леса. Мальчик задумчиво посмотрел на довольного Сириуса и сам улыбнулся, понимая, что его просто не так поняли, но это дало возможность вот так сидеть рядом с ними и слушать весёлые истории. Как же это прекрасно!