Шоколадная симфония

Джеймс пробрался в кабинет профессора Флитвика задолго до начала занятия. Его идея была просто великолепной, но Ремус уже прекрасно чувствовал весь объём последствий от таких розыгрышей. Если бы он мог, с радостью отказался. Только вот так нельзя было. По крайней мере, сейчас. Но Джеймс, с пониманием оставил его с Питером за дверью. Якобы сторожить, но на самом деле, чтобы слишком сильно не шокировать, наверное. Во всяком случае, так хотелось думать. В коридоре совсем тихо, словно все разом решили пойти прогуляться на улицу, даже преподаватели. Подозрительно как-то, но ещё подозрительнее звучал скрежет из кабинета. Ремус не решился туда заглядывать, пусть будет, как будет. Что тут можно изменить? Если эти двое вобьют себе что-то в голову, то заставить их отступить уже нереально. Но любопытство, усиленное волчьим чутьём с трудом удавалось сдерживать. Порой инстинкты совсем не хотели понимать здравый смысл. Питер прижался спиной к двери, задумчиво смотря прямо перед собой. Ремус никак не мог отделаться от чувства, что он всё знает. Только очень искусно скрывает такие вещи. Последнее время совсем сложно сосредоточиться на чём-то. Чем больше приходилось влезать в тайны семьи Блэков, тем тяжелее говорить с друзьями. Стыдно как-то скрывать такое странное увлечение. — Знаешь, — Питер посмотрел прямо в глаза, — в Хогвартсе творится что-то странное. Никогда не замечал? — О чём ты? — вспоминая все прегрешения, ответил Ремус. — Ну, я имею в виду, что само здание не совсем обычное. — Волшебное, должно быть. Я не вижу ничего странного. Ремус отчаянно пытался понять, что от него хотят, но в голову совсем ничего толкового не приходило. Питер только пожал плечами и отвернулся, присматриваясь к стене с таким интересом, словно в ней спрятаны сокровища. Притом очень ценные. — Слышал, ты хорошо различаешь запахи, — продолжил он спустя минуту. — Да, что-то в этом роде. Пугает немного, но я уже привык. — Сириус так не считает. — Что ты имеешь в виду? — Он очень сильно за тебя переживает. Перед полнолуниями и после них ты довольно сильно меняешься. Сам на себя не похож. Агрессивный, подозрительный, смотришь так, словно тебя в угол загнали и пытать собираются. Возможно, Сириус действительно прав. С этим надо что-то делать. Ремус сразу же почувствовал неладное после этих слов. И так всё на кучу валится, а тут ещё и друзья очередную глупость затеяли. Только какую? — И что он предлагает? — Узнаешь, — совершенно спокойно ответил Питер, он явно потерял интерес к этому разговору. — В этом ведь нет ничего опасного? — Ну… Нет, думаю, нет. Пока что. — Меня пугают ваши идеи. Вы можете хоть день прожить без какой-то глупости? — Обычно я согласен с тобой, но в этой ситуации Сириус действительно прав. Не переживай, просто доверься ему. — Это звучит странно. Питер пожал плечами и вернулся к изучению стены. Такой непривычный и непонятный, он всегда вызывал уйму вопросов. Хотелось схватить его за плечи и вытрясти всё, что творится в голове. Когда он такой безумно страшно находиться рядом. Ремус принюхался, пытаясь заставить себя искусственно вызвать побочные эффекты от превращений, но опять ничего не получилось. Если бы можно было делать это по собственному желанию, было в разы проще, но нет. И почему оборотням так не везёт в жизни? И без того проблем много, так ещё и всякие сомнительные способности, которые не работают, когда надо. Ремус последовал примеру Питера и тоже уставился в стену. Конечно, лучше было следить за коридором, но в нём слишком тихо. Никаких признаков проблем нет. Каменная кладка вызывала куда больше интереса. В стене совсем не было просветов, только одна сплошная однотонная холодная поверхность, за которой притаился ещё один кабинет. Отчего-то захотелось положить на неё руку. Ремус сам не понимал, почему так просто поддался этому желанию. Полностью опомнился лишь тогда, когда пальцы отчего-то обдало холодом. Каменная кладка показалась едва ли не льдом, промораживала до костей. Странно, на улице ещё тепло, да и в самом замке явно не настолько низкая температура. — Чувствуешь? — заговорщицки шепнул Питер. Ремус вздрогнул от неожиданности, его настолько увлекла стена, что все мысли о друге вылетели из головы. А теперь он стоял близко, едва ли не прижимаясь грудью к его руке, и отчего-то говорил совсем тихо. — Угу. — Вот об этом я и говорил, — Питер вернулся к двери кабинета. — Странные в этом месте вещи происходят. — Почему она такая холодная? — Не знаю, я уже давно это заметил. Рано утром, перед завтраком и поздно ночью, после отбоя, это место становится ледяным. Может, твой удивительный нюх что-то учует? — Прости, — Ремус виновато опустил голову, — нужно ждать полнолуния. Сейчас почему-то совсем ничего не чувствую. — Как-нибудь разберёмся. Питер сел прямо на пол и продолжил увлечённо наблюдать за стеной, хоть на ней не было ничего особенного, если просто смотреть. Это занятие Ремусу довольно быстро надоело. Подумаешь, всего лишь стена, а у него в кармане чертовски горячий амулет, который сводит с ума. И что теперь? Не пялиться же на него всё время. Друг очень странный. И порой надолго словно выпадает из реальности, всматриваясь в одну точку. Ремус провёл пальцем по неровной поверхности, стараясь делать всё так, чтобы Питер не видел, но тот даже не смотрел в его сторону. Может ли быть так, что эта вещица проклята? Наверное, да, но профессора не допустили бы подобного. Значит, просто магический амулет. Только вот его магию проанализировать не получается. Какая-то она сомнительная. Дверь резко раскрылась, и из кабинета вывалился довольный Сириус, он ухватил за руки Ремуса и Питера и потащил их вниз по лестнице. Джеймс только довольно улыбался, он явно удовлетворён своей работой. — И что там? — не унимался Ремус. — Увидишь. Всё прошло превосходно, — Сириус упёрто тащил их за собой подальше от кабинета. — Сейчас позавтракаем, и всё будет. Не спеши. — Но я хочу знать, чего ожидать. — Сюрприз. Пойдём скорее. Сириус устроился за столом и набрал побольше еды. Впервые за всё время он так сильно наедается. Видно, ночная прогулка давала о себе знать. Собственно, от его волос до сих пор шёл едва уловимый запах болота. Он в нём купался что ли? Ремус улыбнулся и посмотрел в свою тарелку. Всё же интересными вещами его друзья занимаются. По ним сразу видно, что это не просто прилежные ученики. Стыдно признавать, но так приятно наблюдать за чужими руками. Ремус страшно любил это делать, сам не знал, что на него находит, но пальцы часто манили. Особенно удобно это делать в столовой, когда все заняты своей едой или разговорами и мало внимания обращают на людей вокруг. Прямо напротив удобно сидел Джеймс. Он тоже с удовольствием ел, время от времени выглядывая чуть ближе к двери Лили. Его руки чистые, ногти широкие неровно стриженные. У Питера руки всегда блестят: у него страшно шелушилась кожа, и он пользовался какими-то кремами. А у Сириуса… Ремус посмотрел вбок, стараясь разглядеть. У Сириуса очень длинные и тонкие пальцы, аккуратно отстриженные ногти и россыпь шрамов на руках. Одни были тонкими и почти незаметными, другие ярко-красными, свежими. Из некоторых до сих пор пробивались капельки крови. Видно, ночью дело купанием в болоте не ограничилось, он ещё и в кустах этих несчастных лягушек искал. — Что-то не так? — Сириус перевёл на него взгляд, отрываясь от тарелки. — Так странно смотришь. — У тебя кровь идёт. Ремус поспешно опустил голову, он был уверен, что никто ничего не заметит. От этого становилось неловко. Сириус размазал пальцем каплю крови по руке, вытер её салфеткой и вернулся к обсуждению очень важного дела, как выразился Джеймс. Они жили в своей атмосфере, где не было место даже капельке здравого смысла. Только странные планы и великие идеи. Как-то так. Вникать в это не хотелось. Ремус ещё раз посмотрел на Питера, на этот раз акцентируя внимание на его пухлых коротких пальцах и болезненной белизне на руках. И всё же они совсем не похожи. Несмотря ни на что, Джеймс неопрятен, но и во всякие сомнительные вещи не влезает. Это видно по всегда целым пальцам и ладоням. Питер много учится, у него мозоль от пера и много чернильных пятен. Сириус не против рискнуть всем, он единственный, у кого постоянно не сходят шрамы. Хотя с другой стороны, его руки всегда чистые и опрятные. Ремус перевёл взгляд на свои пальцы с сожалением отмечая глубокие порезы. Некоторые из них никогда не сойдут с кожи. Свежие раны после недавнего превращения окружали небольшие ожоги. Это уже от амулета. Кто же знал, что время от времени тот становится настолько горячим, что оставляет после себя следы? — На что ты там так внимательно смотришь? — Сириус придвинулся ближе. Ремус вздрогнул, убрал руки под стол. Ему казалось, что все заняты обсуждением нового плана, как можно было заметить? Но друг уверенно потянул его за локоть. Пришлось плотно сжать кулак, чтобы ожоги не бросались в глаза. — Да что ты там прячешь? Похоже, идея была провальной: Сириус с силой надавил на пальцы, заставляя их медленно разжаться. Бросило в жар от страха. И что дальше? Как же это объяснить? — У тебя ведь не было ожогов. — Да… Заклинание неудачно прочитал. Ремус сказал первое, что пришло в голову, стараясь выровнять голос и не вызывать лишних вопросов. Сириус только плечами пожал, посоветовал быть осторожнее и повернулся к Джеймсу. Теперь предельно ясно, что возле него лучше ничего подозрительного не делать. Хоть он и не смотрит, но всё отлично замечает. Ремус перевёл взгляд на Лили. Ему нравилась эта девочка. Она была очень весёлой, конспекты писала. Они часто пересекались в библиотеке, и даже время от времени выполняли задания вместе. Жалко, что Джеймс так внезапно переключил на неё внимание. И что на него нашло? Время пролетело слишком быстро, уже нужно возвращаться в класс. Сириус казался довольным как никогда, словно эта ситуация его безумно веселила. Похоже только Ремус не разделял его энтузиазма, ведь даже Питер с интересом спешил на урок, чтобы посмотреть на результат утренней прогулки. Удивительно, но всё было тихо и спокойно. Ремус с сомнением осмотрел кабинет, но ни одной лягушки не заметил. Всё как обычно: легко и спокойно. Наверное, Филч пришёл первым и всё убрал, а вечером не избежать наказания. Только вот довольное лицо Джеймса давало понять, что всё не так просто. Профессор Флитвик забрался на свой стол и начал уверенно рассказывать тему урока. На этот раз какое-то очень сложное заклинание. С каждым годом учиться становилось всё сложнее и сложнее. Ремус опустил голову, внимательно записывая. Ему нужно больше времени уделять учёбе и не подводить родителей. Как только Флитвик начал объяснение, по классу пронёсся странный скрежет. Точно такой же, как и перед уроком. Ремус напрягся, ещё раз осмотрел кабинет. Прямо перед ним сидела Лили, чуть дальше от неё очень противная девочка. Рядом Сириус, сзади Джеймс с Питером. Пришлось вернуться к записыванию, никаких изменений. Ещё несколько минут ничего не мешало, внезапно раздался треск и прямо с потолка посыпались лягушки. Они падали на столы, запутывались в волосах, пачкали конспекты. Ремус не успел даже что-то сказать, как прямо перед ним приземлилась на длинные зелёные лапки очень толстая жаба с большими выпученными глазами. Она смотрела с каким-то странным ехидством, словно смеялась. Лили отпрыгнула от своего стола, смахнув рукой чернильницу. Тонкая чёрная струйка потекла на колени, пачкая штаны. Внезапно жаба издала странный звук и прыгнула вперёд, ударившись о грудь. Ремус тихо пискнул, отмахиваясь от неё. Урок катастрофически испорчен, хоть профессор быстро разобрался с лягушками, всё вокруг разгромлено. Одни девочки вылезли прямо на скамейки, с ужасом пища, другие казались спокойными, но пострадали от летающих по классу чернильниц. Ремус и сам с ужасом осознал, что весь перепачкался. Флитвик почему-то посмотрел на него, и тут же стало плохо. Казалось, что его сейчас исключат из школы, но профессор перевёл взгляд на довольного Сириуса и вздохнул. Ну да, по лицу друга отлично видно, кто в этом замешан. — Мистер Блэк, мистер Поттер, я жду вас у себя после занятий. Урок продолжался как-то слишком тихо, даже не верится. Джеймс сзади молчал, но по его довольной улыбке понятно, что всё прошло по плану. Ремус даже знать не хотел, как они добились такого. Только бы не ввязаться в неприятности. Только бы не ввязаться. Сириус придвинулся ближе, едва ли не упираясь плечом в плечо. Хитро улыбнулся, пока Флитвик смотрел в другую сторону. — Что? — тихо прошептал Ремус, отрываясь от записей. — Ничего. Сириус шире улыбнулся, и тут же на коленях появилась всё та же толстая жаба. Теперь она смотрела так, словно собиралась съесть. Ремус вздрогнул от неожиданности, под тихое хихиканье друга. Со стороны девчонок опять раздался пронзительный визг: на голове подруги Лили появилась лягушка. И занятие снова превратилось в хаос. После урока Ремус поспешил скрыться с места преступления, пока всё не вышло из-под контроля. А вот Джеймсу и Сириусу явно будет не так легко уйти от ответственности. Зато теперь вся школа гудела об этой выходке. В библиотеке совсем тихо, почти никого нет. Только несколько старшекурсников и Лили. Ремус забрался в самый дальний угол, устроился поудобнее, поставил перед собой книгу и выложил под её защитой амулет. Разбитый овал приковывал внимание, словно манил к себе. Теперь, когда запах не так чётко ощущался, беспричинный страх не появлялся. Только лёгкое покалывание на коже. Ремус провёл пальцем по спиралькам на металле, пытаясь понять, что они из себя представляют. Почти не горячий, только едва тёплый. Интересно, почему Орион оставил явно женскую вещь? На старых фотографиях женщины часто появлялись с подобными безделушками, вон, даже у тётеньки на том портрете напротив похожий есть. Может, её спросить? Но Ремус постеснялся бы такое говорить. — Эй, ты не занят? Голос Лили вывел из задумчивости, заставляя поспешно опустить книгу прямо на амулет. — Нет. — А что прячешь? — Ничего. Лили села напротив и с довольной улыбкой резко потянулась к книге, сдёргивая её со стола. Ремусу показалось, что сердце замерло где-то в горле. Даже дышать тяжело. Секунды тянулись невыносимо медленно. — Ух ты, красивый. Жаль, что поломанный. Где взял? — Да так… — Твоя вещь? — Не совсем. Скорее мне дали её на хранение. — Забавно, — сказала она, подталкивая пальцем половинки амулета друг к другу, — словно кто-то был в ярости, когда ломал его. Что там случилось? — Хотел бы я знать… Внезапно Лили встрепенулась, брезгливо поморщилась и потянулась руками к волосам. — Твои друзья ужасные хулиганы, — выпалила она. — Нет, они хорошие, только иногда вытворяют что-то странное. — Ага, хорошие, прямо слов нет. Мне до сих пор кажется, что в волосах застряли лягушки. Фу. Ремус только пожал плечами, у Лили в косе действительно был кусок какой-то болотной водоросли, но говорить об этом как-то неудобно. Во всяком случае, получить в нос не хотелось. Пришлось только виновато улыбаться, думая, как помягче посвятить её в эту тайну. — Они меня бесят, — завершила тираду Лили, махнув косой так, что водоросль сама упала на пол. — Понимаю, но будь к ним мягче, они не со зла. — А зачем тогда? — Не знаю, просто… — Просто. Это не просто. Лили позвала подруга, и она поспешила к выходу. Ремус облегчённо выдохнул, когда её рыжая коса пропала за дверью. А ведь и правда, амулет кто-то нарочно разбил. Такая ровная трещина, словно её проделали заклинанием. Что же там произошло? Но размышлять слишком долго не было времени. Нужно возвращаться в спальню. Ремус чувствовал, что день прошёл зря, лишённый любых открытий, полный страха и глупостей. Это утомило. Но тут же вспомнилась стена возле кабинета. Подозрительно холодная и такая странная. Вот бы нормально обследовать её. Там точно что-то не так. Ремус отчасти понимал Питера. В Хогвартсе действительно было много странных вещей, но многие из них оставались за пределами внимания. А когда попадались на глаза, вызывали слишком много вопросов. Странный замок, чертовски странный. Вечернее обсуждение прошедшего дня довольно быстро закончилось, и все вернулись в кровати. Ремус накрылся одеялом, сунул замотанный в клочок бумаги амулет под подушку и расслабился. Завтра нужно заставить себя больше учиться. Его успехи стали немного хуже, чем в прошлом году. Перевернувшись на другой бок, он уставился на кровать Сириуса. Прямо под ней что-то лежало. Большое и, кажется, чёрное. — А что там? — шёпотом поинтересовался Ремус. — Где? — Под кроватью. — Мамина книга. Ремус даже приподнялся. Вещь Вальбурги! Это ведь такая удача. — А можно посмотреть? — Нет! — слишком поспешно и громко ответил Сириус. — Она не интересная. И вообще глупая, я её скоро домой отправлю. — Как скажешь, не нужно так волноваться. Ремус снова перевернулся, стараясь удобнее устроиться в постели. На него из темноты уставились два глаза. Несколько секунд в комнате было тихо, а потом громкое кваканье жабы смешалось со смехом. — Дурак! Ремус швырнул подушку куда-то в темноту, даже не пытаясь попасть в Сириуса. Ну действительно, кому ещё могла прийти в голову такая идея. Не Джеймсу же. — Ну прости, прости, — всё ещё смеясь проговорил Сириус. Нужно будет ему что-то в ответ придумать. Но мысли об этом быстро ушли. Почему-то лёгкие ожоги на пальцах от амулета начали страшно чесаться, словно в одно мгновение решили его помучить. Ремус подул на руку и замер. По коже расползалось странное чувство: подушечки немели от холода, а вокруг ран клубился жар. Пришлось поспешно сунуть руку под одеяло и со страхом закрыть глаза. Ничего подобного никогда чувствовать не приходилось.