Те, кто всегда здесь.

Часть третья. Чужая среди чужих. Глава первая. Накануне смерти. Шаг… Это было даже не падение. Ее растягивает, размазывает по всей Вселенной. Она видит, ощущает, знает и помнит ВСЕ. Не осталось времени и расстояния. Ее сознание вмешает всю Вселенную, до последнего уголка, от рождения, до полного распада. Всеведение продолжается мгновение. Перенасыщенное сознание милосердно гаснет. * * * Ну, надо же, какое невезение! Группа туристов заселилась в отель, и на следующий день резко испортилась погода. Конечно, это Атлантика, от нее всего можно ждать – сейчас ласковая, через час дыбом. Но все равно обидно до слез – только вчера вечером отдыхающие радостно поздоровались с океаном, искупавшись в теплой синей воде. А наутро бешеный западный ветер нагнал откуда-то тяжелые тучи, волны с яростью бьются о волнолом, докатываются до пляжа, оставляя клочья пены на мелком песке. Косой дождь злорадно барабанит по навесам и лежакам, демонстрируя незадачливым туристам, что теперь он хозяин на пляже, по крайней мере, на несколько дней. Отчаянные виндсерферы хотели было покататься по устрашающего вида волнам, но им настрого запретили выход: слишком резкий и неустойчивый ветер внезапно менял направления, порывами бил с разных сторон. На берегу не было ни души. Ольга сидела, укрывшись среди камней, в дальнем конце пляжа. Вчера в этом месте играли дети, бегали, прячась за валунами. Но сейчас здесь можно было скрыться от всего мира, остаться наедине с бушующим океаном. Волны нескончаемыми рядами надвигались на берег, становясь все выше по мере приближения, накатывались на волнолом и будто взрывались с безумным ревом, разлетаясь тучами брызг. А вдали все терялось в сером мареве. И не было конца этому танцу безумия. Ольге казалось, что свист ветра, яростный рев бури и барабанная дробь дождя сплетаются в какую-то странную мелодию, незнакомую, но прекрасную. И от этой песни голова кружится все сильнее. Она подняла взгляд к тучам – похоже, все небо ритмично двигается в такт удивительной мелодии, пульсирует, будто мембрана в невероятно огромном динамике. Напряженной шее не под силу удержать отяжелевшую голову, затылок ударяется о камень. Похоже, опять начинается приступ. А она забыла лекарство в номере отеля. Ну и дьявол с ним, совсем. Все равно ей уже ничто не поможет. Говорят: «Сорок лет – бабий век». Для нее эта поговорка сбудется буквально. Сорок ей исполняется через неделю, а жить осталось не больше месяца. Правда, некоторые врачи щедро обещают два – три, но это при постельном режиме и интенсивном лечении. Да ну его, такой режим! Лучше напоследок осуществить мечту – увидеть Атлантический океан. Вот он – решил предстать перед благоговейным взором своей верной поклонницы во всей красе. Соленые брызги долетают до бледного лица Ольги и кажутся почему-то обжигающе горячими. Интересно все-таки, а как это – умирать? Больно, или ничего, терпимо? А может, вообще ничего не почувствуешь? Так хочется знать, хоть приблизительно, как это все происходит, к чему готовиться. Но завеса тайны абсолютно непробиваема. Тому бреду, что рассказывают якобы побывавшие за Гранью, Ольга не верила ни на грош. Оттуда не возвращаются, это неизбежность. Голова кружилась так, что шевельнуться было невозможно. Ее начал бить озноб, холод, казалось, проник до самого сердца. Это продолжалось не менее получаса, потом головокружение перешло в боль, Ольгу прошиб пот, резко подскочила температура. Навалилась такая слабость, что даже веки поднять не было сил. Она терпеливо ждала, уже зная, что дурнота скоро отпустит, и она сможет дотащиться до своей комнаты. Лишь бы никто не нашел ее во время приступа, а то быстренько отправят с курорта домой, сорвав все планы. Вместе с болезнью в ее жизнь вошла музыка. Нет, не вошла, вернулась. Та самая, утраченная в далеком детстве. Незнакомая, странная, но очень красивая мелодия слышалась Ольге перед каждым приступом. Иногда даже звучали какие-то слова, но их уж совсем невозможно было разобрать. Будто что-то рвалось из неведомых глубин памяти в ее сознание и никак не могло пробиться. Слишком крепкие стояли барьеры. И все ее существо сжималось в дрожащий комочек, обрушиваясь в бездну дурноты и смертной муки. Врач дал Ольге сильнодействующее средство, чтобы ослаблять приступы, но в последнее время ей казалось, что действие препарата нарушает работу мозга и мешает вспомнить… Что?.. Ольга решила вытерпеть несколько приступов, не прибегая к лекарству. Все равно оно не лечит, а лишь облегчает симптомы. После того нелепого случая в банке Ольге казалось, что она обманула смерть. Оказалось, не обманула, лишь немного отсрочила. * * * В маленьком провинциальном городишке отделение банка располагалось в старом каменном здании еще советской постройки. Раньше это был городской дворец культуры. Ольгу всегда поражало, кто додумался создать этот архитектурный бред. Наверное, какому-нибудь неудачнику очень хотелось выпендриться. Сооружение состояло будто из каменных пузырей разного размера, соединенных узкими извилистыми переходами. Тем не менее, арендовать офис в этом здании считалось престижным. Банк, конечно, не остался в стороне. Угораздило ее именно сегодня отправиться переоформлять карточку. Дотянула до последнего дня! Ольга до смерти не любила подобные дела, очереди, раздраженных людей вокруг, обвинение в тупости, написанное на лицах служащих. В отделении толпилось много народу, места присесть не было. Ольга заняла очередь и пристроилась в нише высокого, узкого окна, больше похожего на бойницу. Кабинки операторов находились на возвышении, похожем на сцену, подниматься к ним приходилось по каменным полукруглым ступенькам, что служило поводом для постоянного возмущения пенсионеров. В зале всегда слышалось недовольное ворчание. Ольга рассеяно глядела в потолок. Там крутилось несколько вентиляторов, гонявших по тесному помещению спертый, удушливый воздух. Зато люстры, освещавшие отделение банка, были поистине роскошными, все в позолоченных завитушках и хрустальных подвесках. Всем своим видом они кричали о богатстве и престиже организации, хотя в каменном мешке, больше напоминающем каземат, совсем не смотрелись. Внезапно монотонный гул голосов разорвала автоматная очередь, одна из люстр разлетелась с грохотом и звоном. Хрустальные осколки сверкающим дождем посыпались на завопивших посетителей. Люди в масках, с автоматами в руках, отшвырнув от двери какую-то бабку, ворвались в банк. - Никому не двигаться! Руки поднять! Руки, чтобы я видел! – перекрывая визг, бешено заорал первый из ворвавшихся. Ольга вздрогнула от неожиданности, но почти сразу подумала: «Что за идиоты! Ведь все знают, кто хозяин банка». Банк, как и почти весь бизнес в городишке, принадлежал местному криминальному авторитету, негласному хозяину города. Никто из обитателей городка и окрестностей не осмелился бы пойти против него. Залетные? Или передел собственности? А главарь бандитов продолжал: - Всем сдать мобильный телефоны! – он зачем-то имитировал кавказский акцент, - не делать лишний движения, и все останутся живые! Трое бандитов отделились от группы и скрылись в каменных недрах здания, за дверью с надписью «служебный вход». И в этот момент кто-то нажал тревожную кнопку. Надрывно взвыла сирена, входные двери заблокировались с резким щелчком. - Кто?! – яростно заорал главарь. Что-то скомандовал подручным, те кинулись к девчонкам-операторам. В кабинки так просто было не попасть, дверцы тоже заблокировались. Но бандиты не стали ломать бронированные стекла, один из них, здоровенный бугай, запрыгнул на столик перед окошками и за шиворот выволок визжащих девчонок прямо через верх, передав товарищу. Их согнали в угол. Главарь вразвалочку подошел к девушкам. Они смотрели на него круглыми глазами и тихо попискивали. - Ну что, красавицы? Кто все-таки нажал кнопочку? – помахивая дулом автомата у девчонок перед носом, тянул главарь, - может, ты? Мерзавец выдернул вперед самую молоденькую девушку и бросил ее на колени. Бедняжка зажимала руками рот и отчаянно мотала растрепанной головой. - Тогда ты скажешь мне, кто нажал! Девочка опять замотала головой, скорее всего, она просто не знала, кто это сделал. Тревожные кнопки были под столом у каждого оператора, возле охранника, и даже на подоконнике около себя Ольга заметила какую-то кнопку. Обозленный бандит вдруг передернул автомат и всадил пулю девушке в грудь. Она, отброшенная выстрелом, выгнулась на полу и захрипела, давясь кровью. Люди в помещении в ужасе закричали. - А ну, тихо! – рявкнул бандит и снова выстрелил вверх. Все замолчали, мертвая тишина нарушалась только мелодичным звоном разбитых подвесок, покачивающихся под потолком. - Так, значит, это ты была? – отморозок выволок вперед вторую девчонку. Понятно, он был просто психом, и, учуяв запах крови, уже не мог остановиться. Его подручные отодвинулись от маньяка подальше. Операторша, описавшись от ужаса, только беззвучно раскрывала рот и непроизвольно пыталась отползти от убийцы. - Прекратите это! – вдруг крикнул кто-то сзади, - я нажал! Вперед выступил охранник. Ворвавшись в банк, бандиты сразу отобрали у него оружие и крепко огрели по голове. Сейчас мужчина немного пришел в себя и пытался хоть как-то выполнить свои обязанности. Он шагнул вперед, слегка покачнувшись, из-под темной шапки волос медленно ползли на лоб капли крови. - Че, герой, да? – насмешливо спросил главарь, забыв про кавказский акцент, - благородный, да? Не поможет, не оценю! И выстрелил в охранника. Тот, как в замедленной съемке, без звука начал оседать на пол, оперся на колено, завалился на бок. Из приоткрытого рта на белые мраморные плитки текла струйка ярко-алой крови. Люди оцепенели. А бандит, оскалившись, повернулся к операторше. Та заскулила. Ольга о многом успела передумать в эти минуты. Но что ее толкнуло тогда, она так и не знает до сих пор. Наверное, это презрение к подобным людям-вампирам, нежелание, чтобы они выходили победителями всегда и везде и получали то, что хотели. А может, нежелание продолжать свою бессмысленную жизнь. - Ну, я нажала! – разнесся ее насмешливый голос в напряженной тишине каменного зала, - ну и что? Ольга оттолкнулась от подоконника и шагнула вперед. Бандит приблизился с автоматом наизготовку. Она молча показала на кнопку в оконном проеме. Дуэль взглядов продолжалась несколько минут. На Ольгу, не мигая, смотрел черный зрачок автомата, два других глаза в прорезях черной маски, подернутые сладкой дымкой мучительства, искали в ее лице признаки страха… и не находили. Ольга не боялась, даже ненависти не испытывала, только глубочайшее презрение к мерзавцу-вампиру. - Подонок! – медленно процедила она, - высшее удовольствие для тебя: насосаться чужими страданиями, разбухнуть от сытости, как пиявка. От меня ты этого не дождешься, мразь! Бандит в бешенстве замахнулся на нее прикладом, но тут сразу случилось несколько событий. На улице взвыло несколько сирен, завизжали тормоза и голос, усиленный мегафоном, приказал нападавшим немедленно сдаться. Для подтверждения серьезности намерений, загрохотала автоматная очередь. Хозяин банка не собирался позволять каким-то отморозкам захватить свою собственность. А на заложников ему было наплевать. Из двери с надписью «служебный вход» высунулась рожа в маске и махнула рукой бандитам в зале. Главарь на секунду отвлекся, и Ольга изо всей силы заехала ему кроссовкой по яйцам. Тот согнулся, захрипев, два других бандита, понимая, что нельзя терять времени, подхватили его под локти. Один, пробегая мимо, вскользь ударил Ольгу прикладом по голове. Перед глазами у нее взорвался синий свет, и она упала, затылком на каменную ступеньку. Очнулась Ольга уже в больнице. Как потом она узнала, нападение организовал помощник криминального хозяина города, работник милиции. Случайно узнав, что в хранилище банка отлеживается крупная партия контрабандных алмазов, он решил захватить камешки. Пока бандиты отвлекали внимание, он с подручными пробрался в хранилище, забрал алмазы и скрылся по подземным коммуникациям. Разветвленная сеть вывела троих подонков на окраину городка, где их ждал автомобиль. Не теряя ни секунды, они скрылись из города, бросив подельников на растерзание вору в законе. И тот теперь перетряхивал весь городишко, пытаясь выйти на след похитителей. Ольгу тоже не раз допрашивали, посчитав сообщницей бандитов, но потом все же отступились. А через полгода у нее начались приступы сильнейшего головокружения. На обследование ее положили в ту же больницу. И вскоре выяснилось, что из-за гематомы в затылочной области у нее образовалась опухоль. Неоперабельная. Для надежности она проверилась еще у областных врачей. Диагноз подтвердился. Тогда Ольга по дешевке продала свою комнатушку в общежитии и приехала сюда, решив не возвращаться. Истекут десять дней, и она войдет в синие волны Атлантики. И будет плыть, плыть, пока не кончатся силы… * * * Комнатушку купил ей свекор при разводе. Это было его условием: комната в семейном общежитии и работа на престижном предприятии, где не задерживают зарплату. Но все это будет находиться в другом городе. Ольга должна навсегда исчезнуть из жизни его обожаемого сына. А начиналось все так хорошо... Двадцатилетняя Ольга заканчивала техникум и занималась лыжами. Три года назад она удачно выступила на соревнованиях и стала чемпионкой области. Но уже тогда она поняла, что эта победа – ее потолок, и оставила профессиональный спорт. Хотя занятия не бросала, зимой носилась на лыжах по окрестным лесам и оврагам, а летом гоняла на велосипеде по объездной трассе, благо, городок стоял на отшибе, и машин там ездило немного. Уезжала Ольга далеко. Места вдоль трассы были пустынные, никто не обращал внимания на одинокую велосипедистку. Километрах в шести от городка была у нее любимая поляна. Высокая густая посадка закрывала чудесное место от любопытных глаз. Но если пробраться через буреломный подлесок, плотная завеса ветвей внезапно распахивалась, и открывалась широкая поляна. По ярко-зеленой шелковой траве разбегались невысокие, но очень густые, пушистые елочки. Невдалеке журчал ручей, спеша к раскидистым старым березам, стоявшим в дальнем конце поляны, у края густого леса. Конечно, здесь не тайга, но почему-то это место до сих пор умудрялось избегать людского внимания. Сюда не вело ни дороги, ни тропинки. Ольга старалась проникать на поляну в разных местах, чтобы не натоптать видимый проход. Появятся люди – прощай уединение и светлый покой. Да еще нагадить постараются, елочки порубят на продажу. Ольга ревностно оберегала свою тайну. Посередине поляны лежал огромный камень, неизвестно, как попавший в эти места. Не иначе, с неба упал. На его широкой серой спине, прогретой ласковым солнцем, Ольга могла лежать часами, впитывая доброе тепло каждой клеточкой тела, глядя в бесконечный небесный простор. Ей никогда не было скучно наедине с бездонным небом. Эти часы уединенной тишины были лучшими в ее жизни, тем горше было возвращаться в общество людей. Дома – вечно раздраженная мать, пьющий, придирчивый отчим и младшая сестрица, самовлюбленная и нахальная. В техникуме у нее тоже не было подруг, хорошо, хоть здесь Ольгу не травили, как в школе, но считали странноватой и не принимали в компанию. Ну, разве, когда надо было списать что-нибудь у «больно умной» отличницы, или сделать домашнее задание. «Оль, ну пожалуйста! Некогда было вчера, домой пришла в три часа ночи, еще и от родаков попало! А если двойку получу, меня вообще из дома месяц не выпустят!» И мысленно прибавленное: «Я же не чокнутая, как ты, над книжками обмирать, а на дискотеку не ходить!» Сокурсницы не понимали – как можно молодой девчонке увлекаться историей и философией, разбираться в головоломных учениях каких-то древних, заплесневевших старцев и абсолютно ничего не понимать в шмотках и косметике. Да еще с парнями не дружить! Конечно, чокнутая! Она даже пиво ни разу в жизни не пробовала, сигарету в руках не держала. Спортсменка, блин! Мальчишки посматривали на Ольгу с интересом, как-никак, чемпионка области. Но не знали, как подступиться. Она не поддавалась на заигрывания, со всеми держалась просто по-дружески. Ну и как, скажите, флиртовать со «своим парнем»? Так и существовала Ольга в стороне от общей жизни, в своем мире. Пока однажды в июне не поссорилась в очередной раз с сестрой и не рванула, расстроенная, на свою полянку. Ольга только что закончила практику на заводе и готовилась к защите диплома. В общем-то, все было готово, но не хотелось, чтобы в неподходящий момент всплыли какие-то досадные мелочи. Проводив мать на работу, Ольга уселась за свой проект. Она так углубилась в работу, что не слышала, как проснулась сестрица, очнулась, только когда над самым ухом взревела музыка. - Женька, ты сдурела?! Весь дом на уши подняла! Сделай потише, сейчас соседи прибегут. И мне заниматься мешаешь. - А мне плевать! Сейчас каникулы, имею право. Я же не придурочная, как ты, летом над учебниками сидеть. - Жень, у меня защита послезавтра, дай поработать спокойно, потом развлекайся, сколько влезет. Слова не скажу. - Да пошла ты со своей защитой! Отличница хренова! Всегда хочешь быть лучше всех? Скоро от меня народ шарахаться начнет, потому что у меня сестра ненормальная! - Я никогда ничего плохого не делала ни тебе, ни твоим друзьям. Не пыталась указывать вам, как жить. И ты мне не будешь указывать, - Ольга дотянулась до регулятора громкости и сделала музыку потише. Но сестра подскочила и снова врубила свое «бум-бум» на полную мощность. Так, что стекла затряслись. - Женя, вечером соседи опять нажалуются родителям. Я тебя не собираюсь выгораживать. - Не нуждаюсь! Я им расскажу, что тихоня-отличница, которую мне вечно ставят в пример, не такая уж идеальная. Что она прячет от мамы часть зарплаты и покупает наркотики! - Какие наркотики? Что ты несешь? - Месяц назад я видела у тебя в кармане таблетки. Феназепам. - Это вообще не то, что ты думаешь! Не наркотик, а снотворное. А с какой стати ты лазишь по моим карманам? - Я случайно увидела, А вот мама разберется, что за снотворное ты прячешь. - Заодно разберется, откуда тринадцатилетней девице так много известно про наркотики. Уж лучше помалкивай, стерва. Сестрица предпочла заткнуться, но настроение было испорчено окончательно. Ольга переоделась и выволокла из сарая велосипед. Ехала по пустой дороге и думала, почему ей так трудно ладить с людьми, даже со своей семьей никак не получается найти общий язык. Вроде бы никому не желает зла. Но не может гармонично вписаться в человеческое общество. Какая-то она не такая. Стоит ей появиться в любом коллективе, открыто и радостно распахнуть навстречу людям свое сердце, и сразу разгораются страсти – многим она нравится, ее принимают искренне и сразу. Но быстро находятся те, кто начинает ненавидеть ее без всякой причины. Недоброжелатели умудряются в короткое время настроить против нее всех остальных. И люди почему-то предпочитают верить им, а не ей… Как будто она чужая людям, чужая в этом мире, не предназначена жить здесь. Месяц назад Ольга снова убедилась в этом, поработав на практике в заводской лаборатории. Сотрудницы, взрослые вроде бы люди, обвинили ее в каких-то глупостях и начали беспощадно травить. И не уволишься сразу, практику надо закончить. Вытерпев полтора месяца, Ольга ушла с завода, унося подпись в зачетке и глубокую травму в душе. А в техникуме – вечные насмешки сокурсниц, дома постоянные придирки родителей и ссоры с сестрой. Тогда-то Ольга и купила таблетки. Был момент, когда ЭТО показалось ей наилучшим выходом. Но наступил май, позвал девушку бесконечный зеленый простор, раскинувшийся во все стороны под вечно-синим небом… И в этой синеве растворялись все мелкие горести и суетные обиды… Таблетки остались неиспользованными. А Ольга стала ждать…Чего? Она и сама не знала, но предчувствовала какую-то перемену в своей безрадостной жизни. Велосипед привычно нес девушку по пустой дороге. Погода разгулялась, солнце начинало ощутимо жарить плечи сквозь темную футболку. Ничего, уже скоро покажется посадка, за которой прячется поляна. А в хрустальном родничке вода холодная и невероятно вкусная… Впереди Ольга разглядела копошащуюся фигурку и досадливо сдвинула брови: в присутствии постороннего на поляну не проникнешь незаметно. И что ему здесь надо? Подъехав поближе, она разглядела, что светловолосый паренек возится с перевернутым велосипедом. Невысокий и узкоплечий, он показался Ольге подростком. Она спрыгнула с седла и подошла к незадачливому велосипедисту, сразу заметив несколько спиц, веером торчавших из передней втулки. - Привет! Что у нас случилось? ДТП? Парень досадливо глянул из-под соломенных волос. Нет, не подросток, скорее ее одногодка, только невысокий и хрупкий, как девушка. - Да вот… - он мотнул головой. На обочине валялся обломок камня с острыми, неровными сколами. Наверное, выпал из кузова самосвала. Паренек видимо зазевался по сторонам и с разгона влетел колесом в камень. Ладно, сам живой. Хотя и не совсем: джинсы на коленях продраны, на локте изрядная ссадина. Ольга молча распотрошила аптечку, решительно взяла мальчишку за локоть. Протерев ссадину влажной салфеткой, покосилась на кривившего губы подопечного и достала вместо йода тетрациклиновую мазь. - Бинтовать не буду, на ветру само засохнет. А вот с великом сложнее, - Ольга осмотрела пострадавшее колесо, ощупала погнутый обод. - Колесо выкинуть придется, доехать на нем не получится. Хотя… - она собрала выбитые спицы в пучок, уложила велосипед на асфальт и двумя ногами прыгнула на искореженное колесо. После нескольких прыжков обод немного выправился, колесо смогло крутиться. Ольга развернула свой велосипед в сторону города, пострадавший поставила рядом. - Садись на багажник и держи свой велик за руль. Доедем потихоньку. - Да ну его нафиг, лучше спрячем в кустах, папка пусть на машине забирает! - Можно и так, - согласилась Ольга. Вдвоем они затащили велосипед в посадку, закидали хворостом и прошлогодними листьями. Отмахиваясь от комаров, выбрались обратно. Ольга подняла своего коня. - Может, лучше я? – без всякой уверенности пробормотал парень. Ольга догадалась, что молодому человеку не хочется выглядеть слабаком перед девчонкой, но крутить педали до города, да еще с грузом на багажнике, ему явно не под силу. - Еще чего! – тоном, не терпящим возражений, сказала она, - ты же ушибся! А вдруг голова закружится? - Да ну… - отмахнулся мальчишка, но все же устроился на багажнике. Ольга с легкостью покатила по трассе. - Как тебя сюда занесло, так далеко? Я всех велосипедистов в нашем городе знаю, а тебя что-то ни разу не видела. - Это мне папаша велик купил. И заниматься заставил. Я в областном центре учился, в университете. Закончил вот только. Домой приехал, а он… Еще слабачком обозвал! – в голосе парня звенела нешуточная обида. - Обзываться, конечно, не надо было, - откликнулась Ольга, - а покататься на велосипеде по полям и перелескам – разве плохо? Меня никто не гонит, наоборот, это самое любимое мое дело. - А кому понравится, когда силой заставляют? Я со злости уехал далеко, а тут еще это колесо. - Тебя уж, наверное, потеряли, - девушка прибавила скорости. - Пусть побегают, поищут! «Как дите малое! Университет он закончил!» - усмехнулась про себя Ольга. Уже потом она узнала, что ее подопечный – единственный сыночек замдиректора градообразующего предприятия. Шустрый начальник недавно основал на базе завода крупную фирму. Папаша отправил наследника учиться в столицу, но потом сам не рад был, что отпустил с глаз. Сынок и так не блистал здоровьем и желанием выйти в первые люди города, а тут еще столичная жизнь с ее соблазнами. За годы учебы парень успел попробовать «травку», пристрастился к алкоголю и уже совершенно потерял желание идти по стопам отца. Минут через сорок они подъехали к дому, точнее, двухэтажному коттеджу, где обитал с родителями новый знакомый. Парень соскочил с багажника. - Тебя как зовут-то, потерпевший? – спросила девушка, разворачивая велосипед. - Юрий! – протянул тот и спохватился – спасибо! - Пожалуйста! – усмехнулась Ольга и передразнила про себя: «Ю-урий! Подумаешь, князь пресветлый!» Защита диплома прошла удачно, несмотря на пакости сестрицы. Ольга вызвалась отвечать первой, и ее не стали мучить дополнительными вопросами. «За смелость!» Дома она не стала даже обедать, схватила велосипед и умчалась подальше от поздравлений знакомых. Выбравшись за город, она довольно скоро нагнала одинокого велосипедиста. Ее недавний знакомец рассекал на новом, навороченном «коне», в налокотниках и наколенниках. Последнее обстоятельство сильно рассмешило привычную ко всему спортсменку. - Привет, коллега! Что, авария не разубедила папу заставлять тебя заниматься таким опасным видом спорта? - Еще как разубедила! – оглянувшись на попутчицу, засмеялся Юрий, - я сам уперся! Сказал: «Буду кататься, и все тут!» Мать переживала, папку ругала. А он упирался два дня, потом новый велик купил. И вот эту амуницию, - мальчишка дернул локтем, - а еще вон, какую штуку подарил, - на поясе у «крутого спортсмена» висел маленький приборчик в кожаном футляре, - рация, как у ментов. Это чтобы сообщить, если что случится. - Если далеко уедешь, не поможет. - Наплевать! Надоел этот контроль, как за детсадовцем. Они стали встречаться. Юрке было интересно слушать свою новую подружку, привлекала ее манера говорить, необычный взгляд на привычные вещи, обширные разносторонние знания. Капризному мальчику из обеспеченной семьи, избалованному вниманием противоположного пола, девушка, так непохожая на его столичных подруг, представлялась существом из другого мира. Ольге новый знакомый казался наивным, даже немного жалким, но ее привлекало, что он не считал ее ненормальной, придурковатой, как вся местная молодежь. Через несколько дней девушка так доверилась новому другу, что привела его на свою поляну. Эта светлая прогулка до сих пор вспоминалась Ольге, как лучшее мгновение их отношений. Они приехали на заветное место светлым июньским вечером, удивительно теплым. Пробравшись через посадку, друзья шли, ведя рядом велосипеды. Юрка с восторгом оглядывался по сторонам – чудесная полянка покорила его чистой и ласковой красотой. Журчал ручей, птицы звенели на все голоса. Ольга опередила его, и когда Юрка отыскал ее взглядом, оказалось, подружка стоит, прижавшись щекой к необъятному стволу старой березы. Он уронил велосипед в траву, подбежал к ней: - Оль, ты чего?.. Она оглянулась и улыбнулась ласково: - Иди сюда, послушай! Наверху ветер ветки качает, а ствол гудит, жалобно так! И сок под корой шелестит, тихо-тихо… Кажется, будто музыка звучит, далекая, еле слышная, но могучая и такая красивая… Ты знаешь, у каждого дерева, ручейка, даже у камня своя песня. Весь мир пронизан невидимыми струнами… Вот только бы научиться касаться этих струн, и откроется Знание, великое и тайное… Они долго стояли рядом, прижавшись к толстенному стволу, и Юрке очень нравилось стоять так, касаясь плечом ее плеча. Взявшись за руки, они пошли по поляне. - Смотри, в этом дупле белка живет, - Ольга подвела его к другой березе. Он похлопал по стволу. - Тише! – шепотом вскрикнула девушка, сжав его ладонь. - Что?.. – испугался Юрка. - Не шуми, разбудишь, она в тебя шишкой кинет! - Да ну тебя, напугала! – расхохотался он. Сделав круг, они вернулись к березе. Аромат цветущих трав кружил голову. Юрка робко обнял девушку, коснулся губами ее губ, мягких, нежных… Волшебный вечер заставлял забыть обо всем. А шелковая трава под березой манила упасть, вдохнуть свежесть лета, познать запретное счастье… Вернувшись домой, Юрка объявил родителям, что женится. Мать, конечно, взвилась на дыбы – какая-то безродная нищенка смеет лезть в их семью! Но отец задумался. Он сам женился по расчету, на дочке партийного деятеля. О любви говорить не приходилось, но даже наследника нормального эта избалованная, тупая курица родить ему не смогла! С горестным недоумением взирал он на подросшего сына - слабый, болезненный мальчик ничем не увлекался, учился через силу, отбивался от всех попыток заинтересовать его чем-то, кроме телевизора. А он так мечтал о наследнике, который продолжит успехи своего отца, сделает карьеру, многого добьется в жизни. В общем-то, он не был снобом, а о девушке сына успел навести справки, и отчеты ему понравились – отличница, спортсменка, не курит, не пьет. Сумеет родить умного и крепкого внука, из которого он воспитает достойного преемника своего бизнеса. А может, и не внука – ведь он сам еще не старый мужчина. И подозрений ни у кого не возникнет… Отец Юрки согласился на неравный брак. И вскоре Ольга перебралась от родителей и сестры в роскошный коттедж. Но роскошь ее не волновала. Она сама хотела крепко встать на ноги. Свекор не возражал против ее желания работать, и вскоре Ольга уже трудилась на заводе, где весной проходила практику. Теперь никто не смел ей слова поперек сказать – как же, невестка начальника! Но она сама не давала себе поблажек, старалась быстрее научиться всему и выполнять свою работу как можно лучше. Благодаря хорошей памяти и природной смекалке, Ольга быстро стала ведущим специалистом. И все было бы хорошо, только вот забеременеть она почему-то не могла. Прошло два года. Юрий так и не начал нигде работать, несмотря на все попытки отца заинтересовать наследничка делами фирмы, или хотя бы пристроить на завод. Инфантильный и ленивый, он ничем не интересовался, мог неделями валяться на диване перед телевизором, временами прикладываясь к бутылочке, а если выходил из дома, то лишь до ближайшего клуба, чтобы напиться в компании дружков, поваляться в сауне, поиграть в карты на отцовские денежки. Ольга никак не могла изменить такой образ жизни мужа, да еще свекровь всячески мешала нелюбимой невестке, потакая самым низменным желаниям своего никчемного сынка. Ольга никому не жаловалась, все силы отдавая работе, благо, там у нее все получалось. Вот если бы она родила ребенка, может, свекровь по-другому бы стала относиться к ней. Но она не беременела. Устав ждать, свекор повез ее в областной центр, к лучшему специалисту. И там выяснилось, что Ольга не может иметь детей. Категорически. Какое-то время свекор еще надеялся, узнавал про новейшие методы лечения, не пожалев денег, отправил ее в столичную клинику. Но там диагноз подтвердили. Безнадежность придавила ее стопудовым камнем. Почему-то, когда Ольга ехала сюда, она не просто надеялась, у нее была твердая уверенность, что все будет хорошо. Вера жителей глубинки во всемогущую, желанную и недостижимую столицу крепко сидела в ней. Врачи пытались успокоить молодую женщину, рассказывали о суррогатном материнстве, об усыновлении, но Ольга просто не слышала их. Впервые в своей нелегкой жизни она столкнулась с полной, абсолютной невозможностью что-то изменить. И никакие усилия, ни чья-либо помощь, ни целительное время здесь ничего не решают. Можно рыдать и биться головой о стену. Можно принять удар с достоинством. Не имеет значения. Ничего не наладится. Никогда. Обратную дорогу она практически не запомнила, хоть это было ее первое путешествие за пределы области. А сразу по возвращении свекор сказал ей, что без возможности родить наследника, в его семье она не нужна. Ольгу не шокировало категоричное заявление, она ждала этих слов. Любила ли она Юрку? Едва ли, разве что легкое увлечение в самом начале знакомства. Но возможность жить и работать нормально, без травли и подсиживаний, а так же независимость от своей семейки она очень ценила. Все оказалось лучше, чем она ожидала. Свекор, видимо опасаясь судебных разбирательств, подрывающих репутацию, пообещал устроить ее на хорошую работу и купить комнату в общежитии. Правда, в другом городе, но что ее здесь держало? Да и соседний город совсем недалеко, два часа на велосипеде. Ольга согласилась. Свекор не рассчитывал на подобную уступчивость и остался доволен. Комнату купил хорошую, даже не комнату, а отдельную квартирку с собственным душем и туалетом, только кухня была общей на четырех хозяев. Ольгу это не волновало, много ли ей одной надо. А вот комнаты своей у нее никогда раньше не было. * * * Родилась и выросла Ольга в коммуналке, почти сразу после рождения дочери родители начали ссориться, доходило и до драк. Ольге смутно, в каком-то сером мареве, помнился страшный грохот падающей мебели и еще более страшные крики двух взрослых людей, напрочь забывших о перепуганной малышке. Помнилось, как она пыталась забиться в самый дальний угол, съеживалась, чтобы стать меньше горошины, но от кошмарных звуков невозможно было укрыться, и в груди рождался крик ужаса и отчаяния, непроизвольно вырывающийся наружу, обнаруживающий ее присутствие. Иногда это оборачивалось оплеухой, иногда вышвыриванием за дверь. За дверь – это хорошо, коридор в коммуналке был большой и захламленный, там легко было спрятаться. И, сидя тихонько в темном уголке, начать сочинять сказку. Ольгу всегда спасали сказки. Даже не совсем сказки. Она видела почти наяву какой-то другой мир. Вдохновенно описывала волшебную страну с сильными и добрыми жителями, которые умеют делать сверкающие разноцветные камни, строить дивные дворцы, а еще прекрасными песнями творить чудеса. Малышка даже пыталась нарисовать чудесную страну, причем в картинках жители всегда делились на два народа. Если одни были похожи на людей, только красивее, то других маленькая Оля изображала в виде разноцветных кругов и овалов, парящих в вышине. Она объясняла, что эти аморфные волшебники очень сильные, сильнее тех, красивых. - Как же они летают без крыльев? – спрашивали у нее. - Ну… Летают, и все, - малышке не хватало слов, чтобы объяснить очевидную истину, - как будто плавают. Во дворе над маленькой сказочницей смеялись и дразнили, когда она утверждала, что все рассказанное – правда, и в волшебный мир даже можно заглянуть. Одним глазком. - Ну иди, загляни! Да сверкающих камней принеси! – хохотали дети постарше. Оля не обижалась на дураков, она твердо знала, что путь есть, нужно только разгадать некий секрет. Однажды малышке даже показалось, что она нашла Путь. Недалеко от их дома затеяли стройку и начали копать котлован, снося при этом старые сараи. Почти во всех сараях имелись погреба, они обваливались, затрудняя работу, рабочие злились. А тут еще местная детвора путается под ногами, стремится всюду сунуть нос. И заборы не спасают. Оля, конечно, тоже не осталась в стороне от опасных путешествий по стройке. И в одном из рухнувших погребов сделала удивительное открытие: одна из стенок погреба оказалась не земляная, и даже не выложенная кирпичом, а из гладкого черного камня. В одном месте камень был светлее и как бы обрисовывал очертания двери. Невысокой, с нее ростом, с полукруглым верхом. Все ребята собрались около таинственной находки. Они долго ощупывали и обстукивали ее, высказывали различные предположения, что это такое. Кто-то, имеющий романтические склонности утверждал, что они открыли фундамент древней крепости, мальчик постарше объяснил, что это заделанный канализационный коллектор, но Оля точно знала, что нашла Путь. Она вдруг поняла, что нужно сделать волшебный ключ. Прибежав домой, непослушными детскими пальчиками Оля старательно вырезала из плотного картона маленький фигурный ключик, аккуратно оклеила его серебряной фольгой. Потом начала колдовать. Она коснулась ключиком пламени свечки, чтобы волшебный талисман взял частицу сути огня, бросила поделку из окна, напитав силой воздуха. Стремглав вылетела во двор, подобрала ключик и, не слушая ворчания старушек, помчалась к ручью, чтобы прикоснуться талисманом к земле и воде. Потом малышка долго пела над ключиком песню могущества. Она точно знала, что это волшебная песня из Того мира, мелодия часто звучала у нее в голове, иногда она даже слышала какие-то слова на непонятном языке. Точнее, почти понятном, надо было только прислушаться повнимательнее, сделать усилие и… Но пока у Оли это не получалось, и она придумывала слова сама, подбирая красивые сочетания звуков. Завтра волшебство наберет силу, и рано утром, пока все спят, маленькая авантюристка пролезет в известную только ей щель в заборе, проберется в котлован и коснется серебряным ключом заветной двери… Но надо еще положить талисман под свет Звезды. Все складывалось удачно, небо до вечера оставалось ясным. Перед сном Оля положила ключ на подоконник, где у нее хранились разные сокровища – синие стеклышки, кусочки серебряной фольги, осколки мрамора, принесенные с мусорной свалки и цветные мелки. Мама с отцом опять ссорились, потом папа оделся и ушел куда-то, хлопнув дверью. В последнее время он часто стал вот так уходить, избегая ругани. Олю это даже радовало, так они хотя бы не подерутся… Мать, продолжая негромко ругаться, возилась по хозяйству. Малышка начала засыпать. Проснулась она ни свет, ни заря и сразу побежала к подоконнику. Ключика не было. Не было и остальных сокровищ, но это неважно, главное – ключик. - Мама! Мама, где ключик?!! – отчаянно закричала девочка. - Какой еще ключик? – рассерженно спросила внезапно разбуженная мать, - чего орешь? - Здесь! На подоконнике! Маленький, серебряный! – заливаясь слезами, показывала Оля. - Я весь мусор оттуда выкинула. Перестань орать! Натащила с помойки всякой дряни, весь дом захламила! Нет, чтобы матери помочь! - Куда ты его выкинула? Зачем? Это же был волшебный ключ для двери в Страну! - Опять этот бред! Сколько можно сочинять дурацкие сказки?! Тебе уже в психушку пора! Кончилось тем, что мать отлупила Ольгу хлопушкой. Почему-то она предпочитала использовать для наказания своей непоседы хлопушку для ковров, а не ремень. Спрятавшись в кустах за домом, Оля долго всхлипывала, уткнувшись лицом в колени. Не из-за порки, мало что ли колотушек она получила за свою короткую жизнь. Из-за грубо растоптанной сказки. Ну почему, почему люди такие жестокие?! Даже мама не пожалела ее! Папе все равно, ребятам во дворе лишь бы посмеяться. Кому же теперь верить?! А волшебный мир никак не желает открыться ей… Потом Оля решительно вытерла слезы. Можно ведь сделать другой ключ. И оставить на ночь не на окне, а, допустим, на крыше. Она все равно откроет Дверь. И уйдет в Дивную Страну одна. Навсегда. Но в тот день в котловане начались большие работы, и заветная дверца исчезла под кучей гравия. А через несколько дней в жизни Ольги случилось настоящее несчастье – ушел отец. Конечно, их беспрестанные ссоры с матерью не приносили радости, но все было привычно и налажено. А тут тихо стало в доме. И как-то холодно. Ольга сжималась под одеялом, но не могла согреться. Но тишина продолжалась недолго. Не прошло и месяца, как в их комнате, где еще попадались забытые папины вещи, появился отчим. В общем-то, он не обижал падчерицу, мог иногда хлопнуть по затылку, чтобы не мешала, но не сильно. Но Ольге почему-то стало казаться, что в доме для нее не осталось места. А через несколько месяцев родилась младшая сестра. Ольге было всего шесть лет, но на ее плечи сразу легло множество обязанностей. А мать стала такой сердитой и раздражительной, что девочка старалась лишний раз не заговаривать с ней. Жить вчетвером в маленькой комнате стало совсем уж невыносимо, и отчим как-то сумел получить квартиру. Ольге это не принесло особого облегчения, квартира оказалась двухкомнатной, и детскую ей пришлось делить с сестрой. А характер у Женьки был еще тот. Но ни работа по дому, ни придирки родителей и капризы сестры не могли лишить Ольгу душевного равновесия, ее угнетало то, что ей почти не удавалось побыть одной. Мечтательной, вдумчивой девочке необходимо было хоть иногда оставаться наедине с собой, со своим внутренним миром, но для этого не осталось ни места, ни времени. А тут еще школа началась. И Ольга перестала видеть Волшебную Страну. Даже чудесную музыку, дарившую ей утешение, перестала слышать. Будто захлопнулось окно. Она отчаянно цеплялась за единственную радость своей серой жизни, но сказка уплывала безвозвратно, вместе с детством. На смену ей катилось одиночество.