Зловещий цирк

Оказалось, что Маури – это название города, а не мира. Мир же назывался Чавлесс. Цирк бывал в нем частенько. Кайрин сказал, что и мы задержимся и в этот раз, дадим представления в нескольких городах и только потом двинемся дальше. Стоянку разбивали уже в темноте, и я с трудом могла рассмотреть пейзаж, зато утром он предстал передо мной во всем великолепии. - Пустыня? - Чавлесс – мир пустынь, - подтвердил Кайрин. – На севере и востоке есть леса, но их немного. Естественных водоемов нет совсем, поэтому вода здесь ценится на вес золота. Лошадей в Чавлессе тоже нет, поэтому пойдем пешком – не стоит привлекать к себе внимание. Тем более, что Маури совсем близко. Идти и впрямь было недалеко – мы встали практически под стенами города – и улицы его, несмотря на раннее время, были полны народа. - Днем становится очень жарко, поэтому основные действия – покупки, развлечения, работу – стараются выполнять ранним утром или поздним вечером. Чтобы не потеряться, я взяла Кайрина за руку и безостановочно крутила головой. Большая часть домов была не выше двух этажей и выкрашена в желтый или белый цвета. Много лепнины, замысловатых балкончиков и причудливых уличных фонарей, но ни одного деревца. Сразу видно, что дожди здесь идут нечасто, а вода слишком дорога, чтобы тратить ее на растительность. Люди совсем обычные, только низкорослые и смуглые. Одежда на них свободная, богато украшенная вышивкой. А вот украшений не видно. Если и попадаются, то исключительно из дерева. Ну разумеется, с такими осадками деревья должны быть редкостью, а изделия из них цениться крайне высоко. Это не Земля, где из деревьев даже дома строят. - Нам сюда, - Кайрин указал на магазин, занимающий весь первый этаж длинного дома. Судя по вывеске, богато украшенному входу и выставленной в витринах одежде, место было не из дешевых. - Ты уверен, что тебе это по карману? - У нас нет выбора. В маленьких лавочках продают одежду по местной моде. Тебе же нужно что-то более практичное, чтобы было удобно путешествовать, и менее экзотичное, чтобы иметь возможность выйти в другой мир, не привлекая к себе ненужного внимания. Кроме того, по местным меркам у тебя нестандартный размер. В обычном магазине тебе вряд ли смогут что-то подобрать. - А здесь смогут? - О-о, в этом магазине покупателю Луну с неба достанут и на прилавок выложат. Если, конечно, у него хватит на это средств. - У нас хватит? - На Луну – нет, а на одежду – без проблем. Кайрин оказался прав. В магазине нас встретили как дорогих гостей. И хотя в первый момент наши пожелания вызвали некоторое удивление, уже через миг оба продавца взяли себя в руки и закружили по площади магазина, вынося все новую и новую одежду. - В Чавлессе четкое разделение вещей на мужские и женские, - пояснил Кайрин, когда мы покинули магазин и вновь окунулись в городской шум. – Как видишь, здесь вообще в ходу свободный крой, а уж чтобы женщина надела штаны, да еще узкие – это совсем немыслимо. Лично мне купленные брюки не показались узкими. Впрочем, если посмотреть на местных мужчин, носящих нечто вроде шаровар, приходилось признать, что то, что досталось мне, и правду может считаться обтягивающим. - Если же женщина и надевает штаны, то исключительно под платье. Ботинки женщины тоже не носят. Туфельки на каблучке или шлепанцы, но обязательно без задника. Верхом местные дамы не ездят, долгих пеших прогулок не совершают, так что ботинки им просто не нужны. Жара начала нарастать, но я еще не была готова вернуться в Цирк, поэтому с радостью приняла предложение Кайрина зайти в кафе. Внутри было прохладно и ничто не мешало мне рассматривать многочисленных посетителей. Кайрин заказал сок и мороженое с фруктами… и только тут я сообразила, что понимаю язык, на котором говорят местные жители. - Ничего удивительного. Ты живешь в Цирке и на тебя действует его магия. Каждый из нас говорит на своем языке, но остальные его понимают. И когда мы прибываем в другой мир, проблем с языком тоже не возникает. - До сих пор с трудом верю, что нахожусь не на Земле. Будто сплю. Тебе, наверное, смешно это слышать. Ты-то уже столько всего повидал. Кайрин улыбнулся, но его глаза остались грустными. Я вообще заметила, что он редко улыбается от души. На фоне смуглых, ярко одетых и экспрессивных местных жителей Кайрин казался чужеродным элементом. Слишком бледный, слишком худой, слишком спокойный. По жаре мы вернулись в Цирк, и уже вечером я побывала на первом представлении. Двери Цирка распахнулись за два часа до его начала, едва спал дневной зной. За вход на территорию денег не брали, и толпы посетителей бродили между торговыми павильончиками, глазели на афиши и катались на аттракционах. На жилую часть чужакам доступа не было, но им было достаточно и общественной. Играла музыка, в воздухе витал запах сладкой ваты и карамели, зазывалы громогласно приглашали клиентов посетить магический салон, комнату смеха или выиграть приз в бросании мячей через кольца. Воспользовавшись тем, что Хосефина была занята, я тоже удрала туда, где звучала музыка, сияли огни и слышался восторженный гул голосов. Кайрин расщедрился не только на покупку каждодневной одежды, но и оплатил роскошное ярко-зеленое платье по местной моде, широкое, с рукавами раструбами и вышивкой. Осталось только накинуть на голову платок и немного прикрыть им лицо, и от аборигенки меня отличал только рост. В расписных деревянных будочках торговали сувенирами, напитками и сладостями. В рядах подальше можно было пострелять из лука или поучаствовать в другом состязании. К высокому шатру, расписанному магическими, непонятными, а оттого особо притягательными символами, тянулась очередь, состоящая преимущественно из женщин. Доска перед входом гласила: «Непревзойденная мадам Мист! Ученица Мерлина и Сафуса! Великая гадалка, не знающая преград. Расскажет прошлое, приоткроет занавесу над будущим, поможет выбрать правильную дорогу». Я понятия не имела, кто такой Сафус, а местные жители не слышали и имя Мерлина, но реклама внушала уверенность, а незнакомые имена придавали обещаниям вес, поэтому безделье гадалке не грозило. Еще большее оживление вызывали аттракционы, но в той стороне раздавался голос Гигглза, и я предпочла обойти лодочки, «лебедей» и чертово колесо стороной. Зато на танец Люсин посмотрела с удовольствием. К моменту начала представления огромный полосатый шатер был полон. Свободных мест не осталось и мне пришлось сесть на лестнице. Не очень удобно, зато арена – как на ладони. До этого дня я несколько раз ходила в цирк, но особого восторга не испытала. Каким бы невероятным не было представление, я не могла погрузиться в него полностью. Вместо того чтобы смеяться над шутками клоунов и восторгаться ловкостью акробатов, пыталась представить артистов без грима и в домашней обстановке. Когда выводили животных, сразу прикидывала, насколько дорого их содержать. А во время выступления воздушных гимнастов и вовсе уставала. Мне было интереснее рассматривать одежду и лица зрителей, чем сидеть, задрав голову и следить за номером. Так что ничего особенного я от шоу не ожидала и тем сильнее была потрясена. Представление в Цирке не было похоже ни на что, виденное мною раньше. Роль конферансье исполняла Мистрисс. И была величественно прекрасна. Она не просто объявляла номера, но вела шоу так, что зал, замерев, ловил каждое ее слово и разражался аплодисментами по малейшему взмаху руки. Как я и ожидала, Тизер и Гигглз были клоунами. Но если в жизни я старалась держаться от них подальше, то на представлении не могла удержаться от смеха. Казалось невероятным, что такие злобные типы могут быть настолько забавными на арене. Маленькая девочка с копной золотистых кудряшек работала с собачками и обезьянками. И те и другие были ей под стать, миниатюрные и очаровательные. Смотреть на них было одно удовольствие, словно на арену сошла сама принцесса фей, окруженная своими маленькими подданными. Кайрин оказался фокусником, хотя назвать то, что он творил на арене, простыми фокусами ни у кого бы язык не повернулся. Это была настоящая магия. Когда в воздух взлетели и рассыпались золотой пылью сияющие кольца, я хлопала так, что отбила ладони. Как и многие другие, Кайрин на арене отличался от Кайрина в жизни. Он казался старше и излучал спокойную уверенность. К такому парню я на улице подойти не осмелилась бы. Казалось невероятным, что этот сексуальный красавец тот же человек, с которым я утром ходила за покупками. Номера сменяли друг друга. Перед глазами восторженных зрителей предстали Метатель ножей (каждый раз, когда он посылал очередной нож в сторону своей рыжеволосой ассистентки, я от ужаса закрывала глаза), наездница Люсин, Брут, кидающий тяжеленые гири как резиновые мячи, и многие другие. Апофеозом представления стали три чудика, как называл их Кайрин. Каждый производил жуткое и одновременно притягательное зрелище. Квимби выглядел как помесь человека и обезьяны. Щегольской костюм с шелковым жилетом контрастировал с головой, заросшей шерстью. Говорить Квимби не мог и отвечал на вопросы зала с помощью карточек. Номер Кейко был связан с птицами. Но даже их многоцветье не могло оторвать внимание зрителей от женщины-птицы. Оказалось, что Кейко способна летать, хотя я сомневалась. Перед появлением Марины зал погрузился в темноту, нужную для того, чтобы незаметно вытащить на арену гигантский бассейн. Марина плавала в нем, как большая хищная рыба. Во всяком случае, ее мелкие заостренные зубы исключали всякую мысль о вегетарианстве. Кожу покрывала серая чешуя с серебристым отливом, пальцы на руках соединялись перепонками, вместо ног извивался гибкий хвост. Лицо тоже было не совсем человеческим, заостренным, с чрезмерно узким подбородком и вертикальными зрачками. Я не сомневалась, что когда-то Марина была красива, но сейчас ее внешность скорее пугала. Как огромная рыба, Марина выпрыгивала из бассейна, обдавая брызгами сидящих на первых рядах зрителей, пролетала через кольца и играла с мячом, принимая нарочито сексуальные позы. С учетом того, что местные жители носили балахонистые платья, скрывающие фигуру, и прятали от солнца лица и головы, Маринины покачивания бедрами и плечами, зазывные взгляды и едва прикрытая купальником грудь произвели фурор среди мужчин. После представления я долго не могла прийти в себя. Посетители еще ходили по Цирку, но мне на территорию веселья вход был уже закрыт – приближался ужин и Хосефина загрузила меня работой. Я чистила овощи, но перед глазами стояли особенно яркие картины шоу. - Помню, как впервые увидела представление, - произнесла Хосефина, встав рядом со мной. По ее губам скользнула мечтательная улыбка. – Я жила в маленьком провинциальном городке, где не было никаких развлечений. Люди тяжело трудились, каждый новый день был похож на предыдущий. Я жила в семье старшего брата и зарабатывала на жизнь шитьем. Сидела с иголкой и ниткой с утра до позднего вечера. Впрочем, идти мне было все равно некуда. Стоило выйти на улицу, и я становилась объектом повышенного внимания. Люди в нашем городке были простые и необразованные, и моя необычная внешность доставляла мне много страданий. Хосефина замолчала, глядя вдаль. Я побоялась, что она уйдет и разговор прервется, поэтому осторожно спросила: - У тебя не было друзей? - Нет, Бродяжка, никого не было. Только семья, но и им я была в тягость. Я хотела сказать, что мне это знакомо, но промолчала. Пусть я и не была нужна своей маме, но по крайней мере на меня на улице пальцами не показывали. - Когда приехал Цирк, афиши висели по всему городу. Одна как раз напротив моего окна. Я не хотела идти, не хотела лишний раз показываться на улице. А моя семья пошла. Они вернулись оживленные, восхищенные и весь следующий день только и говорили о невероятном зрелище. Тогда и я решила сходить. Цирк стоял в нашем городе несколько дней, представления шли трижды в день, и я была почти на всех. Пропустила только то, самое первое. И была потрясена. Столько веселья, красок, волшебства! И артисты… Совсем не похожие на простых людей. Среди них были те, чья внешность была необычной, и они блистали на арене, осыпаемые аплодисментами и цветами, в то время как мне моя особенность приносила лишь слезы. - И ты пришла в Цирк? - Да. И вот, что я тебе скажу, Маленькая Бродяжка: не все то ценно, что красиво. И займись, наконец, овощами, иначе ужинать сегодня мы вообще не будем. Хосефина ушла, а я все думала над ее словами. Цирк был как огонек свечи, манящий доверчивых насекомых. Хосефина, Марина и многие другие пришли в него в надежде исполнить свои мечты а вместо того потеряли то, что имели.