На дне морском

      «Унылый» радовался.       Не знаю, как ещё передать всё то, что я ощущала, соприкасаясь с кораблём, но на понятном мне эмоциональном уровне это была радость.       Мы забили трюм, разделив его на сектора. Первый сектор был заставлен сундуками с деньгами, документами и дорогими вещами, которые можно было бы продать. Второй сектор пошёл под продуктовый склад. Третий сектор включал в себя Сердце корабля, на котором я ночевала, организовав себе спартанскую спальню, состоявшую из одеяла, подушки-валика и ночника. Четвёртый сектор превратился в рассадник улиток, о которых заботилась Луч. И все эти склизкие милашки расползлись по помещению, что грозилось превратиться в проблему. Придётся расстроить Луч и провести с ден-ден муши сеанс военной муштры: подъём, питание и туалет по расписанию, ограниченное передвижение, иначе за борт… или в банку.       Из замка мы вытащили почти всё, даже пару кресел и кроватей перенесли, ведь то, что было на борту, дышало на ладан. Капитанскую каюту забили картами и Лог Посами, коих было множество. Кипп засадил меня за карты, и пока Тень чинил такелаж, а Луч пыталась устроиться на камбузе, я искала нужный остров. Стоило обнаружить искомое, как доктор Хайлер отправил к Сердцу корабля, и начались медитации.       Я — Компас живого корабля. Это значит, что я задаю маршрут, а если корабль меня потеряет, то непременно найдёт, ибо часть меня всегда с ним.       Как это возможно, Кипп толком не объяснял. Его прапрадед построил судно, снабдив его Сердцем, что достал где-то в Новом Мире. Сердце живое. Это организм, и у меня оно ассоциируется с мозгом. Именно Сердце дарит кораблю разум, оно — его личность. Сердце правит судном, ведёт его по морю, приводя в движение большую часть деревянных конструкций. И оно общается. Те, кто обладает Волей Наблюдения, вполне могут услышать голос «Унылого», но я, как Компас, вступить в контакт могу непосредственно.       Кипп так не может, хоть и является хозяином корабля. Он слышит отголоски речи «Унылого», но контактировать через Сердце ему не под силу.       Когда «Унылый» приходил мне на помощь во снах, он не имел конкретного образа. Я ощущала его присутствие, но не видела. Он был осязаем — словно кольчуга, доспехи, порой — щит; он был опорой и поддержкой. Бодрствуя, я благодарила его тёплым словом, прикосновением, через которое стремилась передать положительные эмоции. Но ныне мне нужно было научиться управлять живым кораблём. Проложить маршрут так, чтобы корабль осознал, куда ему следует плыть.       Я садилась на колени на Сердце, концентрировалась на биении жизни подо мною, выравнивала дыхание, после чего опускала ладони перед собой, и погружалась в «Унылого» с головой. Я скрипела такелажем, сырела и разбухала от солёной воды, обрастала водорослями и ракушками… и с визгом разрывала контакт. Кипп наседал, давал советы, матерился, а я повторяла всё из раза в раз. И спустя три дня мучений и тихих истерик, я нашла подход. Вместо того, чтобы слиться с судном, я усердно орала, стараясь призвать то разумное нечто, что являлось личность «Унылого». И он отозвался. Пришёл биением чужого сердца в моей же груди, дохнул в лицо, и тихо засмеялся. Страшно не было, но кончики пальцев после такого контакта онемели на полчаса.       После этого сдвинуть судно с места получилось сразу же, а вот показать куда и как приблизительно плыть — на пятый день. Да, у нас был Лог Пос, корабль легко поддавался в управлении нам всем, но если правильно указать живому кораблю путь, то можно облегчить себе плавание вплоть до ничегонеделания. Конечно, плевать в небо никто из нас не собирался, но команда из четырёх человек, не считая собаки, чувствовала бы себя гораздо легче.       В картах, которые разложила перед собой прямо на Сердце корабле, были пробелы. Кипп утверждал, что «Унылый» быстро сориентируется и пройдёт эти места, подстраиваясь под течения и ветра. Мои намёки на то, что аномальный Гранд Лайн имел все эти течения в одно место врачом игнорировались. Аргумент был один: меня же нашли без вивр-карты и намёков, значит и до цели доплывём… когда-нибудь.       Остров мы покинули на девятый день после беседы с Дрейком. С того дня на связь он не выходил, зато Луч поймала пару неприятных разговоров, суть которых заключалась в том, что офицер Дозора, занявший пост командующего базы на острове Рапанов, работал с пиратами, и эти ребята подтягивались «на огонёк». Я заставила себя поверить в Дрейка, сосредоточиться на том, что мне было под силу, включая работу Брокера, но легче от этого не становилось.       Когда «Унылый» выходил из бухты, я вцепилась в штурвал, который доверил мне стоявший рядом Кипп и про себя попросила: «Быстрее. Как можно быстрее, дружище. Я доверяю тебе». Нас беспощадно дёрнуло вперёд, и доктор Хайлер облился травяным отваром, что попивал, следя за горизонтом.       — Вы что творите, идиоты мелкие?! — на меня замахнулись, но я ловко увернулась, бросив штурвал, что вынудило врача занять мой пост. — Хитрая задница.       Я довольно улыбнулась этой ничтожной победе, стараясь не обращать внимания на Тень, выросшего у меня за спиной и готового защищать. Если бы Кипп захотел мне навредить, он бы это успел сделать до того, как мой телохранитель окажется рядом, после чего и Тени бы прилетело за компанию. А затем я оглянулась на остров, и на смену лёгкому азарту пришло изумление.       — Что это? — Я ткнула пальцем в развевающиеся на самой высокой точке острова чёрное полотно, которого раньше не видела. — Этого раньше не было.       — Правда? — доктор Хайлер обернулся, присмотрелся, после чего, как ни в чём не бывало, вернулся к управлению корабля. — Теперь есть.       — Это чей флаг? — не унималась я. — Он же пиратский.       — Белоуса, — ответили мне.       Я дара речи лишилась.       Этот ненормальный установил флаг одного из Йонко на покидаемом нами острове Брокера. Но зачем? У этого же могут быть последствия.       — Слушай, — глядя на то, как я попеременно то краснею, то бледнею, решил пояснить Кипп, — ты хоть думала, что будет с этим местом, когда ты его покинешь? — Нет, не думала. Мне было всё равно. Сюда я возвращаться не собиралась. — А я вот подумал. Тылы, девочка, прикрывать стоит. Возможно, тебе придётся сюда вернуться, и пока имя Белоуса и эта усатая чёрная тряпка имеют вес, умные парни сюда не сунутся. Да и вообще, думаешь, сыны Белоуса проверяют все острова, которые взяли под защиту? Я тебя умоляю.       Мне в этот момент почему-то казалось, что проверяют. Инспекции, мать их, проводят.       — Это оскорбление, — решила всунуть свой аргумент. — А я слишком маленькая сошка, чтобы оскорблять Йонко и гневить его этим.       — Так плыви обратно и снимай.       Он обиделся — у него даже усы распушились от возмущения. Замечательно. Он творит всякую чушь, а я виновата.       В очередной раз обернувшись на остров, уже едва ли смогла различить чёрный флаг на горизонте — «Унылый» стремительно набирал скорость.       Ладно, всё равно никаких намёков на то, кто хозяин острова, оставить мы не могли. Да и всегда есть вероятность того, что в злополучное пиратское знамя ударит шальная молния.       Вот только ощущение того, что за этот поступок мне прилетит сторицей, отпускать не собиралось.       Плавание проходило тихо и гладко. Но на второй день пути я заметила нечто странное: Лог Пос, который я теперь носила на левой руке, периодически вертелся как ненормальный. Предположив, что он элементарно сломался, я заменила его на другой, но история повторилась. Тогда я обратилась с этой проблемой к доктору Хайлеру, и получила ответ, слышать который было неприятно.       — Ты про Морского дьявола забыла? Твоё магнитное поле теперь и его тоже.       С того дня компасы вокруг меня сбоили чаще.       Я нервничала. Дрейк не отзывался. Пираты какого-то Гебсли яро обсуждали по ден-ден муши то, как наладят поставку рабов через остров Рапанов.       Ну, а я ничего не могла сделать.       Доктор Хайлер, заметив моё состояние, мягко предложил новое экспериментальное успокоительное. При этом глаза его так подозрительно блестели, что пришлось своё твёрдое «нет» говорить уже выбегая из лазарета. Для верности я спряталась от него на форпике* среди канатов, укрываясь от Воли Наблюдения. Позор, да и только, зато Кипп меня не нашёл.       Сдал меня Варди, и то, после того, как его попросила Луч, вознаградив пса после моего обнаружения копчёной рулькой. Продажный обжора.       Я выползла на камбуз, чтобы успокоить нервы чёрным чаем, но процесс размешивания сахара завершился тем, что ко мне приклеилась ложка. И сделала она это не потому, что столовый прибор был липким. Просто… приклеилась.       Вертя рукой вправо и влево, изумлённо смотрела на ложку, не заметив, что за мной не менее заинтересованно наблюдает доктор Хайлер. Одним неуловимым движением оказавшись рядом со мной, он прижал к моему лбу что-то холодное и плоское, в ответ на что дёрнулась в сторону но, судя по ощущениям, неведомый объект так и остался на лбу. Я помотала головой из стороны в сторону, но предмет не отпал. Тогда я просто отцепила его рукой, и это оказался плоский столовый нож.       Что происходит?       Луч, мышкой подкравшись слева, сняла с меня ложку и направилась к мойке, чтобы отмыть её от чая и сахара.       — Это будет интересно, — довольно ухмыльнулся корабельный врач, и это испугало по-настоящему. Я так и представила себя облепленной столовыми приборами и металлической посудой во славу научного интереса нашего доктора-маньяка.       — Дайте хоть чай попить, изверги.       Схватив чашку, сбежала на палубу.       Отлично, теперь я — человек-магнит. Местная Инга Гайдученко.       А ведь Кипп предупреждал, что сны лишь начало. Что ещё мне ждать от поселившегося во мне Морского дьявола? Отращу жабры и плавники? Стану неким подобием рыбочеловека и поселюсь на морском дне?       Тяжело вздохнув, отставила чашку с остывшим напитком, и решила успокоить себя самым подходящим для меня способом — тренировкой.       Я начала с церемониального поклона, затем лёгкий прыжок, сдвоенный блок обеими руками — словно взмах журавлиных крыльев — с переходом в стойку с опорой на заднюю ногу, рубящий удар ребром правой руки сверху вниз, затем снизу вверх, и сразу вслед за этим — удар в солнечное сплетение воображаемого противника кулаком левой руки, удар правой ногой, сдвоенный удар рёбрами ладоней обеих рук сверху вниз, затем вперёд — в грудь оппонента, освобождение от воображаемого захвата…       Тень внимательно следил за тем, как я пытаюсь вспомнить кюйен** «Дракон и Тигр». Лично я всегда называла эти боевые формы «Бой с тенью», ведь фактически так и выходило: выполняя конкретную матрицу движений, ты сражаешься с воображаемым врагом.       Ныне мои враги были реальными. Нужно быть готовой. И то, что я весьма паршиво держу баланс на ровной, хоть и движущейся, поверхности, пытаясь провести удар ногой с полу-разворота, говорит не в мою пользу. Сейчас очень многое выводит меня из равновесия, а для контроля над своим телом нужен покой в сознании.       А, чтоб ему! Какой, нахрен, покой?!       Под конец упражнения оскользнулась на палубе, но гордо поклонилась пустоте, после чего шлёпнулась на доски пятой точкой. Ко мне подбежал Варди, ткнул холодным носом в щёку, и я обхватила его рукой, прижимая к себе. Пёс заворчал, попытался выбраться из захвата, но я не отпускала, хитро улыбаясь.       Варди ещё повозился, но внезапно замер, весь напрягся, глядя куда-то влево; тело его мелко подрагивало. Я проследила за его взглядом и тут же выругалась.       — Приближается шторм! — заорала я, рванув к штурвалу.       Пёс жалобно завыл.       Вмиг налетел шквальный ветер, и меня чуть не сдуло за борт. В лицо прилетело чем-то большим и шершавым. Я дёрнула головой, избавляясь от слепящего меня предмета, которым оказалась пёстрая соломенная шляпа с бантом. Луч была вынуждена носить такие постоянно, ибо палящее солнце было к ней, проведшей многие годы в подземелье, беспощадно.       Озираясь по сторонам в поисках женщины, обнаружила её уверенно пробирающейся к выходу с палубы. Луч крепко держалась за натянутые вдоль надпалубной постройки канаты, игнорируя задравшийся из-за ветра подол платья.       — Тень! — позвала мужчину, указывая рукой на Луч, и тот, возникнув словно из ниоткуда, помог сестре добраться до цели быстрее. Варди промчался у них между ног, скрываясь от непогоды.       Как на палубе появился доктор Хайлер и когда они с Тенью успели справиться с парусами, так и не заметила, пытаясь удержать бешено вертящееся рулевое колесо. Нас накрыло волной, едва не перевернув, но «Унылый» держался из последних сил, сопротивляясь стихии, и тогда море начало бить нас с разных сторон, кидая судно как телегу на каменистой дороге. Сверху прилетело ледяным дождём с мелким градом.       И если бы не шальные молнии, рифов никто бы из нас не заметил. Я вывернула штурвал, стремясь увести корабль с линии удара, но «Унылый» в море ориентировался получше нас, человечков, и пошёл своим маршрутом. Мне, почувствовавшей сопротивление корабля, осталось лишь отпустить рулевое колесо, но полностью бросить его я так и не смогла. Долго мне ещё привыкать к тому, что это судно способно выжить в непогоду самостоятельно.       Швыряемый волнами, скрипящий снастями, кое-как поддерживаемый нашей мини-командой, «Унылый» миновал опасный участок, избежав столкновения, лишь единожды черканув бортом о каменный выступ.       Буря поутихла. Мы почти выбрались из каменного лабиринта, как что-то привлекло моё внимание. Оно мелькнуло на задворках сознания, словно блик на окне, но тут же вернулось. У меня кожу защипало, в ушах загудело. В нос ударил запах йода и чего-то приторного, неуловимо знакомого.       Бросив штурвал, побрела к фальшборту, игнорируя оклик доктора Хайлера. Я ощущала что-то знакомое, родное. И это нечто тоже чуяло меня и заманивало. Я потянулась вперёд, переваливаясь через бортик, и меня обхватили за талию ледяными влажными руками, оттаскивая в сторону. Я не сопротивлялась, поглощённая дивным ощущением: что-то прощупывало меня, принюхивалось, лезло в голову навязчивым неразборчивым шёпотом.       И последнее не понравилось как мне, так и Морскому дьяволу во мне.       В тот момент, когда я подсознательно отпихивала от себя собрата прицепившегося ко мне паразита, я чётко осознала, что в теле теперь не одна. И тварь эта была самкой, как и та, что тянулась к нам из-за рифов.       Мы огрызнулись на неё вдвоём, и нам ответили визгливым клёкотом, от которого в голове зазвенело так, что меня тут же стошнило, свалив с ног. И, судя по всему, не меня одну.       Я поползла по палубе, мотая головой из стороны в сторону, стремясь избавиться от неприятных ощущений. Руки и ноги мелко дрожали. Тень, тоже сбитый с ног недавней странной атакой, нагнал меня, помог подняться, и мы заковыляли к Киппу, подзывавшего нас к выходу с палубы, утирая кровь из-под носа.       Хотелось обернуться — не отпускало ощущение таранящего меня в спину тяжёлого злого взгляда. Но «Унылый» вошёл в полосу тумана, и злополучные рифы скрылись из виду почти мгновенно.       Вот и хорошо. Мне и одного Морского дьявола хватает.       Как только доктор Хайлер пришёл к выводу, что во мне поселился Морской дьявол, принялся вести журнал, в котором записывал всё, что со мной с того дня происходило, делал какие-то свои пометки, строил на бумаге теории.       Это напоминало мне Вегапанка, который в своё время тоже завёл на меня досье.       Не нравится мне быть объектом исследований, но Кипп хотя бы помочь мне стремится. Выходило, правда, весьма своеобразно. Как сейчас, например, когда мне сперва прилетело по и без того гудящей голове, после чего напоили сладкой микстурой, от которой мгновенно захотелось избавить организм испытанным способом.       — Не вздумай, — ткнул в меня пальцем врач, и я послушно сглотнула подкативший к горлу сладко-кислый ком.       — Луч, — застонала я, — спасай.       — Чёрный с мятой? — вмиг сообразила женщина, что спасать меня следует чаем. Я кивнула, морщась и клацая языком, в который противный вкус микстуры въелся намертво. — Сахар или мёд?       Меня аж передёрнуло.       — Ничего.       — А мне кофейку сообрази, — попросил Кипп, чиркая что-то в журнале, после чего сделал пометки на карте, выделив пройденный риф красным крестом. Полагаю, сюда мы ещё вернёмся. Не очень хочется, если честно, но если ничего не найдём, то моё «не хочу» придётся засунуть кое-куда поглубже.       Луч взялась за готовку, элегантно перемещаясь по камбузу и возясь с посудой и напитками. Я бы ужё всё разлила, рассыпала и пару раз стукнулась об столешницу или первый попавшийся угол. На кухне мне не место, а вот Луч прижилась, получая от процесса приготовления пищи своеобразное удовольствие.       Тень следил за сестрой, приложив к затылку компресс, наспех собранный из замороженного куска мяса и кухонного полотенца. Варди заворожено глядел на мужчину, явно лелея надежду незаметно добраться до подмороженного сочного куска говядины, который так по-глупому использует человек.       Знал бы этот ненасытный пушистик, как у нас головы от боли раскалываются. Почему Луч и Варди под удар не попали, никто из нас понятия не имел, но хоть кто-то не маялся от неприятных ощущений.       — И что это было? — будто подслушав мои мысли, принялся вслух размышлять врач. — Как он на нас воздействовал? Не слы…       — Она, — прервала мужчину, укладывая гудящую голову левым виском на прохладную столешницу. — Это была она. Самка.       Врач потянулся ко мне, внимательно разглядывая. И только он открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, я взмолилась:       — Не спрашивайте, Кипп, умоляю. Я сама понять не могу. Но, похоже, во мне тоже сидит самка, и… блин, не знаю я, что с этим всем делать.       — Ну, — мужчина почесал за ухом, задумавшись, — зато не будет конфликта личности.       Издевается, скотина. Две бабы в одном теле могут превратиться в проблему мирового масштаба. И первым пострадает кое-кто матюкливый и усатый. Гарантирую.       Окончательно утонуть в унынии не дала Луч, сунув под нос дымящуюся ароматную чашку, после чего помчалась с камбуза прочь. Мы даже удивиться толком не успели, а она уже вернулась с пыхтящим и трясущимся Верноном в руках. Улитка кряхтела и потела, мелко подрагивая от напряжения.       Луч усадила любимца передо мной на стол, погладила меж рожек, прикрыла глаза, и улитка заорала сорванным мужским голосом:       — …наю! Но они открыли по нам огонь! Слышишь, Хьюз? Твою мать, они никак не угомонятся?       — Склады горят!       — Кто этот Дрейк, мать его за ногу?!       Мать его явно за другие места хватали, раз такой красавчик получился. Ибо он воистину красавчик. Он успел, чтоб ему! Да ещё и в бой вступил. И, судя по воплям этих ребят, даёт им прикурить.       На радостях вскочила со стула, едва не перевернув стол. Луч аж встрепенулась, и связь прервалась, но я даже внимания не обратила, прыгая по камбузу как ненормальная. В порыве счастья крепко обняла Тень, сразу ощутив то, как напрягся мужчина всем телом. Оставив его в покое, принялась тискать Варди, довольно вывалившего язык.       — Меньше дёргайся, бедовая, — хмурился доктор Хайлер. — Мало ли что с тобой та тварь сделала?       Стоило ему напомнить о недавней неприятной встрече, как голова вновь загудела от боли. Оставив пса в покое, вернулась к столу и немного разлитому чаю. Взяв чашку, попросила Луч оставить Вернона на одной волне, чтобы прослушивать разговоры испуганных пиратов, которым достаётся по первое число. Женщина выполнила просьбу, а затем вновь принялась греть чайник, ибо про кофе для нашего доктора впопыхах позабыла.       Я отпила чая, довольно жмурясь, наслаждаясь как напитком, так и воплями пиратов, опознавших, наконец, в нападающих коммодора Морского Дозора Дрейка и его алое знамя. И в этот момент, почему-то, в меня полетело несколько капель чая. Я изумлённо моргнула, но тут же расслышала тихое «бульк» и вновь оказалась обрызгана напитком.       — Твою мать!       Кипп оказался рядом, прижимая мне к носу полотенце; Тень осторожно отобрал чашку и помог врачу усадить меня. И только сейчас я ощутила вкус крови. В ушах шипело и свистело, словно я не на ту радиоволну настроилась. Попыталась потрусить головой, но мне её так крепко держали, что я даже испугалась на мгновение. Доктор Хайлер посветил фонариком мне в глаза, и от ярких пятен после этого долго не могла избавиться; вновь подползла тошнота. К затылку и вискам приложили что-то холодное и мокрое.       Я пыталась дышать ровнее, не обращать внимания на вкус собственной крови, что сглатывала вместе с кислой слюной, и постепенно начало отпускать. Заметив улучшения, Кипп приказал Тени утащить меня к Сердцу корабля, а сам исчез где-то на пути к лазарету. Луч семенила рядом, стараясь удержать влажную тряпку, постоянно сползавшую с моей головы.       Меня же волновала прилипшая к руке вилка.       Электрические и магнитные поля, да? А способен ли Морской дьявол ими пользоваться, корректируя их воздействие? Может, нас сегодня мило прихлопнули электромагнитным импульсом? Хотя, это должно действовать только на электротехнику. Что же это было тогда?       Способна ли я буду сделать так же? И какой, тогда, ценой?       С того дня Кипп караулил меня, уже беспрерывно строча что-то в своём журнале. Мне всё чаще начинало казаться, что он там просто чёртиков рисует. Но ощущение буравящего затылок взгляда доводило до белого каления.       Прослушивать переговоры вокруг острова Рапанов мне строжайше запретили, беспокоясь за моё состояние, зато заставили провернуть очередную сделку. Ну да, деньги, конечно же, важнее. Если честно, даже не знаю, какой у Брокера капитал за эти годы скопился. Полагаю, раз уж выбралась с острова, стоит навестить банк и проверить счета.       Но сначала Тори и Сэм.       И, что самое прекрасное, до треклятого острова было рукой подать.       Осознав это, метнулась в капитанскую каюту, и принялась рыться в вещах, приказав Тени остаться за порогом, разрешив впускать только Луч. Бегать по палубе босиком, в свободных штанах и растянутой майке, конечно, удобно, но ныне меня ожидало нечто иное. Встреча с Дозором, вероятное сражение, а так же встреча с дорогими сердцу людьми.       Я, конечно, всё это вполне смогу провернуть с босыми пятками и в драной одёжке, но что-то чисто женское во мне желало выглядеть подобающе.       Предыдущий Брокер был мужчиной, так что почти вся его одежда осталась в шкафах замка. Были вещи для слуг, некоторые из которых я носила, ибо любила простоту и комфорт: не жмёт, не трёт, хорошо тянется и не рвётся, когда бьёшь ногой. Так же были шикарные женские платья на все случаи жизни, многие из которых были сшиты для Луч, остальные же вполне подошли бы и мне, но я, хвала морю, в плечах оказалась широковата.       Потратив уйму времени на копошение в рундуках и шкафу, остановила свой выбор на чёрных свободных штанах, светло-зелёной мужской рубашке, рукава которой закатала до локтя и невысоких женских сапожках из обалденно мягкой кожи. А затем передо мной встала новая дилемма: какое оружие взять с собой.       Усевшись за письменный стол, вытянула нижний ящик, из которого извлекла замотанное в плотную ткань огнестрельное оружие; ножи я держала в плотной кожаной перевязи, размотав которую, тяжело вздохнула. Немного запылились и явно затупились. И всё это теперь моё. Наследие Брокера лежало передо мной в ожидании необходимый действий, а я медлила. С ножами-то я управлюсь — их я не впервые возьму в руки, а вот один из пистолетов я держала в тот самый момент, когда мы с Шадиз на бешеной скорости неслись вниз, на встречу с морской пучиной.       Две пули. Более чем достаточно.       Я откинулась на спинку стула, прижимая кончики пальцев к глазам. Но слёзы от этого не остановились.       — Проклятье, — тихо прошептала, утирая влажные щёки.       И в это самый момент кто-то бережно коснулся моих волос.       Я вздрогнула, но тут же успокоилась, осознав, что это Луч. Это же надо было так размазаться, чтобы не заметить, как кто-то вошёл в каюту, подошёл, обошёл со спины и протянул к тебе руку? Или я просто начинаю к ним привыкать и не воспринимаю как вероятную угрозу?       — Можно тебя расчесать? — поинтересовалась Луч, я же краем глаза отметила, что расчёску она уже держала в руке.       — И почему тебе так нравиться возиться с моими волосами?       Задав вопрос, села прямо, чтобы женщине было удобно копошиться с моими спутавшимися кудрями, а сама взялась за пистолет, малодушно надеясь на то, что общение с Луч отвлечёт меня от плохих мыслей, пока буду чистить и смазывать оружие.       — Я такие видела только раз, — разделяя волосы на равные пряди, ответила женщина. — Но те были чёрными, как сама ночь. И длиннее. — Она прошлась расчёской по волосам, и голову мне слегка потянуло назад — шомпол выпал из руки. Пришлось лезть под стол, прервав обе процедуры, но вскоре мы вновь взялись за дело.       — И у кого же были такие шикарные волосы? — поинтересовалась я, ибо Луч почему-то молчала, хотя чаще во время наших диалогов говорила, в основном, она.       — Леди Меланта***, — прошептала женщина. — Она купила нас. Учила меня быть вежливой и такой, как было нужно её сыну… Тень она забрала себе. Мой брат… — она замялась, борясь со спутавшимися кончиками моих волос, затем перешла к новой пряди, так и не закончив предложения.       Я молча почистила два пистолета и револьвер, отметив, что пуль для первых совсем ничего и где-то их нужно будет приобретать, после чего перешла к холодному оружию. Тут справилась быстро. Луч за это время успела найти в рундуке большую заколку и, собрав волосы у висков, заколола их у затылка, но при этом не затягивая.       После чистки, сборки и заточки, передо мной вновь стал выбор: что взять.       Ладно, раз уж я такая трусиха, то пистолеты я убираю, оставив себе револьвер. А вот для ножей места на теле полно, да и нательных ножен в ящике стола хватает, так что у меня теперь по лезвию на каждом запястье, нож на бедре и большой кинжал, размером в две мои ладони, — за поясом брюк. Оставался один маленький нож, отлитый и сбалансированный для метания, но прятать его, к сожалению, негде. Значит, стоит придумать, как буду скрывать холодное оружие в волосах или у груди, ведь в случае обыска данные места самые надёжные. В волосах мало кто догадается искать (если вы только туда откровенно японский сай не пихнёте), а вот с женской грудью шутки плохи — можно и по морде лица за домогательства схлопотать, и уже ничего искать не захочется. Останется только не нарваться на профессионала, который будет шманать без разбора и лишних переживаний.       Я лишь ухмыльнулась своим мыслям. Не такой уж я и крутой ковбой, как бы мне того не хотелось. Полагаю, подобные размышления уводят меня от основных проблем.       — Почему ты не наказала брата за то, что он пытался тебя убить?       Вопрос Луч выбил из колеи. Пару мгновений я не могла понять, о чём она вообще говорит, а затем начала искать ответ, ведь глядели на меня неожиданно серьёзно и с явным ожиданием.       — Не знаю, — пожала плечами, так толком и не придумав ничего достойного и внятного. — Мне кажется это бессмысленным.       — Но ты Брокер. Наш хозяин.       — Ты хочешь, чтобы я причинила твоему брату вред? — Женщина дёрнулась, как от удара, но я не дала ей времени придумать себе что-то ужасное, и продолжила, задорно улыбаясь: — Тень меня сам в бараний рог скрутить способен. Поверь, я это уже раз прочувствовала, так что…       — Леди Джейд, — я нахмурилась, ведь так она меня ещё ни разу не называла, — у нас уже был хозяин-женщина, и мой брат привык… привык, что за проступки его истязают.       Блин, слово-то какое. У меня от него мурашки по спине забегали. Но Луч явно собиралась меня сегодня добить.       — Для леди Меланты мой брат был телохранителем и любовником. Когда Тит убил её и занял её место, брата в постели Брокера заменила я. Но с вами… всё не так…       Ага. Со мной точно что-то не так. Интересно, почему мне хочется что-то сломать и орать долго и с душой, пока не охрипну?       Луч так и стояла на месте, глядя себе под ноги. Ждала моего слова, приказа или действия. Меня же распирало от гнева и неспособности понять то, как с этими двумя обращались. И после всего пережитого, они по-прежнему готовы служить тому, кто носит звание Брокера. В голове моей подобное укладываться не желало.       — Я говорила вам, что вы свободны.       — Мы никогда не будем свободны. Мы просто не знаем как.       — Так я научу, — яростно пообещала я. — И никаких истязаний и… блядь, даже не вздумайте мне что-то говорить о сексе хоть с одним из вас. Киппа на вас спущу.       Женщина робко улыбнулась, и в этот момент в каюту вошёл её брат. Я обернулась, буравя мужчину злым взглядом, в ответ на что он склонил голову, замерев на месте.       Вот чёрт. Эта покорность меня реально бесила.       Подойдя к мужчине, опустила ладонь ему на плечо, слегка его сжав.       — Надеюсь, ты всё слышал.       Он утвердительно кивнул и посмотрел прямо на меня. Слишком знающий и тяжёлый был у него взгляд. Обычно он либо смотрел сквозь людей и предметы, либо отводил глаза. В этот раз он глядел прямо на меня, будто впервые увидел и теперь пытался прикинуть, что я за фрукт такой. Я нахмурилась, удивлённая таким поведением, и мужчина тут же вновь потупил взор.       Блин, спугнула.       — Ладно, — устало вздохнула, убрав руку с чужого плеча. — Ты что-то хотел сказать, когда вошёл?       — Он хотел сказать, что твоей капитанской жопе следует подняться на палубу, — раздалось из дальнего конца коридора. — У нас тут проблемка вырисовалась.       Доктор Хайлер, как всегда, учтив и тактичен.       Я последовала за ним, а брат с сестрой пошли вслед за мной.       А наверху нас, и правда, ждала проблема. Линкор Дозора стоял заякорённым поперёк нашего хода, перекрывая доступ к бухте острова Рапанов. Чуть поодаль от него из воды торчали изломанные нос и корма неизвестного корабля. Создавалось впечатление, что судно сломали посередине, бросив морю на съедение. Обломки плавали вокруг линкора Дозора и, проследив за самым крупным из них, наткнулась взглядом на торчащую из воды изломанную мачту; изодранное белое знамя намокло и вяло подёргивалось на ветру. «Унылый» самостоятельно замедлил ход, ожидая дальнейших указаний.       Кипп протянул мне подзорную трубу, но я уже узнала судно. Красный флаг выдавал Дрейка с потрохами.       Внутри всё сжалось в тугой комок, мелко затряслись пальцы рук. Не думала, что буду так переживать, уже добравшись до цели.       И, дабы добить мои нервы окончательно, где-то на острове прозвучал взрыв. Хоть до нас дошли лишь слабые отголоски, зарево пожара и стремительно уходящий в небо тёмный столб дыма, дали отчётливо понять, что дело плохо. Может, на море бой и подошёл к концу, но на суше теперь тоже страшно.       Возникло острое желание дать «Унылому» волю и рвануть на всех парах к острову, но мою прыть уняла забулькавшая ден-ден муши. Луч протянула мне улитку и, стоило принять вызов, из динамика раздался уж очень знакомый голос:       — Неопознанное судно, вы заплыли на территорию активных боевых действий. Разворачивайтесь и покиньте эти воды немедленно.       — Рада вас слышать, сэр Эрик. И никуда я не уплыву. Не на ту нарвались.       Спустя приблизительно полчаса переговоров на повышенных тонах, лейтенант-коммандер Эрик, получивший чёткие инструкции от коммодора Дрейка, погнал нас прочь, перед этим сделав пару предупреждающих пушечных залпов, угрожающе взбаламутив воду вокруг нас.       Я отступила. Сделала вид, что отступила.       «Унылый» послушно вильнул вправо, поймал попутный ветер и мы пошли вдоль острова, немного от него отдалившись.       — Что задумала? — поинтересовался Кипп, когда я приказала кораблю сбавить ход и, оставив штурвал, уверенно направилась к фальшборту.       — Думаю добраться до острова впла… ай!       В этот раз Тень даже бровью не повёл, а доктор Хайлер вложил в подзатыльник чуть больше любви. Шишак будет отменным.       Да, я знаю, что это глупость, но сил на заплыв мне хватит, а кайросеки, предметов из которых у Брокера тоже было вдоволь, даст возможность избежать неприятных встреч с Морскими Королями. Я попыталась донести это до врача, но тот лишь раздражённо фыркнул, распушив усы.       — Вы её слышали? — обратился он к моим спутникам, и Варди возмущённо тявкнул. — Я такой идиотки ещё в жизни не встречал.       — Я всё равно высажусь на остров, — встала я в позу, готовая, если что, прорываться с боем.       — Вплавь?       — Да.       — Это с учётом того, что у тебя в команде есть человек, который умеет ходить по воздуху?       — Да… Что?       И Кипп мне улыбнулся. С нехорошей такой хитрецой во взгляде.