До появления в моей жизни Морского дьявола я почти не видела сны. Те же, что приходили ко мне, я, в основном, не помнила. Хорошие были времена. Сон был отдыхом, а разговоры народа вокруг на тему значения бреда их подсознания — забавной болтовнёй.
Сейчас же сны были испытанием.
Мы с «Унылым» умели выкрутиться, уходили от морского чудовища, что поселилось в моём теле, иной раз могли его отпихнуть.
Но не сегодня.
Эта ночь была особенной.
Возможно, я просто расслабилась, привыкла, что вживлённая под кожу часть «Унылого» предупреждала о попытках Морского дьявола на меня воздействовать. А зря. Стоило продолжать спать на Сердце корабля, а я, уложив голову на пачку документов на рабочем столе, решила, если что, проснусь.
Не проснулась.
Просто, не смогла.
Рвалась из когтистой хватки, шла на дно, ощущая, как мир вокруг становится холоднее, видела, как шар света отдалялся, постепенно превращаясь в точку, слышала вой «Унылого», но вырваться из этого кошмара не могла.
А потом звуки исчезли, холод и тьма стали абсолютными, и жилистые лапы отпустили меня, оставив висеть в пространстве.
Это напомнило первые попытки Морского дьявола добраться до меня, и я даже нашла в себе силы поиронизировать. Но веселье быстро кончилось — тьма вокруг меня зашевелилась, зашуршала, распахнула множество глаз, заиграла электрическими искрами.
Я взмахнула руками, из горизонтального положения перейдя в вертикальное. Мир продолжал заполняться огоньками и звуками. Морские дьяволы шевелились вокруг меня, и я ощущала их перемещение кожей — будто колыхание водной глади.
Вокруг нарастало напряжение, треск и гудение электричества сливались в единый гул. Я поёжилась, по спине и рукам забегали мурашки.
Но всё внезапно прекратилось.
Исчезло, оставив лишь тьму и пустоту.
Моя дьяволица вынырнула из темноты откуда-то снизу, вцепилась мне в плечи, прижимаясь ко мне теснее, и прошептала:
— Домой.
Я неосознанно повторила за ней, и солёная жидкость хлынула в рот, забилась в нос. Меня швырнуло в сторону, ударило обо что-то плотное, и я пришла в себя окончательно, при этом в очередной раз едва не уйдя под воду.
Откашлявшись, отплыла чуть дальше от корабля, чтобы волнами меня не прибивало к бортам, попыталась разглядеть хоть кого-то на палубе, но там царила темнота — всё электричество погасло. И тогда я попыталась докричаться до своих. Меня услышали — у кормы мелькнул огонёк керосиновой лампы, раздался собачий лай, а «Унылый» чуть развернулся, чтобы никто впустую по палубе не бегал, а сразу оказался у бортов, разглядев меня в воде.
Стоило попасть в луч света, как меня выдернули из моря за шкирку и отправили в полёт. Тень честно попытался меня поймать, но я пронеслась над ним, затормозив об плотно натянутый парус. Реи, на которых он был закреплён, заскрипели, ткань натянулась до треска, и я скатилась вниз, прямо на клубки канатов.
Надо мной тут же кто-то навис, и не нужно было быть гадалкой, чтобы понять, кто это по мою душеньку пришёл.
— Всё, бедовая, заебала, — доктор Хайлер вцепился в воротник рубашки, вздёрнул меня на ноги, едва не придушив. — Жрать, срать и спать будешь по расписанию и под строгим надзором.
Привстав на носочки, ослабила давление ткани на шею, сделала глубокий вдох, после чего вообще нагло расстегнула две верхние пуговицы рубашки, и Кипп отпустил, продолжая прожигать злым взглядом.
В неверном свете керосиновой лампы Луч и фонарика Тени, я смогла разглядеть даже мелкие злые морщинки у глаз врача, различить цвет его ночной сорочки. Похоже, у меня обострилось зрение.
— А ну, смотри на меня, — Кипп вцепился в подбородок, зафиксировав мою голову так, чтобы было лучше видно. — Ебать.
— Содержательно, — ухмыльнулась я, ощутив, как клыки царапнули нижнюю губу, тут же провела по ним языком, отмечая, что они удлинились и заострились, как и резцы, и улыбаться сразу расхотелось.
— Ощутила? — я кивнула, и врач меня отпустил. — Укольчик?
Я согласилась и на укольчик, и на гадко пахнущий приторный отварчик, и на ночные посиделки, и на долгую содержательную беседу.
Физические изменения — страшно. Пока что они ничтожные, но чем чаще я буду повторять фокусы, подобные сегодняшнему, тем быстрее сдамся на волю морского чудовища.
Мелкие металлические вещи по-прежнему липли ко мне, Лог Посы сбоили, улучшились зрение, нюх и слух. Вроде, последнее — явный плюс, но и ещё один шаг к пропасти.
В дополнении ко всему, как оказалось, созданного мною электромагнитного импульса оказалось достаточно, чтобы накрыть всю электротехнику на «Унылом» и убить добрую половину ден-ден муши. Луч сокрушалась долго и со вкусом, я же, ощущая себя виноватой за то, что радовалась тому, что пострадали только улитки, а не люди, пообещала ей собрать на ближайшем острове большую коллекцию моллюсков.
На протяжении нескольких дней после инцидента, Морской дьявол не беспокоил меня, и это заставило ждать подвоха в любой момент. В конечном счёте, я начала нервничать до такой степени, что возле меня накалялись и мигали лампочки, а стрелка одного из Лог Посов вообще слетела с лески, на которой до этого бешено вертелась.
Обрести гармонию помог доктор Хайлер, напугав очередным экспериментальным успокоительным. Я ударилась в медитации и работу, и довольно быстро привела себя в норму.
К моменту запланированной высадки на небольшом весеннем острове для пополнения припасов, я почти была готова ко всем невзгодам этого мира.
Почти ко всем.
Оказывается, бюрократия и этот мир не обошла стороной. Попытка проверить в местном банке счета превратилась в беготню по коридорам и этажам в поисках «формы Б-12», «бланка А-13» и барышни с печатями, а затем и посещением начальника банковского отделения, который, прознав, что к нему на огонёк заглянула сама леди Меланта, возжелал с ней пообщаться лично. Да, я представилась именем матери Тита, и это прокатило, ведь даже внешне я оказалась на неё похожа, а счета оформлены были на её семью.
Правда, начальник отделения, несмотря на проблемы со зрением (линзы его очков толщиной были, наверное, с фалангу), легко понял, что я не совсем та, за кого себя выдаю. Лишь поинтересовался, как там малыш Тит, а после того, как узнал, что мужчина спит спокойно, поприветствовал нового Брокера, отвесив вежливый поклон.
— Хотите вскрыть ячейку? — внезапно поинтересовался начальник.
Я согласилась, стараясь не терять лица. Сюрприз, конечно, но он может оказаться и неприятным, особенно с учётом того, что сопровождение с собой брать мне запретили. Тени было дозволенно проводить меня до входа в хранилище, а затем демонстративно захлопнули перед его носом решётчатые двери. Я ободряюще подмигнула телохранителю, и он кивнул мне в ответ, беглым взглядом оценивая сотрудников охраны банка, замки и тёмные углы помещения.
Меня провели вдоль коридора, с обеих сторон отгороженного от секций с крупными ящиками-ячейками решётками, от чего создалось впечатление, что я прогуливаюсь по тюремному ярусу. Нужная мне ячейка оказалась в крайней левой нише. Ключ мне выдали заранее, так что оставалось только подойти, открыть и взглянуть на содержимое. В этой маленькой «камере» имелся уголок, отгороженный ширмой, так что, вытянув увесистый ящичек, направилась туда и, расположившись за небольшим столиком, открыла замок, готовая под этот же стол и нырять, если что.
Внутри оказались камни. Разных цветов, размеров и ценности. Я не разбиралась в драгоценных камнях, но что-то подсказывало, что запаса этой ячейки хватит на безбедную жизнь не одному поколению моих наследников, если такие появятся.
Деньги у меня были. Много денег, но камни — не бумажки, да и везде цену имеют. Чисто на глаз отделила небольшую кучку разноцветных драгоценностей, ссыпала во внутренний нагрудный карман, три крупных камня — зелёный, синий и красный — отложила в карман брюк. Остальное вернула на место, закрыла ячейку и, уже поднимаясь на ноги, обнаружила, что в помещении не одна.
Думаю, если бы шторка, совсем случайно, не дёрнулась в двух шагах от меня, я бы его и не заметила. Сделав шаг вперёд, нанесла тычковой удар ногой чисто на глаз, и не промахнулась. Кто-то явно лёгкий, получив удар, отлетел к стеллажу с ячейками, грохнувшись о металл всем телом, но так и остался невидимым. Значит, в сознании.
Когда охрана влетела в помещение, стремясь разобраться в происходящем, оно зашевелилось. Я смогла разглядеть тонкие руки-веточки с длинными пальцами, такие же худые ноги с выгнутыми назад коленями, и существо быстро пришло в движение. Взобравшись по ящикам, оно перебралось на потолок, разбило лампу, временно нас ослепив и, шурша, как рой насекомых, умчалось прочь.
Меня попросили вернуть ячейку на место и под конвоем вывели в коридор, по которому уже спешил Тень, успевший вскрыть наружные двери. Я только посмеялась над растерянными моськами охранников и, перейдя на поруки телохранителю, направилась в кабинет к местному начальству.
Мужчина суетливо приносил извинения, пытаясь одновременно выпытать подробности произошедшего. Я честно описала всё, что могла вспомнить, а затем поблагодарила за гостеприимство и намекнула, что сотрудничество на этом не закончилось. Драгоценные камни, ловко переданные из рук в руки, стали залогом чужой преданности и молчания. Мало ли кто какие вопросы задавать решиться?
Кто такая леди Меланта? Старый клиент, милой души леди.
Кто такой Брокер? Понятия никто не имеет.
На том и распрощались.
У входа в банк нас поджидал Варди, которого даже на порог не пустили. Пёс, завидев меня, радостно затявкал, начал ластиться. Почесав малыша за ухом, похлопала его по холке, и мы двинулись прочь.
Город начинал тонуть в вечерних сумерках. Маленькие кафешки дружелюбно распахнули двери, наполнив улицы соблазнительными ароматами. Наша троица дружно сглотнула слюну и, переглянувшись, невербально пришла к согласию отужинать в ближайшем уютном кулинарном заведении.
Желание пожрать нас и подвело.
К тому моменту, когда мы возвращались на корабль, сытые и расслабленные, уже порядком стемнело. Дорога в порт хоть и была хорошо освещена, но пролегала через лесопарковую зону. Здесь хватало тёмных углов, чтобы притаиться и поджидать невнимательных нас.
Первым неладное почуял Варди. Пёс повёл носом, крутанулся на месте и зло заворчал. Мы с Тенью замерли, прислушиваясь к остановке. Телохранитель придвинулся ближе ко мне, но опоздал. Длинные кривые тени от ветвей зашевелились под ногами, что-то больно вцепилось мне в плечо и вздёрнуло в воздух.
Я вслепую взмахнула ножом, но задела лишь пустоту, вторым ударом надрезала ветку дерева, после чего меня тесно прижали к твёрдому тёплому корпусу тонкими руками-лапками, не дозволяя отбиваться оружием, и потащили сквозь растительность прочь на бешеной скорости.
Тогда я принялась вопить, чтобы Тени было проще определить, куда меня тащат. Тощая ладонь прижалась к лицу, прикрывая мне рот, и я кожей ощутила твёрдый покров на конечности, который слегка покалывал мелкими острыми отростками. Напоминало хитин. Насекомое. Меня утащило насекомое.
Сперва пришло омерзение, но оно быстро сменилось приступом истеричного хихиканья. Я прямо Муха-цокотуха. А мой Маленький Комарик спешит на помощь, перебирая свой немалый арсенал для убийства. Похититель, изумлённый моим поведением, грубо выругался, встряхнув меня, и я затихла. Зоан, значит. Разберёмся.
Бешеная скачка завершилась у реки, где на приколе стояло небольшое судно. Неухоженное, запущенное, освещённое лишь робким светом луны, пробивающимся сквозь густую листву, оно поскрипывало петлями и оснасткой на ветру, явно намекая, что никого у себя на борту видеть не желает.
Правую руку, стоило приблизиться к кораблю, легко кольнуло, а затем согрело теплом. Не похоже на реакцию на Морского дьявола.
Пока была отвлечена, меня грубо швырнули на палубу, и я едва успела сгруппироваться, приземлившись на руки. Откатившись в сторону, попыталась встать, но стопой проломила гнилые доски, застряв на месте.
Похититель спустился с ветки. Тонким, едва различимым среди теней, силуэтом, прополз по стенке надпалубной постройки, опустился на задние лапы, покачиваясь на ветру. Скрестив две пары рук на плоской груди, он навис надо мной, шевеля усиками, а я растерянно глядела в фасеточные глазки — самое примечательное на его маленькой круглой голове, помимо жвал вместо рта.
— Что-то я не заметил испуга, — возмутился фруктовик.
— Я не очень люблю насекомых, но как-то справляюсь.
— Правда? — он потянулся вперёд, задел усиком моё лицо, и я в ответ швырнула в него нож.
Эта тонкая гибкая тварь увернулась, бросилась вперёд, нанося удар сразу тремя руками. Голову и грудь я защитила блоком, но бедро приняло урон, и палуба подо мной треснула, увлекая меня вниз.
Приземлившись на бок, дёрнулась от острой боли и сразу зашлась в кашле, вдохнув многолетнюю пыль и плесень. Перекатившись на спину, встретилась взглядом с фруктовиком, нависшим надо мною. Цепляясь пальцами ног за самые края покорёженных досок, он висел в воздухе, водя своими усиками из стороны в сторону. Стоило потянуться за оружием, фруктовик метнулся ко мне, одной парой рук перехватил мои запястья, выворачивая их с немалой силой, второй же принялся ловко и умело меня обезоруживать. Я пиналась ногами, сопя от злости, но большинство ударов проходило мимо — цель оказалась слишком узкой и подвижной. Те же удары, которые добирались до корпуса насекомого, проходили вскользь. И как я в него первый раз удачно попала?
Когда с меня сняли почти всю сталь — а кое-что этот парень так и не нашёл — меня отпустили, строго приказав:
— В трюм. — Я открыла рот, чтобы возразить, но на меня зло зашипели, и я, слепо водя перед собой руками, побрела наугад, чем заслужила ещё больше шипения и ругательств в свою сторону. — Не туда, идиотка.
Похититель шустро прополз по потолку, вцепился мне в шиворот своими узловатыми пальцами и принялся подталкивать в нужном направлении. Я цеплялась за обломки, задевала все углы и выступы, но пока не сопротивлялась — хоть ден-ден муши из моего кармана извлекли, Луч меня по ней всё равно найдёт. А пока следует разобраться в целях моего похищения.
Когда мы выбрались из помещения, оказалось, что правого борта у корабля почти не осталось — часть явно была снесена взрывом, часть растащили на доски для каких-то неведомых мне нужд. Зато здесь было относительно светло, и в трюм я спускалась уже не опасаясь свернуть шею, споткнувшись об очередную невидимую преграду.
Запах затхлости и гнили сразу дал понять, что внизу всё запущенно. Трюм был освещён тремя керосиновыми лампами, воды в нём стояло по колено, а плесени и в помине не было. Я смогла разглядеть дно и мельтешащих в воде пёстрых мальков, а затем меня грубо ткнули в спину, и я шлёпнулась в воду, распугав рыбу, вмиг промокнув до нитки и продрогнув до самого нутра — холодновато было для водных процедур.
Взобравшись на ближайший ящик, от которого несло прогнившими фруктами, выжала рубашку, стуча зубами, обернулась к входу в поисках фруктовика, но тот на месте не обнаружился. Задрав голову вверх, различила его силуэт среди теней, строя планы о том, как бы его с насиженного места в водичку скинуть.
— Даже не думай, — явно разгадав мои намерения, угрожающе зашипел похититель. — Тебе со мной не совладать. — Я бы поспорила, особенно сейчас, когда кругом полно стоячей воды, но решила поддаться, ожидая пояснений. — Хорошо. А теперь, иди к Сердцу.
— К сердцу?
— Не трать моё время, — он забегал по потолку, раздражённо дёргая усиками. — Я столько ждал… надоело уже! К Сердцу корабля. Оно там.
Указав лапой куда-то в центр помещения, он вновь потребовал, чтобы я не медлила, и я послушно опустилась в воду, двинувшись в указанном направлении, ведомая интересом, подогретым лёгким жжением в правой руке — часть «Унылого» пыталась что-то мне подсказать, но я смогла уяснить лишь то, что пока мне ничего не угрожает. И то хлеб.
А потом я его разглядела — Сердце живого корабля. Матовый чёрный овал в центре помещения, от которого отходили чёрные жгуты, что цеплялись за балки и тянулись вверх, теряясь в деревянных конструкциях. Но, в отличие от Сердца «Унылого», это не подавало признаков жизни.
Я опустилась на корточки, провела озябшей ладонью по плоской поверхности, и руку окутало теплом. Всё-таки оно живое.
— Знакомая вещь? — похититель вновь навис надо мною, взирая на Сердце. — Сдохло уже двенадцать лет как. А твой корабль ещё жив.
Он резко обернулся ко мне, вцепился лапой в волосы, поднимая над полом, встряхнул, и вновь бросил вниз. Взбаламутив воду, отошла на пару шагов в сторону и укрылась за ящиками, потянувшись за ножом, что прятала в голенище сапога.
— Отдай мне Сердце своего корабля, и будешь жить.
Крепче сжав рукоять ножа, отступила дальше в тень. Отдать ему «Унылого»? Разбежался. Руку окутало приятным теплом, но наслаждаться поддержкой живого корабля мне долго не дали. Противник ударил задними лапами, отбросив меня к ящикам, ловко перескочил на стену, перекувыркнулся, и атаковал вновь, используя кульбит для ускорения и усиления атаки. Столкновения я избежала, а вот древесина бортов опасно заскрипела. Оппонент мой замер, быстро сообразив, что такими темпами может затопить трюм окончательно, похоронив в процессе и себя.
Мы буравили друг друга взглядами, не решаясь на атаку, пока откуда-то сверху не раздался глухой стук, а затем и лёгкие быстрые шаги, оповестившие о прибытии Тени. Мой противник метнулся в сторону, сбил лампы, погружая помещение во тьму, а я только и успела, что нырнуть под воду, избегая проносного удара, грозившего снести мне голову с плеч.
Долго сидеть в холодной воде не смогла, да и лёгкие начали болеть, требуя глотка воздуха, так что пришлось вынырнуть, прикрывая голову руками, покрытыми Волей. Атаки не последовало. Сверху что-то захрустело, раздался выстрел, и я поспешила на звуки, желая помочь, но в темноте врезалась в дрейфующую по полузатопленному трюму бочку, в которой ещё плескались остатки скисшего вина. Оттолкнув смердящую преграду, вновь ощутила тепло в руке. Проведя пальцами по запястью, отогнала наваждение, но уйти так и не смогла.
Дерево под ногами завибрировало, балки тихо заскрипели, судно резко качнулось вправо, едва не опрокинув меня на пол, и всё опять замерло. А затем по Сердцу корабля пробежали робкие радужные искорки, подтверждая его дееспособность. Надо мной всё ещё грохотала битва и я знала, что любая поддержка Тени не будет лишней, но не смогла уйти прочь.
Вновь присев возле Сердца, положила на него обе ладони, глубоко вдохнула, и попыталась прощупать этот корабль. В звенящей тишине едва различимо бился чужой пульс. Я потянулась дальше, осторожно окликнула, но отклика не получила, ведь имени корабля не знала. Решив, что лишь впустую трачу время, поспешила разорвать контакт, но кто-то дёрнул обратно. «Унылый» хотел, чтобы я попробовала вновь. Я подчинилась. Нырнув в пустоту и темноту, ощутила присутствие Морского дьявола, который с явным интересом прощупывал новую сущность.
Наверное, именно присутствие морского чудовища растревожило живой корабль. Судно накренилось, царапнулось днищем о песок и камни, неуверенно потянулось вперёд, словно стремясь убраться прочь, ещё не будучи в состоянии осознать, что Морской дьявол здесь, у меня в теле и подсознании, а не в воде за бортом.
Нас шатало и бросало из стороны в сторону, пока судно пробивало свой путь вперёд, меня сдвинуло с Сердца, и контакт оборвался. Наглотавшись воды, сосчитав все разбросанные ящики и обломки, едва смогла выбраться из трюма. Стоило приблизиться к пролому, как в меня вцепилась лапа фруктовика-насекомого, и выдернула наружу.
Я повисла в воздухе. Подо мной проносилась река, ветви били по телу — мы всё ещё были слишком близко от берега, а мой похититель тряс меня с такой злобой, словно стремился дух из меня выбить.
— Ты что сделала, сука? Что?!
Я и сама не знала. Да и у меня самой были вопросы.
— Где Тень? — очередная ветвь прошлась по моему лицу, потянула волосы за собой, но я дёрнула головой с такой злостью и силой, что из данной битвы вышла не только победительницей, но и хозяйкой своеобразного украшения, застрявшего в моих кудрях.
— О, твой дружок? Утоп, наверное. — Жвала разошлись в стороны, имитируя улыбку, и я стёрла её с этой морды, зарядив ногой снизу-вверх, от чего почти сделала сальто назад. Хватка фруктовика ослабла, и я полетела в воду, едва не утопившись, подхваченная созданным кораблём течением.
Вцепившись в покрытую мхом корягу, принялась грести прочь, одновременно пытаясь докричаться до телохранителя и пса. Варди откликнулся первым — с борта уплывающего судна. Пёс метался у фальшборта на корме, явно желая спрыгнуть, но инстинктивно понимая, что может расшибиться.
Как он, чёрт подери, там оказался?
Словно желая меня добить, за псом вырос тонкий высокий силуэт насекомого, и я автоматически погребла к кораблю, но была схвачена за шкирку, в очередной раз чуть не уйдя на дно. Тень крепко прижал к себе, лёг на спину, пережидая мои попытки вырваться, и только благодаря тому, что моя голова была запрокинута вверх, смогла разглядеть пронёсшийся над нами крупный силуэт.
— Эй, это мой коврик! — раздалось вдали, и я не сдержала хохота, наслаждаясь чужими истеричными криками. Кипп научит этого ублюдка, как обращаться с животными.
На удивление, выловив нас с Тенью из реки, доктор Хайлер не вломил мне по многострадальной голове и даже не обматерил. Почёсывая скулящего от радости пса за ухом, ждала подвоха, наблюдая за тем, как корабельный врач выхаживает вокруг скованного наручниками из кайросеки и привязанного к мачте фруктовика.
Сбросив личину насекомого, мой похититель предстал перед нами тощим мужчиной средних лет, одетым в видавшие виды обноски. Длинный прямой нос, острые скулы, тени под впалыми глазами и многодневная щетина; на голове — осиное гнездо.
Присев на корточки напротив него, Кипп вцепился пальцами мужчине в лицо, присмотрелся внимательнее, явно выискивая для себя что-то конкретное. Пленник кривился от боли, но в ответ смотрел не менее остро.
— Хайлер Ди Кипп, — ухмыльнулся он. — Ты постарел.
Кипп ему врезал. С душой — аж нос у бедняги хрустнул. Сплёвывая кровь, мужчина возмущённо ругался сквозь стиснутые зубы, суля доктору Хайлеру все муки ада, за что нарвался на второй удар, отправивший его в нокаут.
— Эй, пацан, — обратился врач к Тени, — проследи за хмырём и ковриком. А ты, беда ходячая, пошли со мной.
Получив от меня одобрительный кивок, телохранитель занял пост у бесчувственного пленника, Варди свернулся клубком у его ног.
Тяжело вздохнув и опустив голову, поплелась следом за Киппом, предчувствуя неминуемую кару. Но врач подозрительно молчал, уверенно ведя меня в трюм.
В кромешной тьме, воцарившейся на нижней части судна, Сердце корабля вяло поблескивало редкими искорками, пробегавшими от его центра к одному из жгутов. Промежуток между вспышками был, приблизительно, секунд тридцать. Очень вяло.
Доктор Хайлер, пользуясь маленьким фонариком, подсветил нам путь, что позволило пробраться к центру помещения без аварий.
— Слабо, — проведя рукой по стене, обмотанной жгутами, констатировал Кипп. — Ты её разбудила?
— Её?
— «Мираж». И это девочка.
— А если я спрошу, откуда ты это знаешь?
— Я отвечу, что это не твоё дело, но тогда ты упрёшься и ничего не захочешь делать.
— И что же я должна сделать?
— Ничего нового, — Кипп толкнул меня в плечо, заставив придвинуться ближе к Сердцу. — Поговори с ней, бедовая. Сейчас, когда ты знаешь имя, будет проще.
— А потом что? — вновь опускаясь в воду, протянула руки к Сердцу, но вступать в контакт не спешила, ожидая ответа.
— Там посмотрим.
Ответ меня не удовлетворил, но я прижала руки к гладкой, едва тёплой, поверхности, и меня резко потянуло вглубь.
Я позвала корабль по имени, и «Мираж» откликнулась на зов. Меня окунуло в чужую печаль с головой. Сердце моё стало Сердцем судна, и оно обливалось кровью от пережитых десятилетий морского разбоя, бесчинств и боли.
«Мираж» дьявольски устала. Днище прогнило, металл проржавел, паруса истлели. Дерево во многих местах пропиталось кровью. «Мираж» уже давно перестала обращать внимание на то, кто гибнет у неё на борту — своих уже тоже было не жаль.
После пришли уже полноценные образы-видения.
Я увидела невероятной красоты женщину, одетую лишь в золотые побрякушки. Она восседала на бочке, пила вино из золотого кубка, что держала в одной руке, вино из второго кубка она лила на Сердце корабля. Её команда — разношёрстная пёстрая братия, славила капитана и быстроходное судно, подражая своему лидеру в попытке разделить выпивку с «Мираж».
Затем они лили сюда кровь. Вскрывали глотки захваченных в плен, не взирая на пол, возраст и расу, пускали им кишки, а после пускались в пляс. Думали, кораблю нужна жертва.
«Мираж» молила, плакала, пыталась докричаться, но Компас её был глух. Тогда «Мираж» онемела и оглохла в ответ. И когда Компас её позвал, нуждаясь в помощи, она отдала команду свинцу, морю и медленной смерти. Но кое-кто из людей оказался достаточно живучим, чтобы дотерпеть до ближайшего клочка земли.
А потом «Мираж» решила умереть.
Я разорвала контакт с кораблём, рывком поднялась на ноги, дыша поверхностно и неглубоко. Отмахнувшись от Киппа, что-то у меня спрашивавшего, слепо побрела прочь, спотыкаясь и падая на четвереньки. Образы всё ещё плясали перед глазами, и я замахала руками, стремясь их отогнать, затрясла головой, но ничего не помогало.
Морской дьявол, ощутив слабину, ринулся в бой, и я завопила от острой боли в руке и голове. «Мираж», почуяв чудище, инстинктивно рванула вперёд, напоролась днищем на особо крупный камень, и дерево под нами затрещало, хрустнуло, стоячая вода трюма забурлила — пробоина была явно большой.
Вкус собственной крови и звон в ушах подействовали отрезвляюще. Малейшая слабина, и я ещё на шаг приближусь к тому, чтобы подчиниться влиянию дьяволицы.
Мне хватило сил восстановить дыхание и выползти из трюма. Дальше двинуться не могла — трясло так, словно у меня сейчас припадок начнётся. Но я по-прежнему была в сознании и никакие морские чудовища мне не указ.
Кипп всадил мне иглу в плечо, и радости поубавилось, зато стало очень тепло и спокойно.
— Отдохни, девочка, — врач помог встать, закинул мою руку себе на шею, и мы заковыляли прочь. — А теперь отдышись и всё мне расскажи.
Доктор Хайлер, выслушавший мой сумбурный пересказ, был каким-то непривычно молчаливым и рассеянным. Стоило нам выбраться на палубу, он отправил Тень хоть как-то закрыть пробоину в днище, усадил меня у фальшборта, а сам принялся расхаживать из стороны в сторону, периодически касаясь руками перил борта.
Пленник заговорил сам — его никто не тянул за язык.
Звали его Хак. Он служил на «Мираж» юнгой, и был таким же дерьмом, как и его капитан. Пережив побоище, унёсшее жизни экипажа, он остался на борту, опасаясь уйти в море на уцелевшей шлюпке, ведь был фруктовиком. Когда живой корабль нашёл себе тихий угол в местных водах, он покинул судно, но вскоре вернулся, ведомый алчными мотивами.
Его попытки реанимировать «Мираж» и стать её новым Компасом, или хотя бы хозяином, шли прахом. Судно не желало идти на контакт. Хак несколько раз покидал остров, искал информацию и способы расшевелить старушку-бригантину, но каждый раз возвращался с пустыми руками и пустыми карманами.
А тут и мы удачно подвернулись со своим корабликом.
Когда короткий монолог был окончен, Кипп подошёл к нему, опустил стопу на тощую голень пленника, и надавил, ломая сустав. Хак визжал и дергался, а корабельный врач привычно ухмыльнулся в усы, и сломал мужчине второй голеностоп.
— Кипп, перестань, — попросила его, гладя прижавшегося ко мне перепуганного пса. — Есть ли в этом смысл?
— Знаешь, бедовая, что он хотел сделать?
— Пересадить Сердце «Унылого» этому кораблю.
Врач кивнул, порылся в карманах, извлек на свет моток кожи, повязанный тонкими тесёмками, демонстративно развернул его так, чтобы луна осветила все колбочки, шприцы и скальпели. Хак впечатлился — вытаращил глаза и часто задышал.
— И, как думаешь, — вынимая первый скальпель и проверяя его остроту, продолжил Кипп, — получилось бы?
Скальпель был отложен в сторону, но на смену ему появился шприц, который быстро был наполнен жидкостью. Судя по взгляду Хака, лучше бы Кипп резал его хирургическим инструментом.
— Нет, — ответила я на вопрос. — Во-первых, «Мираж» жива, во-вторых, исходя из того, что ты мне рассказывал, извлечение Сердца может убить живой корабль.
— Верно, — игла вошла в распухшую голень, но отдёрнуть ногу пленнику Кипп не позволил, крепко удерживая. — Что же ты буйный такой? Это обезболит.
Может, и обезболит, но я даже не хочу себе представлять, насколько больно только что было Хаку.
Вернувшийся из трюма Тень окинул происходящее равнодушным взглядом, обошёл врача и его «пациента», присел возле меня и протянул отобранное Хаком оружие и муши. Стоило взять улитку, как та принялась трезвонить, глядя на меня большими перепуганными глазищами.
— Луч, с нами всё хорошо, — моллюск облегчённо вздохнул и мягко улыбнулся.
«Мираж» резко тряхнуло, судно пару раз дёрнулось вперёд-назад, подпрыгнуло, словно на кочке, и вновь пошло ровно. Я побрела к штурвалу, больше не желая доверять живому кораблю, но замерла на полпути, изумлённо глядя на спокойную морскую гладь, в которой отражались мириады звёзд. «Мираж» развернулась, поймала течение и пошла ровнее, разрезая килем лунную дорожку.
Ден-ден муши вновь забулькала, и Луч сообщила, что «Унылый» скоро нас догонит. Я огляделась по сторонам и, заприметив свою каравеллу, взмахнула рукой, приветствуя судно.
Кипп и Тень поднялись ко мне, Варди остался внизу — сторожить бесчувственного пленного. Похоже, Кипп его до потери сознания заколол. Какое-то время мы просто молча стояли, каждый погружённый в свои мысли, но долго я не продержалась.
— Как она может так шустро плыть с полным трюмом воды?
— Спешит, — пожал плечами Кипп и двинулся к штурвалу. Опустив руку на рулевое колесо, попытался провернуть его, но то не поддалось. — Упёртый кусок хлама.
«Мираж», в отличие от «Унылого», на оскорбление никак не отреагировала.
— Куда спешит?
— Когда «Унылый» подойдёт ближе, перебирайтесь на него пошустрее и ровняйте курс на Сабаоди.
— Хорошо ушёл от ответа, — Кипп криво ухмыльнулся, коротко пожал плечами. — Этот несчастный идиот тебя узнал. Вы ранее встречались?
— Давно. Придурок этот вечно при капитане своём таскался, мелькал перед глазами. Я тогда служил ещё, на острове одном сидел по делу, а его команда, причалив, завалилась в местную питейную, где, нажравшись принялась орать, что они, мол, на судне волшебном ходят. Из любопытства сунулся на борт, хотел познакомиться, но «Мираж» уже тогда отказывалась откликаться. Юнга меня этот с поличным поймал. Разошлись мирно — я тогда дружелюбнее был.
Я скривилась, стараясь передать ему всё своё недоверие мимикой. Кипп отвесил мне лёгкий подзатыльник и повторно приказал уходить.
«Унылый» подошёл достаточно близко, чтобы мы все смогли на него перепрыгнуть, и тогда наш корабль замедлил ход, позволив «Мираж» уйти вперёд, а затем и вовсе почти полностью остановился, что вынудило идти к Сердцу и прокладывать маршрут.
Мы вильнули влево и пустились полным ходом, а когда я выбралась на палубу, «Мираж» вдали мерцала жёлто-красной звездой, пожираемая пламенем. Как завороженная, смотрела на это, ощущая лёгкое покалывание в запястье — «Унылый» нервничал, вилял носом, зло скрипел снастями.
Я обошла палубу, поглаживая перила фальшборта, стремясь успокоить корабль, и вскоре «Унылый» утих, но явно оставался в растерянности. Я, признаюсь, тоже.
Кипп вернулся внезапно — рухнул сверху, едва не сбив Луч с ног, кувыркнулся через плечо, выронив из рук какой-то предмет, который тут же принялся ловить, пока тот не укатился за борт. Оказалось, это бутылка. И как только доктор Хайлер поднялся на ноги, незамедлительно приложился к горлышку.
— Ты её сжёг, — прошептала я, вновь обернувшись к зареву пожара. — Почему?
— Потому что так она точно умрёт. Что? Ты же общалась с ней, и всё поняла. — Я неуверенно кивнула, и Кипп протянул бутылку мне. — Хлебни — ещё годное. Нашёл в каюте капитана, вместе с этим.
Помимо алкоголя в руки мне сунули потрёпанную книжку, пара листов из которой выпали, разлетевшись по палубе. Собрав их, осмотрела обложку, но на ней обнаружились лишь две изящные буквы «A.L». Полагаю, инициалы. Пробежав глазами по первым страницам, определила, что это судовой журнал. Но зачем он мне? Корабля-то уже нет.
— Почитай, бедовая. У тебя ведь судно тоже живое.
— Ладно. Кипп, а Хак? Он же…
— Пей, бедовая, и не задавай глупых вопросов. Есть вещи, за которые кара пострашнее бывает.
Ох, море, он его тоже спалил. Вместе с судном сжёг. Казнил за то, что он хотел наш живой корабль убить, при этом не подумав, что убьёт оба судна. Возможно, было что-то ещё, но я об этом уже не узнаю.
Сделав глоток из бутылки, чуть не задохнулась, половину обжёгшего слизистую пойла просто выплюнув. Кипп презрительно хмыкнул, отобрал бутылку, хлебнул, и передал Тени. Телохранитель отрицательно качнул головой, но доктор Хайлер настоял.
— Не выёбывайся. Похороны же.
— Пей уже, — вновь обретя возможность нормально дышать, просипела я. — Козлёночком не станешь.
Тень послушно выпил и даже не скривился. Следующей эстафету приняла Луч, и оказалось, что я единственное слабое звено в нашей мини-пьянке. Собака не в счёт.
Бутылка пошла по второму кругу, и на Луч мы её добили. С лаконичным «Концы в воду», тара отправилась за борт, а следом и мы с Тенью. Вода оказалась отрезвляюще холодной, и мне даже ногу скрутило судорогой, от чего меня потянуло под воду. Тень помог всплыть и перетерпеть повторный приступ.
Кипп, ступая по воздуху, выдернул нас из воды за шкирки, встряхнул, как нашаливших котят, а потом вновь окунул в море. Всплыв, была готова кусаться и царапаться — так была зла.
— Это за невнимательность. Пора браться за вас серьёзнее, детки, дяденька Кипп не всегда будет рядом.
— Я сейчас расплачусь, — стуча зубами, съязвила в ответ.
— О, ты заплачешь, — улыбнулся доктор Хайлер. — Кровавыми слезами.
И у меня не было ни малейшего сомнения в его словах.
***
Цезарь бесил. Ло, умеющий взять себя в руки для достижения цели, впервые за долгое время был готов разобрать будущего делового партнёра на отдельные детали и сложить в ящики, которые бы он разложил в разных отсеках субмарины. Лишь бы тот замолчал и не мелькал перед глазами.
На Сабаоди задержаться, чтобы дождаться Брокера, не вышло. Учёный оказался личностью уж больно обидчивой и деструктивной, так что архипелаг они покидали со спецэффектами. В принципе, если бы взрывом не задело фрегат Дозора, они бы и не дёргались, но Цезарь был в розыске, а светиться в его компании — подставлять Семью. Его же просили всё сделать тихо и качественно, а Ло не привык подводить Доффи.
В море было ещё хуже. Цезарь, распознавший в подлодке Ло один из проектов Вегапанка — своего заядлого врага — начал придираться ко всему, что под руку подвернётся. И, естественно, заверял, что сделал бы лучше.
Трафальгар, быстро уставший язвить учёному, напоминая, что никуда им с подводной лодки не деться, оставил Цезарю на растерзание команду, а сам закрылся в лаборатории, экспериментируя с фруктом. В одном Кора-сан был прав: от идеи вечной молодости Доффи не откажется. Ло был готов отдать за Семью жизнь, но не таким способом. В конце концов, это его жизнь и сила, и ему ими распоряжаться максимально эффективно.
— Room, — полупрозрачная сфера окутала стальной столик, на котором восседала крупная белая крыса, вычищая мордашку; вторая крыса — старая и потрёпанная — сидела в клетке у края стола и взирала на мир мутными от болезни глазами. Ощутив воздействие фрукта, белый зверёк вскинулся, ощерился и попытался покинуть опасную зону, но никто ему этого не позволил. — Shambles. — Молодая крыса вздрогнула, рухнула на стол, рвано дыша. Старая крыса заметалась в клетке, но через пару секунд ударилась о прутья и тоже рухнула без сил. — Shambles, — повтори команду Ло, но смысла это не имело — оба зверька были мертвы.
Раздражённо фыркнув, Трафальгар снял сферу, подобрал оба тельца и сунул в холодильную камеру с целью чуть позже вскрыть. Вероятно, одна и та же команда, которую он использует для перемещения в пространстве объектов, а также обмена сознанием, не подходит для его новой цели.
Очень жаль.
Крупная жёлтая муши в шикарной розовой шубе и стильных очках подала голос. Ло подкатил к столу стул на колёсиках, разместился на нём, закинув ноги на столешницу, и поднял трубку.
— Как проходит плавание? — Доффи по ту сторону связи улыбался, прекрасно себе представляя, как может проходить долгое путешествие в замкнутом пространстве с истеричным Цезарем Клауном.
— Я отношусь к происходящему, как к очередному испытанию на прочность, — ухмыльнулся Ло в ответ.
— Фу-фу-фу-фу-фу. Мой Коразон — моё сердце. Тебя ждёт много испытаний впереди.
— Перегонять кровь литрами я умею.
— Как и проливать, — муши вновь затряслась от смеха. — Но, шутки в сторону. Я хочу, чтобы ты довёз нашего сумеречного гения до пункта назначения, минуя Панк Хазард.
— Дозор?
— И Вегапанк.
Субмарина внезапно содрогнулась, мигнула огнями, и сразу вернулась в стабильное состояние. Шачи тут же связался с капитаном по внутренней связи, сообщая, что их гость что-то нахимичил с правой ракушей, служившей дополнительным двигателем, и теперь у них там маленькое такое возгорание. Словно Цезарь услышал имя своего бывшего коллеги, и решил нашкодничать.
— Вижу, ты занят.
— Да, — скрипя зубами, Ло встал и потянулся за мечом.
— Целым, Ло, — напомнил Донкихот. — Он нужен мне целым.
— Чуть позже склею.
— Фу-фу-фу-фу, — Джокер, как всегда, наслаждался чужими попытками проявить характер. — О, мой брат-идиот машет тебе ручкой.
Ло не сдержал улыбки. Наверняка, Кора-сан опять что-то откинул, и руками машет далеко не по собственной воле.
— Ты знаешь, что ему передать, — и под громкий хохот Дофламинго, Ло отправился решать проблемы.
Всё же, стоило ему дождаться Джейд-я. Можно было бы оставить Цезаря у неё на борту. Субмарину вновь тряхнуло, и Ло ускорил темп. Идти рыбам на корм в полушаге от звания Коразона как-то не хотелось.
***
Свесив ноги из вороньего гнезда, восседая на солнцепёке в растянутой майке, шортах и панаме, наслаждалась прохладным ветерком — редким гостем в последнее время. Климат здесь был тропический, духота прибивала, и даже море не спасало — прогревалось, казалось, до самого дна.
Но, в последнее время я так выматывалась, что на тяжёлые погодные условия внимания обращать сил и времени просто не хватало.
Как и было обещано, Кипп взялся за наши с Тенью тренировки. Даже Луч и Варди припахали. Девушка на удивление легко справлялась с огнестрельным оружием, так что тоже теперь была вооружена и немного опасна. Оставалось укрепить мускулатуру и подтянуть реакцию, а вот с глазомером всё было просто великолепно. Пса гоняли на команды вроде «подай-принеси», «притворись бревном», «сбей противника с ног». Выходило неплохо, но отлынивать пушистик умел просто великолепно. И, что самое интересное, ему Кипп поблажки делал почти всегда. Похоже, у доктора Хайлера он был в любимчиках.
Я завидовала.
Особенно когда Кипп взялся за попытки пробудить у меня Волю Наблюдения. Завязать мне глаза и швырять в мою сторону тяжёлые и острые предметы в своё время пыталась и Шадиз. Правда, доктор Хайлер был куда беспощаднее, так что даже не добившись от меня проявлений Воли Наблюдения, улучшил мою реакцию и Волю Вооружения. Особенно после того, как меня пришлось зашивать в нескольких местах — этот ненормальный ножи в меня метал. А ещё я научилась быстро бегать вслепую, почти не натыкаясь на препятствия, и неплохо прятаться.
Тень развивался быстрее. И, похоже, задатки обеих Воль у него были неплохие. Хотя, с его опытом, странно, что он их до сих пор не развил.
На встречу с Ло мы, естественно, опоздали, и Трафальгар уплыл без нас. Не скажу, что очень расстроилась, но проходить Ред Лайн придётся самостоятельно. Дофламинго чётко указал, где нам швартоваться и с каким смоляным мастером работать, но от этого факт того, что мы будем погружаться под воду, защищённые пусть и самым крепким, но, всё же, пузырём из смолы, убивал мои нервные клетки пачками.
Этот мир слишком чудаковатый для такого скептика, как я.
Пузыри из смолы, чтоб им. Я так точно поседею скоро.
— Эй, беда, что там видно? — окликнул Кипп откуда-то снизу.
Неохотно поднявшись, огляделась по сторонам и сразу отметила два объекта:
— Земля прямо по курсу! — прокричала я. — И корабль на два часа! Довольно далеко от нас!
— Не ори так, — Кипп, подкравшийся по воздуху, демонстративно поморщился, после чего принялся изучать неизвестное судно через подзорную трубу. — Дозор.
— Поднимаем флаг?
— Да, желательно бы.
Я потянула тросы, поднимая белое полотнище с золотистыми овалами монеток — символ свободных торговцев. Пока что вешать Весёлого Роджера Донкихотов я не решалась — светится нам всем рано. Да и чем меньше людей знают меня, как члена Семьи, в лицо, тем лучше. Спокойнее как-то.
Очертания судна флотских стали чётче, и я разглядела короткий отблеск солнца на чём-то явно светоотражающим — похоже, к нам присматриваются. Спустя пару минут дозорные принялись менять курс, явно стремясь с нами поравняться.
— Дерьмо, — вырвалось у меня.
— Согласен, — кивнул корабельный врач, — но это лучше, чем пираты или охотники за головами.
— Чем? Тех хоть бить можно.
— Гляжу, тебе понравилось.
Не смогла сдержать улыбки, вспоминая, как буквально вчера нас попыталась накрыть группа отчаянных парней верхом на летающих рыбах. Справились мы не быстро, но довольно умело. Во-первых, Тень научился мне доверять в схватках, во-вторых, Луч действительно хорошо стреляла, и, в-третьих, у нас был Кипп.
А с Дозором, раз они обратили на нас внимание, придётся вести диалог. Мне бы не хотелось нарваться на инспекцию, почти дойдя до цели.
— Готовимся встречать гостей, — с этими словами доктор Хайлер умело спустился вниз, быстро описывая происходящее остальному экипажу.
Выбравшись из вороньего гнезда, пробежалась по рею, использовала канат, чтобы перебраться на фок-мачту, а там уже по вантам спустилась на палубу. Громадина-линкор быстро нагонял и я, скрипя зубами, ушла в каюту переодеваться. Не встречать же больших гостей в тряпье, в котором по палубе бегаю? Да и ножны в такой одежде не спрячешь.
К тому моменту, когда я вновь вернулась на палубу, облачённая в лёгкие сандалии, капри и свободную рубаху, дозорные шли почти борт о борт с «Унылым», соблюдая дистанцию, достаточную для взятия на абордаж.
Стоило двинуться к фальшборту, от толпы бело-синих мундиров отделился высокий мужчина в офицерском плаще, накинутом поверх нетипичной для дозорного формы одежды — серого строго костюма. Полы шляпы скрывали черты лица, левая рука лежала на гарде покоящейся в ножнах катаны.
— Леди, — вежливо кивнул мне офицер.
— Чем обязана, сэр?
Мужчина как-то виновато улыбнулся, окинул наш мини-экипаж быстрым внимательным взглядом, оценил лёгкую потрёпанность судна, после чего, наконец, заговорил:
— Вижу, судно у вас торговое, а воды здесь опасные. Это весь состав команды?
— Да, — утвердительно кивнула в ответ. — Охрана покинула нас на предыдущем острове — деньги, как и их верность, подошли к концу, — уверенно солгала я.
— Вас явно потрепало. В полудне отсюда базируются охотники за головами, так что…
— О, не переживайте, мы мирно прошли тот участок: кто-то перед нами успел помять этим ребятам бока, — я уселась на бортик, с интересом следя за тем, как дозорные внимательно наблюдают за каждым из моей команды. Напряжённая ситуация, ничего не скажешь. — Вы желаете проверить торговый лист и груз? — Как хорошо, что у Брокера всегда в распоряжении много мастерски оформленных поддельных документов.
Мужчина недовольно поджал губы, и у меня создалось впечатление, что разговор со мной он вёл из-под палки. Но, прежде чем беседа наша стала ещё более бессмысленной, кто-то на борту линкора громко всхрапнул и закряхтел спросонья так звучно, что чашки на чайном столике, за которым сидела Луч, подпрыгнули и зазвенели о блюдца.
Кипп, засевший с удочкой на носу «Унылого», довольно громко выругался, на что Тень среагировал быстрым перемещением в мою сторону. Луч, последнее время отдающая предпочтение коротким шортам и блузам вместо громоздких платьев, закинула ногу на ногу, отвлекая вероятных наблюдателей вызывающим движением, а сама положила руку так, чтобы было проще дотянуться до ружья, закреплённого под столом.
Что они все так всполошились? Даже «Унылый» прибавил в скорости.
Офицер же, так и оставшийся безымянным, облегчённо вздохнул и развернулся навстречу сонно покачивающемуся на ходу мужчине в белой форме, плаще и странной маске в виде собачьей головы. Здоровенный такой бугай: мало того, что высокий, так ещё и с плечами широченными, грудью-бочонком и крупными ладонями. Не хотелось бы от такого оплеуху получить.
— Вице-адмирал Гарп, как вы и просили…
— Богарт, — почёсывая затылок, старший офицер сладко зевнул, взирая на мою команду через прорезь на маске абсолютно нечитаемым взглядом, — кто это?
Клянусь, я слышала, как заскрипели зубами все дозорные и матросы на линкоре вместе взятые.
— Торговое судно, которое вы приказали нагнать, сэр, — спокойно отрапортовал младший офицер.
— Да? — Гарп вновь обернулся ко мне, глуповато хохотнул, а после добил окончательно: — Кажется, я уснул, и всё забыл.
— Да сколько можно?! — дружно заорали дозорные, а вице-адмирал захохотал, игнорируя явное нарушение субординации.
— Ну, раз так вышло, — Гарп резко взмыл в воздух, ловко перескакивая к нам на борт, выпрямился, возвысившись надо мной в добрые три головы, и дружелюбно мне улыбнулся, — будем знакомиться.
И он побрёл к столику, за которым сидела Луч, с интересом к чему-то прислушиваясь. Тень последовал за ним, не желая оставлять сестру наедине с незнакомым и явно опасным человеком. «Унылый» покачнулся, проявляя недовольство, и я положила руку на фальшборт, выказывая ему поддержку. Доктор Хайлер отставил удочку, натянул на лицо широкую соломенную шляпу и, подойдя ближе ко мне, прошептал: «Воля, девочка. Он наш кораблик явно слышит».
И, словно подслушав нас, вице-адмирал хлопнул ладонью по мачте «Унылого», на что корабль моментально отреагировал, уронив на дозорного верёвочную лестницу. Гарпа это только повеселило. Выпутавшись из верёвок, он запрокинул голову вверх и, глядя куда-то в небо, заявил:
— Да полно тебе, я же с миром.
«Унылый» предупреждающе заскрипел оснасткой, но успокоился.
А затем Гарп нырнул под чайный столик рукой, извлёк ружьё, умело его разрядил и, отложив в сторону, присел прямо на палубу, снимая свою маску и открывая лицо. Вице-адмирал был тёмноволос, но уже с абсолютно седыми висками, с грубоватым обветренным лицом, большими глазами слегка навыкат, кривым старым шрамом-полумесяцем над правой бровью и носил усы с бородой, за которыми особо не ухаживал.
— Это всё явно лишнее, — улыбнулся он напряжённым близнецам и потянулся к миске с печеньем. — Это же рисовые крекеры? — Луч кивнула, и мужчина аж засиял от радости. — Вот, не зря к вам плыли.
На борту линкора кто-то грохнулся, что-то возмущённо крича о не лезущим ни в какие ворота поведении начальства. Гарп продолжал со всего этого ржать.
— На архипелаг? — внезапно спросил он у меня, глядя так, словно он всё про меня знает. Ненароком вздрогнула, отводя взгляд, одновременно вспоминая, что у Дозора, стараниями Вегапанка, на меня особая разработка. И если даже Дрейк, ходя в звании капитана, обо мне знал, то не думаю, что вице-адмирал остаётся в неведении. Интересно, выручит ли меня в таком случае имя Шичибукая?
— Да, — наконец ответила я.
— Отлично, значит, мы вас сопроводим. — Кипп, зло заворчав, побрёл к рулевому колесу. Вице-адмирал в свою очередь окончательно пристроился в тенёчке у столика и вежливо попросил кофе.
Плаванье вышло напряжённым, но забавным. Гарп периодически засыпал, затем резко подрывался и принимался громко что-то рассказывать. Чуть позже нам на пути встретилась пиратская шхуна, и вице-адмирал в порыве боевого азарта закидал судёнышко пушечными ядрами. Вручную. Вот тебе и Герой Дозора в действии.
Монки Ди Гарп, как представил его мне втихаря доктор Хайлер, ничем не походил на своего сына-революционера. Полная противоположность.
Я не могла понять, чего он от нас хочет, но покорно играла вежливую хозяйку и внимательно следила за этим сумасбродом. Сумасброд жрал наше печенье, хлебал кофе, ржал не по делу, баловал Варди сеансами почёсывания за ушами, шастал по палубе и периодически бросал в мою сторону слишком знающие взгляды. Пробирало до дрожи.
Вздохнуть с облегчением удалось только тогда, когда на горизонте чётко стали видны гигантские мангровые деревья. Архипелаг Сабаоди утопал в лучах закатного солнца, и множество смоляных пузырей, что поднимались от земли, особенность почвы которой дарила им жизнь, переливались всеми цветами радуги, уносясь ввысь. Деревья-острова переплетались кронами, создавая зелёный купол над головой, огромные корни топорщились из воды, извивались, образуя живые арки, вода отливала малахитом.
Среди деревьев виднелись постройки разных размеров и архитектурных стилей, то тут, то там на приколе стояли корабли. Вдали мелькнул остов колеса обозрения, и я окончательно влюбилась в это место.
— Нам в пятьдесят четвёртую рощу, — возвращая с небес на землю, напомнил Кипп.
— Расходимся, значит, — кивнул сам себе Гарп. — Ну, благодарю за приглашение.
— Да вы к ним сами напросились! — орали рядовые, стремясь пристыдить начальство.
Монки Ди вновь виновато почесал седеющий затылок, а затем строго бросил мне:
— На неприятности не нарвитесь, ребятня.
И он сиганул через борт, возвращаясь к себе на линкор. Дозорные дружно помахали нам на прощание и принялись корректировать свой курс.
Наши суда разошлись, и я наконец-то расслабила плечи. Меня начало мелко трясти от перенесённого волнения, и я уселась прямо на палубе, весь процесс швартовки проведя в медитации.
До темноты успели договориться о ремонте и, уговорив «Унылого» не шуметь, решились прогуляться по ночному «мегаполису».
Яркие огоньки, уйма разношерстного народа, громкая музыка, крики и смех. Всё это обрушилось разом, утащив в водоворот ночной жизни. Но, жизненный опыт напомнил, что стоит мне расслабиться, и обязательно случится какая-то фигня. А поскольку из-за удобного географического положения на архипелаге собираются и пираты, и торговцы, и охотники за наживой, и даже дворяне, стоит быть вдвойне осторожнее. Никакая база Дозора не уберегла это место от процветания работорговли.
Потому мы, несмотря на все соблазны, держали ухо востро и не разделялись.
Долгая прогулка и свежий воздух пробудили аппетит и, быстро посоветовавшись, решили заглянуть в ближайшее заведение, ярко освещённое и, судя по обстановке, довольно мирное.
Стоило приблизиться к таверне, как двери резко распахнули и на улицу, пропахав землю носом, кубарем выкатился потрёпанный хиленький мужчина.
Походкой бывалого кавалериста с атрофией коленных суставов из бара вышел высокий мальчишка, скалясь, как шакал. Светлый, выгоревший на солнце ёжик волос, круглое обветренное лицо, большие злые глаза, яркие шмотки, золото серёжек в ушах. Яркий пример молодого пирата. Компания, что вывалилась вслед за ним, тоже выделялась кричащими цветами в одежде, а так же ехидными и надменными выражениями лиц. Я даже двух дам, одетых весьма вызывающе и откровенно, среди них разглядела.
— А ну, повтори, — склонился молодой человек над стремительно отползавшим от него мужичком. — Что ты там вякал?
— Ни-ничего, с-сэр, — утирая кровь из явно сломанного носа, выдавил из себя тот. — Я п-просто…
— За такое «просто» в Норд Блу, знаешь, что делают?
Кипп ткнул меня локтём в бок, головой указывая в сторону одинокой фигуры рядового дозорного, что пристально наблюдал за происходящим, не спеша вмешиваться.
— Узнаёшь это? — молодой пират указал оттопыренным большим пальцем куда-то себе за спину и, проследив за движением, тихо выругалась. На стене бара ярко-розовой краской был криво нарисован Весёлый Роджер Донкихота Дофламинго. — Это символ большого человека. Человека, волю которого мы несём. Так что, оскорбляя его, ты оскорбляешь и нас — пиратов Беллами.
Команда за его спиной поддержала парнишку громким: «Верно, капитан! Врежь ему!»
Беллами вновь оскалился, вывалил язык, подражая манере Донкихота кривляться и отвлекать внимание, занёс руку для удара. Кисть его внезапно съёжилась и скрутилась, словно пружина. Отлично, ещё один фруктовик. И явно неконтролируемый.
Доктор Хайлер наступил мне на ногу и в ответ на озлобленное «Чего тебе?» заявил:
— Иди и разберись.
— Но..?
— Сама подумай, бедовая, что будет, если тут есть те, кто за тобой следят?
А что будет? Допустим, они доведут до ведома Донкихота Дофламинго, что я игнорирую малолеток, которые рисуют на заборах символ Семьи и прикрываются именем её капитана. И что тогда? Тогда, полагаю, Дофламинго будет мною недоволен, ибо личность он гордая и самовлюблённая, а моё равнодушие к оскорблениям в его адрес будет считаться серьёзным проколом. А мне нужно если не его доверие, так хотя бы лёгкое попустительство, чтобы быть чуть свободнее в дальнейшем.
Значит, надо разобраться.
Вот же гадство.
Тяжело вздохнув, вышла из толпы, и встала прямо между Беллами и его скулящей жертвой. Мужичок, не будь дураком, отполз подальше, явно намереваясь смыться, пока меня тут будут бить вместо него.
— А ты ещё кто? — меня смерили презрительным взглядом, явно не сочтя опасной. — В героев поиграть захотелось? Жить совсем надоело?
Отрицательно качнув головой в ответ и отмахнувшись от желавшего влезть в происходящее Тени, решила начать разговор с самого главного.
— Ты позоришь наш символ, мальчик, — сказала я как можно строже, указывая на перечёркнутый смайлик Донкихотов, в который он так активно тыкал пальцем минуту назад.
Беллами нахмурился, но руку опустил и даже вернул ей человеческий вид.
— Ты не из Семьи. Я их всех в лицо знаю. А тебя я впервые вижу.
— Я тебя тоже. — На самом деле я даже всего состава Семьи не знаю, и шанс того, что этот Беллами как-то с ней связан, был весьма велик, но я шла ва-банк. — А давай у Доффи спросим, кто тут кто?
Дозорный, наблюдавший за этой сценой, потянулся за улиткой связи, и стало ясно, что конспирации моей пришёл конец. Жаль, Гарп, хоть и пугал, всё же успел мне понравиться.
