В воздухе парили пузыри — золотые и нежно-розовые в лучах рассветного солнца. Море светлело, кобальт уступал бирюзе. Пахло йодом, смолой и свежескошенной травой.
«Унылый» сегодня отпускать не спешил. Любовался рассветом вместе со мной, едва уловимо вибрируя досками под ногами.
Я бродила по палубе босиком, слегка покачиваясь в ритм своего собственного пения, делилась хорошим настроением с живым кораблём, получая в ответ его благодарность. Тень сидел на перилах фальшборта, следя за движением в роще, ветер трепал неровно остриженные волосы мужчины, и я не сдержалась — зарылась пальцами в шевелюру, растрепав ту. Телохранитель вопросительно взглянул на меня, я же оттянула одну прядь, присматриваясь.
— Стоило бы подровнять.
Тень аккуратно убрал мою руку, встряхнул головой. Волосы легли неровно, чёлка дотягивалась до бровей, и мужчина забавно нахмурился, жестом указав, что лучше остричь всё это безобразие. Я была с ним согласна — длинный волос ему не шёл.
Солнце поднялось выше, и ветер принёс отголоски будущей жары. День обещал быть душным. В принципе, на Сабаоди почти всегда так, и мне уже откровенно хотелось смыться в море, но факт погружения на большую глубину продолжал пугать. Смоляной пузырь не казался мне надёжной защитой от стихии.
— Вы всё ещё здесь? — кусты зашуршали, и на полянку перед пристанью выбрался сгорбленный иссушенный старик — наш смоляной мастер. — Солнце встало, пшли вон. Мне ещё работать и работать.
Он демонстративно сгрузил на траву ведро с прозрачной вязкой жидкостью, снял с плеч огромную пушистую кисть, почесал морщинистую небритую щёку, косясь узкими покрасневшими глазками на нас двоих. Переглянувшись с телохранителем, коротко пожали плечами. Дедуля этот у нас доверия не вызывал, но делай он что не так, «Унылый» дал бы мне знать. Да и Донкихот заявлял, что Мастер Хо — один из лучших в своём деле.
Пришлось покинуть палубу, пообещав вернуться на ночь. Мастер Хо проводил нас недружелюбным взглядом и неразборчивым ворчанием, после чего заковылял к «Унылому». Корабль гостю был не рад — запястье неприятно сжало, но тут же отпустило.
Надо, дружок. Безопасность превыше всего.
Мы двинулись по протоптанной тропинке, наслаждаясь минутами тишины. Вскоре мы выйдем в куда более людные места, и никогда не спящий архипелаг затащит в круговерть своего жизненного ритма. Но дел на сегодня было не много: заглянуть в небольшую коморку в Зоне Отелей и пообщаться с одним из агентов, следившим за местной базой Дозора, да отвести Луч в парк развлечений. Кроме Туристической Зоны, это было единственное место, посетить которое она выявила желание. Воспоминания у близнецов о Сабаоди были не самые радужные: их слишком долго таскали на цепи по местным аукционам, стремясь продать подороже, чтобы они прониклись любовью к местным красотам. Киппу здесь вообще было скучно, мне же, наоборот, излишне хлопотно: у Брокера на архипелаге было шестеро агентов, и у каждого оказалось вдоволь накопленных сведений, которым Дофламинго оказался очень рад.
Так что, сегодня меня ждёт не так уж и много дел. Может, успею сводить Тень к парикмахеру?
Телохранитель внезапно рванул вправо, исчезая в зарослях, и я тяжело вздохнула. Опять этот придурок.
— Эй, полегче! — возмущённо взмахнув руками, Беллами выскочил из кустов, сделал два быстрых шага, борясь за равновесие и замедляя ход, после чего раздражённо обернулся на следующего за ним по пятам Тень, угрожающе наставившего на пирата револьвер. — Убери пукалку, пёс.
Мальчишка оскалился, вывалил язык, а я устало прикрыла глаза. Это не прекращалось уже пятый день. Беллами следовал за мной хвостом, всячески привлекал внимание и просил дать совет или же замолвить за него слово перед Дофламинго.
И ведь сама виновата.
В тот вечер я Дофламинго сразу не дозвонилась. После второй попытки терпение у Беллами явно лопнуло, и в меня полетел кулак, ускоренный силой фрукта пирата. Я уклонилась, мягко отступив в сторону, попыталась предложить уладить дело дипломатическим путём, но была вновь атакована. Пират, оттолкнувшись скрутившимися в голенях в пружину ногами от земли, сбил меня с ног, и мы отлетели на добрый десяток метров, разбросав на излёте в разные стороны какие-то ящики и полупустые бочки. Мне хватило опыта успеть применить Волю, а процесс торможения отбросил от меня Беллами, так что на ноги я поднялась быстро и без лишней возни.
Народ представление оценил: быстро подтянулся, окружая, довольно засвистел и принялся делать ставки. Я бросила быстрый взгляд в сторону своих спутников. Тень вытянулся в струну, сжимая в руках сталь метательных ножей, но Кипп уверенно ухватил его за локоть, не позволяя вмешаться, одним взглядом говоря мне: «Да бей уже». Луч присела возле оскалившегося Варди, успокаивающе погладив того по холке, и выглядела самой спокойной из всех — ни капли сомнения в моих силах.
Беллами свистнул, привлекая внимание, и вновь полетел в мою сторону, явно не воспринимая как серьёзного противника. Зря. Кипп не просто так выжимал из меня всё, на что была способна, заставляя ступить за рубеж собственных умений.
Я развернула корпус, пропуская живой снаряд мимо, укрепила левую руку Волей и, используя импульс от полуоборота, вложила силу в удар, обрушив ребро ладони на затылок противника. Беллами вбило в землю, ещё пару метров протащило по песку и траве, и на том его полёт был завершён. Задницей кверху да зубами в почву. Не очень элегантно.
В воцарившейся тишине внезапно заворчала улитка Донкихота и я, прожигаемая любопытными, изумлёнными и злыми взглядами, деловито пошла отвечать на звонок.
— Надеюсь, столь поздний звонок того стоит, — грозно насупился Дофламинго. — Я занят.
— Прости, капитан, — тяжело вздохнула в ответ, — но тут такая ситуация…
Краткий пересказ Дофламинго повеселил. Даже факт того, что имя его и флаг были использованы весьма глупо и не по назначению, не испортили ему настроения. Пираты Беллами, откачав своего капитана, подобрались ближе, ожидая вердикта от явно развлекавшегося за счёт их глупости и неудачи Джокера.
Дофламинго выдержал трагичную паузу, после чего окликнул потрёпанного мальчишку:
— Эй, Беллами, — пират резко дёрнулся, уверенно встал на ноги, утёр кровавые сопли и слегка расфокусированным взглядом уставился на улитку, ожидая продолжения. — Знаешь, я не люблю дураков. И твоя юность не оправдание твоей глупости. Но, — улитка криво ухмыльнулась, — ты меня неплохо повеселил. Так что, оставлю я тебя Брокеру. Пусть решает, что с тобой делать.
И не успел Беллами обрадоваться, а я — возмутиться, как Донкихот по-королевски бросил трубку, хохоча себе под нос.
Вот так это горе луковое и стало моей ежедневной проблемой. Кипп уже на второй день предлагал его прирезать да в море выкинуть, но я же дура — добрая. Как будто мне проблем в жизни мало?
— Ещё раз назовёшь его псом, сама пристрелю.
Беллами резко растерял всю наглость и ехидство.
— Простите, Джейд-сама, забылся.
Меня от обращения передёрнуло. Но лучше уж та самая японская «сама», чем Брокер — громко да на всю улицу.
— Ладно, Тень, пошли.
Телохранитель обошёл пирата и двинулся следом за мной, но оружия так и не убрал. Кто-то кого-то явно невзлюбил.
— А куда идём?
Беллами поспешил за нами, но тут же нырнул в кусты, уходя от выстрела из револьвера, и сразу бросился к Тени, кипя от гнева, но опыт был на стороне телохранителя, так что вскоре мальчишка валялся на земле с защёлкнутым на щиколотке наручником из кайросеки. Тень присел на корточки возле пирата, приставил дуло револьвера к его виску и вопросительно посмотрел на меня. Беллами попытался отстраниться, но Тень не позволил ему уйти: плавным движением опустил колено промеж лопаток пирата, вцепился свободной рукой ему в волосы, впечатывая лицом в землю, и надавил дулом чуть сильнее.
Хороший вышел урок. Беллами не только заткнулся, но и замер, надрывно сопя от испуга куда-то в почву. Но момент испортил смоляной пузырь, что собрался у пирата под головой. Прозрачный шарик быстро окутал ту вместе с рукой Тени, и я не сдержалась — затряслась от смеха.
Беллами сел, тряхнул головой, попытался стащить пузырь, но сил не хватало.
— Гагарин, я вас любила…* — простонала я, не способная унять хохота. Даже Тень улыбнулся, глядя на этого «космонавта».
— Не смешно! — разозлился парнишка. — Снимите это!
Тень вновь выстрелил, и пузырь лопнул, освобождая Беллами из плена. Пират дёрнулся, схватился за левое ухо и часто заморгал, явно оглушённый. Смеяться расхотелось — это было уже довольно жестоко. Беллами мог и оглохнуть от такого. Я сделала шаг к пирату, желая проверить его состояние, но Тень преградил мне путь, сместив руку с оружием чуть в сторону и вновь взяв на прицел голову наглого юнца.
— Хватит, — строго приказала мужчине, и тот послушно убрал огнестрел.
— Ты слишком добрая, — едва слышно прошептал Тень.
— Знаю, — я нырнула к нему в карман, достала ключ от наручников и двинулась к присмиревшему пирату. — Но ты всё ещё рядом.
Он ничего не ответил, но глаз с Беллами не сводил, пока я от него не отошла.
— Не лезь к нам, мальчик, — попросила пирата, но тот, судя по широкой шальной улыбке, явно не собирался делать так, как просят. Тень его точно пристрелит. Не знаю, какую опасность он в нём видит, но руки у телохранителя чешутся.
Ткнув своего спутника локтём в бок, посоветовала не отвлекаться на мальчишку и, растрепав ему волосы, потащила прочь. Беллами посидел, потёр подбородок, и двинул за нами.
Ничему не учится, придурок.
Тень, заметив преследование, вцепился мне в локоть и, стоило нам выйти на оживлённые улицы, принялся умело петлять в живом потоке, ведя меня за собой. Я быстро подстроилась, и вскоре пшеничная макушка Беллами исчезла из виду — парень явно нас потерял.
Но не успели мы избавиться от пирата, наткнулись на дозорных.
Народ подозрительно активно расступался перед белыми мундирами, и вскоре я поняла почему. Гарп, как всегда, был громогласен и весел. Заприметил нас он почти сразу. Да и трудно не заметить двух людей, в гордом одиночестве стоящих на пути.
— О, привет, мелкие врунишки! — Он приветливо махнул своей рукой-лапой, и у меня волосы на затылке встали дыбом. Тень, тоже ощутив угрозу, взял меня на руки и бросился наутёк. — Ведь поймаю же! — хохотал нам в спину вице-адмирал, но гнаться не собирался. Смилостивился.
Забег завершился аж в соседней роще, где Тень, наконец-то, опустил меня на землю и принялся восстанавливать дыхание. Гарп забавный, но страшный. И что-то мне подсказывает, что даже защита Дофламинго, как Шичибукая, не остановит карающую длань вице-адмирала. Зашибёт, и не заметит.
Эх, а утро было таким тихим и мирным.
Зато Беллами нас теперь точно не найдёт.
Кстати, где мы?
Я осмотрелась, и недовольно поморщилась. Зона беззакония. Стоило отсюда побыстрее уходить: мне стычки ни с кем не нужны. Но покинуть это место помешали не пираты или охотники за головами, а парикмахерская. Глупо было тратить время на поиски подобного заведения где-то ещё, ведь стрижка Тени нужна самая простая — справятся и местные мастера.
Внутри нас ждал сюрприз. Окамы. Ещё и близнецы. Высоченные, накачанные, волосатые, напомаженные, с изящно уложенными каштановыми локонами. Но наряды их отличались от лёгких платьев обитательниц Момоиро. Эти двое были затянуты в кожаные шортики и топики ярко-красного цвета. Приметные леди, ничего не скажешь.
В отличие от хозяек, салон-парикмахерская был оформлен довольно неброско: выдержан в белом, чёрном и красном цветах, с самой обычной, но явно недавно обитой мебелью, двумя местами для клиентов и маленьким помещением, ограждённым ширмой.
Тень, глядя на обернувшихся на звон дверного колокольчика окам, лица не утратил, но дальше порога идти явно не собирался. Я же, воодушевлённая нахлынувшим на меня приступом ностальгии, подтолкнула мужчину вперёд, улыбаясь хозяйкам заведения.
— О, Генриетта, гляди, какие ранние пташки, — радостно взмахнула руками та окама, что стояла правее от нас.
— Явно прячутся от кого-то, — мрачно пробасила вторая, скрестив руки на могучей груди. — Сюда только ради этого, Гвиневра, и заходят.
— Какая же ты грубиянка, сестрёнка, — Генриетта в ответ на это надула губки и отвернулась.
О, море, я скучала за этим!
— Доброе утро, леди, — радостно поприветствовала я их. — Вы правы, мы прячемся, но мы уже избавились от хвоста и теперь желаем подстричь этого хмурого юношу.
Генриетта обернулась к Тени, прищурила глаза, что-то прикинула в уме, и внезапно преобразилась в безумную, но добрую фею. И начались испытания для настоящего мужчины — для Тени.
Телохранителя удалось подстричь так, как планировалось изначально, но от маникюра и маски для рук он не отвертелся. Я проредила волосы, внезапно привела в порядок стопы ног и заполучила в подарок маску для «этих непокорных кучеряшек». Время было потрачено не зря. Настроение было на высоте, но светлая полоса в моей жизни никогда не длится слишком долго. Кто-то просто обязан был всё испортить.
Мы уже собирались прощаться, когда стекло входной двери разлетелось вдребезги, и в помещение влетели два сопящих и колотящих друг друга тела. Гвиневра, возмущённо вскрикнув, подняла обоих за шкирки и, разделив, встряхнула так, что у них бедняг челюсти клацнули.
Одним из дерущихся оказался мужчина в строгом чёрном костюме-тройке, а вот второй даже не был человеком. Существо походило на помесь человека и собаки с длинной прямой шерстью и пышной гривой, острой мордой, злобно скалящейся на противника, и большими ушами. Масть — пепельная в чёрную полоску, на лапах, морде и ушах — чёрная. Фруктовик? Ещё и одет в заляпанные грязью и кровью лохмотья, с ошейником на шее.
— Что за безобразие вы тут устроили? — сокрушалась окама. — А кто дверь чинить будет?
— Отвали, урод, — огрызнулся в ответ мужчина, кривясь от боли в царапинах на лице и теле.
Зря он так с леди. Та обиделась и швырнула грубияна прочь — прямо на подоспевших товарищей в таких же костюмах и при оружии.
— А теперь ты.
— Пусти! — возмутился фруктовик звонким женским голоском. — Это же такой шанс.
Окама её отпустила, но воспользоваться суматохой девушка-зверь не успела. Её противники — четверо взрослых, подготовленных и вооружённых пистолетами мужчин — были готовы препятствовать бегству.
— Не дамся! — девушка повела носом, круто развернулась и рванула к ширме. Преследователи ринулись следом, но столкнулись с препятствиями в виде «случайно» упавшего под ноги кресла, «случайно» оказавшейся на пути Генриетты, которую не сразу удалось обойти, и ещё более «случайно» выставившей ногу в сторону меня, что привело к падению первого в колонне.
Нам пригрозили оружием, и мы миролюбиво отошли к стенкам, но времени беглянке мы подарили достаточно, чтобы она смогла улизнуть через маленькое окошко в туалетной комнате.
Проклиная нехороших нас, мужчины помчались прочь, возобновляя преследование.
— Бедняжка, — вздохнула Гвиневра. — Очередной попавший в рабство минк.
— Минк? — я обернулась к окаме, недоумённо хмурясь. — Она же, вроде, зоан.
— Зверолюди, деточка, — достав из подсобки метлу и совок, пояснила Генриетта. — Это как рыболюди, только звери. Они иногда покидают свой дом в Новом Мире, стремясь познать что-то новое, и частенько попадаются работорговцам, которые, пользуясь их доверчивостью, продают бедняг задорого всяким коллекционерам.
— Но эта сбежала.
— У неё ошейник с зарядом, деточка, далеко не убежит. Или её поймают, или её головушку снесёт с плеч взрывом.
Она принялась за уборку, и нас попросили оставить помещение. Мы с Тенью молча побрели прочь, каждый думая о своём. Настроение было испорчено.
Дофламинго торгует людьми. Я знала, с кем связалась, и готовила себя к тому, что на это буду смотреть сквозь пальцы. Мне нужно в Новый Мир, иначе я не разберусь с Морским дьяволом. А раз так, мне выгодно залезть под крыло к Донкихотам.
И всё же, всего одна трагедия, развернувшаяся у меня на глазах, и что-то неприятно давит на грудь.
Совесть, мне не до тебя. Нельзя мне тебе потакать.
Но что-то подсказывало, что пока нельзя, а потом будет уже поздно.
Пройдясь ещё немного, решили взять напрокат Бон Чари, чтобы быстрее вернуться в гостиницу, но, на полпути к цели, с крыши одного из зданий на Тень кто-то рухнул, прижимая к земле. Девушка-зверь, которой мы буквально недавно помогли бежать, приподнялась, оскалила пасть, но телохранитель перевернулся на спину, стремясь её сбросить. Я последовала за ними в заваленный мусором закоулок, но мужчина уже успел встать на ноги, правда, минк от него так и не отцепилась, явно впившись когтями в плоть.
— И это вместо спасибо?
Я выхватила нож, готовая метнуть, а девушка попыталась перехватить горло Тени, но тот опустил подбородок, не позволив острым когтям добраться до трахеи. Тогда минк дёрнула лапу вверх, стремясь оцарапать лицо мужчины, но тот вовремя бросился спиной на стену, что была у них позади, оглушая противника. А затем он сбросил её на землю, заламывая лапы за спину, вопросительно глядя на меня.
Я подошла ближе к не оставлявшей попытки вырваться беглянке, но не успела задать вопроса, ибо девушка заговорила сама:
— Мне просто нужны деньги. На транспорт и инструмент.
— А нормально попросить никак?
Она как-то иронично хмыкнула, но больше вопросов задать я не успела — в закоулок к нам ворвались преследователи минка, сразу взяв нас на прицел. Я подняла руки вверх.
— Простите, ребята, нас тут ограбить пытались.
— Неожиданно, правда? — ухмыльнулся один из них. — Добро всегда наказуемо. Может, теперь отвалите?
Я кивнула Тени, и он отпустил минка. Та рухнула на землю, тяжело вздохнула, попыталась подняться, но упала обратно. Её преследователь тут же вцепился в ворот мешковатой одёжки, и потащил кулем, оставив на земле длинную кровавую полосу.
Они уже почти ушли, когда я резко развернулась и спросила:
— Сколько?
— Что? — ствол пистолета вновь смотрел в мою сторону, но Тень уже прикрывал меня, целясь во врагов.
— Я интересуюсь, сколько стоит один потрёпанный минк?
Надо мной от души посмеялись, а затем посмотрели так, словно я овощ на прилавке.
— Дороже тебя, детка. Но и на тебя покупатель найдё-а-а-а! — он дёрнулся, стремясь освободить руку, в которую вцепилась зубами израненная ноша, но та не отпускала. Тогда он в неё выстрелил, пробив икроножную мышцу.
Руки мои действовали сами. Сталь блеснула на солнце, и мужчина изумлённо уставился на безвольно обвисшую кисть, из которой хлестнула кровь. А затем прогремели выстрелы. Всего четыре — по одному на каждого из незнакомцев. Тень, в отличие от меня, не церемонился, решив всё быстро и умело.
В проулок к нам сунулась какая-то любопытная девушка с саблей наголо, но телохранитель погнал её выстрелом под ноги. Больше к нам никто на огонёк не спешил.
Минк лежала на земле, прижав уши к голове, испуганно тараща на Тень янтарные глаза, явно осознав, на кого имела наглость наброситься пару минут назад. Телохранитель убрал оружие, вопросительно глядя на меня. Я выдохнула, стряхнув неприятное напряжение, сковавшее плечи, и двинулась к ближайшему трупу.
— Не знаешь, — обратилась я к девушке-зверю, — у кого ключи от ошейника?
Она уставилась на меня так, словно я только что из воздуха соткалась, так что пришлось дать ей пару мгновений на то, чтобы отойти от шока. Минк довольно быстро взяла себя в руки и поделилась неприятными новостями:
— У того, кто меня купил. Эти просто должны были поймать и вернуть в клетку.
И как теперь ошейник снять?
Ну вот, опять нашла себе проблему.
Нужна мне эта девчонка?
Тень внезапно оказался возле беглянки, склонился, разглядывая ошейник, чем напугал беднягу до тихого поскуливания. Проигнорировав чужой испуг, телохранитель жестом подозвал меня к себе, и я послушно приблизилась, ожидая пояснений. Мужчина постучал по металлическому ободку, едва уловимо улыбнулся, а минк зажмурилась, ожидая чего-то ужасного.
— Ломай.
Вот так просто?
Хотя, нет.
Я вцепилась в ошейник обеими руками, покрыв их Волей, потянула в разные стороны, и что-то запищало в нём, явно предупреждая о том, что так делать не надо.
— Он взорвётся, — минк вцепилась мне в запястья, стремясь остановить, но дороги назад не было.
Металл поддался, прогнулся, заискрил зарядом, и я рванула сильнее, ощутив острую боль в плече. Ошейник взорвался в паре метров от нас, обдав жаром, плюясь горячими осколками. Я зашипела от боли в щеке, которую явно задело горячим металлом, в ушах звенело, глаза слезились. Минк сидела на коленях, вцепившись пальцами в шею, и явно не могла поверить в случившееся.
Тень помог мне подняться на ноги, потому что колени внезапно затряслись, дав понять, что сил я потратила больше, чем могла себе предположить. Бывшая рабыня шарахнулась от нас, стремясь убраться подальше. Я взглянула на её шею — та была исполосована ссадинами, некоторые из которых были совсем свежими и обильно кровоточили.
— Что… что вам от меня нужно?
— Ничего, — я пожала плечами, ощущая, как постепенно прихожу в норму. Похоже, я тоже успела испытать шок от того, что натворила.
— Я… я не пойду… с вами… я…
— Да иди себе, — я вынула из-за пазухи кошелёк, швырнула его девушке. — Тебе деньги, вроде, нужны были.
Она поползла прочь, подтягивая раненую ногу, дыша при этом слишком быстро. До выхода из переулка она так и не добралась — растянулась плашмя на земле, потеряв сознание.
Я уткнулась лицом Тени в плечо, и мужчина растрепал мне волосы.
«Добро всегда наказуемо».
Теперь ещё и на себе спасённую тащить.
Бон Чари — штука удобная не только для передвижения, но и для перевозки небольших грузов. Кое-как перебинтованного минка я загрузила в пузырь, забралась сверху, и дала по газам. Запланированная встреча была отложена до позднего вечера, так что теперь можно было заняться проблемами, которые сама же себе на шею и повесила.
В Зоне отелей мы расположились со всем комфортом. Когда есть деньги, можно позволить себе забронировать небольшой коттедж. Уютный бар-ресторан на первом этаже здания, конечно, работал отдельно, но клиентами были только местные отдыхающие, так что тишина и покой были нам обеспечены.
Первым меня встретил Варди, едва не сбив с ног, но, учуяв ношу, которую несла на руках, тихо заворчал.
— Привет, пушистик.
Кивнув сонному бармену, лениво протиравшему бокалы, двинулась к открытым нараспашку окнам: и светло, и воздух свежий будет. Тень, обогнав меня, отодвинул в сторону стол и стулья, освобождая площадь.
— Леди, хоть скатерть подстелите, — проследив за дорожкой из крупных рубиновых капель, что тянулась следом за мной, посоветовал бармен.
Я кивнула, и Тень незамедлительно сорвал скатерть с ближайшего столика, сложил вдвое, расстелив её на полу. Опустив минка на ткань, склонилась, чтобы проверить пульс, и едва не повалилась сверху, получив оздоровительный подзатыльник. Доктор Хайлер пришёл сам, и звать не пришлось.
— Ты что, в детстве зверья домой не натаскалась? — проворчал мужчина, опускаясь на колени рядом со мной. Бегло осмотрев бывшую рабыню, он развернул свою походную кожаную аптечку, и потребовал: — Мне нужны вода, тряпки и бритва.
— Зачем?
— Тут шерсти плотный слой, — заворчал врач, — до ран не добраться. Давай, бедовая, делай, что прошу.
Я ринулась на второй этаж, выполняя поручения. Луч помогла с водой, так что обратно я вернулась довольно быстро, застав занятную картину. Девушка-минк, очнувшись, пыталась отползти от Киппа, судорожно хватаясь за ошмётки одежды, отрицательно мотая головой. Бармен, протиравший пол, глядя на это, как-то печально вздохнул, после чего довольно сурово посмотрел на меня.
— Заплатим, — отмахнулась, понимая, что мне мягко намекают на то, что подобными спектаклями и антисанитарией я всех клиентов распугаю. — Можете повесить табличку, что на сегодня забронировано.
Мужчина пару мгновений задумчиво сверлил меня взглядом, после чего отложил швабру и двинулся к барной стойке, из-под которой извлёк яркую табличку с нужным мне уведомлением. Вот и отлично.
— Что у вас здесь? — опустив тазик с водой на пол, вопросительно взглянула на врача.
— Пациент отказывается раздеться.
В подтверждение его слов, девушка зарычала, оскалив зубастую пасть. Варди тихо заворчал, на что получил озлобленное:
— Я тебя не спрашивала!
В ответ пёс дважды гавкнул, недовольно стукнув лапой по полу.
— Не верю.
— Они что, понимают друг друга? — поинтересовалась у Киппа, следившего за происходящим с поражающим спокойствием.
— Похоже на то. Ладно, блохастая, или ты делаешь как велено, или я тебя усыплю.
— Верь ему, — ухмыльнулась, вспоминая все внезапные уколы от доктора Хайлера. — Тем более, хотели бы мы причинить тебе вред, ошейник бы не снимали.
Девушка недовольно поджала губы, глядя на меня, но поддалась, убрав лапы с помятой ткани. Уши у неё сразу уныло опустились, кисти безвольно легли на бёдра.
— Тень, принесёшь из моей комнаты стопку вещей, которые я оставила на углу постели? — Телохранитель кивнул, и покинул нас. — Не переживай, будет тебе одежда, а пока что тебя надо лечить.
Минк посмотрела на меня слегка ошарашено, а затем, внезапно, разрыдалась.
— Молодец, бедовая, умеешь ты усугубить ситуацию.
Успокоить беднягу получилось не сразу, так что Кипп вкатил ей пару кубиков своего волшебного обезболивающего с эффектом успокоительного, умело отбив попытку его укусить. Я же, наконец, поняла, с кем мы имеем дело. Полосатая гиена. Да, её челюстей стоит бояться.
Первым делом доктор Хайлер взялся за простреленную лапу. Сбрил шерсть, обработал, поставил дренаж и блокаду, зашил, замазал и перевязал. Всё это время минк покорно терпела, изредка сгибая и разворачивая ногу так, как требовал врач. А затем пришлось помогать, ковыряясь в шерсти в поисках ран, чтобы ускорить процесс.
Мы так закрутились, что даже не обратили внимания на то, как в помещение вошло несколько человек. Тень, стороживший нас, сдвинулся с места и прикрыл возню в углу, чем и привлёк внимание.
Бармен меланхолично пытался убедить нежданных гостей, что заведение для них не доступно, но Беллами и его шайке никто не указ. Заняв место у стойки, народ принялся шуметь, периодически бросая в нашу сторону заинтересованные взгляды.
Я начала жалеть, что не понесла раненую наверх, но там все комнаты были затемнённые. Собственно, потому я этот коттедж и выбрала. Солнце лишь с одной стороны, сколоченный из деревянных балок, обложен камнем, расположен на земле. Не то, что подвешенные на ветвях мангровых деревьев полупрозрачные комнаты-пузыри, отгонявшие от себя одним только способом размещения. Но в ситуации, в которой мы сейчас очутились, данный выбор играл против нас.
Отделившись от группы пиратов, к нам двинулась высокая блондинка, с нездоровыми огоньками в глазах следя за потугами обрить и подлечить минка. По-птичьи склонив голову к плечу, она, явно узрев нечто забавное, тихо засмеялась.
— Эй, народ, а у зверюги даже сиськи есть. Шерстью покрытые.
Грянул хохот. Луч потянулась к оставленным в стороне вещам, явно намереваясь прикрыть пациентку Киппа, которая предприняла вялые попытки прижать лапы к груди. Доктор Хайлер шикнул на неё, вновь вернувшись к наложению швов, но выглядел недовольным происходящим больше всех.
Пиратка тем временем подобралась ближе, но к нам Тень её не подпустил, нависнув скалой. Тогда она пригнулась, подбирая обрезанный клок шерсти, разложила его на ладони, внимательно изучая. Лёгкое дуновение ветерка из окна — и мех слетел обратно на пол. Пиратка мечтательно улыбнулась.
— Капитан, хочу шубу. Полосатую.
Толчок раскрытой ладонью в грудь отправил её в полёт прямиком под ноги к скалящемуся капитану. Я как-то и сама не ожидала от себя такой скорости, но повисшей в помещении тишиной насладилась сполна.
— Я же говорил, — укоризненно бросил через плечо Кипп, — резать и в море.
Знаю. Добрая и терпеливая. Слишком.
Беллами порывался встать, глядя хмуро исподлобья. Да-да, накама его тут швыряют. Дурак-капитан — дурная и команда. Нечего к моим лезть. А минк уже своя, раз мы в её крови по самые уши.
— Сидеть, — приказала пацану, двинувшись решительно к стойке. Бармен устало глянул на происходящее, присел, и тут же вернулся с самодельным обрезом в руках. Ствол пока смотрел вниз, но развёрнут был в сторону молодых пиратов. Хорошее подспорье.
Беллами не послушался — навис надо мной, кривя губы в ухмылке.
— Сегодня я готов, Джейд-сама. Я за вами сле…
Плохо следил — нож я метнула от бедра вниз, приковав его стопу к полу. До него ещё даже боль толком не дошла, а я уже била в печень. Пацан согнулся, ошарашенный, попытался вдохнуть, и поздоровался лицом с барной стойкой, которая на радостях хрустнула и треснула пополам.
Беллами сполз на пол, упал на спину и, растерянно моргая, попытался руками найти сломанный нос. Команда его, двинувшись ко мне единой живой массой, быстро отступила, отогнанная прочь умело брошенной сталью. Тень двигался плавно, едва слышно шурша полами плаща, меж пальцев блестел металл, и некоторые из ребят Беллами уже сражались с впившимися в плоть спицами и стилетами.
Я опустилась поверженному пирату коленом на грудь, отбила попытку ударить меня рукой, и прижала остриё ножа к яремной ямке.
— Капитан! — кажется, кричала та девчушка, с подачи которой всё это и началось.
— Мы же, — прогундосил Беллами, сплюнув кровь, — под одним флагом…
— Вовремя вспомнил.
Я надавила чуть сильнее, и вокруг ножа собралась тёмная, почти чёрная, бусинка. Беллами нервно сглотнул — кровь потекла тонкой струйкой. У меня в ушах зазвенело, руку дёрнуло, и я едва успела убрать оружие, чтобы не вскрыть пацану глотку. Белый Шум накрыл с головой, запястье скрутило от режущей боли, и я отодвинулась от пирата, полноценно на нём рассевшись, зажмурившись и сражаясь за полный контроль над своим телом.
Морской дьявол отступил, явно не довольный испорченным весельем. Чую, ждут меня впереди сюрпризы — довольно долго эта тварь себя как следует не проявляла.
Переведя дыхание, вновь взглянула на Беллами, но тот уже не выглядел испуганным. Глумливо улыбнувшись, он нагло уложил ладонь мне на бедро, слегка сжал, и я не осталась в долгу. Ухватившись указательным и большим пальцем за искривлённую спинку носа, потянула вниз, а затем — резко вбок. Нос хрустнул, встав на место, Беллами захлебнулся воплем, взбрыкнул, и я сжала его коленями, зафиксировав голову на полу.
Кровь, слёзы, сопли, огромный пурпурный синяк на пол-лица. Достаточно ли, чтобы он перестал меня бесить?
— Сука.
— Благодарю. А теперь слушай и запоминай. Дофламинго отдал тебя мне, и я достаточно терпела, но уже подошла к той черте, где мне наплевать на твой возраст, неопытность и детский сад, что собрался вокруг тебя. Ты просил совета? Держись от Семьи подальше. От меня и моих людей — ещё дальше. Не лезь, потому что, даже не убив, я тебя размажу. Уяснил?
Он поджал губы, явно не желая сдаваться. Глупый ребёнок. За Донкихотом он увязался. Он ещё в открытом море в заколоченном ящике с бутылкой рома и одной пулей в револьвере не барахтался. Мне повезло тогда — рядом был Росинант, потом и корабль появился. Но на одном везении не уедешь. Дофламинго играет грязно, и пацану не жить, доводи он того сейчас до ручки, как меня.
— Идите вы, — огрызнулся пират, скалясь в ухмылке, — сам докажу Дофламинго, что я…
Щелчок по носу вмиг превратил эту браваду в скулёж и метания по полу. Я сползла с него, вырвала из чужой стопы нож и, не оборачиваясь, вернулась к уже успевшим завершить оказание первой помощи товарищам.
— Блядь, бедовая, — промывая инструмент, тяжело вздохнул Кипп, — оно же ещё вернётся.
— Сплюнь.
Пираты пока не спешили уходить, и тогда бармен напомнил о себе, щёлкнув затвором.
— Помещение арендовано на сутки.
— Уходим, — гнусаво приказа Беллами, и довольно скоро мы остались одни.
Минк куталась в огромную бирюзовую футболку, в которой я спала, довольно щурилась, периодически подёргивая носом — принюхивалась.
— Как она?
— Выспится и будет как новенькая. Только нахера она тебе?
Я пожала плечами, уселась на пол, оперлась спиной о прогретое солнцем дерево стены, и прикрыла глаза, сражаясь с диким желанием уснуть.
— Я её не держу.
— Не очень вежливо говорить о ком-то в его присутствие, — пожурила нас девушка-зверь.
— Уж прости нас, невежд, — склонился в поклоне доктор Хайлер. — Пиздюлей мало получила, воспитанная наша?
Минк вжала голову в плечи и ринулась ко мне, прижимаясь к ноге. Варди вмиг оказался рядом, пытаясь столкнуть лишнее тело с моих коленей, где сам частенько любил умостить голову, надеясь на почёсывание за ушами.
Две зверюги зарычали друг на друга, повеселив Луч, успевшую сложить окровавленную скатерть вчетверо.
— Как зовут-то хоть? — поинтересовалась у минка, перебирая пальцами шерсть у неё и Варди на загривках.
— Хеди, — представилась девушка, свернувшись уютным калачиком. Варди тоже уже клевал носом, да и Луч подобралась ближе, умостив голову мне на плечо. Это заговор! Мне ещё сегодня работать. Но кого это волновало?
На встречу я кое-как вырвалась, но впустую. Кто-то моего агента спугнул, и пришлось возвращаться, сетуя на потраченное зря время. По дороге с нами связался смоляной мастер, уведомив о том, что корабль готов, и я дала Луч поручение расплатиться, собирать вещи и двигаться к «Унылому». Переночуем на борту, а с утра — в путь.
Кипп план утвердил и начал подгонять свой «курятник». Хеди к такой внезапной смене жизненного курса готова не была, да и тот факт, что плывём мы в Новый Мир, её не очень радовал, но минк ощущала себя обязанной, да и оставаться на архипелаге, где её ищут, как беглую рабыню, было бы глупо. Я представила её кораблю, и позволила расположиться в пустующем кубрике, оставив тихо удивляться всему происходящему.
Ближе к заходу солнца мы забили трюмы «Унылого», растолкали новые пожитки по углам, и внезапно осознали, что спать никому не хочется. Вдали зажигал свои яркие огоньки парк аттракционов, и Луч нет-нет, да выходила с камбуза, поглядывая в сторону ярких вспышек меж деревьев.
Я сдалась. Должны же у неё быть хоть какие-то приятные воспоминания об этом месте?
— Кипп, мы на пару часов.
— Смотри, бедовая, ночь скоро.
— А я обоих беру, — и, взяв близнецов за руки, уверенно повела их к Бон Чари.
Прокатимся на Чёртовом Колесе, поедим сладкой ваты и вернёмся. И, надеюсь, ни во что не вляпаемся.
***
Варди учуял их первым. Отложив сочный мосол, который он там самозабвенно грыз, пёс встал, повернул морду в сторону рощи, какое-то время прислушивался, а затем прижал уши к голове и глухо зарычал. Припав к полу, он пополз к трапу, не отрывая глаз от утопавшей в кромешной тьме дорожки.
Сперва мигнули огоньки — пробежались яркими бликами по стволам деревьев и кустарнику, а затем раздался лай и ворчание.
Хеди выронила миску — порванный на мелкие лоскуты капустный лист, что должен был служить ужином улиткам Луч, рассыпался по палубе.
— Нашли, — испуганно прошептала она, поджимая хвост.
Кипп медленно встал с насиженного места, шикнул на Варди, заставив того замолчать, прислушался. Два пса — идут по следу, и четыре человека, сопя, несутся следом. Пустяки.
— Вон с палубы.
Хеди вздрогнула, сжала лапами футболку на груди. А эти люди казались такими хорошими. Наивная. Кто бы приютил такую, как она, наплевав на гнев аристократов, что купили её на потеху своим детям?
Тяжело вздохнув, она двинулась к трапу, но тут же полетела назад, одёрнутая за ворот. Кипп зло сверкнул глазами, встряхнув, как следует.
— Совсем тупая? В кубрик вали.
Минк изумлённо раскрыла рот, сердце колотилось перепуганной птичкой. Неужели, не ошиблась?
— Но…
— Кто тебя теперь отдаст? Ты ещё лечение не отработала.
И он подтолкнул её, прогоняя на нижнюю палубу. Хеди, прихрамывая, поспешила прочь, утирая слёзы, не убирая ладони с бешено колотящегося сердца.
Кипп, положив ладонь на голову напряжённого и готового броситься на чужаков пса, ухмылялся незваным гостям. Трое явно были телохранителями. Классические экземпляры: чёрные костюмы-тройки, стволы в набедренной кобуре, крепкие кулаки, морды кирпичом и ни одной мудрой мысли в голове. Мясо. А вот наниматель их своим присутствием удивил. Вельможа, тонкий и изящный, оправил помятый от быстрой ходьбы пиджак какого-то яркого, но из-за темноты абсолютно неразличимого оттенка, презрительно поморщился, оглядев заляпанные грязью туфли, и только после этого обратил своё внимание на врача и его пса.
— У тебя на борту то, что принадлежит моему брату. Требую вернуть немедля.
Гончие, что привели их по следу, натянули поводки, злобно скалясь. Варди сделал шаг вниз по трапу, и чужие псы захлебнулись лаем.
Вельможа раздражённо махнул на них рукой, извлёк из нагрудного кармана надушенный платок и приложил к лицу. Доктора Хайлера это порядком повеселило.
— С хуя ли я что-то тебе должен, индюк?
— Да как ты смеешь?! Ты… ты хоть знаешь, кто я, мерзкий червяк?! — мужчина задохнулся от гнева, возмущённо взмахнул руками, и Кипп решил его добить:
— Очередное ничто. Ну так что, сам уйдёшь, или тебя пнуть для ускорения?
Мужчина зло втянул воздух, а затем пискляво приказал:
— Убить!
— Рви их, коврик, я прикрою.
***
Конечно же, мы ни во что не вляпаемся. Конечно же, всё пройдёт отлично и без лишних хлопот.
— Сука, что же ему на базе не сидится?
Колесо обозрения поднимало нас всё выше, открывая вид на яркие огни ночного Сабаоди. Архипелаг сиял, словно небесное полотно, неоновые вывески добавляли в него ярких красок, пузыри ловили блики света, сияя, словно диско-шары над танцплощадкой. Красиво. Глаз не оторвать.
А внизу нас караулил Гарп. Сидел на скамеечке, щипал огромный ком сладкой ваты, прекрасно зная, что мы никуда не денемся — колесо даст круг, и эта падла нас сцапает.
И чего прицепился? Ведь знает, что мы люди Донкихота.
Хотя, может, потому и гоняет, как сидоровых коз? Какие-то личные счёты у него с Дофламинго?
Просто превосходно.
Луч печально посмотрела вниз. Маленькая улитка, что сидела у неё на плече, потёрлась об её щеку, и женщина благодарно погладила моллюска по голове. Тень, как всегда, был готов ринуться в бой.
А мне конфликтов не хотелось.
Откинувшись на спинку сидения, привела в движение шестерёнки, развернувшие нас вполоборота. Что же, теперь хоть картинка сменилась. Там, вдалеке, была наша бухта. И море смоляных пузырей, словно воздушных шариков, выпущенных в небо в честь какого-то нелепого праздника.
Стоп. Пузыри.
Идея была безумной, но на фоне сдачи в лапы вице-адмиралу показалась единственным разумным решением.
— Тень, хватай, сестру. Луч, глуши местных улиток.
— Хорошо. А что?..
Я забралась на сидение, надавила ладонями на пузырь и тот, нехотя, поддался.
— Мы сваливаем отсюда.
Подтянувшись, смогла наполовину высунуться наружу. Тень подтолкнул, помогая подтянуть ноги, а затем протолкнул Луч следом за мной. Обхватив женщину липкими от смолы руками, прижала теснее, осознавая, что места маловато — Тень так к нам не выберется. Пришлось встать на ноги. Пузырь прогнулся под нами, грозясь засосать обратно. Зажмурив на секунду глаза, заставила себя не трястись от страха, и прыгнула, приземляясь на пузырь-кабинку, что следовал за нашей. Пассажиры возмущённо закричали, но мне было не до них. Сердце билось где-то в глотке, живот скрутило узлом, ноги подкосились. И это только первый шаг в моём, абсолютно лишённом гениальности, плане побега.
— Луч?
— Глушу, Джейд, — она прижалась ко мне теснее, а люди внизу отодвинулись от центра кабинки, которая начала прогибаться под нашим общим весом.
Тень за это время успел выбраться и был готов прыгать на проплывающий рядом с ним пузырь. Траектория полёта проходила мимо нас, так что, когда телохранитель завершил прыжок, ускорив движение своей ненадёжной опоры, я просто швырнула ему Луч в руки, сама спускаясь ещё на ярус ниже.
Двое человек на один смоляной шарик — слишком много. Но Тень нашёл выход. Сестру он впихнул в пузырь, на котором стоял, а затем пнул его ногами, отталкиваясь и перескакивая на соседний шарик, на секунду обернувшись в мою сторону.
И я понеслась в пропасть.
Подо мной прогнулся очередной пузырь, где-то внизу толпа изумлённо ахнула, а я не смела остановиться. Разгон был просто сумасшедший, инерция тащила вперёд, и мышцы сводило до боли — борьба за равновесие давалась с трудом.
Мир сузился до пойманных взглядом смоляных шариков, что уводили меня прочь, периодически то поднимая над землёй, то опуская к ней ближе. Тень двигался рядом, не позволяя Луч затеряться среди пузырей, и в какой-то момент захотелось кричать. Просто вопить во всю глотку, ибо всё это было слишком. Слишком страшно, слишком безрассудно, слишком не так. Сколь сильно этот мир изменил меня?
Море, это безумие какое-то.
Где-то позади меня хохотал кто-то большой и не менее сумасшедший, чем мы.
Чёртов Гарп шёл по пятам.
— Да отстань ты! — не выдержала я, оборачиваясь на ходу.
Концентрация была утеряна. Меня прокатило по пузырю вниз, перевернуло в воздухе, бросив животом на очередной смоляной «трамплин», от которого срикошетило на что-то шершавое и очень твёрдое. Я покатилась, отбивая бока, съехала вниз и лишь чудом удержалась на краю, вцепившись пальцами в расщелину между треснувшей корой дерева-гиганта.
Гарп, судя по звуку, приземлился гораздо выше.
У меня болело правое бедро, остро стреляло в левом локте, колени подгибались, но я бежала по этой чёртовой ветке, на ходу крича Тени, чтобы не вздумал тормозить. Мы были почти на месте, и глупо было подставлять под удар Луч, когда я ещё могу поскакать раненым зайцем, отвлекая всё внимание на себя.
Но ветка как-то слишком быстро закончилась, и мне опять пришлось прыгать. Один пузырь, второй, а затем неудача — хлопок, и несколько секунд падения, показавшиеся вечностью. Приземлилась я удачно — на кого-то мягкого и липкого, громко заоравшего от встречи с моей тушкой. Я сползла с бедолаги, пошатываясь, прошла ещё пару метров, и растерянно замерла на месте.
«Унылого» на причале не было.
Как так?
Запястье привычно потянуло и обдало теплом. Я двинулась вдоль берега, озираясь по сторонам. В тот момент, когда разглядела родные сердцу паруса, мелькнувшие в просвете меж искривлённых гигантских корней, на бренную землю спустился Монки Ди Гарп.
Я честно пыталась бежать как можно быстрее. Но небольшой пузырь, набухший прямо подо мной, решил всё в пользу дозорного. Рухнув в траву, автоматически ушла в кувырок, выигрывая ещё пару метров, но теряясь в пространстве. Гарп нагнал вмиг. Вздёрнул за шкирку, повернул к себе лицом и улыбнулся так, что сердце пропустило удар.
Он был большой, сильный, и я теперь была в его руках.
Конечно же, я начала отбиваться.
Гарп восхитился напором, увлёкшись, получил пяткой в глаз, и тогда меня настигла кара. Оказывается, Кипп меня жалел. В голове, казалось, разорвался снаряд, я сглотнула свою собственную кровь, безвольно растянувшись у чужих ног.
Вот сейчас из меня попрёт Морской дьявол, и начнётся свистопляска.
Но монстр затаился, чего-то ожидая.
— Шустрая какая, — ухмыльнулся вице-адмирал. Глаз у него опух, кожа на месте удара темнела на глазах. Мелочь, а приятно.
— Что вам… надо? — я нашла в себе силы встать на четвереньки, но голову поднять пока не решалась.
Он наклонился, подхватил под руку и вздёрнул на ноги так резко, что мир закачался, а к горлу подступило кислое и горькое.
— Отпустите… я…
— Да понял я, кто ты, ребёнок. Я к тебе не по пиратским делам.
— Чтоб вам.
Стоять на ногах было пыткой. Что бы с моей головой было, не владей я Волей?
— С вами я не пойду.
— А зачем оно мне? У меня же отпуск.
Я думала, умру прямо там на месте. Этот псих гонялся за мной неофициально. Радовало то, что, скорее всего, дело не в Вегапанке. Но что ему тогда от меня нужно?
Позади нас раздались хрипы и стоны. Кто-то, пошатываясь, шёл в нашу сторону, вытянув вперёд руку, подобно зомби.
— Флотский, — просипел человек, — лови их… наша рабыня…
Гарп развернулся к нему лицом, и у меня в глазах потемнело.
— Ого! — присвистнул дозорный. — Это кто тут знать бьёт, а?
Я сложила факты воедино. Вот и причина, по которой Кипп отвёл корабль от берега.
Мужчина припал на колени, да так и остался на месте, явно решив, что его миссия завершена. Гарп сердито посмотрел на меня, я же постаралась притвориться ветошью.
Плечи флотского затряслись, и меня оглушило смехом. Попыталась вырваться, но меня дёрнули обратно, впихнули в карман что-то овальное и твёрдоё, после чего приподняли над землёй, заставив смотреть прямо в глаза.
— Передашь это Роси. Не вздумай открывать — без кода только сломаешь.
— С чего такое…
— Он за тебя просил. Правда, явно не был в курсе, что поздно уже.
— Росинант?
— Кто же ещё? Мальчишка Сэнгоку. Облажался, увалень пустоголовый.
К горлу подступил ком, и я поняла, что вдохнуть не могу. Всхлипнув, надрывно закашляла. Просил он за меня. Придурок. О себе бы подумал.
— Ты что, ревёшь?
Я мотнула головой, и мир закружился, в ушах забухала кровь.
— Хватит зверушку мучить.
Кипп разделил нас с Гарпом, упав откуда-то сверху. Монки Ди довольно захрустел кулаками, но доктор Хайлер не был настроен на драку. Отодрав меня от земли, он взмыл в небо, уклоняясь от огромных булыжников, запущенных вслед, один раз, правда, отбив снаряд ногой обратно.
Мы шлёпнулись на липкую и прохладную палубу, влажный нос ткнул меня в лицо, а затем к нему присоединился ещё один. Кипп отдал приказ погружаться, и тело словно в ванную с пенкой швырнули.
Пузырь вырос над нами, блеснул влагой и радужными разводами. «Унылый» подпрыгнул над водой, а когда приземлился обратно, резко ухнул вниз. Море обняло нас со всех сторон, и я задышала глубоко и часто, нервно сжимая руку на кармане.
Мы шли на дно. Двигались в Новый Мир. Было темно, страшно, холодно, но «Унылый» успокоил меня.
Всё хорошо. Всё обязательно будет хорошо.
***
Море тихо шуршало, оглаживая разбухшую древесину бортов. Лёгкая качка приятно убаюкивала, ветер сдул шапку на плечи и теперь ерошил и без того растрёпанные волосы. Росинант стряхнул пепел с сигареты, и тут же покатился по палубе, сбивая пламя с новенькой перьевой шубы. Доффи расщедрился — прикупил ему вещичек, вернув былой образ Коразона. Росинант решил брата не подводить: благополучно собирал все углы, наделал подпалин в рубашке, а однажды едва не выпал за борт.
— Похоже, я не зря взял тебя с собой, — Доффи, разместившись в вороньем гнезде, смотрел на него сверху-вниз, счастливо улыбаясь. — Ты не даёшь нам с Моне умереть со скуки.
В подтверждении его слов Моне — высокая, стройная девушка с пышной копной светло-зелёных волос — подняла голову от очередной книги, убрала с глаз очки, и мило улыбнулась. Взгляд янтарных глаз был холоден и остёр: Росинанта она терпеть не могла, но неизменно оставалась вежлива и мила, не забывая при этом, используя силу Дьявольского фрукта, периодически оставлять изморозь на полу там, где мужчина должен был обязательно вскоре пройти.
Но, назло всем, младший Донкихот был неубиваем.
Росинант поднял руку вверх, оттопырив средний палец. Старший брат в ответ тихо засмеялся.
— Даже не знаю, это ты Ло плохому научил, или наоборот. Ты же был таким воспитанным мальчиком, Роси.
Зашуршали перья, Росинанта накрыла тень, невидимые нити потянули вверх, помогая подняться на ноги. Дофламинго натянул шапку на место, оправил шубу, стряхнул с неё невидимые пылинки, и это было настолько человечно и обыденно, что Росинанту захотелось врезать брату, испортив момент.
Порой ему казалось, что Доффи по-своему пытается что-то исправить. Склеить то, что сам и разбил. А затем брат опять начинал вести себя как последняя скотина, и Роси вновь желал его смерти.
Отобрав у него сигарету, Дофламинго сбил пепел, сделал затяжку, внимательно разглядывая его сквозь стёкла модных очков.
— Без своих нелепых татуировок ты выглядишь не так глупо. Быстро сошли.
Росинант рассеяно почесал кожу под правым глазом, где ещё пару недель назад красовались чёрные солнечные лучи. Теперь лицо было почти чистым, и он периодически замирал утром перед зеркалом, растерянно всматриваясь в отражение. Было непривычно.
Дофламинго выдохнул сигаретный дым в небо, щелчком выбросил окурок в море, задумчиво разглядывая горизонт.
— Скоро будем на месте. Будь любезен, братишка, не наебнись в самый неподходящий момент, — Росинант криво ухмыльнулся, дав понять, что на этой вылазке хорошим мальчиком быть не собирается. — С тобой, как с ребёнком, да? Что же, будешь хорошо себя вести, получишь подарок.
Руку, протянутую с целью потрепать за щеку, Роси отбил, но брат, как и положено Джокеру, высмеял его нелепую злость и, с присущей только ему грацией, взмыл в небо, растворяясь в облаках.
На корабле сразу стало как-то безлюдно. Лишь Моне шуршала книгой, удобно разместившись на лежаке, да сновали туда-сюда мелкие сошки Семьи, направляя судно в бухту.
Умеет же его брат быть пупом земли.
Даже скучно без него стало.
— На острове нас ждёт Коразон.
Коразон. Не Ло. Моне умело ударила по самому больному, при этом даже от книги своей не отвлеклась. Хорошо Доффи воспитывает детей — себе под стать.
— Портишь моему брату сюрприз? — ухмыльнулся мужчина, возвращаясь к бортику и усаживаясь так, чтобы просунуть ноги через поручни, свесив их за борт.
Значит, он опять увидит Ло. Мальчишка, наверняка, будет доволен собой. Пьянка начнётся здесь, а затем плавно перекатится на Дресс Роуз. Росинант грустно улыбнулся. Доффи сковал его по рукам и ногам. Ло — сердце Семьи, правая рука его брата. За мальчишкой глаз да глаз. Но теперь ещё и Джейд туда же. И как ему за всем уследить?
— Это не весь сюрприз, — за шумом моря он и не услышал, как Моне подошла к нему.
— Ненавижу сюрпризы, — скривился мужчина. Шуба в очередной раз вспыхнула, задетая тлеющим кончиком сигареты. Моне присыпала его снегом, но «совсем случайно» перестаралась, задев и голову. Росинант стряхнул ледяные комья, ни капли не сердясь на ревнивого ребёнка.
— Раз так, — Моне облокотилась локтями о перила, положила на них голову, загадочно улыбаясь, — точно ничего не скажу.
Что же, он готов к любой неожиданности. Жизнь неплохо его закалила.
***
Мы двигались в кромешной тьме. Лог Пос чётко указывал путь, но «Унылый» и без него неплохо ориентировался. Вокруг нас клубилась жизнь. Гигантские рыбы проплывали мимо, сияя пробегающими по их телу электрическими огоньками, и судно сотрясалось, подхваченное колебаниями воды, созданными гигантскими телами. Пару раз встречались Морские Короли, но быстро ретировались.
Они меня чуяли.
Вернее то, что сидело во мне.
Морской дьявол вцепился и не отпускал.
Голова, и так пострадавшая от руки Гарпа, гудела набатом, кожу щипало и тянуло, кости ломило. Я почти не выползала с Сердца корабля, сидела на настойках Киппа и оставалось только удивляться тому, что Лог Пос не почил с миром, когда я сомнамбулой выползла к штурвалу корабля, где был закреплён компас.
На палубе было чертовски холодно. Все укутались в зимние вещи. Даже Хеди натянула поверх моих футболки и шорт тёплое пальто. Варди оказался умнее всех и отсыпался на камбузе.
Я «фонила».
Хеди морщилась, водила носом, наворачивала вокруг меня круги, желая присесть рядом, но стоило ей приблизиться, шерсть на загривке становилась дыбом, и она отступала.
Кипп пояснил ей причину и, к моему удивлению, минк была в восторге.
Мне бы так.
Меня ломало, трясло и кидало то в пот, то в холод.
Доктор Хайлер обещал, что стоит нам всплыть, и станет легче. Я очень на это надеялась.
А затем нас тряхнуло, подхватило течением, ослепило яркой вспышкой и протянуло у самого дна. Мы разлетелись по палубе подобно кеглям, а когда убедились, что никто не пострадал, изумлённо замерли.
Здесь, на морском дне, было светло, как у поверхности воды, когда нырнёшь совсем неглубоко. Вода отливала мягкой зеленью, песок был белым и пестрил яркими ракушками. Посреди моря парил гигантский смоляной пузырь, внутри которого кипела жизнь.
Над нами проплыл гигантский змей с львиной гривой, развернул рогатую голову в нашу сторону, глянул на меня, и быстро умчался прочь. Я, проводила его равнодушным взглядом, сосредоточила всё своё внимание на пузыре в море.
В голове зашумело, в носу неприятно дёрнуло. Я глубоко вдохнула, и что-то унюхала. Что-то сладкое, с лёгким оттенком железа. Желудок скрутило судорогой, челюсть заныла. А затем потекли слюни. Я сползла на пол, сражаясь с диким приступом голода.
Тень присел рядом, обеспокоенно изучая моё лицо. Доктор Хайлер помог подняться на ноги, заглянув в глаза, недовольно нахмурился. Наверняка с ними опять что-то не то, ведь зубы заострились и вытянулись.
— Так, бедовая, придётся тебе немного потерпеть — у нас утечка воздуха. Обновим пузырь на острове Рыболюдей и поплывём дальше.
Я кивнула.
Рыболюди.
Что-то Морт говорил о том, что при встрече с ними меня ждёт сюрприз. Не люблю сюрпризы.
И, чёрт подери, почему при мысли об этих существах, так сосёт в желудке?
