***
— Нас окружили, — Хеди, ловко соскочив с рея, недовольно поморщилась. Кипп отхлебнул кофе, следя за движением на портовой площади. Среди пиратов, рыболюдей и русалок периодически мелькали чёрно-белые мундиры стражи. Естественно, патрули в столь людных местах, это нормально, но два часа назад стражей порядка здесь было ровно на восемь душ меньше. Два часа назад Джейд, покорно медитировавшая на Сердце корабля, покинула трюм, поднялась на верхнюю палубу, огляделась по сторонам, перемахнула через борт и, ни секунды не колеблясь, двинулась к ближайшему рыбочеловеку. Хорошо, что это был стражник, а не мирный житель, плохо было то, что Джейд ему голову о мостовую раскроила, при этом чуть руку не оторвав. Никто и глазом моргнуть не успел — так быстро произошло нападение. А затем Джейд снесло невидимой силой, протащило по мостовой и впечатало в ближайшую стену. Доктор Хайлер приказал никому не вмешиваться — Джимбей был не тем противником, на которого Кипп полез бы без лишних раздумий. Бедовую заковали в цепи, а на борт «Унылого» поднялась небольшая группка стражей во главе с Шичибукаем, чтобы опросить команду. Кипп умело прикинулся дурачком, заявив, что как врач, очень переживал из-за странного поведения их капитана, но даже и предположить не мог, что случится подобное несчастье. А так, капитан их очень спокойная и милая леди. Тень просто молчал, глядя на всех пустым взглядом, и его оставили в покое. Луч грустно улыбалась, разводила руками и предлагала гостям выпить чаю. Хеди, почесав за ухом, честно призналась, что с экипажем лишь третий день как в море, так что с неё и спроса нет — она вообще не понимает, что происходит. Варди беспокойно сновал из угла в угол, не сводя с незваных гостей тяжёлого взгляда, но вёл себя послушно. Даже «Унылый» притворился обычной дряхлой посудиной, и стражи ушли ни с чем, напоследок запретив команде и судну покидать порт. Как будто кто-либо из них оставил бы здесь Джейд. Кипп понимал, что Морского дьявола в Джейд распознали, и теперь никто её просто так не отпустит. Джимбей видел флаг другого Шичибукая на флагштоке «Унылого», при этом и слова не сказал, но и себе вопросов задать не позволил. — Они испуганы, — минк повела носом, иронично хмыкнула. — Полагаю, у дьяволов этих здесь репутация не очень. — В курсе только стража, — Луч, выйдя из транса, позволила Вернону «прогуляться» по палубе, сама же встала, оправила юбку и внезапно вцепилась брату в локоть. — Даже не думай, я тебя не отпущу, — довольно строго приказала она. — Это не твоя вина. — Верно, — доктор Хайлер громко звякнул чашкой, ставя её на блюдце. — Вина моя. Если бы его так не встревожила утечка воздуха из пузыря, они бы сюда и не заплывали. Он так и планировал: пройти мимо острова, избегая лишних задержек на таких глубинах. Но удар о дно был слишком сильным, и опасность того, что смоляное покрытие подведёт, была вполне реальной. Кто же знал, что Морские дьяволы рыболюдей воспринимают как добычу? Чёртов Морт. Шутник нашёлся. — А вот дармоед утверждает, что виноваты мы все, — Хеди присела около Варди, почесала того за ухом и пёс благодарно ткнул её носом в запястье. — И что будем делать? — Луч тоже потянулась к собаке, ища в контакте с животным успокоения. Брат её раздражённо вышагивал из стороны в сторону, не способный найти себе места. Кипп окинул команду внимательным взглядом. В данной ситуации с ними боем своего не отбить. Да, каждый из них что-то да умеет, но этого катастрофически мало. Значит, придётся вспомнить молодость и, чтоб ему лопнуть, пойти на переговоры. Но из порта его просто так не выпустят, так что следовало прибегнуть к хитрости. — Ладно, шпана, мне нужна ваша помощь. Спустя полчаса Кипп демонстративно зевнул и, громко оповестив всех о том, что идёт в лазарет, скрылся на нижней палубе. Луч тут же уселась за столик, сосредоточив своё внимание на группке русалок, что-то активно обсуждавших у сувенирной лавки в дальней части портовой площади. Интересовали её не барышни, а парочка ручных дельфинов, активно сновавших вокруг своих хозяек. Ден-ден муши, птицы, летучие мыши, а теперь и дельфины. Луч и рада была обрадовать Джейд расширенным диапазоном её возможностей, но Брокер успела попасть в беду, и теперь стоило использовать весь резерв, чтобы помочь Киппу вытащить её из чужих лап. Дельфины, уловив чужое присутствие в сознании, заозирались, на пару мгновений замерли, прислушиваясь, и Луч, задорно улыбнувшись, предложила малышам весьма занятную игру. Игривые создания быстро согласились и, издав тонкую звонкую трель, ринулись в толпу. Добравшись до «Унылого», один из малышей юркнул под ноги угрюмому стражнику, едва не опрокинув того на землю, и пока рыбочеловек возмущённо махал руками, второй дельфин умыкнул форменную накидку на голову и был таков. И пока толпа веселилась за счёт стражника, безрезультатно пытавшегося вернуть себе элемент формы, доктор Хайлер выбрался наружу через пушечное гнездо, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто его не заметил, умело смешался с толпой, на ходу натягивая на лицо широкую кепку. Хеди, проследившая за корабельным врачом, бросилась помогать поймать дельфинов, посеяв ещё больше хаоса. Правда, спустя пару минут, головной убор вернуть удалось, невнимательные хозяйки были отчитаны, и стража вернулась к своим обязанностям. — Что теперь? — минк, вернувшись на палубу, уселась за столик рядом с Луч. Женщина глубоко вдохнула, выдохнула, расслабляясь, и вопросительно взглянула на брата. Тень постучал пальцем по перилам фальшборта, явно намекая на одну из важнейших задач: завершить процесс наложения смоляного покрытия на корабль и подготовить его к быстрому отступлению. Штурвал самостоятельно сделал пол оборота — «Унылый» был готов дать бой.***
Надо мной проплывали киты. Гигантские и совсем мелкие; серые, голубые и просто каких-то диких ярких оттенков, названий которых не знала. Я подняла руку вверх и, как в детстве, пытаясь ухватить звезду с неба, сжала кулак на мелком китёнке. Кожу неприятно потянуло, запёкшаяся кровавая корка треснула, и я опустила руку, скрестив кисти на животе, продолжая следить за морскими млекопитающими. Голова дёрнулась, когда большой рыбий хвост, на котором умостила затылок и плечи, пришёл в движение. — Ты всё? — Тсс, — призвали меня к тишине. И я послушно продолжила лежать на месте. Вспоминать и обдумывать случившееся приблизительно час назад в тюремной башне не хотелось. Я лежала на морском дне, среди ярких водорослей и на удивление мягких коралловых полипов в компании русалки-самца, вдали росли гигантские цветные кораллы с пышными куполовидными «кронами», образовавшие целый лес, повсюду лежали искорёженные остовы кораблей, погибших в неравной битве со стихией, а сверху на нас давило море, но от водных масс нас защищал огромный смоляной пузырь. Чудо же. Стоило радоваться, что я, хоть о таком и не мечтала, переплюнула самого месье Кусто* — героя моих детских лет, а мне всё было по боку. Полагаю, это шок. Наверное, сейчас мне лучше лежать и не двигаться, иначе трудно себе представить, каких ещё ужасов я могу натворить. — Ты мне плавник отдавила, — пожаловался мой спутник, и я перевернулась на бок, сползая с широкого, плоского и очень тёплого плавника. Правда, теперь я лежала на другом, более мелком органе передвижения, так что меня просто спихнули на водоросли, приложив сверху тяжеленным хвостом. Я не возражала, даже отбиваться не спешила. Глядя на это, человек-скат проворчал что-то о сонной сытой твари, и взмыл вверх, шевеля плавниками и извиваясь всем телом. Поскольку вода на острове была не везде, передвигались местные водоплавающие существа при помощи всё тех же смоляных пузырей, как и люди на Сабаоди, только тот, которым пользовался мой спутник, походил на спасательный круг. Тритон усердно плыл куда-то вперёд, широкие плавники вздымались и опускались, словно мужчина пытался лететь. Удивительное создание. Нижняя часть тела — тёмно-серый с зеленоватым оттенком скат с белесым брюхом, верхняя — человек. Светлокожий, широкоплечий мужчина с крепкой мускулатурой, и злым, но красивым лицом. Скулы у него высокие, нос ровный, глаза большие, тёмно-синие, глубоко посажены; короткая борода и усы немного смягчали сердитое выражение лица, визуально уменьшая крупные губы, волосы — длинные и вьющиеся, собранные в неаккуратный хвост. И цвет у них дивный: тёмно-пепельный с тонкими бледно-жёлтыми прядками. Он тоже пах едой, но слабо. Похоже, я была сыта, а может, на русалок реагирую не так агрессивно, как на рыболюдей, но проверять это я не собиралась. — Поторопись, земноводное, — подогнали меня. — У меня имя есть. — У меня тоже, — он повис в воздухе, нагнувшись над пышным пучком красно-синих водорослей, закрученных в рожок, провёл по ним пальцами, подумал немного, а затем выдрал с корнем, вплетая в дикое подобие венка из кораллов, водорослей и осколков ракушек. — И какое же? — я почти нагнала его, но замерла, разглядев у самой кромки поляны высокий беломраморный обелиск, окружённый колоннадой. Четыре арки, украшенные лепкой и большая амфора на крыше. — Это могила, — проследив за моим взглядом, пояснил мужчина. — Здесь покоится наша королева, Отохиме. Подай мне вон тот цветок. Я послушно нагнулась, срывая крупный бордовый полип, отдалённо напоминающий миниатюрную лилию, и протянула тритону. — Искандер, — принимая цветок, наконец-то представился мужчина. — Джейд. — Милое имя для морского чудовища, — улыбка у него была гадкая, ехидная, но я не реагировала. — Пошли, познакомлю. Оказавшись рядом в считанные мгновения, Искандер подхватил меня под руку и потащил к могиле. Я не сопротивлялась, лишь вяло перебирала ногами, когда мужчина невзначай приподнимал меня над землёй. Всё же, он был раза в полтора больше меня. Мы замерли у обелиска, сохраняя минуту молчания. А затем Искандер швырнул венок на белый камень, и злобно заявил: — Довольна, глупая рыба? И чего добилась? Мы, как и были слабовольными ничтожествами, так ими и остались. Солнца ей хотелось… Глупая. Я изумлённо молчала. А с королевой можно так разговаривать? Хотя, она же мертва. — К племянникам меня не пускают, твои вещи не отдают. Пришлось кое-что украсть. Маленькая заколка, — шпилька с корабельным штурвалом на навершии — похищенная нами во время побега из дворца, была заложена за левое ухо тритона, а золотистая лента для волос украшала его правое запястье. Кража тогда проходила для меня как в тумане, но сейчас, осознав, что обокрали мы покои местной покойной королевы, я начала сомневаться в здравости ума моего спутника. Хотя, разве можно назвать нормальным того, кто с радостным блеском в глазах наблюдал за тем, как я кромсаю его собрата? — О, кстати, знакомься, — Искандер внезапно дёрнул меня на себя, и я едва не упала, в последний момент поймав равновесие, — Морской дьявол. Они есть, маленькая дурочка. Я же говорил, что слышал его…, но эта другая. Слабая. Он швырнул меня вперёд, прямо на маленькую ухоженную клумбу. Прикрыв голову руками, я едва смогла уйти в кувырок, спиной сминая и ломая цветы. Осколки камня и земля полетели в разные стороны. Стоило мне остановиться, Искандер ударил хвостом, но я откатилась в сторону, ловко вскочила на ноги и бросилась на него. По лицу, из пореза на голове, текла кровь. В ушах трещало и звенело, а состояние отупения резко сменилось злостью. Первый удар тритон сблокировал, от второго — ногой с разворота — уйти не успел, и в воздухе запахло его кровью. Искандер был добычей. И эта добыча нагло смеялась мне в лицо, бросая вызов.***
— Ваше Высочество, вы слишком добры. — Возможно, Джимбей, но воля моей супруги теперь и моя воля. Я не могу убить этого человека. Джимбей был не согласен. Король Нептун — добродушная громадина, что печётся о безопасности и благополучии своего народа — не видел очевидного. Морской дьявол, хоть и прятался под личиной человеческой женщины, всё же был чудовищем. И, как велел древний закон, существо это подлежало немедленному уничтожению. Сам Шичибукай тоже придерживался правила «не убей», но в данной ситуации он готов был поступиться своим принципам. Потому что, сколь хрупкой не казалась девушка, которую они заперли в тюремной башне, он её боялся. Стоило лишь на мгновение ощутить запах этого создания, увидеть, как спокойно оно идёт убивать, чтобы насытиться его собратом, и страх засел глубоко внутри. То, что некогда было лишь страшной сказкой на ночь, оказалось реальным, и с этим нужно было что-то делать. — Тогда каковы ваши указания? Нептун тяжело вздохнул, потёр пальцем длинный красный нос, насупил кудлатые рыжие брови. Он явно и сам не знал, что теперь предпринять. — Разрешите сделать вам предложение? Джимбей моментально вскочил на ноги, развернулся к входу в тронный зал и принял боевую стойку. Вышедший из-под арки мужчина склонился в вежливом поклоне, но головной убор при этом не снял. — Легче, здоровяк, — ухмыльнулся Кипп, — я сюда не драться пришёл. И тут же, опровергая его слова, в помещение влетел морской конёк в форме стражника с припухшим глазом и погнутым трезубцем в трясущихся руках. — На нас на… А-а-а-а, вот он! Доктор Хайлер раздражённо скривился, после чего был вынужден отпрыгнуть подальше, уходя от мощного удара рыбо-каратэ, под который попал несчастный стражник, не успевший вовремя сориентироваться. Изумлённое выражение лица великого Рыцаря Моря, случайно влепившего своего собрата в стену, немного подняло врачу настроение. Но тут с трона поднялся Нептун, и Кипп резко перешёл к основной проблеме: — Я пришёл за своим капитаном, Ваше Высочество. Леди, которую вы сегодня арестовали. — Я помню вас, корабельный врач, — кивнул Джимбей. — А так же помню, как вы заявили, что понятия не имеете, что с вашим капитаном не так. — И это лишь частичная ложь. О том, что Морские дьяволы питаются рыболюдьми, нас не предупредили. — Джимбей, для начала обеспечь оказание помощи этому бедняге, — король, глядя на сползшего на землю помятого морского конька, лишь сокрушённо покачал головой. — И позови моих министров. Кипп сжал кулаки. Ощущение, что время уходит, не желало его отпускать. — Вы знаете, что скажут министры, — Джимбей, присев возле бесчувственного стража, проверил его пульс, вызвал по ден-ден муши медика, после чего поднял взгляд на короля. — Их мнение вполне очевидно. — Убить бедовую мы вам не дадим. И не надо так грозно на меня смотреть. Вы, господин Шичибукай, видели флаг на нашем корабле. — Вы угрожаете нам именем Донкихота Дофламинго? — усмехнулся Нептун. — Пока что нет. Я всё ещё верю, что мы с вами договоримся. Пока король рыболюдей мрачно взирал на незваного гостя сверху вниз, в тронный зал вбежало невысокое полное существо с тёмно-серой кожей и длинными усами, как у сома, открыло аптечку и принялось оказывать помощь всё ещё бесчувственному стражу. — И что вы можете нам предложить? — Нептун грузно осел прямо там, где стоял, скрестил руки на груди. — Я достаточно хороший врач, — ухмыльнулся Кипп. — Обещаю помощь пострадавшей от руки моего капитана бедняге. — Вы пришьёте ему руку? — Джимбей, тоже успевший сесть на пол со скрещенными ногами, глядел на человеческого врача с нескрываемым скепсисом. — Да, пришью, и даже двигаться нормально заставлю. В обмен прошу вернуть мне девчонку, и мы будем держать её в трюме, пока корабль не просмолят, а затем исчезнем, и никогда больше не вернёмся. Предложение было хорошим. Кипп видел, что был близок к победе, оставалось лишь дождаться последнего слова. — Каковы гарантии, что наш человек выздоровеет? — Только моё слово, Ваше Высочество. Нептун тяжело вздохнул, Джимбей едва уловимо повёл плечом — Кипп своего добился. — Джимбей, отведи нашего гостя в тюремную башню, проследи за тем, чтобы Морской дьявол был надёжно заперт на его судне, а затем займитесь Роги. И не забудьте выведать, как наш незваный гость проник во дворец. Мужчины, переглянувшись, покинули тронный зал и двинулись по широким светлым коридорам в полном молчании. Стража, что встречалась им на пути, вопросительно смотрела на собрата, сопровождающего человека по дворцу, но Шичибукай лишь коротко пояснял: «Приказ Его Высочества», и никто им не препятствовал. Уже на подходе к цели, Кипп замер, с любопытством разглядывая высокие кованые двери, покрытые множеством зарубок и трещин, с застрявшими в створках топорами, ножами и даже стрелами. Стоило присмотреться и задуматься, как врач расслышал едва уловимый звук — будто за дверью кто-то тихо хныкал. — Что это? — То, что вас не касается. — Весьма похоже на тюремную камеру. Или вы там принцессу заперли, как в сказке? Джимбей нахмурился, готовый осадить наглого человека, и внезапно замер. Акулий нюх уловил густой металлический аромат. Кровь. Свежая. Он обернулся, принюхиваясь, и с ужасом осознал, что запах идёт со стороны тюремной башни. Кипп, следивший за странным поведением рыбочеловека, зло сжал зубы. Не стоило ему тратить время на пустую болтовню — он явно опоздал. — За мной, — приказал Шичибукай, и они помчались к своей цели. Кровавые отпечатки — размазанные и уже подсохшие — встретились довольно скоро и явно говорили о том, что тот, кто их оставил, шёл из тюремной башни прочь, но для начала нужно было найти раненного или убитого. Рыбочеловек лежал между двух небольших одинаковых камер, раскинув руки и ноги, глядя в потолок. Под телом расползлась лужа крови, частично размазанная — словно кто-то топтался на ней. Мазки крови были на прутьях решёток и стенах. Джимбей замер на месте, глубоко и часто дыша. Кипп ринулся к телу и, приложив лезвие ножа, выхваченного из ножен на пояснице, к губам стража, констатировал: — Жив, мудак чешуйчатый. И, не дав своему спутнику и слова сказать, разложил аптечку, разрезал остатки форменной рубашки, открыв рану полностью, а затем приказал: — Гони сюда вашего врача, бегом! — Но… — У меня в команде минк и Морской дьявол, я знаю, как лечить нелюдей. И Джимбэй помчался прочь. — Живучие же вы ублюдки. Кипп, склонившись над раковиной, отмыл руки, а затем и лицо всполоснул, немного залив воды за шиворот. За спиной пищали приборы, считывавшие жизненные показатели стража, которого он, на пару с дворцовым целителем, латал, шил и откачивал. Рыбочеловека выпотрошили, вытянув большую часть внутренностей, разложили их сбоку от тела, а затем принялись за печень. Правда, раса эта оказалась достаточно живучей, чтобы даже среднестатистический её представитель смог выжить с половиной одного из жизненно важных органов. По словам коллеги, печень у него отрастёт. — Это не похоже на комплимент, — Джимбей, всё время, которое проходила операция, потративший на поиски Морского дьявола и второго узника, который сбежал вместе с ней, явно был не в духе. — И привередливые при этом. — Утерев лицо полотенцем, доктор Хайлер вопросительно воззрился на Шичибукая, и тот отвёл взгляд. — Да не гони! — У нас неразбериха в порту из-за новых прибывших, русалки пропадают… — И никто не видел залитую кровью человеческую женщину в компании с русалкой-скатом? — Представьте себе. — Вот дерьмо. Что это хоть за странный русал с моей бедовой от вас слинял? Под него копать можно? — Тритон, — поправил рыбочеловек. — Искандер. Старший брат нашей покойной королевы. Бесполезный и довольно… проблематичный тип. Жильё мы его проверили, ближайший бар тоже. Больше и искать негде. Разве что… — Я слушаю. — Могила Отохиме, — кивнул сам себе Джимбей. — На похоронах его не было — после гибели королевы он довольно долго затворничал. После этого начал обивать пороги дворца, требуя вещи сестры, донимал принцев. В последний раз он просто нагло вломился в покои Отохиме, так что пришлось его закрыть в камере для промывки мозгов. — Я слышал, пропали некоторые вещи вашей королевы. — Да, этот мерзавец умудрился кое-что забрать: украшения для волос. — И Джейд была с ним… Странно. — Да, лучше бы она его съела. Кипп хохотнул, ткнул Воина Моря в пузо кулаком, вызвав недоумённый взгляд, и тут же пояснил: — Вижу, мы с тобой сработаемся. — Это временная необходимость. — Больше и не надо, — сразу став серьёзным, кивнул врач. Джимбэй напрягся: слишком быстро этот человек перешёл от состояния расслабленности и грубых шуточек к полной собранности и сосредоточенности. Взгляд его тоже изменился — Шичибукай такие глаза видел не раз. Доктор Хайлер был опытен, умён и зол. Опасная комбинация. — Напомни мне, зачем брату королевы украденные безделушки? Шичибукай задумался. — Хм, со слов одного из стражей это были подарки, и Искандер хотел их вернуть, ведь они принадлежат сестре… Бессмыслица какая-то. — Вернуть, говоришь? Знаешь, дружище, как ты и предполагал, стоит начать поиски с могилы. Но перед этим я свяжусь с командой.***
Вода была просто ледяной. Она забилась в нос и уши, и не сожми я плотно челюсти, давно бы наглоталась. Искандер надавил сильнее, и я оцарапала лицо о лежавшие среди песка ракушки, взбаламутила воду окончательно, так что разглядеть хоть что-то было просто невозможно. Кровь пульсировала в голове, гнев пожирал целиком, а мой противник хохотал, пытаясь меня утопить. Смех его, искажённый толщей воды, был гулким и мерзким, и от этого убить его хотелось ещё больше. Убить и сожрать. Меня потянули назад, и я извернулась, жертвуя клочком волос, но отвоевав те пару сантиметров, необходимые, чтобы дотянуться кулаком до чужого лица. Тритона отбросило от меня, и я прыгнула следом, впиваясь в его плечи заострёнными ногтями. Мы вывалились из небольшого пузыря, прокатились по земле, распугав мелких крабов, пировавших на кораллах, и влетели в изогнутую дугой конструкцию, служившую отдельной трассой для рыб и местного транспорта. Нас подхватило течение, швырнуло в перепуганную рыбу-такси, и вновь выбросило за пределы водных масс. Самортизировать удар не удалось — я грохнулась спиной с довольно большой высоты, воздух выбило из лёгких с громким хрипом, а затем сверху упал Искандер, и я потеряла связь с реальностью. В себя я пришла от острой боли в плече и от собственного крика. Тритон, прижимая меня к земле, впился острыми зубами в плечо, вгрызаясь аж до кости. Я пнула его коленом, укреплённым Волей, прямо в солнечное сплетение, и Искандер подавился моей кровью, мигом ослабив хватку. Пока он пытался вдохнуть, я добралась до ножа, что прятала в ботинке, всадила его под ключицу у плеча, и тритон дёрнулся, открыв шею. Глядя на то, как бешено пульсирует жилка на чужом горле, заворожено замерла. Еда. Искандер — еда. Я потянулась к нему, проворачивая нож в ране, но тритон успел опять вцепиться рукой мне в волосы. Но, вместо того, чтобы отодвинуть от себя, он прижал меня лицом к своей шее, при этом сотрясаясь от смеха. Его запах забил ноздри, вызвав острую боль в сжавшемся желудке. Я размазывала слюни по его горлу, сжимая и разжимая онемевшую челюсть, и при этом ревела. — Слабачка. Он разжал пальцы, и я поползла от него прочь, воя и хныча. Сжавшись в комок, обхватила себя руками и попыталась загнать Морского дьявола подальше, но он уходить не хотел. Приживлённая часть «Унылого» шевелилась под кожей, запястье взрывалось от боли, но это не помогало. Мне хотелось жрать. Мне хотелось убивать. И мне хотелось остановить всё это безумие как можно быстрее. Но я не знала как. Искандер подобрался ко мне, резко развернул, навалился сверху и размазал свою кровь по моим губам. Я забилась в конвульсиях, но отдавать контроль больше не хотела. Это моё тело. Моё! — Я слышу голос этой твари, — зашептал мне на ухо тритон. — Она зла… недовольна. — Я захрипела, попыталась оттолкнуть его от себя, но он лишь прижался плотнее. — А ты боишься. Забавно, но страх делает тебя сильнее. — Уйди, — взмолилась я, но никто жалеть меня не собирался. — Прошу… — Уйти должен не я. И хватит уже просить. Каждая клеточка тела разрывалась от боли. Мне казалось, болят даже кончики волос. Я шипела, царапалась, билась, умудрилась скинуть с себя Искандера, вгрызться ему в руку, на пару мгновений утонув в эйфории от вкуса чужой крови. И тогда, уловив момент, когда дьяволица посчитала, что добилась своего, я заставила себя вспомнить, кто я такая. Мой мир заполнили запахи и образы. Хлеб и мята; мамин голос — её утренние распевки, звон западавшей клавиши на фортепиано, смех брата, обиженный вопль сестры, грубые и сильные руки отца, небо и ветер в ушах… Мёртвая Шадиз, выброшенная на берег, тонкие пальцы Луч, перебирающие мои волосы, уверенная хватка Тени, удерживающая от падения, ненормальный хохот Киппа, рыжие кудряшки Тори, в которых застрял гребень, усталый взгляд Сэма, устремлённый в море, влажный холодный нос Варди, раненый Дрейк… Тёплое дыхание Росинанта на моих губах, его мягкие волосы… Радость и горе. И боль. Много боли. Слишком много человеческого. Морской дьявол просто отступил, ошарашенный и не способный всё это принять и осознать. Я снова была собой. Лежала на песке, глядела в море, что служило здесь небом, пыталась отдышаться и перестать реветь. Рядом кто-то шумно вдохнул, закряхтел, зашуршал песком, а затем холодная рука вцепилась мне в лицо, насильно разворачивая. Искандер смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, бровь его была рассечена, кровь залила лицо. Он сжал пальцы, и я зашипела от боли. — Как много… — еле слышно прошептал тритон. — Почему у тебя всё это есть? Я тоже… — он вздрогнул, осадив самого себя, и резко меня отпустил. — Свернуть бы тебе шею. — Взаимно, — прохрипела в ответ. Дико хотелось спать. Это всё чертовски вымотало, но в сознании держало острое чувство тревоги. Ну, что там ещё? Ответ не заставил себя долго ждать. Надо мной кто-то склонился, закрывая обзор. Поскольку свет лился сверху, лицо незнакомца утопало в тенях. Я вдохнула, опасаясь худшего, но учуяла лишь перегар, так что немного расслабилась. Просто люди, скорее всего, пираты. А кому на этом острове, кроме его коренных жителей, ещё быть? Пока я вяло размышляла, человек из поля зрения исчез, началось бурное обсуждения того, что делать с тритоном и со мной, но все как-то быстро сошлись на том, что меня бессмысленно трогать — рожей не вышла. Зазвенели цепи, и кто-то произнёс: — Ну, самцы тоже неплохо идут. Я нашла в себе силы перевернуться на бок, и смогла разглядеть пиратов, обступивших Искандера. Двое мужчин неуверенно прижали неподвижного тритона к песку, подгоняя своего товарища, который держал цепи. Чуть поодаль стояло ещё четверо, и они тоже активно подшучивали над нерешительным парнишкой. На плече одного из них кулем висела скованная цепями молодая русалка с коротким ежиком синих волос и аквамариновым хвостом. Браконьеры. Я присела на корточки, покачнулась от накатившей слабости, заодно и внимание к себе привлекла. — Быстрее там, капитан и так заждался. Раздался щелчок — Искандера, так и не пришедшего в себя, успешно сковали по рукам. Я привстала, судорожно соображая, что же делать дальше, но тут подоспела подмога. — Лежать, бедовая, — и я послушно распласталась на песке, ощутив, как сверху пронеслась волна силы. Чужие испуганные вопли вызвали улыбку. Рядом хохотал тритон — ему, судя по всему, происходящее было отлично видно. Пока наглых пиратов, судя по звукам, вязали и заковывали в наручники, меня вздёрнули на ноги, и я сразу ухватилась за чужую руку, ловя равновесие. — Эй, беда, посмотри на меня. — Мне кажется, — выполняя просьбу, ухмыльнулась я, — или я слышу тревогу в твоём голосе? — Поулыбайся мне здесь! — подзатыльник был лёгким, явно щадящим, но взгляд моего врача не предвещал ничего хорошего. — Надеюсь, это всё твоя кровь. — Надейся, — влез в нашу беседу Искандер, успевший вальяжно рассесться на песке. Рядом с ним стоял стражник, мрачно взирая на нас с Киппом. Чуть поодаль в единую кучку были сгружены пираты-браконьеры, а растроганная освобождённая русалка что-то восторженно щебетала, держась за край цветастого кимоно самого крупного рыбочеловека из всех, которых я видела. Будто ощутив мой взгляд, он обернулся, тем самым позволив себя разглядеть. Синекожий, сложенный как борец сумо, с крупным носом, тяжёлой нижней челюстью и выпирающими нижними клыками. Круглые глаза, под которыми залегли тени, кудрявые золотистые брови и баки, густые непослушные волосы — чёрные у корней и золотистые ближе к кончикам. Из-за распахнутого ворота кимоно виднелся край красной татуировки, формой напоминающей солнце. Где-то я это лицо видела. Стоп. Да это же Шичибукай Джимбей. Рыцарь Моря. — Доктор, — обратился рыбочеловек к Киппу, и доктор Хайлер попросил протянуть руки вперёд. Я послушалась, и на моих запястьях защёлкнули наручники. — Эй! — Это уговор, беда. Ты и так дел наделала. Я подёргала наручники, недовольно сжала челюсти, но возмущаться не стала. — «Как вы лодку назовёте»**, Кипп, — заворчала я, не зная куда теперь руки деть. — Это кайросеки? Кипп кивнул, а меня посетила мысль, что это неплохая идея. Не уверена я, что дьяволица надолго отступила. — Ей ещё и намордник желательно, — Искандера от наручников браконьеров никто освобождать не спешил, лишь первую помощь оказали и, похоже, взяли под стражу, но его это особо не волновало, — она кусается. — Он показал залитое кровью предплечье, на котором чётко выделялся овал точечных проколов, успевших разбухнуть и налиться тёмным багрянцем. Я нервно сглотнула, сразу ощутив привкус крови. Но это была просто кровь. Никаких диких болей в желудке и желания наброситься на ближайшее человекоподобное водоплавающее существо. И всё же я сделала шаг назад, чем немало повеселила тритона. — Босс Джимбей, — к Шичибукаю приблизился один из стражников и, вытянувшись по струнке, отрапортовал: — В порту возникла серьёзная проблема. — Что ещё? Утихло же всё. — Джимбей устало прикрыл глаза, но тут же ловко вынул из-за уха Искандера украденную заколку, на что тот принялся активно возмущаться, но был успокоен мощным ударом в челюсть. Я автоматически заступила Киппу за спину, но тот отрицательно покачал головой, отходя в сторону. — Не время притворяться маленькой и слабой, девочка. Знаю. Но как же хочется зарыться с головой в песок и не высовываться. Не знать о последствиях того, что я натворила. — Как Морской Король там очутился? На этих словах по запястью словно ножом прошлись. Я потянулась пальцами под браслет наручника, желая растереть воспалённую кожу, ощущая, как жгутики сокращаются и извиваются под кожей. А затем я ощутила тревогу. Не мою, чужую. Наш кораблик чего-то боялся. — Кипп, что-то с «Унылым» не так. Доктор Хайлер обернулся ко мне, изучая внимательным взглядом, а я демонстративно подняла правую руку, намекая на свои ощущения. В этот момент нас накрыло тенью и, запрокинув голову назад, я разглядела огромное рыбье брюхо, посередине перетянутое смоляным кругом. — Вы идёте с нами, — уведомил нас Джимбей. — Никуда не отходите и следите за вашей подопечной. Кипп закинул меня на плечо и взмыл в небо, отталкиваясь от воздуха, провожаемый ошарашенными взглядами рыболюдей. Набережная превратилась в зону бедствия. Вода бурлила и переливалась через край, взбаламученная беснующимся Морским Королём, корабли, что стояли на приколе либо сорвало с якоря, либо швыряло на неспокойных волнах; одному судну не повезло, и его вынесло на пристань, перевернув на бок. Люди и рыболюди бежали от воды, спотыкаясь и налетая друг на друга, что-то кричали, создавая давку. Я приподнялась со своего сидения, выискивая наш корабль. «Унылого» сорвало с якоря и кидало из стороны в сторону в опасной близости от причалов. Живой корабль сопротивлялся стихии, в последний момент разворачиваясь так, чтобы волна не подхватила его и не вынесла на камни. На борту сновали Тень и Хеди, Луч неуверенно держала штурвал. Не бросили друга в беде, увести пытаются. Расцелую всех, как с проблемой разберёмся. — Сядь, мелкая, не мельтеши, — Кипп одёрнул меня, усаживая на место, но я не унималась: — Нужно вывести корабль ближе к выходу из бухты. Там воды спокойные и… — Вы будете сидеть здесь и ждать, пока мы разберёмся в ситуации, — одёрнул меня Джимбей. — Вы её удержите, если.? — Я её усыплю, — оскалился в ответ Кипп и, не успела я и глазом моргнуть, мне в плечо вогнали иглу. Я зло зашипела, на что доктор Хайлер крепко сжал локоть, прошептав. — Спи, беда, спи. Как-то это «спи» с нажимом прозвучало. Да и лекарство не спешило меня отправлять в иные миры, а лишь боль притупило. Кипп вновь сжал локоть, и до меня дошло. Прикрыв глаза, я откинулась на сидении, попыталась выровнять дыхание, одновременно с этим максимально расслабляя тело. Я так расстаралась, что чуть на пол не сползла, но меня успели поймать и уложить головой на твёрдое плечо. — Видите. Никого она не съест. Джимбей ничего на это не сказал. Но через пару секунд конструкция из сидений, закреплённая на рыбине, затряслась, дав понять, что стражи с их боссом покинули нас. Интересно, открывать глаза уже можно. — Доктор, а этого усыпить можете? — голос был незнакомым, и я продолжила притворяться спящей, ожидая пока Кипп разберётся с оставшимся стражем. — Да я и сам справлюсь. После этого раздался звук удара, тихий хруст, и я не удержалась — открыла глаза. Стражник со сломанным носом завалился набок, выронив трезубец, Искандер же с отвращением отёр о его форму локоть, избавляясь от крови и соплей. — Милый парень, — охарактеризовал его Кипп. Я бы могла поспорить, но в этот момент меня отвлекло кое-что странное. Морской Король, что бесновался в порту, наконец-то успокоился, явно задетый необычными в своей технике ударами Джимбея. Чудище было покрыто чёрной чешуёй, отливающей золотом и бирюзой. Длинная крепкая шея изогнулась, словно зверь готовился к броску. Гребень, тянувшийся вдоль шеи, переходящий на спину, прижался к телу. Морской Король издал переливчатую трель, клацнул жёлтым клювом, и я поняла, что меня так смущало в этом создании. Ну, Мистер Пингви, ты и разожрался. — Кипп, у тебя есть с собой улитка связи? — Не знаю, — корабельный врач встал, нырнул рукой в нагрудный карман бесчувственного стража и, победоносно улыбаясь, заявил: — Теперь есть. Выхватив улитку, связалась с Луч. Мне были рады, даже очень, но нужно было решать проблему, так что пришлось говорить сухо и коротко. Пока Морской Король был занят рыболюдьми, мои ребята уводили корабль. Интересно, узнает ли меня Мистер Пингви? — Он зол, — хохотнул Искандер, глядя пустыми глазами прямо перед собой, — мстить хочет… Как же отчётливо я это слышу… Мы с Киппом переглянулись, и врач одними губами прошептал: «Воля». Ещё одно из проявлений Воли Наблюдения? Больше походило на бред сумасшедшего. Но, выходит, Искандер «слышал» Морского Короля. Может ли это помочь насладить с ним контакт? Кратко изложив свою идею Киппу, заслужила щелчок по носу и озорную улыбку. — Ладно, нам всё равно на борт нужно. Эй, рыбка-мутант, выходи из транса. Искандер получил хлёсткую оплеуху, дёрнулся, замахнулся на врача, но тот ловко поднырнул под удар, перехватил руку и, заломав её, нежным-нежным голосом потребовал. — Заставь эту тушу подобраться к нашему кораблю. — О, раз вы так просите. Похоже, они нашли друг друга. Стоило Киппу отпустить тритона, тот двинулся к голове рыбы, хлопнул ладонью по покатому лбу и строго приказал: — Вперёд. Пока мы плыли по воздуху к цели, я наконец-то обратила внимание на происходящее в порту. Толпа угомонилась, стражи смогли организовать жителей и гостей, и постепенно уводила их группами подальше от пристаней. Шичибукай умело удерживал Морского Короля на месте, не позволяя ему бушевать. Когда рыба оказалась над Мистером Пингви, я надавила на пузырь, стремясь выбраться наружу, но была перехвачена на полпути за руку. — Он зол, — Искандер потянул меня на себя, тяжело дыша, мотнул головой. — Он сожрёт тебя. — Нет, если я выбью ему зубы, — заверил его Кипп. — Одну я бедовую не пущу. Тритон изумлённо моргнул, но руку отпустил. Я выбралась из пузыря, прошлась вдоль спины нашего живого транспорта и, выбрав самую удобную точку, принялась скакать и махать скованными руками, звеня цепями. — Эй, Мистер Пингви! Морской Король резко развернулся в нашу сторону, подался всем телом вперёд и, оказавшись совсем близко, развернул голову, глядя большим жёлтым глазом в мою сторону. У меня сердце сжалось, дыхание перехватило, но Кипп был рядом, и я верила, что он успеет. — Привет дружище, — неуверенно улыбнулась я. — Помнишь меня? Зверь зло зарычал, зрачок сузился, рыба, на которой мы подобрались к цели, дёрнулась, и я упала на колени, едва не скатившись вниз. А когда смогла встать, оказалось, что Морской Король совсем близко, и веры в корабельного врача как-то сразу поубавилось. Пасть-клюв распахнулась, и Морской дьявол зашевелился внутри, явно подталкивая меня к агрессии, но я отмахнулась от него, и зло выпалила: — А ну клюв захлопни! — Мистер Пингви послушно закрыл пасть, глядя при этом слегка ошарашено. — Что, память отшибло? Это я… ну, Калм Бэлт, гукор, шторм… Чёрт, нет у меня рыбы для подкормки, так что… Мистер Пингви резко отстранился, вновь повернул голову боком, разглядывая одним глазом. И вот, зрачок его расширился, и Морской Король запрокинул голову, заклекотал и ударил по воде длинным хвостом, пританцовывая от радости. Вспомнил. Облегчённо выдохнув, уселась на пятую точку, устало опустив голову. Где-то внизу Джимбей кричал что-то о сумасшедших людях-пиратах, а Кипп лишь смеялся на это в ответ. Да, мы безумны. Иначе в этом мире никак. — Напомни мне, почему ты с нами на борту? — Меня изгнали, детка, а идти мне некуда. Да и кораблику вашему с течениями я подскажу всегда. Я зло фыркнула, отворачиваясь от развалившегося на палубе Искандера, и двинулась к штурвалу, кутаясь на ходу в куртку. Голова болела, кости ныли, Морской дьявол вновь давил, стремясь захватить контроль, но я теперь знала, как правильно отогнать своего монстра и остаться в сознании, да и в трюме сидеть надоело. Как только Морской Король утихомирился, рыболюди смогли разобраться и с пропадающими русалками, и с браконьерами, и даже организовать починку пострадавших кораблей. Весьма выгодно организовать, смею заметить. Меня, как и было обещано, заперли в трюме «Унылого», и я почти всё время просидела закованная в кайросеки, медитируя на Сердце. Отрывалась я лишь на еду и естественные нужды. Мистер Пингви сновал возле нас и, как выяснилось, был довольно серьёзно ранен в нагрудный плавник пушечным ядром, так что пришлось уговаривать Киппа, и так проводившего большую часть времени во дворце, ставя на ноги тех, кому я навредила, подлатать и зверя. Судя по всему, получив ранение, Морской Король, разъярённый, последовал за обидчиками, ворвался в бухту и, так и не распознав нападавших, принялся крушить всё, что первым подвернётся. Успокоившись и получив помощь, он превратился в игривую живую махину, которая отпугивала всё живое вокруг. Общими усилиями экипажу удалось уговорить зверя покинуть акваторию, и движение судов опять наладилось. Пока наш кораблик повторно смолили, над Искандером провели суд. Неуравновешенного, агрессивного, осквернившего могилу королевы, и абсолютно не считающего себя хоть в чём-либо виноватым, его изгнали с острова, и он внезапно стал нашей проблемой. И «Унылый», что самое обидное, легко принял его на борт. Оказывается, тритон отлично слышит его голос, так что у корабля прибавилось собеседников. Мы опять плыли в абсолютной темноте, но впереди нас ждали солнце и суша. Не думала, что так быстро соскучусь по столь привычным вещам. — Знаешь, я тут подумал, — Искандер оказался слишком близко, и тут же был отогнан от меня Тенью, вставшим между нами. Такое поведение телохранителя только веселило тритона, и он уже не раз становился объектом глупых и грубых шуток. До драк пока не дошло, но Луч уже один раз весьма удачно пролила кипяток обидчику брата на чувствительное брюхо, так что страсти на пару часов поутихли. — Эй, полегче, влюблённый мальчик. Я хотел сказать, что хочу на тебя работать. — Что? Да ни в жизнь. — Эй, тебе же нужны агенты. Я слышал, как ты прокручиваешь свои сделки. Но, согласись, агента под водой у тебя нет. Стоило отдать ему должное: Искандер был прав. Но, чёрт, нет. Не хочу я иметь с ним дело. — Соглашайся, — пропел тритон. — Я буду очень полезен. — Эй, бедовая, — оторвался от своего кофе Кипп, — если скажешь да, сможешь отправить его на задание, из которого он живым не вернётся. Я коварно улыбнулась, но Искандера это не смутило. Он ответил мне своим полубезумным оскалом и, стоило ему услышать долгожданное «да», как расстояние между нами в момент сократилось, меня оторвали от палубы и, прижав к мачте, нагло поцеловали в сгиб шеи. Удар в солнечное сплетение от меня, пинок от Тени, шваброй по хребту от Хеди и опять кипятком от Луч по самым нежным местам. И всё равно он смеялся, ощущая себя победителем. — Ты моя, — тритон указал пальцем на плечо, где под слоем бинтов скрывались следы его укуса, — а я — твой. — И он взмахнул рукой со шрамом от моих зубов. — Больной. — Плевать. Я слышал сердце твоего монстра, я слышал твоё сердце… мы теперь связаны. Ага, одной цепью. И почему у меня в голове засела песня Наутилиуса Помпилиуса? «Унылого» внезапно потянуло вправо, и пришлось вновь становиться серьёзными. Если нас подхватит не тем течением, мы ещё не скоро выберемся из этого подводного царства. Штурвал заскрипел, живой корабль накренился, но море тянуло нас в другую сторону. Что-то внезапно подтолкнуло, уводя от завихрений водяных потоков и, стоило нам лечь на нормальный курс, рядом проплыло длинное гибкое тело. Мистер Пингви «кувыркнулся» через нас, а затем вновь подтолкнул клювом под днище, помогая ускориться. Хорошо хоть за время плавания у ребят выработалась привычка, и все успели за что-то схватиться, потому что корабль шёл вверх почти под прямым углом. Море всё ещё было тёмным, но воздух вокруг стал гораздо теплее. Хеди, обхватившая мачту задними лапами, раскинула руки в стороны и, счастливо завизжав, прокричала: — Луна! Прямо по курсу! «Унылый» форштевнем разорвал поверхность воды. Мистер Пингви последний раз толкнул в днище, и нас вышвырнуло на поверхность, на несколько метров подбросив над морем. Пузырь влажно хлюпнул, лопаясь, и нас окатило липкими смоляными каплями. Пару мгновений мы висели в воздухе, а затем полетели вниз. Этот момент Варди выбрал, чтобы выбраться на палубу и, заскользив на брюхе по влажной древесине, в последний момент успел ухватиться зубами за толстый рыбий хвост. Искандер дёрнулся, выпуская перила, и в этот момент «Унылый» ударился о воду. Тритон рухнул на палубу, взмахнул хвостом, и ошарашенный пёс полетел прямо на меня. Нас выбросило за борт, окуная в холод и тьму, но стоило мне сориентироваться и устремиться к поверхности, рядом со мной в воду нырнуло ещё трое. Мы всплыли почти одновременно, и я восхищённо охнула, поражённая красотой небесного полотна. Звёзды и половинчатая луна сияли в небе и вокруг меня, отражённые спокойной морской гладью. Меня обхватили тонкие тёплые руки, и я похлопала по кистям, намекая, что у меня всё хорошо. Тогда Хеди прижалась плотнее, уложив голову мне на плечо, тоже глядя в небо. Мимо нас проплыл фыркающий Варди, а за ним следом, словно акула, что выслеживает добычу, двинулся Искандер. Тень тоже был рядом и уже держал в руках канат, чтобы помочь нам подняться на борт. Мистер Пингви высунул голову из воды чуть поодаль от корабля и молча следил за нами. Кипп подгонял, так что пришлось выбираться. Стоило подняться на борт, Луч замотала с головой в тёплый плед, и я благодарно обняла её, облегчённо выдохнув. Мы выбрались. Мы на поверхности. Может, Остров Рыболюдей и был раем на морском дне, но обратно я ни за что не вернусь. Я не хочу больше этих ужасов. Ведь как бы я не храбрилась и не держала себя в руках, ощущение чужой плоти, расходящейся под ударами когтистых лап, эйфория, что охватывала в тот момент, когда челюсти сжимались на жёстком и горячем мясе, стальной и сладкий привкус крови на корне языка, теперь всегда будут со мной. Но человеческого всё ещё больше, и я буду держаться за всё, что от меня осталось, до последнего. Я останусь собой.***
Ближе к рассвету Ло предпочёл покинуть прокурено душное помещение и, выбравшись на улицу, устроился на одной из бочек, наслаждаясь тишиной и лёгкой прохладой. Он теперь Коразон. Отличный повод нажраться, как свинья. Что он, собственно, позавчера и сделал. Вчера же, с гудящей головой и в скверном расположении духа, он приступил к непосредственному выполнению своих обязанностей, и у Цезаря теперь была новенькая лаборатория, основанная на местной фармацевтической фабрике. Осталось организовать поставки и приобщить местных работяг к производству. А остров и его население… Они никому никогда и не были нужны. Забытый всем миром уголок, который Джокер выкупил и подмял под себя. Резким порывом ветра с головы чуть не сорвало шляпу. Ло прижал головной убор ладонь и хищно улыбнулся. Рядом с ногой на землю опустилось розовое перо, а спустя мгновение Джокер уселся рядом, даже тут — в грязном углу, верхом на замызганной бочке — умудрившись выглядеть по-королевски. — Решил воздухом подышать, малыш Ло? Или сбежал от обременительной обязанности следить за младшими? У Ло от смеха затряслись плечи, стоило ему вспомнить счастливого жизнью Цезаря, окружённого местными ночными бабочками, которым он с видом всезнающим, но слегка поддатым, рассказывал о составе спирта. Или Кору-сана, умудрившегося пару раз поджечь себя и барную стойку, но при этом покорить женские сердца своей неуклюжестью. Действительно, детский сад. — Скоро хлопот прибавится, — ухмыльнулся Доффи, подбросив на ладони сонную зелёную муши с покрытой полосками шрамов панцирем. — Хлопоты эти не в мою колоду. Или ты решил перетасовать карты? — Кто знает, мой Коразон? И в этом был весь Джокер. Никогда не знаешь точно, что он задумал. Потому и готовым нужно быть ко всему. — Пошли, Ло, поприветствуем нашего Брокера. — Так быстро? — Приятно иметь дело с пунктуальными людьми, не правда ли? — и, как всегда, улыбаясь всему миру, который просто обязан пасть перед ним ниц, Доффи двинулся в сторону пристани, где медленно и очень шумно швартовалась небольшая каравелла.***
Орать на Искандера — гиблое дело, но как же хотелось если не обложить матом, так хоть чем-то приложить по черепушке этого мерзавца. Кипп ржал, я зло пыхтела, а эта рыба-мутант делала всё что угодно, лишь бы не крепить швартовые. В конечном счёте живой корабль всё сделал сам, а Хеди, ловко соскочив на берег, завязала узлы. Спустив трап, я почти сбежала на берег, ступила на твёрдую почву и неожиданно покачнулась, едва не растеряв весь баланс. Странно. Не так уж и долго я не была на суше. — Советую подольше побыть на земле, — Кипп, опираясь на фальшборт, рылся в своей аптечке, явно чем-то недовольный. — У меня тут лекарства кончаются, так что я прошвырнусь по местным лавочкам, мелкие за кораблём присмотрят, а ты… — А я здесь как бы капитан… — Вот и пиздуй решать проблемы, капитанчик. Я лишь головой покачала, улыбаясь. — И никого не сожри в процессе. Искандер, блеснув в темноте глазами, быстро исчез под водой. Но настроение успел подпортить. С такими темпами он очень скоро сам станет моим перекусом. Проклятье, я над этим уже подшучиваю. В кармане брюк завертелась ден-ден муши. Достав улитку, погладила молюска по голове и благодарно кивнула Луч, незаметно снабдившую средством связи, отдельно приказала Тени следить за командой, после чего круто развернулась и двинулась навстречу новым проблемам. Проблемы встретили меня оскалом самодовольной улыбки и широко распахнутыми объятьями. Я засомневалась лишь на мгновение, и невидимая сила потянула меня вперёд, подталкивая в объятья. От Дофламинго пахло какими-то сладкими, слегка терпкими духами, в безумной стоимости которых не стоило и сомневаться. Упираясь щекой в пуговицы тёмно-бордового пиджака, я тихо радовалась тому, что Морской дьявол вытянул мне кости, добавив пару сантиметров роста, иначе данные объятья приобрели бы довольно смущающий характер. — Добро пожаловать, Брокер, — мне безжалостно растрепали с огромным трудом причёсанные кудри и, наконец, отпустили. Я сделала шаг назад, оправила блузку, выигрывая необходимые мгновения на то, чтобы успокоиться и вернуть лицо, а затем подняла голову вверх и приветливо улыбнулась Джокеру. — Давно не виделись. Надеюсь, в этот раз я не полечу за борт? — Всё зависит от твоего поведения, мой Брокер. Его Брокер. Как мягко и в то же время чётко он указал мне моё место. И ведь бежать уже поздно. — Коразон, проводи Брокера к остальным. Мне ещё нужно решить пару вопросов. И, не дожидаясь хоть какой-либо реакции от своего спутника, Дофламинго взмыл в небо, устремившись куда-то к горизонту. Надеюсь, он не скоро вернётся. — Идём, Джейд-я, — Ло, не утруждая себя приветствиями или иными проявлениями вежливости, нырнул в темноту переулков. Я двинулась следом, ориентируясь в ночи на бледнеющий полукруг его шляпы. Стоило сосредоточиться, и зрение обострилось, позволив разглядеть окружающие нас каменные домики и вымощенную крупным булыжником дорогу. Довольно скоро мы вывернули на улочку, увешанную зелёными и жёлтыми фонариками. Может, цвета у огоньков и были другими, но судя по вывескам и томно извивающимся у порогов злачных заведений леди, предлагающих нам свою компанию на ночь, целевая принадлежность данного квартала была вполне ясна. Нужное нам здание стояло слегка в отдалении и больше походило на классическую таверну. Я даже пару засохших цветочных клумб под окнами здания заметила. Стоило ступить на порог, дверь с грохотом распахнулась, и на меня налетел кто-то здоровенный, и я едва со ступеней не слетела, грохнулась на колени, одной рукой хватаясь за скрипучие перила, а второй — за рукав рубашки здоровяка, едва не отправившего меня в полёт. Мужчина опрокинулся на спину, задрав ноги, не издав при этом ни звука, хоть подобным ударом ему воздух из лёгких выбить должно было. На улицу, звонко смеясь, выскочило несколько леди в одном нижнем белье и, обратив внимание на развернувшуюся сцену, двинулись к нам. Игнорируя всех, мужчина сел, высвободил руку, с самым невозмутимым видов извлёк из кармана пачку сигарет, закурил, и только тогда поднял голову, чтобы взглянуть на меня. Я узнала его ещё до того, как он обернулся. В конце концов, разве много в этом мире подобных ему? Росинант тоже признал вмиг. Выпучив глаза, открыл рот, что-то спросив, но сила фрукта лишила его голоса. Сигарета упала ему на колени, тут же воспламенившись, и Донкихот дёрнулся, стремясь загасить пламя. Ему на помощь юркнули местные ночные бабочки, а я, пользуясь заминкой, влетела в здание, интересуясь у подозрительно хмурого Ло, где здесь можно выпить. Алкоголь был в свободном доступе везде. Трясущимися руками я выхватила из-под барной стойки запечатанную бутылку рома, и поспешила раствориться в толпе, дёрганными движениями пытаясь откупорить пробку. Я была не готова. Так хотела увидеться, но растерялась и… испугалась. Да и что мне делать? На шею Росинанту бросаться у всех на глазах? И, вообще, рад ли он мне? Нужна ли я ему? Вон как местные красотки его облепили. А он и не сопротивляется. Я рухнула на ближайший диван, приложилась к бутылке, при этом следя за тем, как Донкихот растерянно озирается, скользя взглядом по присутствующим в помещении. Ищет? Да что я веду себя, как маленькая? Сделав очередной глоток, дёрнулась вперёд, намереваясь встать, но меня остановила тонкая крепкая ладонь, что ловко скользнула на плечо и потянула обратно. -Шу-ро-ро-ро-ро, куда это мы? Я ещё на рассказал о своих успехах в области органической химии. Тот ром, который не успела проглотить, я выпрыснула Цезарю Клауну в лицо, просто ошарашенная столь внезапной встречей. Учёный вздрогнул, отпихнул меня и миловидную блондинку, умело делавшую вид, что слушает его бредни, привстал, грозно глядя сверху вниз, и внезапно замер, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Ты! Узнал. Цезарь начал расползаться по помещению полупрозрачной розовой дымкой. Все, кто находился рядом, бросились наутёк. Я потянулась за револьвером, но вовремя остановилась — если он опять превратится в нечто взрывоопасное, для меня, находящейся в эпицентре, это закончится плохо. Правда, всё оказалось тщетно, потому что Росинант, попытавшись вмешаться в происходящее, в очередной раз навернувшись, выронил тлеющий бычок. Я вжалась в пол, прикрывая голову руками. Пламя прошлось надо мною волной, бутылка рома лопнула, осыпав горячими осколками. Я откатилась за диван, но тот полыхнул свечкой, и пришлось выползать на открытое пространство. Цезарь вернул себе физическую форму, лишь накидка на плечах плыла и клубилась. Он двинулся ко мне, и я выхватила нож, с трудом сжимая обожжённые пальцы. Пламя неожиданно начало гаснуть. И, одновременно с этим стало просто невозможно дышать. Я попыталась вдохнуть, но воздух в лёгкие не поступал. Словно его выкачал кто. Учёный, глядя на меня, довольно усмехнулся. Чёрт, а ведь кислород тоже газ. Значит, нужно действовать на опережение, иначе умру от удушья. Но кое-кто в этот балаган решил вмешаться до того, как я отчаянно ринулась в бой. — Room. Shambles. — Нечто невидимое потянуло меня назад. Внутри всё сжалось в тугой узел, а потом резко разжалось, вызвав приступ тошноты. Я рухнула на холодный дощатый пол, делая глубокий вдох. — Цезарь, нападение на Семью Доффи не оценит. — Семью? — Клаун парил над нами бирюзовым облачком, следя за мной своими янтарными глазами. — Семь…ю? — Он замер, внезапно осознав, что имел в виду Ло, пару раз дёрнулся из стороны в сторону, а затем опустился на землю, пал на колени и внезапно ударился в челобитную. Правда, прощения просил он не у меня. Трафальгар замял вопрос классическим шантажом: мы ничего не скажем Доффи, если… И это если каждый озвучит в своё время. Пока Коразон играл в рэкет, рядом со мной присела миловидная девушка в коротких шортах и топике с надписью «Happy». Обхватив ладошками судорожно сжатую кисть, она мягко улыбнулась, попросив: — Отпускай, — руку, пульсирующую от боли, обдало холодом. Я попыталась разжать пальцы, но удалось мне это лишь с третьей попытки. — Отлично. — Она улыбнулась мне, продолжая удерживать обожённую руку в своей ледяной хватке. — Я Моне. У тебя, похоже, серьёзный ожог. — Второй степени. — Ло присев рядом, грубо отодвинул Моне, разглядывая повреждения. — Жить будешь. В отличие от Киппа, Трафальгар Ло был неопытен, но многое компенсировал силой фрукта. Я стоически выдержала обработку раны и перевязку, залезла с ногами на софу и, пока народ сражался с последствиями локального возгорания, попыталась уснуть. Но и тут не повезло. Меня бесцеремонно сгребли в охапку и тут же рухнули на моё место, удерживая меня на руках. — Отпусти, — ворчала я, одновременно пытаясь принять более удобное положение. Росинант ослабил хватку, и я частично сползла на софу, верхней частью тела прижавшись к тёплому боку. — Ты не можешь без приключений, да? — он погладил меня по плечу, и рука у него тоже была перебинтована. Тоже досталось, неуклюжему горе-спасателю. — А ты меньше с сигаретой мимо газовых людей бегай. Ненавижу ожоги. — Учту, — и ни капли раскаяния в голосе. Я запрокинула голову, чтобы посмотреть в эти наглые глазища, и тут же об этом пожалела. Росинант улыбался мне так искренне, прямо светился от счастья, что у меня сердце чаще забилось. — У тебя помада на лице и рубашке, — и в этом вся я: нет, чтобы в ответ улыбнуться и признаться, что рада ему до безумия. Росинант провёл свободной рукой по лицу, стирая алые и розовые следы, глуповато улыбнулся. — А у тебя засос на шее, — и прозвучало это даже сварливо. Да мы друг друга стоим. — Это был акт насилия, и я честно врезала нахалу. — К сожалению, я не могу себе позволить бить женщин… особенно когда они просто выполняют свою работу. Я хрюкнула от смеха ему в рубашку. И как на него такого злиться? — Я скучала, — едва слышно прошептала, прижимаясь к мужчине теснее, наплевав на то, что Моне и Ло рядом и всё видят. Росинант зарылся рукой мне в волосы, провёл большим пальцем вдоль шейных позвонков, и я зажмурилась от удовольствия. — Я тоже. В этот момент я и сдалась. Счастью трудно сопротивляться, даже если уверен, что его не заслужил.