***
Она вздохнула с облегчением только когда оказалась на верхней палубе. Сложно было признаться себе в этом, но новый выводок муши выбивал её из колеи. Страх был старый, приобретённый давно, но Хеди казалось, что она сбросила его кандалы уже много лет назад. Более никто не держит её на цепи, запертой в сыром и холодном подвале. И мерзкие, похожие на слизней создания более не обжигают шкуру, стремясь добраться до мяса. Так отчего же ей так не по себе в тёплом и уютном трюме рядом с маленькими угрюмыми улитками? Минк встряхнулась, раздражённо провела рукой по шее, скользнула ладонью чуть ниже у самого плеча, нащупав скрытые под густой шерстью шрамы. Затем она вновь вернулась к шее и счастливо улыбнулась. Никакого ошейника. И никогда более не будет. — От тебя несёт мокрой шерстью и старым страхом. Девушка обернулась на голос, одарив говорившего недовольным взглядом. — А от тебя воняет гнилой рыбой. Искандер криво ухмыльнулся, поднял руку, но тут же уронил её на палубу — сгиб его локтя посинел и был покрыт потрескавшейся коркой крови. Сам тритон сидел, тяжело привалившись к перекрытию и выглядел так, словно был вынужден прерваться на полпути к цели, чтобы хоть немного передохнуть. Хеди бросила быстрый взгляд на повязку, охватившую грудь и живот мужчины, но та потемнела лишь от грязи и небрежного отношения — никаких следов того, что раны открылись, не наблюдалось. — Как ты выбрался? И зачем? — Старый морж уснул. Усталость добралась даже до него, а может всё дело в той дряни, что он выпил. Он замолчал, с трудом перевёл дух, и тут же мелко задрожал, утирая пот со лба. Минк обернулась к двери, ведущей обратно в нутро судна, нервно облизала губы и нос. Мысль о том, чтобы дотащить эту тушу обратно до койки не особо радовала. Но что ещё она могла сделать для этого олуха? Теперь она член команды Брокера, и так же, как они заботились о ней, минк должна была проявить заботу к ним в ответ. Тем более, как она успела понять, Искандер был не совсем дружен с головой, и его побег из лазарета мог быть последствием этого недуга: тритон, скорее всего, просто не осознавал опасности для себя, пойдя на поводу у глупых желаний. Тем более что-либо пояснять он не спешил. — Ладно, — собравшись с духом, уверенно сказала минк, — думаю, ты достаточно надышался воздухом. Пора возвращаться. В этот момент Искандер начал заваливаться на бок, и Хеди бросилась вперёд, намереваясь уберечь того от падения. Но тритон, припав на одну руку, резко выбросил вперёд вторую, вцепившись девушке-зверю в загривок, выворачивая при этом кисть так, что вынудил Хеди развернуть голову и открыть горло. Гиена издала лающий вопль и извернулась, умудрившись вырваться из захвата. Припав к палубе, она ощетинилась и попятилась от тритона, не сводя с того испуганного взгляда. Искандер проводил её глумливой улыбкой и мерзким смехом. И тут на него рухнул парус. В наступившей тишине Хеди расслышала торопливые шаги вверх по трапу, но запах, как и поступь, хоть и были знакомы, принадлежали чужаку. Минк вскочила, но так и не смогла вовремя решить, что ей делать: бежать за помощью к доктору Хайлеру или выйти навстречу нежеланному на борту гостю — тот оказался на палубе чертовски быстро. «Унылый», возмущённый вторжением, покачнулся. Трап упал в воду, тросы натянулись до струнного звона. Хеди стукнулась плечом о перегородку, а вот светловолосый мужчина, взошедший на палубу, мастерски удержал равновесие, но изумлённо глянул в сторону штурвала. Минк воспользовалась тем, что он отвлёкся, и предприняла отчаянную попытку на него наброситься. Но именно этот момент, как назло, выбрал Искандер, чтобы попытаться выбраться из-под парусины. Хвост тритона ударил по палубе, и девушка запнулась об него, кубарем покатившись вперёд. На ноги её поднял вторженец, довольно грубо вздёрнув за ворот футболки. Судно вновь покачнулось, но и на этот раз мужчина устоял на ногах, сделав лишь небольшой шажок в направлении крена. — Эй, мохнатые сиськи, что с вашей посудиной не так? Хеди, тут же узнав этого наглеца, в ответ зарычала и ткнула коленом ему в живот. Пират согнулся от удара, и тогда минк попыталась вцепиться ему в горло зубами, но была отброшена в сторону и тут же вылетела за борт, испугано вскрикнув. «Унылый» моментально замер, но вода вокруг него всё ещё билась о каменный причал, да и сам корабль прыгал на им же созданных волнах, угрожая жизни члена экипажа. Воспользовавшись суматохой, Искандер выбрался из своего временно плена, с трудом перекатился на живот и, к удивлению Беллами, пополз к бортам, оставляя за собой кровавый отпечаток. — Вытащу-вытащу, — бормотал тритон, — только не вопи так… не надо… — Сумасшедший дом какой-то, — заворчал пират. — Эй, придурок, ты ранен. Но тритон упорно продвигался к цели, и тогда Белами сам подошёл к краю, глянул вниз и, встретившись с рассерженным взглядом барахтающейся в грязной воде минка, довольно заявил: — Да всплыла она. Хрен утонет… — В отличие от некоторых. И с этими словами Беллами был отправлен в полёт мощным ударом ноги. Доктор Хайлер проследил за траекторией полёта и, убедившись, что не перестарался, и цель упала именно в воду, обернулся к тритону. Искандер продолжал ползти, хотя «Унылый» уже не вопил о том, что минк в беде. — Остановись, — это был приказ, но Искандер не послушался. — Как хочешь. Доктор сделал пару шагов, обойдя своего пациента, но у кончика хвоста согнулся и, крепко ухватившись за него, выпрямился и продолжил свой путь, без видимых усилий волоча тритона за собой. Искандер взвыл от боли, попытался ухватиться за доски, но добился лишь того, что содрал пару ногтей. Кипп не церемонился. И к тому моменту, когда Хеди смогла вернуться на корабль, отогнав портовых охранников, осмелившихся всё же попытаться разузнать, что творится на борту «проклятого судна», они почти добрались до лазарета. Искандер потерял сознание ещё где-то на лестнице, так что больше не оказывал сопротивления. Минк, внутренне содрогаясь, ступала так, чтобы не размазать кровь, но вода, стекавшая с неё, делала картину ещё отвратительней. Стоило девушке неуверенно заглянуть в лазарет, как доктор Хайлер строго приказал: — Высушись и убери за этой швалью, — Хеди не сдвинулась с места, изумлённо глядя на то, как легко и беспощадно корабельный врач забрасывает бессознательное тело тритона на койку. — Это не просьба. Её как ветром сдуло — спокойные интонации в голосе мужчины испугали даже больше, чем его жестокий взгляд. Но с поручением девушка справилась довольно быстро, а смутное беспокойство за раненого товарища пересилило страх, так что, набравшись смелости и пообещав себе при необходимости бежать даже сквозь стены, она вернулась в лазарет. Тем более, там тоже стоило протереть полы. На стук в дверь разрешения войти никто не дал, но Хеди решила, что раз далеко и надолго не шлют, значит — можно. Переступив порог, на ходу сообщая, что она пришла сделать уборку, минк застала презабавную сцену. Искандер лежал привязанный к койке кожаными ремнями, хвост был закреплён с особой тщательностью, новая капельница была поставлена на здоровую руку, повязку тоже обновили. Доктор Хайлер сидел рядом с пациентом на стуле и пытался накормить того с ложечки. Скорее всего в тот момент, когда девушка зашла в помещение, Искандер что-то пытался сказать, так что рот его остался открытым. Воспользовавшись замешательством, врач впихнул в него полную ложку похлёбки и той же рукой сжал пациенту челюсти, заставив запрокинуть голову и проглотить пищу. — Хороший мальчик. — Я тебя убью! — но все попытки тритона вырваться были тщетны. — О, какими мы стали воинственными. Куда же подевалось хныкающее ничтожество? Искандер вновь дёрнулся в своих путах, и сразу пожалел об этом. Морщась от боли, он замер, стараясь вдыхать неглубоко, а когда приступ прошёл, он отвернулся от Киппа и тихо заплакал в подушку. Врач лишь головой покачал на это, но оставил больного в покое, грозно взглянув на минка. — Я это… ну… уборка, — она демонстративно подняла вверх полное ведро и швабру, но тут же опустила их, осознав, что в лазарете стерильно чисто. — Похоже, я опоздала. — На раздачу пиздюлей? — доктор мило улыбнулся, и Хеди поблагодарила предков, что смогла прийти только сейчас. Неожиданно мужчина нахмурился, сосредоточенно глядя в пространство и словно прислушиваясь, а затем раздражённо хлопнул ладонью по деревянной панели: — Замолчи! Мне наплевать на его душевные страдания. Он обещал приносить пользу, но получаем мы лишь проблемы. Корабль вновь пошатнулся, и Кипп встал, опрокинув стул. — Вижу, ты решил погубить свой новый Компас. С хуя ли я столько надрываюсь? Ответ «Унылого» явно не понравился врачу, но в этот раз он не гневался и не ругался. Просто двинулся к шкафчику, быстро собрал в маленький кожаный чехол колбочки с жидкостями и инструмент, скатал его и спрятал за пазуху. Не оборачиваясь к Хеди, доктор обратился к ней с вопросом: — Ты его вытащила, так ведь? Сперва она не сообразила даже, о ком идёт речь, но потом утвердительно кивнула. Однако Кипп так и стоял к ней спиной, так что пришлось озвучить свой ответ: — Да. Я нырнула за этим дурачком и вытащила его на пирс, отдав охранникам. Похоже, он проник сюда без разрешения. Врач опустил плечи, устало качая головой. — Я от вас устал. У бедовой и этого корыта есть право ебать мне мозги, но вы двое… если вы продолжите в том же духе, я вас убью. И, не прощаясь, он покинул лазарет, посылая на хер возмущённо задрожавшее судно. Хеди не знала, сколько она простояла на месте, растерянно глядя на закрытую дверь. Доктор Хайлер всегда был сквернословом и опасным типом, но с первого же дня знакомства он проявлял пусть и грубую, но заботу. Он казался ей той стеной, за которой можно укрыться в опасный момент. А теперь он обещал ей смерть. — Пустые слова, — еле слышно прошептал Искандер. — Он не даёт мне умереть… — Перестань, — поставив швабру с ведром в угол, Хеди подошла к койке, нависая над раненым. — Зачем ты это делаешь? Причиняешь вред Джейд, дразнишь её Морского дьявола, а теперь ещё и пытаешься умереть. — Потому что хочу, — он оскалился в безумной улыбке, но минка это не обмануло. — От тебя пахнет печалью. Тритон вздрогнул как от удара, но тут же разразился хохотом. Хеди дождалась, когда он умолкнет, и лишь потом осмелилась присесть на краешек постели и положить свою руку поверх чужой. Кожа Искандера была непривычно горячей. Возможно, дело было в ранении, а может ему было пора вернуться в воду. Она не знала, и тот факт, что врач покинул их, не оставив инструкций, вызывал беспокойство. Но у неё было целое ведро воды, и если понадобится, она пустит его в ход. Как и швабру, если этот безумец вдруг вздумает буянить. — Они отвергают меня, — пожаловался Искандер. — Я предлагал не раз, но они отказываются… — Не понимаю, о чём ты. Объясни. — Не важно. Тебе не понять. — Конечно же, — зло заворчала Хеди. — Куда уж мне? Ты же единственный такой страдалец на всём белом свете. Искандер ответил ей тихим смешком. — Мы все одиноки в своём горе. Даже наш доктор-убийца. — Нет, — минк отрицательно качнула головой. — Мы более не одиноки. На этом корабле мы… нечто большее, чем просто команда. Перестань думать только о себе, и ты увидишь это. Тритон предпочёл промолчать. Какое-то время Хеди пыталась вести с ним беседу, но тот лишь больше погружался в собственные мысли. От предложенной воды, правда, не отказался, и даже не возражал, когда минк накормила его несколькими ложками остывшей похлёбки. Однако вскоре она была вынуждена вернуться к заботе о ден-ден муши, но и после её ухода Искандер не остался один. По неведомой ему причине «Унылый» делился с ним всем, что происходило в трюме, а также событиями в порту. Вскоре раненый погрузился в глубокий сон, и живой корабль отступил, размеренно покачиваясь на лёгких волнах. Хотя бы на пару часов и для него наступил покой.***
Росинант мне не открыл. Я стучалась дважды, и делала это с достаточной силой, чтобы здоровенная дверь отчаянно содрогалась под моим напором, но никакого результата так и не добилась. Возможно, мне стоило подать голос, но я не осмелилась. Покинув «царское крыло», я выбралась в утренние сумерки и занялась тренировками. Пара лишних сантиметров в росте вновь сыграла против недавно поставленного баланса, и пришлось приучать себя к новым пропорциям. Остаток утра я потратила на себя. После физических нагрузок наступил «банный час», при этом завтрак я заказала к себе в комнату. Во время еды я всячески поддразнивала Тень, пытаясь вытрясти того из состояния скованности, в которое он погрузился после вчерашних событий. В конце концов, мне удалось добиться его неуверенной улыбки, за что Луч наградила нас обоих счастливыми объятьями. Затем я обсудила с ней всё, что мы смогли собрать о королевстве Дресс Роуз, и настало время идти на поклон. Мне даже удалось убедить близнецов остаться в комнате, но Варди всё же последовал за мной, а затем ловко растворился в зелени сада. Дофламинго долго искать не пришлось. Он восседал на огромном диване около бассейна, внимательно слушая Требола, но стоило мне появиться в поле зрения, мужчина отвлёкся и жестом подозвал к себе. Судя по раздражённому выражению, появившемуся на лице трефового лидера, рады мне не были. Отлично, люблю бесить людей. Как только я удобно разместилась, мужчины возобновили разговор. Речь шла о недавно полученных от Вендеваля сведениях, и меня быстро вовлекли в обсуждение, не забыв намекнуть на то, что мои источники кое-кому кажутся ненадёжными. — Нэ-э-э, — прогнусавил Требол, — этот ветреный ублюдок уже не раз подводил наших партнёров. Взгляд, брошенный на меня, прямо намекал на невысокое мнение, сложившимся у лидера Семьи относительно сделанного мною выбора. Оставалось лишь пожать плечами. — Я слежу за ним. Он фыркнул, оросив стоявший между нами столик брызгами соплей. Гладкая поверхность тут же была протёрта высокой девушкой в ярко-малиновом бикини. Двигалась она ловко, мастерски избежав контакта с трефовым лидером, который словно специально пододвинулся ближе, нависая над выбранной жертвой бугристой подвижной массой. Водрузив на стол вспотевшее ото льда ведро с торчавшим из-за его ободка узким тёмным горлышком бутылки, служанка расставила бокалы и чуть склонилась над столом, работая штопором. — Так же внимательно, как и за своим псом? Требол нагнулся ещё немного, и в этот самый момент девушка откупорила бутылку. Чтобы выровняться, ей нужно было задеть склизкий сгусток бороды мужчины, и даже кошачья гибкость беднягу выручить не смогла. Услужливая улыбка слегка дрогнула, но тут же была восстановлена, и служанка упорхнула, что-то пробормотав о свежих фруктах. Мужчина проводил её глазами, глумливо хохоча. Что же, мерзкому человеку — мерзкое развлечение. Но сама себе я пообещала так его более не веселить. — Что-то не устраивает? — я невинно захлопала ресницами, но собеседника это не обмануло — Требол знал, что такое обращение к Тени меня злило. Бил по больному и тащился от этого. Да ещё и мораль прочитать решил. — Мошка, хочешь кого-то грохнуть — на здоровье. Но дай пешкам волю… — И они выйдут в дамки, — я скрестила руки на груди. — Мне ли не знать. — Доффи, за что ты так со мной? О, неужели на меня уже начинают жаловаться? Я же всего два дня как у него в прямом подчинении. Прогресс. — Тебе полезно, — улыбка у Донкихота была чеширской. — Итак, кого мы наймём? Мы продолжили обсуждение, и я даже начала получать удовольствие от процесса. По мнению кое-кого слюнявого я усложняла дело бумажной волокитой и лишними ходами, но как образованный юрист я предпочитала прикрыть задницу бумажкой. Пока мы спорили, принесли фрукты. Кто-то с визгом плюхнулся в бассейн, заиграла гитара. Дофламинго пошевелил пальцами, нитями достав бутылку изо льда, пару мгновений повертел её в воздухе, поморщился и вернул на место. — Не тот год, — задумчиво произнёс Джокер. — Не так ли, мой Брокер? Он встал, перешагнул через стол, в два шага оказался у кромки бассейна, от которой ловко оттолкнулся, и взмыв в воздух. Я понимала, что должна следовать за ним, но пару мгновений ушло на то, чтобы справиться с ознобом, накатившим после использования фрукта, ну, а когда я решила сдвинуться с места, всё уже решили за меня. Земля ушла из-под ног, и пару шагов вперёд я сделала по воздуху, постепенно поднимаясь всё выше. А затем до мозга дошло то, что тело движется не по его воле, и я попыталась оказать сопротивление. Ноги, спина, руки, голова — я ощутила все точки, к которым прицепились нити Донкихота. Как и то, что руки я могла бы освободить. Но одного взгляда вниз стало достаточно, чтобы подчиниться и терпеть — падений с большой высоты за мою жизнь уже было достаточно. Я сосредоточилась на дыхании и на стремительно приближающемся окне, стойко игнорируя нарастающий гул в голове. Но ветер был не на моей стороне. Как только я поставила ногу на подоконник, Дофламинго убрал нити, и в ту секунду, когда я ловила равновесие, тяжёлая штора чуть не стала причиной катастрофы. Кубарем вкатившись в помещение, отползла от окна подальше, протащив за собой тяжёлую ткань, сорвавшуюся с гардины и обмотавшую щиколотку. Пришлось остановиться и выпутываться, стойко игнорируя ржущего короля. — Не думал, что мой брат заразный. Когда я поднялась на ноги, щёки и уши у меня горели всем помидорам Дресс Роуз на зависть. Дофламинго стоял, опираясь бедром о массивный рабочий стол, и наблюдал за мной, по-птичьи склонив голову на бок. — Нет, Джокер, — я осмелилась нагло ухмыльнуться, — просто ты чертовски сногсшибателен. Мужчина шутку оценил, одарив своей улыбкой-оскалом, но бархатным голосом предупредил: — Осторожней, Брокер. Я послушно кивнула, быстрым взглядом изучая помещение. Кабинет Джокера оказался по-королевски огромным, был дорого обставлен, но удивил своей деловой практичностью. Ковёр, шкафы, рабочее место с размещённой рядом парочкой стульев, множество муши и документации, рассортированной в одному Дофламинго известном порядке. Был тут и небольшой буфет, уютно примостившийся в двух шагах от меня. На него я внимание обратила в последний момент — когда резные дверцы распахнулись, повинуясь легчайшему движению пальцев Донкихота, и в руки мужчине прилетела здоровенная бутылка. Он приглашающее взболтнул жидкость внутри сосуда и приказал взять бокалы. Мог бы уже повыпендриваться до конца, раз начал. Прихватив фужеры, — значительно разнящиеся в размерах, — водрузила их на стол, и тут же отступила, разрывая с Донкихотом дистанцию. Во всех смыслах это было бессмысленным поступком, и Джокер своей снисходительной улыбкой лишь подтвердил это. Мысленно дав себе пинка, попыталась расслабиться. Вино в этом знатно помогло, согрев желудок приятным теплом. Вкус тоже порадовал, но не стоило забывать, сколь неумелой я была в науке распития алкогольных напитков. Пришлось отставить бокал и приступить к делу. По крайней мере, попытаться. Однако Джокер меня опередил. — Ты выглядишь уставшей, Брокер. Мешают спать по ночам? И чего он прицепился? — У меня довольно странный режим, — призналась я, чуя, как опять краснеют уши. — Ещё не до конца привыкла. — Но работаешь быстро, — едва уловимым движением пальца он отодвинул массивный стул, и этот жест явно служил приглашением присесть. Я с радостью им воспользовалась, прекрасно понимая, что стол — слишком мелкая преграда между нами. И всё же, это лучше, чем близкий контакт. Да и голову так сильно закидывать не нужно, чтобы общаться. — Пока что я доволен. Требол тоже, хоть мой трефовый туз этого не признает. Отпив вина, он окончательно уселся на стол, развернувшись ко мне боком. Солнечные лучи смягчили острый профиль, легли на кончики волос жидким золотом. Я вдруг поняла, насколько хорошо подходит ему данное Правительством прозвище — то, что украшает его розыскную листовку. — Итак, Брокер, — вывел меня из раздумий Джокер, — два дня истекли. Я кивнула, вся подобралась, но и в этот раз заговорить первой мне не дали. — Избавь от лекций. И удиви меня. Выстроенная в голове логическая цепочка вмиг рассыпалась. Раздражённо фыркнув, отвернулась от этой довольной царской хари, мысленно себя отругав. В присутствии Дофламинго мой страх перед ним играет против меня. А ведь это чувство всегда служило мне хорошим стимулятором и учителем. Но, оказавшись в лапах этого кукловода, я творю глупости. Впустую храбрюсь, тут же выдавая свой испуг, опасно флиртую и выслуживаюсь. Но Брокер здесь я. И настало время удивлять. — Ты не просто пират, что захватил престол, Доффи. Ты пришёл сюда и забрал своё. То, на что имеешь право от рождения. Донкихоты стояли у истоков Дресс Роуз. Вы — истинная правящая династия. Но вы ушли на Святую Землю, оставив наместников. И они знатно засиделись на тёплом месте. Кто такие Тенрьюбито? Для меня — слова на бумаге. Да, я в этом мире давно, и я не дура: глупо было бы с моей стороны игнорировать существование силы, тесно связанной с Мировым Правительством, и которой в буквальном смысле можно всё. Но пока ты не осязаешь, не сталкиваешься лбом, все сведение, доступные о Небесных Драконах, являются лишь набором пугающих фактов. Оба Донкихота не походили на людей, виденных мною на фотокарточках, запечатлевших несколько ярких представителей этой касты. Один пират, другой — отставной дозорный. Вполне себе норма для Эры Пиратов. Тот же Иванков на их фоне смотрится эпатажней. Но кровь — не водица. Дофламинго и Росинант — потомки королей. Тех, кто трахнул этот мир и продолжает это делать уже более чем восемьсот лет. Однако почему они не на Святой Земле Мариджоа? Почему не пользуются привилегиями, вынужденные устроить переворот, чтобы взять своё? В какой момент они потеряли всё? Джокер играл бокалом, не отводя от него взгляда. Словно искал что-то на донышке, но оно упорно ускользало. Что сейчас творится у него в голове? Услышал ли он то, что хотел? Или мои слова разозлили его, и он борется с желанием размазать меня по стене? Как бы там ни было, но я решила продолжить говорить, при этом слегка отодвинув стул, заранее продумывая побег. — За прошедшие два дня я узнала многое, но что из этого тебя удивит? Что вообще в состоянии вызвать у тебя удивление? Признаться, данное чувство последнее время упорно преследует меня саму, хоть оно и не входит в список моих трудовых обязанностей, — позволив себе ироничную ухмылку, я в упор посмотрела на короля. — Так что тебе поведать, Доффи? О найденном лазе в стенах замка? О месте расположения наместника Рику? Или о заговоре тонтатта на Грин Бит? А может… Указательный палец прижался к моим губам, заставив смолкнуть. Как, чёрт подери, он может так быстро двигаться? Я отстранилась, и стоило мне привстать, как ножны и кобура упали на пол — нити срезали их с такой скоростью и ловкостью, что я даже заметить не успела. Тут же, подчиняясь чужой воле, я шлёпнулась обратно на стул. Кожу на левой руке неприятно защипало, но тонкий порез почти моментально затянулся. Новые попытки встать завершились резкой болью в висках. Я нашла в себе силы перестать брыкаться, но укоризненный взгляд на Донкихота всё же бросила. — Это были очень хорошие ножны. И очень дорогие. — Ты не обеднеешь, если закажешь новые, — Донкихот вернулся к вину, не спуская с меня цепкого взгляда. — Согласись, это доступнее новых рук. А может, Морские дьяволы в состоянии отращивать потерянные конечности? Я неосознанно сцепила руки в замок прямо поверх столешницы, и только в этот момент поняла, что больше не нахожусь под воздействием фрукта. — Трусишка, — хохотнул мужчина. — Но к оружию ты потянулась с чётким намерением. Воля не ошибается. Потянулась к оружию? Возможно. Если его не подводит Воля, то меня — выработанные рефлексы. Стоило признать, что я облажалась. Опять. — Ну… прости? — но, разводя руками, я не выглядела хоть каплю раскаявшейся. И вообще, он первый лапы тянуть начал. — Где всё твоё уважение и почтение? В шутливых нотках, скользивших в его голосе, было скрыто барское предложение о перемирии, и я ухватилась за него, подстроившись под чужое настроение. — Книксен или реверанс, Ваше Сиятельство? — Выпей вина, Брокер, и прекрати перетягивать одеяло на себя. Место шута уже занято, — я почти возмутилась, но вовремя вспомнила, что Росинант и сам огрызаться горазд. — Давай лучше поговорим о деле. — Но… — моя рука, ведомая чужой способностью, сама потянулась к фужеру, и я зло зашипела. Звук вышел такой же, какой издавала дьяволица, прогоняя меня из подсознания. — Чёрт. Дофламинго вопросительно склонил голову, но предпочёл не акцентировать внимания на произошедшем, за что я была ему очень благодарна. Я уже устала от того, что творит со мной паразит, но ответы на вопросы находиться не желают. Мысль о том, что всё же придётся отправиться в плавание и добраться до отметки на оставленной Мортом карте вызвала лёгкую дрожь. Я повернула голову, упёрлась взглядом в книжный стеллаж, но точно знала, что смотрю в нужном направлении. Инстинкт говорил мне, что плыть нужно именно туда. — Брокер? Я моргнула, выходя из лёгкого транса, и обернулась к Дофламинго, вопросительно вскинув брови. Какое-то время он просто смотрел на меня, но, убедившись, что внимание моё больше не собирается блуждать, потребовал: — Грин Бит. И поподробнее. Откинувшись в кресле, я немного расслабилась, вновь ощутив себя в своей стихии. И на этот раз вино я пила без приглашения и принуждения. Когда концентрируешься только на деле, всё становится намного проще.***
Корвин с трудом дождался, когда за дверью стихнут шаги охраны. Теперь, по его собственным подсчётам, у него в распоряжении было чуть больше двенадцати минут. Вполне достаточно, будь у него больше опыта в подобных делах, не говоря уже об отнятых кайросеки силах. Но он предпринял очередную попытку, и на этот раз тонкая спица, с трудом раздобытая на очередной вылазке в лабораторию Вегапанка, уверенно вошла в стык между половинками ошейника, и мужчина принялся медленно двигать орудием, постепенно увеличивая силу нажима. Дело продвигалось хорошо, так что неудивительно, что он потерял бдительность, надавив слишком сильно. Металл соскользнул, больно кольнул кожу у основания плеча, проткнув тонкую ткань футболки, и Корвин с трудом подавил возмущённый вопль. Быстро стянув с себя одежду, он смочил пальцы слюной и попытался растереть маленькую каплю крови, впитавшуюся в ткань. Это не особо помогло, так что пират был вынужден сползти с лежанки и всполоснуть футболку в тазу для умывания. Всё это копошение заняло слишком много времени, так что пришлось спешно возвращаться на место, чтобы не вызвать подозрений у охраны, которая уже топала где-то по коридору. Шаги были медленными, размеренными. Оттого бесили просто неимоверно. Впрочем, сегодня Корвина бесило абсолютно всё. Но этот чёртов революционер, этот мерзкий мальчишка, будил самые тревожные и болезненные воспоминания. Они с сестрой было не просто похожи, они словно отражали друг друга. По крайней мере, у него сложилось именно такое впечатление, и оно знатно подпитывало его гнев и желание мести, так что переубеждать себя он не спешил. А тот факт, что революционер в этот раз задерживается, побуждало спешить. У Корвина возникло странное ощущение, что упусти он сегодня свой шанс, больше он ему не выпадет. И он не имел права на провал. Он должен был отомстить. Боль за боль. Кровь за кровь. Брат за брата. Но для начала нужно выбраться и захватить мальчишку в плен. И найти его суку-сестру. Стоило шагам вновь стихнуть, Корвин откинул одеяло и вновь взялся за спицу, на этот раз заставив себя не торопиться. Кайросеки неплохо поддавались тонкой металлической вещице. Вероятно, Вегапанк перемудрил со сплавом, опять умудрившись создать нечто неординарное. Что же, это ему это только на руку.***
Если бы не зазвонила муши, мы с Дофламинго засиделись до глубокой ночи. Когда в разговор не лез Требол, когда мне не мешали мой страх и заморочки, мы быстро сходились во мнениях. В какой-то момент я перестала отвечать на его вопросы относительно событий на Дресс Роуз, и мы плавно перешли к самому интересному и обещающему колоссальную прибыль — искусственным Дьявольским фруктам. Но внезапный звонок прервал нас, вернув в реальность — к темноте за окном, пятачку света от настольной лампы и почти осушенной бутылке вина. Обратив внимание на улитку связи, подавшую голос, Дофламинго как-то вмиг растерял всю беззаботную расслабленность, подобрался и, сняв трубку, жестом отослал меня из кабинета. Я не медлила, лишь попыталась запомнить ден-ден муши, передавшую звонок, подобрала оружие, и на носочках вышла вон. И только за порогом поняла, сколь сильно одеревенело от долгого сидения тело и какой густой в мыслях туман. Дела-дела-дела. Голова просто шла кругом. И вино слишком хорошо пошло. На ходу разминая мышцы и суставы, пыталась понять, где же я нахожусь. Стоило, наверное, выбраться в сад, а оттуда уже и поспешить к себе в апартаменты, но сперва — оповестить ребят, что я голодна и очень устала, но в полном порядке. То, что ко мне подкрались, выдала реакция тела на фрукт. Шагов я не слышала, но, даже догадавшись, кто явился по мою душу, решила не подыгрывать, а встретить лицом к лицу. Рейнардс больше не притворялся. Он оскалился чуть ли не до ушей, демонстрирую клыки хищника, но жест этот был человеческий. Как и взгляд собачьих глаз. Мужчина был безоружен, руки поднял вверх, ноги расставил на ширину плеч. Как будто это могло меня обмануть? Стоило мне встать на изготовку, выставив перед собой нож, он скинул звериную личину. Вернее — избавился от частичной трансформации, полностью вернув человеческий облик. И посмотрел на меня так, как это частенько делал Кипп: будто ожидал от меня подтверждения, что урок на сегодня усвоен. Чего он от меня ждал? Что я брошу оружие? Хер он угадал. — Легче? Его вопрос заставил нахмуриться. А затем пришла злость. Нет. Мне, блядь, не легче. Меня уже всё так за несколько последних дней достало, что лучше бы всем охочим пощекотать мне нервы сбавить обороты. Или мне придётся их заставить это сделать. Рейнардс чуть потянулся вперёд, принюхиваясь. — Определённо, легче, — мужчина кивнул сам себе, внезапно отвесив мне изящный поклон. Замерев в этой позе, он поднял на меня глаза и поинтересовался: — Стоит ли мне извиниться перед леди? Ему бы стоило заткнуться и исчезнуть. Я почти дала ему этот совет, но вовремя прикусила язык. Рейнардс — глаза и уши Кайдо. До появления на горизонте Киппа он мастерски притворялся пиратской шестёркой Донкихотов, собирая нужную информацию. На контакт с доктором Хайлером он пошёл сам. И я ещё не припомню ни раза, чтобы наш корабельный врач отзывался о ком-то, как о равном себе. Как бы ни хотелось идти на поводу у эмоций, нужно быть умнее. Больше шансов всем нам выжить. Я выдохнула и заставила себя расслабиться, после чего жестом предложила мужчине выпрямиться. Рейнардс подмигнул мне, ловко возвращаясь в вертикальное положение. — Что же, раз леди стало лучше, я мог бы предложить ей свою компанию пока… — Ты всегда так разговариваешь, или просто издеваешься? Он закатил глаза, затем презрительно фыркнул и принялся почёсывать подбородок, внимательно меня разглядывая. — Что? — не выдержала я. Отчего-то это методичное «шкряб-шкряб» по жёсткой щетине выводило просто неимоверно. В ответ Рейнардс отрастил длинное ухо, покрытое тёмно-рыжей шерстью с тёмной каймой на кончике, которое развернул немного назад. Я тоже прислушалась, и довольно скоро уловила шаркающие звуки чужих торопливых шагов. Мы переглянулись и, не сговариваясь, поспешили прочь. Мужчина двинулся следом и, дабы полностью не подставлять ему спину, пришлось сбавить ритм и отступить чуть в сторону, следя за ним боковым зрением. Рейнардс опять подмигнул. Раздражённо фыркнув, достала муши и связалась с Луч, попросив её к моему приходу организовать чаепитие. С печеньками. При упоминании сладкого мой провожатый довольно хмыкнул, а затем отметил, что я свернула не туда. Конечно, я его не послушала, за что через пару минут расплатилась, завернув в тупик. — Сюда, леди, — стоило мне обернуться, Рейнардс взмахом руки указал нужное направление. — Я провожу. — Тогда веди. Мужчина коротко пожал плечами и тут же приступил к выполнению требования. Да так усердно, что пришлось прибавить шагу, дабы не потерять его из виду. Дважды мы натыкались на слонявшихся без дела миньонов, и оба раза мой спутник терялся в тенях, явно не желая быть замеченным рядом со мной. Берёг свои тайны, но и чего-то хотел от меня настолько сильно, что пошёл на прямой контакт. Это было интересно. А может, дело было в вине. Я нахмурилась, недовольная сумбуру в мыслях, и, конечно же, упустила тот момент, когда мы добрались до моей комнаты. За дверью тут же раздался счастливый лай, а затем и недовольное ворчание, перешедшее в тихое рычание — Варди учуял не только меня, но и крупного хищника рядом. — Проблемный малый. — Вы только территорию делить не начните. Рейнардс беззвучно засмеялся, качая головой. — Это было бы забавно, — дверь у меня за спиной распахнулась, и мужчина перевёл любопытный взгляд на того, кто вышел нам на встречу. — Но я всё же тут по делу, — шорох ткани сообщил о приближении Тени, но пёс оказался рядом быстрее. — Я наблюдал. На зоан и парамецию ты реагируешь по-разному. В твоём ближайшем окружении только сейчас появился фруктовик. Говоря со мной, Рейнардс умудрялся следить за всеми нами разом, при этом оставаясь расслабленным и чем-то чертовски довольным. Их что, с Киппом в одной печи выплавляли? — Проследи за тем, как воспринимаешь логию. — В чём твоя выгода? — Она есть, леди, — мужчина поклонился. — Не сомневайтесь. Я и не сомневалась. И с огорчением отметила, что только избавилась от Джо, как тут же кто-то опять начал дышать в затылок. Заебали. Рейнардс учтиво распрощался и молниеносно покинул нас, оставив после себя лишь неприятные впечатления и лёгкий собачий душок. Варди чихнул, облизал нос, и тут же полез здороваться. Одной рукой приласкав пса, второй ущипнула телохранителя за щёку, получив в ответ мрачный и осуждающий взгляд. — Знаю, — я улыбнулась в ответ и убрала руку, — я умею заводить друзей. — И принимать гостей, — Луч, выйдя на встречу, протянула ко мне руки, и я тут же заключила её в объятия. — Всё в порядке? — Конечно же нет, — бодро ответила я, заслужив тихий смешок в ответ. — А что там про гостей? — Они наказаны, но покорно ждут. Подойдя к брату, Луч взяла его под руку, и он тут же помрачнел ещё больше. Так, что здесь происходит? — Мы вас оставим, — женщина мягко улыбнулась и потянула Тень за собой. — Ненадолго. Только после этих слов он решился сдвинуться с места, но лишь для того, чтобы под напором сестры не потерять равновесие. При этом смотрел он прямо на меня. — Говори, Тень, — он поджал губы, а затем внезапно расслабился, принимая решение. — Я не одобряю, но… только ненадолго. Это прозвучало так грозно. И так смешно. Но делать морду кирпичом я всё ещё умела. Однако стоило этой троице скрыться из виду, я расплылась в счастливой улыбке. Тем более, я уже догадывалась, кто меня там дожидается. Входя в комнату, я всё ещё улыбалась. Росинант, поднявшийся мне на встречу, умудрился задеть коленкой столик. Расставленная на нём посуда угрожающе звякнула, подскочив, но всё же уцелела. Только чай немного пролился. Донкихот вернулся на место, угрюмо взирая на нанесённый ущерб. Полагаю, это за вечер происходит не первый раз. Интересно, что имела в виду Луч под наказанием? — Твой пёс утащил мою шапку, — внезапно пожаловался мужчина. — Она тебе не идёт. Как и фингал на пол-лица. Море, Роси, скажи, что это не я. Он рассеянно провёл рукой по правой щеке, но сразу отдёрнул пальцы. Тёмно-лиловое пятно и опухоль вокруг глаза выглядели больно. Я помнила, что била его когтями, но могла ведь задеть и иначе. Росинант вдруг улыбнулся. — Ло очень забавен, когда злится, — мужчина едва сдерживал смех, и если на Коразона он и был в обиде, то мастерски это скрывал. — Сперва зашил, а затем наказал. «Зашил». У меня внутри всё сжалось. Да, там точно нужны были швы. — Прости. Мы выпалили это одновременно, и изумлённо уставились друг на друга. В его взгляде так и читалось: «а ты-то чего извиняешься?». Полагаю, то же самое он видел и в моих глазах, и одновременно со мной открыл рот, чтобы его озвучить. Оборвали себя на полуслове мы тоже синхронно. А потом пришёл смех. Да и решительность вернулась, и я осмелилась пойти на сближение. Росинант сграбастал меня в объятья, окутав теплом и запахом померанцев и табака. Сердце пропустило удар, а затем заколотилось в бешенном ритме. Но я тут же вернулась к реальности. — Много швов? Я уселась поудобнее и потянулась к чужому плечу, через ткань пытаясь нащупать новые рубцы. Теперь уже оставленные мной. — Не важно, — перехватив мою руку, он прижался к ладони губами. Я готова была активно возражать. Если отодвинуть в сторону события той кошмарной ночи и её последствия, всё равно оставалась ещё куча проблем, которую следовало решить. Например, их маленький заговор с Виолеттой. Но мои попытки говорить о важных вещах прервали дедовским методом. На возмущения сил не хватило — да и не было желания. От поцелуя закружилась голова, и в водоворот мыслей вплелось недовольное ворчание моего монстра. Дьяволица скользнула тенью на задворках мыслей, своим слабым вмешательством лишь обострив ощущения, и вновь исчезла. Словно рыба, что скрылась на дне, зарывшись в ил. Но она была там — усталая и злая. И оставалось лишь гадать, чем обернётся её временное бездействие, заранее ожидая худшего. — Ладно, — переводя дыхание, я ткнулась носом в сгиб шеи мужчины, ловя губами пульсирующую венку. — Но потом… — Потом. Не поспоришь. Потом — значит потом. Со всеми, так сказать, вытекающими последствиями. В первый раз что ли? Доктор Хайлер нас убьёт.