***
*** Лёд неумолимо наступал на фрегат. Глыбы сковывали борта с неимоверной скоростью наползая со всех сторон. Трещала древесина, палуба кренилась, воздух звенел от мороза и повисшего напряжения. Акаину смотрел на высокие торосы, как на кровных врагов. Матросы и рядовые, впопыхах натянувшие тёплую форму, неуклюже топтались позади него и не спешили хвататься за багры и кирки — на таком морозе железо обжигало даже сквозь толстые варежки. Взобравшись на нос корабля, Адмирал ещё раз окинул сердитым взглядом паковые льды и замахнулся правой рукой. Воздух вокруг мужчины зашевелился, заплясал и пошёл дымком. Руку окутал плотный чёрно-красный покров магмы. Самые смелые из рядовых придвинулись ближе, ощущая как задубевшее тело медленно прогревается, а с мышц спадает скованность. Акаину чуть отступил, развернул бедро и швырнул горячий сгусток вперёд. Лёд в десятке метров от судна разлетелся на части. Заскрипел и застонал. Акаину не пощадил — послал ещё два пылающих снаряда следом, и мёрзлая твердь содрогнулась и пошла трещинами. Корабль ощутимо тряхнуло, но глубокий разлом, образовавшийся во льдах, лишь немного не дополз до судна. Не дожидаясь команды, рядовой состав поспешил покинуть палубу и заработал инструментом, спешно расширяя щель. Адмирал прошёлся вдоль бортов, отогревая древесину, в некоторых местах подсобил солдатам и матросам, расплавив нагромождение ледяных глыб, и вскоре судно пошатнулось, выровнялось и дёрнулось вперёд, поднимая волну. Люди счастливо закричали, спешно собирая инструмент и организованно поднимаясь обратно. — Принимайте командование, лейтенант, — коротко бросил Акаину, кивнул отдавшему ему честь офицеру и перескочил через борт. Лёд зашипел под ногами, испаряясь, тихо хрустнул, но был достаточно толстым, чтобы не поддаваться такому ничтожному воздействию. Акаину ухмыльнулся — они ещё повоюют. А пока он неспешно шёл навстречу высокой тёмной фигуре, спустившейся с палубы сопровождавшего их барка. Судно не просто сковало льдами, за каких-то десять минут его подняло над уровнем моря на два человеческих роста и склонило носом вперёд. Через пару шагов он смог рассмотреть посыльного, и неосознанно замедлил темп. Верго был образцовым солдатом, после стал образцовым офицером, которого в Новый Мир перевели по личным рекомендациям Главнокомандующего Сэнгоку. Исполнительный, честолюбивый, не вызывающий малейших нареканий. Идеальный лейтенант-коммандер Верго. Но Акаину привык доверят своим инстинктам и опыту, подсказывающим не давать слабину и приглядывался к офицеру повнимательнее. — Сэр! Верго поравнялся с ним, выпрямился и отсалютовал, как по учебнику. Белый бушлат сидел идеально, был застёгнут на все пуговки, воротник — поднят. Казалось, даже снег не решался осесть на начищенные до блеска сапоги. Маленькая вольность, вроде тонкой бородки-ёлочки и бакенбард, острыми зигзагами уходящих на щёки и вниз к подбородку, Верго тоже держал в идеальном порядке. Волосы последнее время стриг по-армейски коротко. И вечно прятал глаза за тёмными очками. Картину прилизанности портила только чайная ложка, прилипшая к смуглой щеке. — Разрешите обратиться, сэр? — Вольно, лейтенант-коммандер. Слушаю вас. Младший офицер поспешил выполнить команду: ноги на ширине плеч, руки сцеплены на пояснице. Ложку он, кажется, не замечал. Даже на таком морозе. — Бриг «Рассвет» скован паковыми льдами. Нарастание ледовых масс на данный момент составляет восемь метров тридцать четыре сантиметра. Крен — одиннадцать градусов. Подъём над уровнем моря позволил частично восстановить связь — воздух наверху теплее, так что часть улиток выбрались из ракушек и мы успели перехватить разговор. Из услышанного стало известно, что к западу от нас идут два судна, их цель — остров Винта. Совпадает с нашей. Всплыли прозвища именитых революционеров, да и для пиратов они слишком организованы в обмене данными. Капитан откомандировал меня к вам — мы нуждаемся в помощи в расчистке пути и дальнейших указаниях. Революционеры? Неожиданно даже для наглого отпрыска Гарпа. В Новый Мир его армия вклинивалась весьма осторожно, частенько вынужденная давать задний ход и зализывать раны в раскиданных по миру убежищах. Но Вегапанк слишком жирная цель, а сейчас он почти беззащитен. Стоило торопиться. К западу погода куда благосклонней к мореходам. — Объявляю полную боевую готовность. Проследуйте на моё судно, офицер, и передайте лейтенанту мои указания. А я займусь вашим бригом. — Есть, сэр! Они разошлись. Верго устремился к цели, решительно набирая скорость, но за крайним нагромождение торосов замедлился и рывком расстегнул ворот. Муши, пригревшаяся во внутреннем кармане, не стремилась покидать яркую ракушку, мелко подрагивая от дуновения мороза, проникшего в её укромный уголок. — Доффи, — позвал офицер. Улитка вздрогнула, нерешительно высунула рожки, украшенные модными очками; зашуршали мелкие перья розового боа. — Да, мой Верго, — моллюск почти полностью зарылся обратно в покинутый кокон, отчего голос Джокера прозвучал слегка приглушённо. — Есть новости.***
Холодно. Как же тут было холодно — пробирало до костей. Подрагивая, глубоко вдохнула, закашлялась, но со вторым вдохом стало легче. Вокруг царила непроглядная тьма, и я безуспешно озиралась, неспособная что-либо разглядеть кроме пара от собственного дыхания, при этом чётко ощущая, что тьма упорно пялится на меня. — Какая ты негостеприимная, — заворчала я, осознав, где и в чьей компании очутилась. — Сама же утащила. Хочешь поговорить? Справа скрипнул и зазвенел металл — словно кто-то отворил проржавелую дверь, та столкнулась с чем-то, и это дало резонанс. Звон повторился, и теперь он напоминал звук, издаваемый якорной цепью при её сматывании. Поморщившись от неприятных ощущений в окоченелых конечностях, двинулась на слух, растирая руками бока и лицо. С каждым пройденным метром пол становился теплее — пальцы и стопы начало покалывать от прилившей к ним крови. Ещё через пару шагов под ногами начало появляться бледно-голубое сияние. Я остановилась, и свет слегка померк, но полностью не исчез. Оглянувшись, цепочки следов за собой не обнаружила. Новый шаг — новая вспышка, отмечавшая движение. Или, может, это реакция на тепло моего тела? Присев, приложила к полу ладони, и поверхность под ними тоже озарило светом. Затем четыре точки слились в единое целое, и на мгновение я смогла увидеть под собой толстые жгуты кабелей и толстые прозрачные трубки, спаянные друг с другом металлическими кольцами. По трубкам струилось что-то густое, переливаясь как перламутр. — Медленно, — зашипели над самым ухом. Рванув в сторону, ощутила движение у руки и едва успела отдёрнуть ту, распластавшись по полу. Волна сияния заставила дьяволицу отшатнуться и вновь дала рассмотреть странные механические конструкции, что скрывал в своём нутре пол. Когда свечение померкло, бестия вновь сократила дистанцию. Нескладная, худющая, рогатая и патлатая, вся в тёмной матовой чешуе. Я скользнула взглядом по заострённой морде и мне весьма недружелюбно оскалились. Острые зубы длиной в две мои фаланги явно были способны в мгновение ока отхватить конечность. — Идём, — когда она говорила, челюсть едва двигалась, кожа рта натягивалась, обнажая дёсны. — Хочу домой. Я попыталась отползти, но по открытому боку прошлись костлявым хвостом. Не больно, зато чётко дав понять, что двигаюсь я не в ту сторону. — Злобная сука. У монстра нехорошо блеснули глаза. Хвост обвился вокруг моей шеи и сжался, лишая кислорода. Я забилась, тщетно пытаясь призвать Волю. Но эти силы здесь не работали, а я запаниковала — чёртову удавку расслабить не получалось, как ни старалась. Сознание начало уплывать, грудь разрывало от боли. Чуть ослабив хватку и позволив вдохнуть, дьяволица поволокла меня по полу, и следом за нами потянулась бледнеющая полоса света. Я слышала шёпотки, многоголосый говор, переходящий то в рычание, то в шипение. Во тьме мелькали отблески глаз и короткие электрические разряды. Становилось всё теплее, запахло собратьями дьяволицы. Такое уже было. Эта мразь опять утащила меня к своему клубку. Пару раз меня невзначай задевали то по руке, то по ноге — скользящие, короткие холодные касания вызывали дрожь по всему телу, резко прошивали слабым разрядом тока. Что им от меня нужно? Где «Унылый»? Почему молчит? Очередное прикосновение вызвало вспышку гнева, смешанного с отвращением. Я взмахнула рукой, пытаясь отогнать существо, пальцы прошлись по металлу, и пространство справа озарило слабым сиянием. Меня одёрнули, вновь усилив захват, я же, брыкаясь, попыталась хоть за что-то ухватиться на стене, по которой елозила ладонью. В конечном итоге мне удалось перевернуться на бок и упереться ещё и ступнёй. Дьяволица дёрнула хвостом, отдирая от спасительной опоры. Перекатившись, я врезалась в противоположную стенку спиной и затылком. Зато хватка на шее ослабла, подарив возможность вырваться, чем я моментально воспользовалась. Покачиваясь, медленно поднялась на ноги, но куда бежать не имела понятия. Морские дьяволы обступили меня, держась за полосой света искажёнными, вытянутыми тенями. Смолкли все звуки — только моё учащённое дыхание и было слышно. Я сделала осторожный шаг в сторону, и это не осталось незамеченным. Мой монстр метнулся вперёд, ударив раскрытой ладонью по металлу, преграждая путь. По ногам скользнул хвост, лицо обожгло дыханием. Дьяволица же замерла — не нападала, но и не позволяла сбежать. Освещение позволило рассмотреть, что всё её внимание приковано к чему-то у меня за спиной. Отвернуться от зубастой пасти, замершей у самого носа, было глупостью, но мысль о том, что позади могло оказаться нечто более ужасное, подтолкнула к решению глянуть через плечо. В чернильной тьме, усеянной мириадами маленьких белых точек, висел лазурный шар, окружённый голубоватой дымкой. Я резко развернулась кругом, прижимаясь ладонями к теперь уже прозрачному металлу. Или это можно было назвать стеклом? Дыхание осело конденсатом на поверхности, и я раздражённо стёрла его, изумлённо отмечая, что теперь на шаре можно было различить затемнения и белесые завихрения. Через пару мгновений стало ясно, что он движется. Медленно проворачивается слева направо, открывая взору новые детали: искривлённые горные хребты, мрачные впадины, бескрайние равнины. И всё это — скованно льдами. Ледяная планета. Застывший мир. — Мёртвое. Сердце защемило от тоски. Мёртвый дом. Пустой и холодный. Я зажмурилась, отгоняя прочь эмоции, запирая на дверь сострадание. Никаких слабостей. Никаких лазеек. — Нужен новый дом, — шептала дьяволица. — Где жизнь. Великое море. Встречу Морта — вырву его брехливый язык. — Идём. — Нет. Она зашипела — пока ещё предупреждающе, — провела когтями по прозрачной преграде, оставив глубокие борозды порезов. Я отрицательно мотнула головой, повторив свой ответ, и космос пошёл рябью. Картинка поплыла, качнулась, и мрак с примесью синего, голубого и белого обрушился волной на «иллюминатор», разбиваясь искристыми брызгами. От второй волны по его поверхности побежала сеть глубоких трещин. Дьяволица попятилась, раздражённо дёргая хвостом. Собратья её загудели растревоженным ульем, но отступали глубже во тьму, постепенно растворяясь в ней и замолкая. Стальные листы под ногами вытесняла влажная древесина. За спиной затрещало и зазвенело, а затем ударило волной холодного воздуха. Я сделала пару шагов вперёд, на мгновение утратив зрение, и внезапно оказалась на палубе «Унылого». Море билось о борта, обжигая прохладными брызгами, звёздное небо отражалось в нём, рябя от колебаний воды, вызванных движением судна. Вместо луны над нами висел ледяной шар, окутав мир бледным сиянием. Дьяволица тихо фыркнула. Судно вторило ей натужным скрипом такелажа и резким разворотом руля. Мы с монстром пошатнулись, но что-то удержало меня на месте, в то время как бестия оказалась в опасной близости от фальшборта. С треском и скрипом распахнулась дверь, ведущая на нижние палубы, и лучшего приглашения быть просто не могло. Достаточно было всего пары быстрых и широких шагов, чтобы добраться до цели. Я уже почти нырнула в спасительную темноту дверного проёма, как створка попыталась захлопнуться, вынудив отступить. В голове словно сирена завизжала — «Унылый» был чем-то напуган так сильно, что эмоции его обрушились на меня шквалом, выбивая воздух из лёгких и бросая на колени. Что-то снесло дверь с петель, грузно шагнуло вперёд, выбравшись наружу и накрыв своей тенью. Тело сковало болью. Каждый мускул был натянут до предела — почти до судорог. Воздух удавалось хватать рывками, отчего лёгкие будто вскипали. Голова разрывалась на части — корабль был в панике, хватался за меня, вопил о необходимости бежать, но что-то мешало ему вытряхнуть меня из сновидения. Скрипнули доски, напомнив о позабытой дьяволице. Новоприбывшее создание резко встрепенулось, распрямилось и, казалось, стало ещё больше. Расширилось, разрослось. Блеснуло зеленью глаз. — Икту! — взвыл мой монстр. — Твоё место не здесь. Ты лиш-ш-ш-шний… С губ моих сорвался стон. Распластавшись по палубе, ощутила, как древесина заходила ходуном. Зашевелилась и поползла, словно я лежала на клубке змей. Доски прогибались и расползались, втягивая меня в своё нутро. — … я почти… Голос дьяволицы затихал, звучал урывками, в считанные мгновения полностью сойдя на нет. Я свернулась калачиком, окружённая прохладой и уютным полумраком морских просторов. Больше не было страха, боли и опасений. Были лишь море, лёгкий бриз, мы с «Унылым» и биение живых сердец на нашем борту. Было так… … больно! Море, как больно! Я рванулась и дёрнулась, перекатилась, стремясь укрыть пылающую от боли руку, но кто-то потянул её на себя, а следом за ней и всю меня протянул по полу. Попытку закричать оборвали хлёсткой пощёчиной. Всё это, в купе с приказом заткнуться, взбодрило моментально. Послушно замерев и проглотив собственные вопли, попыталась сориентироваться в происходящем. Так, я в трюме, лежу на мерцающем Сердце, доктор Хайлер вкалывает мне двойную, нет, — я насчитала ещё одну вскрытую капсулу, небрежно отброшенную в дальний угол, — тройную дозу лекарства. В голове туман, в мыслях — разброд и шатание. Типичное пробуждение после общения во сне с Морским дьяволом. Сарказм не помог. Ни мне, ни кораблю. Всё ещё напуганный, тот охватил мою свободную руку тёмными отростками, сжал до боли и потянул вниз. Жгуты шевелились, царапали кожу — словно желали пробраться под неё. Попытка вырваться встретила жёсткое сопротивление. — Кипп? — Успокоились, — зло прошипел врач. — Оба. — Я спокойна. — Тогда перестань дёргаться. Покажи ему, кто Компас. А никто не хочет показать, кто тут Хозяин? Чёрт подери. Упираясь ладонью в пол, постаралась подтянуть ноги и принять чуть более стабильную позу, но новые жгуты вцепились в бёдра, сжимая до боли. Вот теперь я была зла — даже пришлось приложить усилия, чтобы сдержать гнев и не выплеснуть его на паникующее судно. Что мне дадут негативные эмоции? Из личного опыта и почерпнутых из корабельного журнала «Мираж» знаний было ясно, что ничего хорошего. Живые корабли хуже детей, честное слово. И не менее хрупкие. Я прикрыла глаза, дыша ровнее, сосредоточившись на своём сердцебиении. Дала «Унылому» ощутить это спокойствие и, стоило ему обратить на меня внимание, разделила с ним эмоции и собственную веру в то, что всё позади, что всё теперь хорошо. Биение Сердца замедлялось, но корабль всё ещё не отпускал, хотя пара отростков вернулись в основную массу. Проявив чудеса терпения, дождалась того момента, когда судно смогло хоть что-то толком разъяснить. Речь была невнятной, скомканной, слова мешались в единую кашу, эмоции — дикая помесь, липкая и тяжёлая, вызывающая желание встряхнуться, сбросив всё это с плеч. Доктор Хайлер нахмурился, так же как и я настойчиво вслушиваясь в эти сбивчивые объяснения, покачал головой, пробормотав под нос нечто совсем уж забористое. Что же, как выяснилось, меня пытались защитить. Едва не размазав при этом моё сознание по личности самого корабля. Благие намерения и та жопа, в которую они нас всех заводят. Глупый кораблик. Расслабив захваченную руку, уже более спокойно, но довольно строго потребовала меня отпустить. Мгновение колебаний и тревоги, а затем — свобода. «Унылый» отцепился от меня, Сердце пару раз неспокойно дёрнулось, раздался лёгкий хруст древесины, и всё угомонилось. Переведя дыхание, погладила чернильную поверхность, а затем очень осторожно, ни капли не спеша, поднялась на ноги и отошла к ближайшему ящику, где и уселась, ощутив разом накатившую усталость. Под нос тут же сунули флягу, едко пахнущую травами и спиртом. Отстранившись, с подозрением глянула на врача. — Новенький рецептик, — впихнув мне в руки сосуд, Кипп уселся рядом, наваливаясь спиной на перегородку. — Пей. — Дозировка? Мужчина крякнул со смеху. Скривившись для виду, пригубила настойку. Сперва, кажется, сгорел желудок, затем огненная волна прошлась по пищеводу вверх и запылало уже лицо — разве что пар из ушей не пошёл. Ядрёная смесь. — Для чего оно хоть? — прохрипела я, но сморщилась и, заткнув нос, сделала ещё один маленький глоточек. — Совсем ты у меня плохая, — сокрушённо качая головой, доктор Хайлер отнял флягу и приложился сам. — Это для душевного здоровья. Ну, если хочешь, могу и в жопу вколоть. Или клизмой… — Обойдусь и орально, — вырвав сосуд, доказала это на деле, краем глаза следя за тем, как корабельный врач сползает на пол, надрывая животики. Смех и алкоголь помогали. Расслабляли и приводили в порядок мысли. Под воздействием воцарившейся в трюме атмосферы, корабль тоже чуть прихмелел — ход его стал расхлябистый, то и дело что-то звенело и гремело, двигаясь в такт усилившейся качки. Одна из корзинок, подвешенных у перекладин, перевернулась, и по полу покатились яблоки. А вот и закуска — как по заказу. — Немного потише, парень, не буди пассажиров, — попросила едва слышно, подбирая самый сочный плод. — Много возни, бедовая, — Кипп тоже облюбовал себе яблоко и, внимательно разглядывая — в желтоватом свете двух фонарей тёмные бока плода приобрели неприятный гнилостный оттенок, — добавил: — Всегда можно просто всех отравить. И он с хрустом вгрызся в фрукт, не сводя с меня внимательного взгляда. Соблазнительное предложение, не поспоришь. Мы уже достаточно далеко от Дресс Роуз, чтобы… Я встряхнула головой, пытаясь отмахнуться от навязчивой мысли. Всё и без того было достаточно плохо, чтобы присовокуплять к имеющимся проблемам ещё и убийство некоторых членов Семьи. Как бы мне того ни хотелось. — Дьявольски заманчиво, — морщась от внезапно ставшего слишком ярким света, прикрыла глаза тыльной стороной предплечья, но с кривой ухмылкой справиться не смогла. — Неужели ты успел устать от наших новых товарищей? — Я вообще птица вольная, — хмыкнул мужчина. — От тебя вот только всё никак не отделаюсь. Долбанная связь с живым кораблём… — на мгновение в голосе его скользнула едва уловимая нотка усталости, но доктор Хайлер быстро сменил тон, напутственно добавив: — Так что смотри мне, не просри выпавший шанс. Да уж, шанс. Скорее, удачное стечение обстоятельств. А вернее — прихоть Йонко, помноженная на мою наглую ложь в совокупности с капризами живого корабля. И в конце этого маленького мероприятия меня ждёт либо успех, либо процедура отвинчивания головы. Медленная такая. И плана «Б» у нас нет. Сделав новый глоток, добила остатки настойки, после чего вернула опустевший сосуд врачу. Прислушалась к себе и кораблю. Опять затишье. Надолго ли? — Скоро рассвет, — напомнил Кипп. — Вали, попрощайся, что ли. — Мы, как бы, немного в ссоре… — Мне, как бы, насрать. Иди и решай все свои морально-психологические проблемы, которые потенциально могут усложнить нам дальнейшее путешествие, всеми возможными способами. Советую начать с упомянутого ранее орального, а там — по накатанной. Я спрятала лицо в ладонях, краснея от смущения и злости. Ещё были раздражение, обида, уверенность в выбранной мною позиции и банальный страх всё усугубить, если разговор внезапно коснётся больной темы. Короче, идти я никуда не хотела. Но Кипп, он как Доцент, — заставит. Посему, тяжело вздохнув, послушно встала и пошла, даже не пытаясь уклониться от профилактического подзатыльника. С Волей и не больно совсем. Первыми навестила пассажиров. Детка Пять крепко спала в своём гамаке, убаюканная лёгкой качкой, что-то едва различимо бормоча сквозь сон. Гладиус, разместившийся в укромном углу кубрика, лишь на мгновение оторвался от чистки оружия, приветственно кивнул и вновь вернулся к своим пистолетам. Прихватив с ближайшего гамака тонкий плед — по сравнению с трюмом, здесь было довольно прохладно, — двинулась дальше. На полу у выделенной Треболу каюты ещё поблёскивали разводы слизи. Ни мне, ни «Унылому» не доставляло удовольствие то, что трефовый лидер бродит по кораблю, что-то вынюхивает и везде оставляет свою вязкую пакость, но сделать с этим мы всё равно ничего не могли. Оставалось терпеть. Проверять своих не пошла. На самом деле, попроси я «Унылого», и так бы узнала, кто, где и чем занят. Но я банально тянула время. Последние полторы недели выдались и так не из лёгких. Как оказалось, Дэн все эти дни был для Йонко временной забавой. Сколько за пару дней ему умудрились скормить Дьявольских фруктов, оставалось лишь гадать. Никакие его, естественно, не брали — ни искусственные, ни настоящие. Уникальный феномен вызвал нешуточный интерес, так что тут же наладили связь с Цезарем. Тот сразу вспомнил, что нечто подобное уже изучал «старый невежда Вегапанк» в то время как он, самый умный и талантливый, был занят вещами более важными и, что самое главное, многообещающими. О, стоило видеть, как вытянулось лицо Клауна, — а улитка это неплохо проимитировала, — когда Джокер заявил, что учёный проворонил нечто интересное, и что у него в руках, возможно, единственный образец. Наслаждаясь мимическими выкрутасами Цезаря, я даже на какое-то время перестала мысленно посыпать голову пеплом и представлять свои похороны. И всё же, как ты не пытайся, но кота в мешке не утаишь. Вот и для меня настало время падать в ту яму, которую постоянной ложью сама же себе и вырыла. И пока учёный, Джокер, бубновый и трефовый лидеры активно обсуждали плюсы и минусы пойманного экземпляра в лице Дэна, я физически ощущала, как на меня всё это давит, буквально рвёт на части. Принятое решение было верным, да, и я знала, что не будет легко. Знала же. Попытка отстраниться лишь сыграла против меня — в какой-то момент я осознала, что стою перед окном, одной ногой уже опираясь на подоконник, а второй пытаясь оттолкнуться от пола, но двинуться дальше мне мешает нечто вязкое, холодное и неприятно тяжёлое. Диаманте поинтересовался, куда это я намылилась, и мне вновь остро захотелось выйти в оконный проём. Что мне высота дворцовых стен? Что мне глубина моря-океана? Мне хотелось… нет, дьяволице хотелось уйти, а я в тот момент была такой соблазнительно открытой. Стоило лишь бросить свой взор на лазурную полосу горизонта, как тело вновь дёрнулось само по себе. Слизь Требола задержала, сковала накрепко, так что пришлось пожертвовать обувью и частью бриджей. Шторы, подчинившиеся воле бубнового лидера, тоже не были преградой — у меня были когти, способные вспороть брюхо Морскому Королю. Но выигранного Диаманте времени хватило, чтобы Пика просто заделал все окна в помещении, окончательно взбесив моего паразита. Кипп утверждал, что когда они с Рейнардсом, привлечённые шумом, ввалились в тронный зал, я висела вверх тормашками на люстре и издавала непонятные шипящие звуки, все ден-ден муши в комнате почили с миром, а старшим лидерам, первое время веселившимся за мой счёт, постепенно становилось не до смеха — процесс поимки оказался более проблематичным, чем казалось изначально. Общими усилиями меня всё же спеленали, а корабельный врач накачал своей отравой, так что на какое-то время я просто выпала из реальности, несказанно всех обрадовав. А потом меня долго и упорно разносили в пух и прах. Оказывается, Дофламинго умеет орать не повышая голоса. И этот его тихий, изредка падающий до лёгкого рычания тон вызывал такую дрожь в коленках, что оставалось лишь радоваться разделяющему нас расстоянию. Напасть на лидеров Семьи — это просто финиш. Правило крови никто не отменял. Меня ждало наказание. И вряд ли бы время остудило гнев Джокера. Даже наоборот — длительное пребывание в компании Йонко делало Донкихота всё злее день ото дня. Оставалось лишь молчать и наивно надеяться на то, что до возвращения Доффи мы что-то придумаем. Но когда король уже подводил черту под диалогом, — а скорее — монологом, — в процесс вмешалось третье лицо. У Кайдо был низкий, уходящий в хрип голос, и сквозила в нём лёгкая развязность, словно Йонко был слегка под градусом. А по тому, сколь фамильярно он потребовал у Джокера доложить, с кем он там шушукается, вместо того, чтобы составить ему компанию, сразу стало ясно, что догадки мои были верны. Доффи скрипнул зубами, но отчитался. За этим последовала пара секунд молчания, сменившиеся шуршанием, кряхтением и матом, и, наконец, Кайдо заговорил уже непосредственно со мной: — Эй, ты же Брокер? — короткий смешок, икание, вновь смешок. — Тот самый, да? Я ещё пороху толком не нюхал, а ты уже был. Затем и сам пару раз кое-что у тебя покупал, но тогда ты был уже бабой. У вас там что, семейный подряд или вы соломинку тянете? — он вновь рассмеялся, а затем кардинально сменил тон: — Хочу на тебя глянуть. Раз продался Джокеру, который продался мне, то тащи-ка свой зад сюда. Поболтаем. На том разговор с морским императором и завершился. Дофламинго вновь вышел на связь спустя три часа и подтвердил: да, я тащу свой зад к ним с Кайдо, нет, это не обсуждается. Быстро надиктовал координаты. И когда те легли на карту красным пунктиром, стало не по себе. Я достала карту Морта, сравнила, и по спине пробежались мурашки — слишком близко от пресловутого крестика. Плыть куда-либо расхотелось окончательно. Мэбон Морт мне врал. Запудрил мозги, преследуя какие-то свои, неведомые цели. А ведь по достижении указанного им пункта назначения я могу в равной степени как и найти ответы на вопросы, так и сгинуть окончательно, отдав своё тело паразиту. Я столько боролась, столько гребла неведомо куда в этом чужом для себя мире, собрала вокруг себя ставших дорогими мне людей, нашла брата, потеряла друга. Горе, радость, боль, тревоги — столько пережито. Смерть? Нет, в мои планы это не входило. И потому я, наконец, направилась к Коразону. Удачным ли был мой визит? Отнюдь. Мы, конечно, кое-чего добились, а именно опытным путём выяснили, что силы Морского дьявола глушат способности некоторых фруктовиков. Например, его и Росинанта. Обе их парамеции создавали сферы, в которых и действовали способности, а моё магнитное поле, вступая с теми в контакт, просто их разрушало. «Отдача» от такого противостояния вполне могла и оглушить фруктовика, а мне вот — ничего. Даже облегчение своеобразное наваливалось. Что же, это дало ответы на некоторые вопросы. А также привело к печальному выводу: на фрукт Трафальгара мне рассчитывать не следовало. После этого осталось лишь покорно собирать вещи и активно думать над тем, что же делать дальше. Ответы как-то не спешили находиться, да и возникла новая проблема: мою команду решили резко сократить, оставив часть дожидаться на Дресс Роуз. А если точнее — в заложниках, дабы я сильно крылья не расправляла. Требол так вообще был уверен, что дай мне шанс, и я смотаюсь от Семьи куда подальше. И был прав, скотина склизкая. Узнав о том, что на борту будут не все, и что я этому не рада, «Унылый» ожидаемо заартачился. Паруса опадали, рулевое колесо не проворачивалось, двери заедали или непроизвольно закрывались сами, якорь поднять не получалось, трап под грузчиками несколько раз падал в воду — не говоря уже о том, что к живому судну и так приближаться не хотели, выполняя свои обязанности лишь из банального страха получить по шапкам. Поступило даже предложение бросить психующий корабль и отправить меня в компании с Коразоном на его подлодке, но у того тоже было задание, и хоть маршруты наши частично пересекались, плыть ему следовало по несколько иным координатам. Подлодка Джоры ещё не была достроена, так что по части скорости у «Унылого» не осталось конкурентов. Да и появилась возможность передать небольшой заказ клиентам в соседнем королевстве, что удобнее было делать на обычном парусном судне, не светя лишний раз своей техникой. Пришлось им нас отпустить, но с довеском. Не скажу, что Гладиус или Детка мне были в тягость — с обоими я хоть какой-то контакт да наладила, а вот трефовый лидер… Что же, чем-то жертвовать приходится всегда. Моими нервными волокнами, например. Фактически за сутки мы с Луч наладили работу с центром связи, оборудованном на острове, скоординировав людей и расширив популяцию муши. Неожиданно к делу подключился Сеньор Пинк, и я даже урвала время на отдых. Казалось, на этом злоключения, связанные с отплытием, должны были подойти к концу. Но хер там плавал. Не знаю, почему «Унылый» не сразу обратил моё внимание на чужака. Вероятно, дело было в том, что на корабль его провёл человек, которому я доверяла, или же в самой сути незваного гостя, но сюрприз оказался не из приятных. Одноногий Солдатик выскочил прямо из-за ноги ступившего на палубу Росинанта и, не дав толком среагировать, моментально принялся говорить: — У нас мало времени, — оттолкнувшись от Донкихота, он прокатился по доскам на четырёхколёсном ролике, балансируя на единственной ноге, задрал голову и уставился на меня нарисованными на квадратном лице глазками. Чёрная шапка с красноречивым «SOS» на тулье при этом даже со лба не сползла. Форма его напоминала ту, что носят королевские гвардейцы Британии, даже маленький мушкет имелся. Никогда не видела этого чудилу вблизи, и теперь с интересом рассматривала черты лица: маленькие рыжие усики, бакенбарды, челюсть как у щелкунчика. Мимика минимальная, топорная. — Дело не требует отлагательств. Роси встал у борта, прикрывая своего спутника от вероятных свидетелей, щёлкнул пальцами, врубая поле тишины, и тут же виновато улыбнулся. Я дёрнулась, скрипнула зубами, но сдержалась, при этом опустив руку на набедренную кобуру. — Прости, Джейд, так безопасней. Просто выслушай, и… — я вытащила револьвер, и Донкихот устало вздохнул. Солдатик ощутимо напрягся, но вся же заговорил: — Увезите Ребекку с собой. Я уже давно наблюдаю за вами и вашими людьми. Вы не часть Семьи, вы тоже стремитесь сбежать. Так что… прошу вас, помогите спасти одну жизнь. Хотя бы её… Спрятать одну маленькую девочку на живом корабле будет легко… Он говорил что-то ещё. О матери маленькой принцессы, о том, как тяжело им укрыться от соглядатаев Семьи, о доверии, с огромным трудом выстроенном между ним и Росинантом через Виолу. Я ощутимо покачнулась, отступила от заботливо протянутой мне руки помощи, вновь навела оружие на солдатика и дала себе лишь пару мгновений на размышления. Спасти ребёнка дело хорошее, по крайней мере я ещё не настолько опустилась, чтобы остаться равнодушной к подобной просьбе. Но они совершили одну серьёзную ошибку: пришли без Ребекки. Жирный тактический прокол. — Нет. Отказать было легко. Ещё легче оказалось смахнуть покров тишины, буквально развеяв силу Дьявольского фрукта по округе. Тяжело же было при этом не скалиться с довольной мордой — вряд ли бы меня поняли верно. — У вас пять минут, чтобы исчезнуть, тогда я притворюсь, что этого разговора не было. Солдатик умчался почти моментально — только маленькое облачко пыли осело на землю там, где он пронёсся на своём ролике. Ни секунды на раздумья. Я спрятала оружие и обернулась к Росинанту. Тот напряжённо курил, хмурясь и злясь. — Одна жизнь, Джейд. Я же о многом не прошу. — Шесть жизней. Доктор и морское чудовище не в счёт. Ах да, — я гаденько усмехнулась, — я ведь тоже не в счёт. Мужчина резким движением вышвырнул бычок за борт, попытался что-то сказать, но отвлёкся на горящую шубу. На палубу вышел Тень, бросил в мою сторону вопросительный взгляд, получил в ответ на него отрицательный кивок, и вновь исчез с глаз, хотя вряд ли ушёл хоть на шаг от закрытой двери. — Я тоже многим жертвую, — неожиданно пожаловался Роси. — Ты бы только знала… — Знаю… понимаю, — добавила уже чуть более мягче. — Но ты выбрал не лучшее время. Он резко отвернулся и побрёл прочь, горбясь и пошатываясь больше обычного. Едва не навернулся, когда спускался по трапу, но «Унылый» упасть не дал, слегка кренясь и выравнивая для Донкихота доски. Дёргаться следом не имело смысла — по крайней мере, не сейчас. Да и не смогла бы, потому что гости на эту ночь ещё не закончились. Рэйнардс буквально вывалился из тьмы, спрыгнув откуда-то сверху. Интересно, где он там гнездился, наблюдая за нами своими звериными глазами? И опять ведь подкрался незаметно, полностью оправдывая все шутки про полярного зверя. — В этой, блядь, суперсекретной бухте вообще есть охрана? — Да, — серьёзно кивнул мужчина, — я и мои девочки. Правда, не спит на посту сегодня лишь ваш покорный слуга. У меня даже не было сил язвить в ответ. На этот раз Тень, выйдя на палубу, был вооружён и двигался по дуге, выбирая более удачную позицию для стрельбы. С громким всплеском на нос корабля забрался Искандер. Среди нагромождений канатов отсвечивала зрачками Хеди. — Какой радушный приём, — Рейнардс постепенно избавился от звериных черт и осторожно поднял руки вверх. — Не стоит так нервничать, я здесь с миром. И с благодарностями. — Он отвесил мне поклон, приложив левую руку к груди, а когда распрямился, уже не жеманничал и не притворялся милашкой. — Очень верное решение, Брокер. Мой работодатель весьма озабочен любовью Джокера играть со своими жертвами. Позиция его проста: королевская династия должна быть одна. — То есть ты ждёшь приказа, чтобы… Мужчина приложил палец к губам, легонько улыбнулся и подмигнул мне. Хороший ответ, ничего не скажешь. — Приятного вам плавания, господа. — Ой, да пиздуй уже к чертям собачьим! — Кипп даже не удосужился выйти из лазарета, ограничившись воплем через открытый иллюминатор. — А ты, бедовая, тащи свой зад в трюм. Немедленно. Рейнардс сделал шаг назад, мягко оттолкнулся от перил и растворился в тенях. Мне же ничего не оставалось, кроме как выполнить требования корабельного доктора. И впервые за долгое время я, как в старые-добрые времена, спала без сновидений. Даже заметить не успела, что пролетели отведённые на отдых часы. Утром, после суматошной загрузки пассажиров и небольшой инспекции, проснулась совесть. Да, Роси меня взбесил, да, я считала, что поступила верно, но… Просто хотелось убедиться, что с этим увальнем всё в порядке, что собственные принципы не сожрали его с потрохами, и поцеловать его на прощание. В том, что я вернусь, уверенности не было никакой. Но младшего Донкихота нигде не было видно. Зато на пристани засветился Коразон, гонявший выряженных в белые комбинезоны подчинённых. Жёлтая субмарина, пришвартованная в десятке метров от «Унылого», приятно радовала глаз. Я даже начала напевать знаменитую песенку Битлов, следя за тем, как дёргает ушами полярный медведь-минк из команды Трафальгара, прислушиваясь к словам. Так я чуть не проворонила появление Росинанта. Обменявшись парой коротких фраз с Треболом, он быстро взошёл на палубу, приветственно кивнул Хеди, нашёл меня взглядом и решительно пошёл на встречу. Конечно же, по пути не забыв навернуться на первом попавшемся канате. Это само по себе вызвало улыбку, а затем я обратила внимание на то, с каким трудом мужчина поднимает выроненный из-за случившегося казуса вещмешок. Здоровенным тот был — вполне вместил бы в себя, например, ребёнка… В обычной ситуации «Унылый» сообщил бы мне о зайце, особенно после случившегося ночью, но сегодня по палубе сновало так много чужаков, и внимание корабля было сильно рассеяно. Отличный момент, чтобы подкинуть нам свинью. Но это же Роси — он такого бы не сделал. Не сделал бы? Признаться, в тот момент я не была уверенна вообще ни в чём, но глаз с злополучной сумки не сводила. Донкихот замер в паре шагов от меня, демонстративно уронил свою ношу между нами, смерил суровым взглядом. Дулся, душа моя. Я тоже дулась. Всё было честно, но на компромисс я попыталась пойти первой: — Привет. Не похоже, что ты пришёл попрощаться. — Я плыву с вами. Прослежу за передачей товара в Страну Цветов, дальше — с Ло. Новость была неожиданной. Отвыкла я не быть в курсе событий. — Я рада, но… с чего это Доффи тебя отпустил? — А кто сказал, что он меня отпустил? Повисла неловкая пауза, в течении которой я прикидывала, что же там в голове у Джокера творится и во что он с нами всеми играет. Роси тем временем следил за новой партией ящиков, небольших, но поднимаемых на борт с особой осторожностью. Минк проверила бумаги, обернулась ко мне, получила утвердительный кивок и пропустила грузчиков вперёд. Вот и груз для Страны Цветов подъехал. — Проследишь? — поинтересовалась у мужчины. — Тут ещё полно работы. В ответ он лишь плечами пожал, но почти сразу последовал за пыхтящими под весом своей ноши мужиками, не забыв прихватить злополучный мешок. — Что у тебя там? — от вопроса всё же удержаться не смогла. — Котята, Джейд. И два нелегальных эмигранта. — Если там ещё и твои носки, то мне не о чем беспокоиться, — я даже попыталась улыбнуться, стремясь сгладить углы, и всё равно мысленно попросила корабль проверить этот треклятый мешок. — Располагайся в капитанской каюте. Я… в общем, до скорого. Он мне махнул на прощание и скрылся в дверном проёме, не забыв приложиться плечом о косяк. И за прошедшие четверо суток мы ни разу так и не пересеклись. Нормальные люди орут друг на друга, а мы… Это вообще можно считать ссорой? Как-то это всё было до неловкости смешно, но, оказавшись у порога собственной каюты, я моментально растеряла всё веселье. С другой стороны, сколько можно бегать и оттягивать неизбежное? Взрослые же люди. Сочтя глупым стучать в свои же двери, резко повернула ручку и вошла в помещение. Внутри было накурено, но стоило отдать Роси должное — окна он открыл, хотя сам куда-то свалил. Я обошла комнатку, отмечая свидетельства обитания в ней не только меня: аккуратная стопка вещей на прибитом к полу стуле, — из общего порядка разве что выбивался рукав белой рубашки, — судовой журнал, уложенный вроде бы и в нужном углу стола, но всё равно не так, как привыкла это делать я, чашка с недопитым чаем, полная до краёв пепельница на подоконнике, мятая, но застеленная пледом кровать. И ведь самый яркий из хранимых в рундуке достал. Тот самый вещмешок в углу у окна, значительно опустевший и печально сдувшись почти до самого пола, пара обуви с впихнутыми внутрь носками рядом. И запахи — не поддающиеся чёткому описанию, но тесно связанные только с одним на свете человеком. Тихий шорох за спиной заставил резко обернуться, вновь обратив внимание на кровать. Плед дёрнулся, и до меня дошло — складки на и под ним уж очень сильно мне кое-что напоминали. На свет высунулась кисточка хвоста, и я стащила покрывало, сурово глядя на Варди, наивно притворяющегося спящим. — Что, свинтус, устроили мне тут холостяцкую берлогу на пару? Пёс открыл один глаз и застучал хвостом по постели. Я закатила глаза, но жестом дала четвероногому наглецу команду покинуть моё ложе. Варди драматично вздохнул, а затем весьма бодро соскочил на пол, тыкая носом под колени и в ладонь правой руки. Наградив его долей ласки, поинтересовалась: — Куда смылся твой сосед? Пёс забавно склонил голову на бок, при этом по-идиотски вывалив язык. Ясно, в этот раз помогать не будет. Мужская солидарность? Обалдеть просто. Рассудив, что здесь мне больше ловить нечего, заглянула сперва на камбуз, стырив себе и четвероногому «хвостику» по паре сосисок, при этом приметив свежие потёки слизи Требола у холодильника, после чего выбралась на палубу, ныряя в сырость и ночную прохладу. Слегка моросило, но обратно меня это загнать было не в силах. Приветственно махнув дежурившему у рулевого колеса телохранителю, облюбовала место на ступенях квартердека, и просто уставилась на горизонт. Пока воды Нового Мира ничем диким не поражали — оставленные позади крабы-гиганты, танцующие на пяточке суши в такт собственному монотонному пению, не в счёт. Зато далее по маршруту планировались кипящие воды и Грозовой Фронт, скопление муравьёв-гигантов и Полоса Водоворотов. Будет ещё на что посмотреть, переживая в процессе о том, как это перенесёт судно и увязавшийся за нами в плавание Мистер Пингви. Кстати, об увязавшихся. — Почему даже зная, что ваши силы меня доводят до коликов, у вас так и зудит их использовать? И вообще, я в темноте вижу, не шифруйся. Отстранившись от мачты, в тени которой весьма ловко прятался, Роси, пошатываясь, дотопал до меня, после чего слегка кивнул, указывая наверх. Там, на марсе, угнездился трефовый лидер, потягивая что-то прямо из горлышка округлой бутылки, — потоки слизи угрожающе провисли и набухли по краям, вынуждая заранее переживать о том, кому не повезёт в это всё вляпаться. Ладно, использование купола тишины вполне оправдано. Эта падла за нами следит, нечего даже надеяться на что-то иное. Вопрос в том, сколько я вытерплю это давление — дьяволица, вот, недовольно заворочалась, побуждая ответить ударом. Плотнее укутавшись в плед, отвесила ей мысленный подзатыльник, отгоняя навязываемую мне агрессию в дальние уголки. Донкихот всё это время терпеливо ждал, разбавляя досуг сигаретой. Сдвинувшись чуть ближе к перилам, приглашающе похлопала по ступеньке, на которой сидела. Недолго думая Роси рухнул на полпролёта ниже, наглейшим образом умостив косматую голову у меня на коленях. Отмахнувшись от горького дыма, стырила сигарету и сама сделала затяжку, перебирая пальцами слегка влажные волосы мужчины. — Я на тебя злая, — пробурчала себе под нос, покусывая фильтр. — Сейчас расплачусь. — От того, что я дам тебе в глаз… и не верну курево? — выдохнув дым, скривилась и затушила бычок о укреплённые Волей пальцы. — Где ты эту мерзость откопал? — Ну, хоть не о меня затушила. Я возмущённо дёрнула его за ухо, насладившись недовольным ойканьем, но тут же поспешила придать беседе более серьёзный тон: — Ты ходячая подстава, Роси, и ты знаешь об этом. Пока он хмурился и думал над ответом, я боролась со звоном в ушах и мурашками по всему телу. Дерьмо, скоро сдамся и разнесу нависший над нами купол Морскому дьяволу на потеху. — Решение было спонтанным, Джейд. Я ведь и так поспособствовал в захвате власти, я должен был… после всего, что наделал, я просто не мог бросить этого ребёнка. Достаточно того, во что Доффи превратил жизнь Ло, о котором якобы заботится. Он всё разрушает. С самого детства, — Росинант всё больше распалялся, мне же оставалось слушать, терпеть боль и пытаться хотя бы прикосновениями чуть успокоить внезапно начавшего сердиться мужчину. — Пока что Ребекка в безопасности, пусть это всё и очень шатко, но вот ты — нет. Требол не просто так без долгих возмущений выбрался из своего уютного угла, перепоручив Шугар Диаманте и Пике. Ты бы только знала, насколько сейчас зол на тебя Доффи. Для тузов эта поездка просто отличный шанс избавиться от тебя и твоего врача. Тузы не видят угрозы в остальных, но вы двое… Хуже всего то, что Ло тоже не против… хотя я думал, надеялся… — Зато тогда он сможет меня вскрыть и изучить. — Это не смешно, — стремительный подъём сыграл с расшатанным вестибулярным аппаратом Росината злую шутку, и мужчина скатился на заднице вниз по лестнице, едва не утащив меня следом. Спас только опыт в таких вот казусах и отточенная реакция, но вот пледа я лишилась. — Проклятье, — он даже не пытался встать, раскинувшись звездой. — Я не знаю, что мне говорить этому мальчишке, что с ним делать. Но и выбирать между вами двумя я не хочу. Думаю, он и без меня знал поговорку о двух зайцах, или же её аналог для этого мира, потому предпочла отмолчаться. Вместо этого глянула вверх, на следившего за нами Требола, и тот махнул в ответ бутылкой, мерзко улыбаясь. Развлекается за наш счёт, сука склизкая. Интересно, когда он попытается меня прикончить? Времени у него в обрез. Лучше вообще дождаться моей феерической встречи с йонко и разъярённым Донкихотом-старшим. Да и Киппа грохнуть — себя погубить в процессе. Не говоря уже о том, что сейчас мы все на нашем живом корабле в открытом море — не самая идеальная комбинация для фруктовика. Вариант два. Либо тузы играют против своего же короля и не всё так ладно у Доффи при дворе, как ему того хочется. Либо же нам пудрят мозги, подкидывая ложную информацию, и чего-то ждут. Интересно, какие у Росинанта источники? Ощутив, что больше не могу одновременно думать и выносить воздействие фрукта, попросила Донкихота убрать купол. Тот выпрямился, щёлкнул пальцами и вопросительно глянул на меня. Я пожала плечами, тоже поднялась и поманила его пальцем. Он изумлённо приподнял брови, явно думая не о том, о чём надо, в ответ на что раздражённо фыркнула. — Пошли на корму, — и, следя за тем, как его губы растягиваются в широченной улыбке, добавила: — будем чай пить — у меня там термос и корзинка с печеньками припрятаны. А ты о чём подумал, извращенец? Наградой мне был его искренний смех. Конечно же, мы прихватили с собой оброненный плед, конечно же я забралась к Роси на колени и грелась в его объятьях, потому что накидки на двоих не хватало. Отличный способ примириться. Жаль, что вокруг было слишком много свидетелей, до рассвета оставалось чуть больше часа, а голова пухла от вопросов, требовавших быстрых решений. Говорить приходилось очень тихо, фактически шепча друг другу на ухо, часть слов проглатывалась, причём пару раз — почти что буквально. Ощущение неизбежности грядущего пиздеца не покидало ни на мгновение, мы оба нервничали, поэтому постепенно просто замолчали, да так и замерли, вцепившись друг в друга. В конечном счёте, нам даже до рассвета досидеть не удалось. На горизонте, севернее по курсу, замаячил белый парус, наливавшийся багрянцем по мере восхода над горизонтом дневного светила. Как только судно стало возможным чётко рассмотреть в подзорную трубу, нам подали сигнал — три быстрых и два коротких солнечных блика. Связавшись через улиток, подтвердили пароли и спокойно пошли на сближение. Сделка прошла на удивление быстро и гладко. Немало в этом поспособствовали наши хмурые морды — даже Варди выглядел помятым и не выспавшимся. Все попытки клиентов хоть немного разбавить атмосферу шуткой-другой быстро были придушены на корню неожиданно язвительным Треболом. Вот уж от кого не ожидала колких замечаний в адрес безобидных подколов и неловких наводящих вопросов со стороны клиентов, так это от трефового лидера. Пара фруктов ушла просто за бешеную сумму, новенькие стволы, патроны и пулелейки под них тоже обошлись приобретающей стороне втридорога. Никто в последний момент не торговался — понимали, что не прокатит. Гладиус пересчитал деньги, скупым кивком головы подтвердил, что всё в порядке, и сделку окончательно скрепили пожатием рук. Наблюдать за тем, как капитан команды покупателей — высокий, широколицый бородатый дядька, — до этого момента державшийся молодцом, с явным усердием давит потуги скривиться и не отдёрнуть руку, оказалось отдельным развлечением. Трефовый туз и тут нарушил чужое личное пространство, не забыв продержать ладонь клиента до неприличного долго. В результате никто никого не пристрелил. Детка Пять расстроилась — никому так и не потребовалась её помощь. Луч быстро избавила её от терзаний, утащив на камбуз. Немного подумав, решила присоединиться к дамам и помочь накормить толпу троглодитов, оккупировавших моё судно. Ближе к полудню пришлось отбиваться от обещанных муравьёв-переростков, живьём тушиться в парах кипящей воды, избегая накатывающих на палубу волн, а затем радоваться как дитё привычной прохладе, что была наградой за пережитые мучения. На данном отрезке пути нас Ло и перехватил, появившись одновременно с Мистером Пингви, спасавшимся от кипящей воды в обход опасных зон по широкой дуге. Вынырнувшая из глубин субмарина перескочила через гребень волны и подняла фонтан брызг, окативших весь левый борт, что вызвало искреннее негодование моего кораблика. Дав судну поиграть с посудиной Коразона в догонялки, всё же успокоила «Унылого», по сотому кругу нахваливая его скорость и ловкость, и лишь тогда команда Трафальгара Ло ступила на борт. И хороших новостей мелкий злобный засранец с собой не принёс. — Брокер-я, пусть твои врач и стрелок собирают вещи. Роси-сан, ты тоже шевелись, у нас мало времени. — Что, прости… — Охуели, доктор Трафальгар? Кипп оказался рядом в считанные мгновения, напирая на пацана так, словно главный здесь совсем не Коразон, и даже не Требол. Босой, в своей потёртой, заляпанной реактивами рубашке и цветастых шортах, корабельный врач мог вызвать лишь лёгкую усмешку. Но Ло смотрел не на наряд. По дурости и складу характера он сразу упёрся глаза в глаза, и тут же поспешил отвести взгляд. Умело, лишь слегка сместив фокус, но я заметила. — А я по жизни охуевший, доктор Хайлер. — Нэ, мошка, угомони своего докторишку. Приказ Доффи выполняют с радостью и вприпрыжку. Молча. Мы с доктором Хайлером переглянулись, оба в миг осознав — нас разделяют умышленно. И, более того, нихрена это не приказ Доффи. А ведь Роси предупреждал, и я, как могла, донесла полученную информацию до команды. Тень они у меня тоже не просто так забирают. Я остаюсь с открытыми тылами и далеко не в самой приятной компании. Полный пиздец. — Поспешите, — напомнил о себе Ло, перемахивая обратно через борт. Чтоб ты утоп, скотина. И какого ляду я тебя тогда откачала? Неблагодарный упырь. По спине прошёлся неприятный холодок, вынуждая вздрогнуть. Вторя моим негодованию и злости, судно разом уронило все паруса и опасно накренилось, боднув соседствующую с нами подлодку. Рыжий мальчишка из команды Ло, не успевший за капитаном, перелетел через борт, забавно взмахнув руками. «Унылый» повторил свой выпад в сторону субмарины, так что пришлось быстро его успокаивать, хотя в первую очередь это нужно было сделать самой. Упираясь стопами в палубу так, словно решила к ней прирасти, постаралась сделать всё возможное, унимая назревающий приступ ярости. И если негодование «Унылого» является отражением моего собственного, то остаётся лишь поражаться, как мы ещё не взлетели на воздух, круша всё на своём пути. Беззвучно нашёптывая слова утешения, наткнулась взглядом на кривую ухмылку Требола. И чётко поняла: мы хотим его грохнуть. За эту вот кривую рожу, за то, что грозит нам всем, за то, что оставляет свой след на теле корабля… Встряхнув головой, отогнала наваждение. Держать лицо и делать то, что велено — вот самая подходящая тактика на данный момент. — Вы слышали, — обратилась я к врачу и хмурому телохранителю. — Пятнадцать минут на сборы. — Десять, — поправил Коразон. Судно его, тихо шурша двигателями, отдалялось от живого корабля, выбирая более безопасную дистанцию, так что мальчишке даже пришлось кричать. Иди сюда, и скажи мне это лично, маленькое говно. Доктора Хайлера, что ли, на него спустить? Одного взгляда на последнего было достаточно, чтобы понять, в какой близости мы все от настоящего побоища. — Пятнадцать, Коразон! Не обсуждается! — покинув палубу, поставила точку в диалоге. Ясное дело, банально сбежала, но лучше уж так, чем усугублять и вновь балансировать на самой грани. Ноги сами привели в лазарет. Кипп шёл тихо, но я кожей ощущала, как он дышит в самую спину. Стоило двери закрыться, круто развернулась и заключила врача в крепкие объятья. Уши буквально вяли от вывалившейся на меня бранной речи, вынуждая улыбаться и мотать на ус. Затем доктор Хайлер ткнул кулаком в живот, да так, что я чуть не пробила спиной перегородку, выплюнув походу дела половину внутренностей. Рывками хватая воздух, скрутилась в позу эмбриона, матерясь в ответ, как умела. — Слабо, бедовая. Я что, зря на тебя всё это время силы тратил? Как ни в чём ни бывало, Кипп принялся собирать вещи, складывая те в небольшой чемоданчик. Затем извлёк из сундука куда более приличные на вид штаны и серую рубаху, небольшой жакет и пару удобных ботинок. Разложив вещи на одной из коек, ловко принялся рассовывать по потайным кармашкам самые опасные свои творения и орудия, мастерски притворяясь, что расправляет складки и проверяет швы на потёртости и вероятные повреждения. — Кипп… — Не трать время впустую. Я знаю, что делать. Хоть судно и не любит отпускать Хозяина, но если выбор стоит между оным и Компасом, может и потерпеть. Я с ним поговорю. Без меня тебе будет сложнее — «Унылый» довольно старый корабль и чаще всего первым лишался Компаса. Следи за его состоянием. А это значит… — Быть максимально спокойной и не поддаваться на провокации. Не позволять… — Ни единой слабости. — Поняла. — Пиздуй уже к остальным, — меняя рубаху, доктор внезапно изменился в лице, поразив почти счастливой улыбкой и мелькнувшей в глазах искрой безумия. — А это будет весело. Всегда есть шанс обернуть всё себе на пользу… Поднявшись на ноги, обошла корабельного врача, не сводя с него встревоженного взгляда. Заметив это, мужчина нахмурился, после чего ткнул пальцем в сторону тумбочки. Выдвинув ящик, обнаружила уже знакомый валик аптечки и заготовку под вторую такую же. — Если честно, я уже заебался увеличивать тебе дозу и менять состав. Скоро тебя не возьмёт даже самое убойное моё варево. — Постараюсь всех не сожрать. Врач хмыкнул себе в усы, полностью сосредоточившись на переодевании. Оставив его одного, поспешила в свою каюту. На полпути успела перехватить встревоженную и растерянную Луч, попросив её собрать остальных и прийти ко мне через пару минут. Стоило шагнуть за порог, Росинант, возившийся со своей поклажей, дёрнулся и резко развернулся, направив в мою сторону дуло пистолета. Уйдя с линии огня перекатом, отметила, что мужчина отвёл оружие и перевёл дыхание, виновато улыбаясь. Встав, поспешно заперла каюту и тут же вздрогнула, услышав щелчок пальцев. Моментально придавило силой фрукта, но меры были вынужденными, а времени — в обрез. — Как они это сделали? — прижавшись спиной к дверному полотну, медленно сползла на пол, переводя дыхание. — Все улитки прослушивались, хотя почти полное радиомолчание смущало… — Подняв голову на успевшего подойти Роси, задала давно мучивший меня вопрос: — Где мы прокололись? Мужчина опустился на колени, склонился чуть ближе и молча протянул мне свёрток тёмной ткани. Приняв тот, развернула складки, обнаружив внутри булатный кинжал. Сталь по наточенной кромке была темнее, чем весь фухтель, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что режущие кромки будто сплавленные с ним и изготовлены из иного материала. Рукоять отлично ложилась в ладонь — словно я сама заказывала оружие, дав все необходимые мерки. Ограничитель и черен не были украшены — просто гладко обработаны, что создавало впечатление некой незавершённости. — Это хороший подарок, — прокрутила оружие в ладони, проверив на баланс, оказавшийся просто идеальным, и вопросительно посмотрела на Роси: — Но Новый год ещё не скоро, а для сеппоку я ещё не созрела… — Он наполовину из кайросеки, — оборвал моё бормотание мужчина. — В Колизее нашёл умельца, думал, успею сделать тебе нормальный подарок. Пули дело расходное, да и у тебя такие есть, но ножи ты всегда носишь с собой. Даже спишь с ними, — он издал тихий смешок и как-то уж слишком печально улыбнулся. — Хотел бы я подарить что-то чуть менее смертоносное, но в этом путешествии духи или букет цветов тебя не спасут. Воля Вооружения и морской камень больше подойдут. — Так, а ну брось ныть, это моя работа. Да я и духами убить могу, не смей во мне сомневаться. Не смей… — Продержись, Джейд. Выкрутись. Выживи. И вернись ко мне. Я подалась вперёд, прижалась лбом к его лбу, потёрлась носом о его, добившись мягкой улыбки. — Куда я денусь? — коротко поцеловав мужчину, обняла его, вновь ощущая себя маленькой и слабой. Как же это чувство бесило, и дело тут не в Росинанте. — Присмотри там за моими ребятами, и Ло дай по загривку — заслужил. Я… Нагло врать не хотелось — вариант полного фиаско мною учитывается всегда. Поэтому просто попросила убрать окутавшую нас тишину, расслабившись в объятьях и наслаждаясь поцелуем, пока дверь за спиной не заходила ходуном, звеня ручкой. Судя про просочившейся в щель слизи, моих ребят опередили. Пришлось поспешно прятать подаренное оружие и принимать нежеланного гостя, тратя на него то время, что было отведено команде. Требол протиснулся в дверь, прошёлся между мной и Донкихотом, оттесняя друг от друга, по-хозяйски шлёпнулся задом на кровать, замызгав простыни, после чего царским жестом указал Росинанту на дверь: — Наш Коразон уже начинает нервничать — не любит ждать, так что… — Дайте ребёнку соску, — огрызнулась в ответ на этот выпад. — Пусть пососёт и успокоится. Росинант опустил ладонь мне на затылок, вынудив слегка пригнуться, и назидательно растрепал волосы. — Подождёт. Мы успеваем. Но покинул помещение он довольно спешно, едва не свалившись при попытке закинуть мешок на плечо, путаясь при этом в ногах. Закрыв дверь, выжидающе уставилась на трефового туза. — Видела бы ты свою рожу, мошка, бхе-хе-хе! — он булькающе рассмеялся, ударив ладонью по коленям — брызги слизи разлетелись по сторонам, марая стены и мебель. «Унылый» ощутимо вздрогнул от омерзения, под ногами аж половицы заскрипели. — Какие же вы все, мошкара, нынче с характерами пошли. А какой милой ты была — место своё хорошо знала. Забавная была. Могла копать, — он демонстративно задрал указательный палец вверх, — могла не копать, — указательный палец сменился на средний. — А что теперь? — Стою в стороне и смотрю, как другие копают. Он хрюкнул со смеху, утёр растянувшиеся почти до пола сопли тыльной стороной кисти. А затем посмотрел из-под приспущенных очков так, что от страха сковало спину и перехватило дыхание. — Только кого в эту ямку класть, не тебе, мошка, решать. Тут командую я. Даже так? А как же царь наш, Дофламинго Великий? Уловив ход моих мыслей, Требол укоризненно погрозил мне пальцем. — Каждый в Семье знает своё место, Брокер. Знай своё — у края-то могилки не топчись. И не зверей. Я не Доффи: диких тварей не очень люблю. Аллергик я… Ясно, нэ? Я кивнула, с трудом подавляя желание достать подаренный клинок и всадить по рукоять кое-кому прямо в глаз. Правый. Короткий стук в дверь отвлёк от планирования убийства. Поспешила открыть, впуская толпу своих обалдуев, во главе которой шествовал беспокойно подёргивающий ушами пёс. Сгрудившись у входа, мы все неловко переглядывались и топтались на месте, периодически поглядывая в сторону трефового туза. Последнему это явно не мешало — в моей капитанской каюте он чувствовал себя хозяином, и все остальные этому состоянию помехой не были. Когда эта падла закинула ноги на стул, окончательно развалившись на оккупированной постели, я просто вытолкала всех в коридор, обещая себе, что всё же прирежу эту свинью. В узком проходе было не развернуться. Вся моя маленькая семья растянулась вдоль, выстроившись в зигзагообразную шеренгу. И так они на меня смотрели… От умиления захотелось расплакаться. Обожаю этих придурков. Даже злобную рыбину, раскинувшую хвост на всю лестницу. — В общем, — устало вздохнув, прислушалась к тяжёлому стуку подошв над головой, мигом узнав поступь Гладиуса, — нас обложили капитально. Тень, — телохранитель одарил меня своим самым хмурым взглядом, — подстрахуй нашего доктора. Здесь я справлюсь, не волнуйся. Судя по тому, как мужчина буквально на глазах помрачнел ещё более, стало ясно, что в силы мои не особо верят. Было обидно, но всё вполне заслуженно. — Держим связь. Луч? — женщина коротко кивнула, дав понять, что свою задачу выполнила, после чего вцепилась в руку брата и уткнулась тому в плечо. Хотелось сделать точно так же, а ещё лучше — никого никуда не отпускать. Ощутив отголосок возмущения корабля, переключилась на него, убеждая, что всё будет в порядке, поражаясь тому, сколь уверенно это звучит. — Тогда расходимся. — И это всё? — Хеди изумлённо заозиралась, постукивая хвостом по ногам. — Я думала… Перехватив её взгляд, ткнула пальцем сперва в сторону своей каюты, затем — наверх и, прислушавшись к кораблю, — ещё и вправо через две каюты дальше по коридору. Минк прижала уши к голове, виновато пробурчав что-то о том, что слишком нервничает и очень рассеяна. Вытащив из нагрудного кармана часы, убедилась, что время истекло, и одарила всех грустной улыбкой. — Пора. Искандер злобно выругался, выползая обратно на палубу, подгоняемый напирающей толпой, и это дало время обнять Тень со спины, едва слышно желая ему удачи. Он резко вздрогнул, всё ещё не способный привыкнуть к моим порывам, но стойко выдержал приступ телячьих нежностей, тем более что сбоку к нему жалась ещё и сестра. На субмарину все перебирались на шлюпке, только Кипп выебнулся, деловито прошествовав по воздуху до цели. А оказавшись на палубе, принялся командовать и раздавать пинки команде Трафальгара, знатно выбешивая Коразона. Ох и намучается он с моим медиком. Я следила за ними до последнего — пока подвижная лазурь воды не поглотила корпус подлодки, пенясь и бурля на прощание. Лишь тогда нашла в себе силы отдать приказ сверить курс и продолжить движение. Мистер Пингви растерянно замешкался, но всё же нырнул и последовал за субмариной, и догнал нас лишь ближе к закату. Наблюдать за застывшим у рулевого колеса Гладиусом оказалось выше моих сил. Привыкшая видеть там иную фигуру в плаще, смылась с палубы, надеясь поработать. Но и тут ждал облом: судя по булькающему храпу, доносившемуся из-за двери, сопливый оккупант окончательно угнездился в моих покоях. Рука сама потянулась к подаренному клинку. Кипп прав — проще убить. Всё, что несёт угрозу моей семье должно быть сметено. Должно быть… Вот блядь! Встряхнув головой, убрала оружие за пояс и прижала ладони к вискам, крепко зажмурившись. Прочь из моей головы, хитрая тварь. Хватит мной манипулировать. Хватит. На задворках сознания тревожно дрогнул разум корабля. Я оттолкнула прочь и навязчивую идею, подброшенную дьяволицей, и опасения «Унылого». Выдохнула, расслабилась, открыла глаза и чуть не заорала, шарахаясь прочь от неизвестно каким образом подкравшегося ко мне Искандера. Одарив меня своей самой мерзкой улыбкой, тритон протянул мне руку и кивком головы позвал за собой. Руку я не приняла, но когда он двинулся прочь, медленно побрела следом. Пунктом назначения оказался камбуз. Запах грибного супа и звон посуды так и манили, да я и не сопротивлялась. Жрать это святое. И чёртов паразит со мной в этом был солидарен. Входя в помещение, думала, что за столом сейчас всё живое на этом судне собралось. Я бы не удивилась — иногда на стряпню Луч сползаются даже муши. Но встретили меня только тритон и моя миниатюрная повелительница улиток. Исходящая дымком тарелка супа была приятным дополнением. О нет, таких удачных стечений обстоятельств так просто не бывает. Искандер довольно скалился, вертя в руках извлечённую из нижнего шкафчика кастрюлю. Внутри посуды что-то шуршало и булькало. Луч тоже выглядела заинтригованной, отвлёкшись на время от работы и мыслей об отобранном у нас Тени. — Что внутри? — Сюрприз. Знаю, ты их не любишь, — кастрюля подозрительно вздрогнула, звеня крышкой, и тритон знатно повеселился, наблюдая за тем, как Луч хватает половник, а я — револьвер. — Моё дёрганое чудовище. Я тебя почти люблю. Поэтому… Театральным жестом он сорвал крышку, демонстрируя нам содержимое посуды. С первого взгляда это походило на ярко-зелёный студень, набухший, как пузырь. Затем оно шевельнулось, затряслось как желейный торт и распахнуло круглые глазки, осторожно вытянув те над телом. Словно улитка, только без раковины. При ближайшем рассмотрении у этой кракозябры обнаружились маленькие отростки по бокам верхней части туловища, отдалённо напоминающие ушки. Луч у меня за спиной восхищённо охнула, и буравящее меня подозрительным взглядом создание моментально переключило внимание на неё. Пара мгновений безмолвного общения — и студень тихо замурлыкал и затанцевал внутри кастрюли, попутно покрываясь розовыми пятнами. Это вообще нормально? Оно хоть не заразное? — Иди сюда, — Луч припала на колени и протянула к созданию руки, сияя счастливой улыбкой. — Не бойся. Да, я слышу тебя. Ох, Джейд, у него ушки. Море великое, она же не будет трогать эту хрень? Глупые надежды были разбиты вмиг. Желеестая туша была извлечена из временного хранилища и бережно прижата к женской груди. Любовь к улиткам зла. И они этим пользуются. — Это морской слизень, — пояснил тритон. — Почти то же, что и на суше, только посимпатичней. С последним я бы поспорила. — Заметил их в этих водах пару дней назад. Троица таких уродцев прицепились к посудине Коразона. И теперь… — Я могу услышать их, — прошептала Луч. — И я слышу… Дай мне пару часов, Джейд. Всего пару часов. — Не вопрос, ты только не волнуйся так. Лихорадочный румянец, вспыхнувший на щеках женщины, немного настораживал. Да и с цветом её кожи приобретал какой-то чернильный и далеко не здоровый оттенок. Но это всё равно лучше хандры по брату, пусть и временное увлечение. — Видишь, — сверкнул оскалом Искандер, — я тоже бываю полезен. — Вижу, — кивнула я. — Э-э-э… молодец. — Укуси меня. Ах да, мозги и Искандер. Полная несовместимостью. Но приходится работать с тем, что имеем. Польза-то всё равно есть. — Лучше помоги на стол накрыть. Да отвали ты! — но он всё равно полез ко мне, почти валя с ног в попытках обхватить за талию, за что заслуженно получил по челюсти. Загремела посуда, дожидавшийся меня суп расплескался по столу и полу. А вот это было обидно. На шум примчалась Детка Пять, грозно звеня сталью рук-клинков. Полудурка-тритона это ни капли не испугало, скорее даже развеселило, и он вновь потянул ко мне свои лапы. Я увернулась, отмечая, что Луч под шумок шустро скрылась в подсобке. Дав ей время, умышленно затянула игры в догонялки по камбузу, тем самым отвлекая ненужного свидетеля. В конечном счёте Искандер весьма ловко выскользнул через широкий иллюминатор, расположенный над плитой, оставив нас с Деткой разбираться с бардаком и остывающим обедом. В кармане ёрзала и ворчала ден-ден муши — сегодня все прямо сгорали от желания достать злого и голодного Брокера. Может, спутать Доффи поставки? Скажу, что Требол виноват. Но, принимая звонок, как всегда была собрана и серьёзна. Слишком многое сейчас зависело от моего поведения и производительности. За Киппа я, конечно, не волнуюсь, но всё же… Ох уж эти «всё же», а также все «если бы» и «но» в придачу. Они всегда всё портят.***
Труп лежал там же, где он оставил его много лет назад. Время ничего не изменило — ни позы, ни состояния останков. Неизменным осталось и выражение лица мертвеца: широко раскрытые глаза, искривлённый судорогой и воплем рот, следы царапин на щеках — прямо под нижними веками. Застывшая маска муки и ужаса. Не то, что жаждешь обнаружить прямо на пороге. Он замер в проходе, дожидаясь, пока с тихим шипением распылится антисептик, старательно избегая глядеть на мертвеца. Хвост беспокойно подёргивался, пару раз задев стену, и Морской дьявол с недовольством признал, что не просто так тянул с визитом в эту часть корабля. Внутри нарастало неприятное, сосущее чувство одиночества, сдобренное доброй порцией вины. Всё ведь могло быть совсем иначе, не будь Мэбон Морт таким ссыклом, а он — слабаком. Скрипнув зубами, а также и рогами — проход был маловат для его роста, — дьявол переступил через тело, старательно глядя перед собой. После санобработки все металлические детали отливали голубоватым сиянием, влага медленно испарялась, подсушиваемая ветерком из нескольких кондиционеров. Напряжённо моргали диоды на окантовке высокого бортика большого овального бассейна, занимавшего почти всё пространство. Используя терминал у стены, он включил освещение, проверил температуру и давление. Оба показателя были слишком низкими. Что же, это исправимо, главное, чтобы время и его глупость не угробили состав. Подойдя к бортику, дьявол вгляделся в бледно-голубой студень, заполнявший бассейн. Протянув лапу, осторожно коснулся поверхности, и та тихо завибрировала, расходясь кругами от места соприкосновения. На терминале тут же всплыло новое окно, строки, состоявшие из острых символов, забегали по нему с неимоверной скоростью. Затем к тексту было добавлено изображение сгорбленного существа, в котором легко можно было распознать посетителя комнаты. Одобрительно хмыкнув, он отстранился от резервуара, а затем резко развернулся, припадая к полу. Собрат, внимательно следивший за ним всё это время, полз по потолку, ловко хватаясь тонкими пальцами за небольшие выемки на почти ровном металлическом покрытии. Искалеченная, перекрученная нога была вытянута почти в ровную линию, но всё равно провисала, и дьяволу приходилось придерживать конечность хвостом. Замерев прямо над бассейном, существо выгнулось и с шумом втянуло воздух. Ноздри его затрепетали, веки дёрнулись и опустились. — Смотри, не упади, — предупредил его Голос, вновь выпрямившись и расслабившись. Искалеченное создание довольно ловко соскочило на пол, извернувшись в полёте так, чтобы приземлиться на три целые лапы за пределами резервуара, и метнулось к терминалу. Изучило записи, ловкими движениями пальцев сворачивая лишние окна с сообщениями об ошибках, после чего зло заворчало и зашипело. — Я всё исправлю. Ответом на это был бросок вперёд и толчок в плечо. Предупреждающе клацнув зубами, калека поплёлся к противоположной стене и коснулся её. Металл стал прозрачным, открыв взору множество скрытых под ним трубок и деталей. Всё это переплеталось и соединялось клапанами и перегородками, а если присмотреться, то можно было увидеть, что каждая магистраль труб вела к небольшому, едва поблескивающему овальному сосуду. На первый взгляд всё было целым и вполне функциональным. Оставалось лишь запустить процесс и проверить. И у него даже был образец для эксперимента. — Возвращайся к Колыбели, — это был приказ, но калека на мгновение замер, кривясь и ворча, не желая ему подчиняться. — Мигом, — Голосу не нужно было даже менять интонации — лишь вложить чуть больше воли в собственную команду, и собрат послушался. Переваливаясь и покачиваясь, тот покинул помещение, и створки дверей неслышно сомкнулись за его спиной. Морской дьявол вновь остался наедине с собственными ошибками и неподвижными останками их последствий. Ещё какое-то время он отвлекал себя, вбивая команды и сверяя данные приборов. Вновь вернулся к жиже, убеждаясь, что та постепенно нагревалась, становясь менее густой и чуть более прозрачной. Когда над бассейном поплыл сизый дымок, выбираясь за его пределы и оседая вокруг бортиков, больше причин откладывать неприятное занятие найти он уже не мог. Склонившись над останками, он осторожно потянул воздух, опробовал его языком, быстро высунув тот, как змея. Мёртвое оставалось мёртвым. Но он всё ещё опасался — всё глядел и ждал, что тело вот-вот шевельнётся. Глупый, человеческий страх. Эт Маре так просто не разлагаются, но и из мёртвых не восстают. Генетический материал в пустую не расходовался — для выживания колонии в ход шло практически всё. — Трус, — заворчал дьявол. — Теперь это просто строительный материал. Вцепившись лапами в одну из скрюченных у груди рук трупа, он потянул ту за запястье вниз, крепко удерживая за плечо. Не поддалась. Слишком много времени прошло — тело начало каменеть. Тогда он просто вздёрнул мертвеца на себя, переворачивая с боку на спину. Сжатые в коленях и скрещенные в щиколотках ноги, а также изломанный хвост задачу эту весьма усложняли. Протащив тело по полу, дьявол раздражённо рыкнул и отпустил ношу. А затем сам рухнул на четвереньки, сражаясь с рвущимися из груди всхлипами. В глотке клокотало, зрение плыло и заволакивалось пеленой слёз. Это тоже трата ресурсов. Припав к полу, он позволил влаге стекать по щекам. Какое же бессмысленное приобретение эти слёзные железы. У людей так много этих ненужный органов и желез внутренней секреции. Так много лишних эмоций. Особенно у этого куска мяса, ставшего основой для его нового тела. Упёртый, сумасбродный и такой раздражительно чувствительный Мэбон Морт оплакивал глупца, что так и не смог дотянуть до окончательного превращения. А также погибшую вместе с ним самку, которую они так ждали. — Смирись, — выдохнул дьявол, когда слёзы закончились, а на смену им пришли такие привычные пустота и спокойствие. — У нас не будет потомства, но у тех, кто ищет путь домой, будет чуть больше шансов на здоровое тело. «Нас». Человек в нём саркастично хмыкнул. Это ведь именно его личный способ смириться с тем, что больше нет кого-то одного. Полное слияние — это не сосуществование. Это победа одного разума над другим. Просто Морт, на самом деле, был достаточно силён, чтобы оставить так много от себя, а выбранный им в надежде на спасение Дьявольский фрукт сыграл забавнейшую шутку: помог Эт Маре быстрее захватить тело, но при этом схоронил в памяти так много от человека, что это теперь Голос народа не был идеален, был способен на человеческие ошибки. И сожалел. Как много и как же часто он сожалел. Но время беспощадно даже к их брату, так что на нытьё и самобичевание его просто уже не оставалось. Вторя этим мыслям на терминале засияло окошко с картой, на которой пульсировало лиловым два маленьких треугольника, стремительно приближающихся к продолговатой фигурке корабля. Он встал, просунул лапы под тело, легко отрывая то от пола. В два шага преодолел оставшееся до резервуара расстояние и в последний раз вгляделся в застывшее в предсмертной агонии лицо. Полуформа — ни человек, ни Эт Маре. Ошибка. Уродство. Акт глупой человеческой воли, проявившей себя в такой нелепой и преждевременной смерти. Дьявол склонился, погружая труп в тёплую и лишь немного более густую, чем морская вода, жидкость. Кожу рук неприятно кололо, даже жгло. Тело мертвеца покрылось множеством мелких пузырьков, и он поспешил извлечь конечности из резервуара. Загудела и запищала аппаратура. Туман стал гуще и принялся распространяться по всему помещению, стелясь под ногами. Тяжёлый, густой запах забил ноздри Морского дьявола, вынудив отстраниться и вернуться к терминалу, чтобы перенастроить вентиляционную систему. За спиной его пенилось и шипело, по трубкам потекла густая, отливающая перламутром жидкость.