Злоключения одного наемника

      Ренридж сидел на кровати, уперев локти в собственные ноги, а пальцы рук сплетя перед собой. Вот уже несколько часов наемник так сидел со взглядом в никуда в походном шатре Айрен, куда привела сама королева прежде чем сразу же удалиться. Наемник не спрашивал зачем и почему, не снимал пропитанный кровью и смертью доспех, будто не ощущал его веса и боли собственных ран. Тяжелое дыхание стучало в висках. Потерялся счет времени, а перед глазами всё еще стоял образ лежавшей на ковре головы Эстре. Невыполненное обещание. Быть рядом и отвлечься в последний момент. Пустая гонка в никуда. Жена Неймона мертва по вине Ренриджа, не сумевшего спасти одну единственную жизнь.       Зашуршала грубая ткань – кто-то вошел.       - Прости… - мягкий голос Айрен. Она села рядом и положила свою ладонь на сцепленные руки Ренриджа.       - Он любил её… - хрипло отозвался наемник. Первые слова с того самого мгновения.       - Знаю… И я готова к его ненависти. Но это было необходимо… Понимаешь?       Ренридж кивнул. Эстре была претендентом на трон. Гражданская война вспыхнула бы вновь, если эту женщину посадить в тюрьму. Пока она дышала, то была бы предлогом её старым союзникам начать движение. А её союзники – вся альтмерская знать, а всех их не перебьешь и не посадишь в тюрьму. О том, что Эстре обречена умереть в том замке знали все: Разум-дар, Айрен, даже сама Эстре. А вот Ренриджу ума не хватило понять такую простую истину. Как не хватало и сейчас, ведь чувства упорно давили на то, что можно было хоть что-то придумать или сделать, всё это вина Ренриджа. Неймон попросил спасти его сестру и жену. Тех, кого он любил. А Ренридж любил его, но просьбу не сумел выполнить какие бы обещания не давал.       - Как думаешь… Она вышла замуж за Неймона, чтобы иметь предлог для восстания? – Тихо спросил наемник.       - Кайнледи Эстре сильная женщина. Она принялся смерть с достоинством, - звучали рядом слова Айрен. Ренридж лишь усмехнулся этой похвале в качестве вступления. – Браки альтмеров осуществляются по древней традиции. Да, это расчет двух знатных семей. Но кайнледи Эстре уважала моего брата. Аристократия высоких эльфов вкладывает в понятие любви несколько иное значение, чем простые люди. Это сложно объяснить в двух словах.       - Неймон уже знает о…? – Последние слова так и не смогли сорваться с губ. Казалось, что есть возможность как-то всё исправить. Какая-то детская надежда, что может быть оно само примет положительный оборот. Но чудес не бывает, и все несут ответственность.       - Нет. Я отправила передать послание брату, что замок взят. Думаю, он прибудет к утру. О произошедшем в самом замке никому не известно. Разум-дар не из болтливых… А тело… видел только вицеканонник Пелидил… Но вопросов он не задавал.       Если бы на месте Ренриджа в тот момент был бы Пелидил! Он-то предотвратил бы убийство Эстре! Видимо, именно поэтому Айрен поторопилась с исполнением своего приговора, не дав вмешаться ворчливому эльфу. И теперь она заявляет, что готова к последствиям… Готова к ненависти любимого брата? Разве к этому можно подготовиться? В конце концов она сделала то, что должна была сделать, а завтра ждет расплата. Желание поддержать её охватило наемника, помочь хоть на мгновение забыть о грядущем. Нет смысла переживать о том, что невозможно отвратить.       Ренридж снял свои перчатки и взял ладонь Айрен, аккуратно сжимая обманчиво по-женски хрупкие руки. Интересно сколько же аристократок могли похвастаться столь грубой и обветренной кожей? Айрен все еще находилась в боевом королевском доспехе. Последние дни легли тяжелым грузом на плечи, и это отразилось на ее изможденном лице. Вокруг неё были враги, а единственным, кому она могла доверять, Неймон, уже завтра возненавидит, и она потеряет его.       - Это был долгий день, мой эдельвейс, - наемник повел рукой по щеке девушки, большим пальцем стирая сажу. На лице эльфийки отразилась лишь тень усталой улыбки. Под глазами пролегли тени, на скуле наливался свежий синяк. – Тебе нужно отдохнуть. Ренридж нашел застежки шлема Айрен, заботливо снимая и расправляя белые волосы. Девушка не сопротивлялась, когда наемник слез с кровати, сел на пол перед ней и стянул её сапоги. Затем так же молча помог снять броню и поддоспешник. Рубашка под ним оказалась в уже засохших пятнах крови.       - Победа легко не дается, не так ли? Подожди тут немного…       Наемник вышел из шатра и прошелся по временному лагерю, не обращая внимания на чужие косые взгляды. У лекарей нашлись бинты и лекарства, и со всем необходимым человек вернулся к своей королеве. Айрен всё так же сидела на кровати, но уже избавившись от тяжелых штанов, подтянув длинные ноги к себе, чтобы не морозить босые ступни. В одной лишь рубашке и с этими растрепанными волосами она безумно нравилась Ренриджу. Наемник оторвал от бинтов кусок, смочил чистой водой, а затем снял с Айрен и оставшуюся рубашку.       - Больше не лезь в самое пекло, ладно? – Ворчал Ренридж, напоминая себе отца. – Что мы будем делать, если лишимся своей королевы, а?       - У вас еще останется Неймон мне на замену.       - А что Неймон будет делать, если случайная стрела в тебя попадет? Это же глупая смерть! – Мокрая ткань прошлась по засохшим ранам, а Ренридж продолжал бурчать. – А обо мне ты подумала?       - Мой защитник ведь окажется рядом в нужную минуту и спасет от опасности, - Айрен вновь дразнилась и высказала это насмешливым тоном. На её лицо вновь вернулся тот легкомысленный вид, как в тот день в рифтенской таверне. Но ненадолго, потому что зашипела от неприятных ощущений, когда наемник специально слегка надавил на синяк.       - Не поясничай. Быть на передовой весело, но научись доверять другим. У тебя есть я и Разум-дар. А еще другие верные тебе солдаты. Положись на нас.       - Но ты верен Неймону…       Последние слова были сказаны с обидой и упреком. Айрен играла на чувствах несчастного наемника, который теперь уже обрабатывал раны эльфийки мазями, отнятыми у альтмерских лекарей. Девушка даже отвернулась.       - Я могу оставаться верным солдатам вам обоим.       Айрен насмешливо прищурилась, закусила губу и наигранно-обиженно поинтересовалась:       - Значит, ты хочешь втроем?.. Ну вот! Опять с младшим братом делиться игрушками!       Ренридж даже задохнулся от возмущения. Пытался бурчать, что девушка не так всё поняла, чем еще больше рассмешил эльфийку. Завязав последний необходимый узелок на бинтах, наемник довольный своими навыками сказал:       - Всё, с перевязкой покончено. Это был тот еще денек, да? Думаю и тебе, и мне стоит отвлечься ненадолго и заняться более приятными вещами.       Девушка облизала губы, когда наемник встал над ней в полный рост и плавно надавил на плечи, вынуждая лечь. У самого её лица из-под маски раздался мягкий шепот:       - Тебе нужно поспать.       Айрен лишь удивленно похлопала глазами, когда её укрыли одеялом и заботливо подоткнули для уюта.       - Спи. Нет ничего приятнее выспаться. Оставь произошедшее в старом дне. Закрой глаза, а завтра наступит уже другой день. Завтра всё будет хорошо, - человеку и самому хотелось верить в эту ложь, звучавшую пока рука гладила по белым спутавшимся волосам. – Я буду тут, рядом с тобой. Спи.       Ренридж долго стоял на коленях возле постели и гладил девушку по голове, успокаивая, пока та лежала с закрытыми глазами. Но усталость и правда взяла своё, и спустя время послышалось сонное дыхание. Наемник убрал руку и выпрямился. Страх завтрашнего дня накатывал вновь. Путающиеся мысли в голове словно мухи в паутине сводили с ума. А если Неймон разозлится на сестру и решит отомстить, то чью сторону принять? Как их примирить? Но ведь Айрен прекрасно понимала, чем грозит убийство Эстре. Сам Ренридж предпочел бы лично передушить весь сиротский приют с милыми детишками, чем вызвать ненависть Арсия или кого-то другого из своей семьи. Этот человек был неспособен делать что-то ради какой-то высшей цели, какого-то там народа, долга или чести. Всё это было чуждо.       Мысли без остановок лезли в голову, и каждая мрачнее предыдущей, пока наемник занимался собственными ранами, стараясь не кряхтеть и не ныть. Изображать бывалого воина, плюющего на опасность, трудное и болезненное занятие. Дома перед отцом хотя бы можно было жаловаться.       Час шел за часом, наемник так и не сомкнул глаз, выйдя из шатра только на рассвете. Мир вокруг был безлюден, все спали, кроме одинокого каджита, сторожившего покои королевы. Разум-дар сидел на обугленном пне и курил трубку.       - Доброе утро, друг, - Приветствовал кот. – Ночь в покоях принца, ночь в покоях нашей королевы, и вот ты уже капитан, а? Этому нужно взять на вооружение верный способ по продвижению по карьерной лестнице!       Ренридж недовольно скосился на посмеивающегося каджита.       - Расслабься, мой друг, этот нисколько не хотел умолить твое желание умереть на острове или в пожаре вчера, – Разум-дар затянулся и выдохнул густой дым. – Но имей ввиду. Многие слухи дошли до ушей этого каджита. Люди любят сплетни. А хороший шпион, которым надеется называться скромный Разум-дар, должен знать все сплетни.       Минутная пауза, после которой на каджитской морде появилась ухмылка:       - Хотя какой принц Неймон наглец… Увести фаворита у собственной сестры! Кто бы мог подумать, что принц настолько вероломен!       - Веселишься, да?       - А что еще делать? – Пожав плечами ответил Разум-дар, выдыхая новую порцию дыма. – Почему бы не подергать кого-то за усы, когда есть такая возможность. Но лучше разбуди-ка ты нашу королеву. Этим ушам недавно сообщили, что принц Неймон скоро прибудет. Его видели с армией на тракте неподалеку. Нехорошо выйдет, если он застанет свою раздетую сестру и своего… кхм… солдата и друга в такой интимной обстановке… Ревность и битая посуда гарантированы!       Ренридж обозвал приятеля дураком и под тихий смех удалился.       Подняв Айрен хорошей встряской за плечи и получив выговор о том, что прекрасных девушек так не будят, наемник сообщил новости от каджита. Альтмерка мгновенно растеряла свою шутливость и словоохотливость, и дальнейшие сборы проходили в гробовом молчании. Бинты и синяки на аристократической коже скрыло платье по последней моде высоких эльфов, а сложную шнуровку затянул наемник. Айрен шевелила губами, словно молитву проговаривая признание брату. Бессмысленно. Тут не подобрать нужных слов. Итог будет один.       Вдвоем они вышли из шатра и направились ко входу во временный лагерь, где их уже ждала свита королевы, в чье число временно входил Пелидил. Каждый шаг отражался глухим ударом сердца внутри, будто на эшафот сопровождал девушку Ренридж. Хотя по сути так и было. Со всем своим королевским величием Айрен замерла в ожидании, не показывая своего волнения. Ведь так принято. Так правильно. Со всей своей взбалмашной натурой она находила в себе действовать по-альтмерски. Правильно.       А вот Ренридж не мог. Даже в мыслях не получалось, ведь где-то мелькнуло о том, что выходило достаточно неплохо по отношению к самому наемнику. Неймон ведь теперь в какой-то мере свободен от жены, а в этом виновна Айрен… У Ренриджа появится возможность признаться вновь и может даже не быть отвергнутым. За эту мелькавшую надежду было стыдно. Однако избавиться от нее полностью не получалось.       На горизонте показалась процессия. Неймон со своей армией. Похоже рванул сюда, как только получилось взять под контроль бунтующие города. Дорожная пыль летела из-под копыт торопящихся лошадей. Стоило им приблизиться, как мужчина спешился и быстрым шагом направился к ним. На его лице отражалась плохо скрываемая тревога. Он знает.       Прекрасно понял, что произошло, только увидев Айрен. Но так же как и любой, желает услышать что-то другое в надежде ошибиться в своих опасениях. Ренридж осознал: мужчина уже потерял жену, а сейчас потеряет и сестру. Он будет один. Преданный любимой сестрой, которую так боялся потерять. Которую любил сам.       Но что с этим можно сделать? Прошлое не вернуть и не изменить. Можно лишь быть безмолвным наблюдателем.       - Прости, мой маленький братик… - прозвенели в тишине слова Айрен, боявшейся взглянуть на Неймона.       - Ты всегда так называла меня, когда совершала что-то ужасное, старшая сестра…       Началось. Сердце резануло, а слова против воли, опережая мысли, были озвучены наемником.       - Вам незачем просить прощения, моя королева! – С вызовом перебил Ренридж.       «Молчи! Молчи! Молчи! Молчи!» - звенел голос разума. Но было поздно. Слова сами вырвались, чувства победили все доводы:       - Вы слишком мягки, моя королева. Эстре была предателем, и я ничуть не жалею, что она умерла от моего меча. Вы не должны были прощать её.       О, какими изумленными глазами на наемника посмотрел Неймон. Только он существовал для Ренриджа, только его видел перед собой наемник. И то, как в них отражалась боль.       - Ты… - только и выдохнул Неймон.       - Да. И будь возможность еще раз её проткнуть, то сделаю это с радостью! Она мне мешала.       Ренридж подливал масла в огонь. Всего пара слов, и та нить между ним и Неймоном лопнула. Во взгляде мужчины читалось: «Предатель». Да, предатель, разрушивший всё. Тот, кто сжег все мосты к Неймону. Больше нет ни тепла, ни света в том мраке безумия и отчаяния, в котором потонет. Только «Предатель». Это был последний взгляд, который получил Ренридж от Неймона. Больше тот не желал даже видеть несчастного наемника в своем мире. Мужчина перевел взгляд на свою сестру:       - И ты держишь его при себе, зная об этом?!       - Ренридж спас меня и Разум-дара от смерти, мой брат, - голос девушки всё еще звенел. – Поэтому я посчитала необходимым произвести его в капитаны в качестве…       - Награды?! – Неймон все-таки не совладал с эмоциями, но быстро подавил их.       Он сжал пальцы на руках, видимо, желая уничтожить причину всех своих бед. Ренриджа, которому доверял не так давно, и которому была подарена вся ненависть и всё презрение. Но так было лучше. Лучше для Неймона, пусть он никогда об этом и не узнает.       – Значит, за убийство моей жены награда?.. – Голос Неймона прозвучал горько. - Её смерть была ради славы Альдмерского Доминиона… Да, сестра? Что наши жизни? Мы лишь пешки в этой игре… разменные монеты… И нам остается лишь жить дальше во славу Доминиона…

***

      Почти неделя в свите Айрен стали самым настоящим Адом для Ренриджа. Присутствовать на совещаниях, где был и Неймон, быть так рядом и так далеко, оказалось мучением. Еще оставалась где-то в душе наивная надежда, что еще можно будет наладить контакт или загладить вину перед ним, но тщетно. Ренриджа больше не существовало для него. Пустое место. Он проходил мимо, не слышал слов. А наемник всё так же продолжал любить его…       А Неймон любил свою умершею жену. Он тосковал по ней. По-альтмерски. Не показывая никому. Опять-таки потому что правильно. Ренридж наблюдал за ним, даже следил, надеясь увидеть, что тот хотя бы сменил то холодное и бесстрастное выражение лица на что-то другое. Что угодно! Хотя бы начал громить собственные покои в королевском замке. Но этого не было.       И каждое новое собрание, обсуждение государственных дел, приносило ему напоминание о смерти своей жены, ведь каждый раз видел её убийцу, любимца своей сестры. Ренридж понимал, что делает только хуже, причиняет еще больше боли любимому человеку. Ренридж больше не нужен. Ренридж только мешает. Ренридж должен уйти.       Маска лежала на постели Айрен, придерживая короткую записку. Ренридж стоял в нерешительности и одиночестве в её спальне словно прощаясь. Лицом к лицу сказать не хватило бы решительности. Пусто и холодно внутри. Безнадежно. Но для Неймона так будет лучше. Ренридж мешает. Ренридж уйдет.