Злоключения одного наемника

      Темнота беззвездной ночи укутала королевский замок на острове Ауридон. Спала в своей постели Айрен, укрытая от внешнего мира тяжелым балдахином. В своем кабинете уснул над бумагами Пелидил, не заметив, как опрокинулась чернильница, залив половину донесений. Слабо похрапывал захмелевший Разум-дар, вольготно растянувшись на кровати. Свита и прислуга замка так же мирно видели сны. Только в одном окне мерцал огонек. В покоях Неймона крадущуюся темноту этой ночи сдерживал лишь свет небольшого светильника на столе. Мягкий диван и изящные кресла бросали робкие дрожащие тени на еще теплый от дневного солнца пол. Сам же хозяин сидел в одном из кресел, камзол небрежно расстегнут, сплетенные длинные пальцы, пустой безжизненный взгляд желтых глаз. Мужчина утопал и терялся в собственных мыслях и терзаниях.       «Никому не доверять. Ни к кому не испытывать привязанностей. Вокруг все только и ждут твоей ошибки» - главное правило выживания, которое с малых лет привили юному наследнику. Королям нельзя полагаться ни на кого. Любой верный советник с улыбкой вонзит кинжал в спину и перехватит власть. Или же сделает послушной марионеткой, сыграв на чувствах.       Вот только жизнь наследника всё же обрастала привязанностями. Но доверие… Кому и правда можно доверять?       Тот человек… Ренридж… с дружелюбной улыбкой ворвался в судьбу Неймона. И с той же самой улыбкой убил кайнледи Эстре… Но кто виноват в этом на самом деле? Он знал, что этот человек… нестабилен. И всё равно доверил судьбу кайнледи в его руки. Знал о его чувствах, но предпочел остаться слепым. Не оказался рядом в один единственный нужный момент, не помог. Не остановил. Ошибочно понадеялся, что само всё разрешится. И как же оно разрешилось? На чьих руках кровь на самом деле?..       Но Неймона терзали противоречивые чувства. К вине примешивалась злость, превращаясь в ярость. Ведь этот подонок убил его жену. Оскорблял его брак, хотя он был правильным. По всем альтмерским традициям. Жажда мести словно змея скручивалась внутри, тугим кольцом обхватывая сознание.       Но время шло. Тайна любимого оборотня Айрен осталась скрытой. Мужчина и сам не знал почему хранил секрет питомца своей сестры. Хотя может еще и не знал, как это обернуть.       Но день за днем ярость копилась в сердце мужчины, постепенно полностью занимая пустоту, пришедшею с предательством с мнимым «другом». Ярость росла и крепла, день за днем, ведь убийца слонялся в свите сестры, обласканный королевской любовью за перерезанное горло его жены. Напоминая о своем поступке, маячил словно напоказ своей неприкосновенностью. Ярость становилась всё сильнее с каждым днем, проведенным тут, в одиночестве покоев, которые он когда-то делил в браке с женой. В одной из комнат находилась её спальня… А теперь здесь только он один. Тишина давила, делая голос ярости сильнее. Ярости, которая всё увереннее нашептывала о мести.       Стук в дверь.       Мужчина вздрогнул от неожиданности, а опутывающие словно колючий плющ мысли разом рассыпались. Альтмер тяжело поднялся и скорее машинально, чем осознано, открыл дверь.Крохотный огонек в единственном светильнике дрогнул от порыва воздуха. Девчонка. Не старше двадцати, но вроде можно считать и взрослой. Неймон не так много видел за свою жизнь людей на Саммерсетских островах, которые никогда не покидал. Невысокая. Но разве не все люди такие по сравнению с альтмерами? Платье служанки, застегнутое под самое горло, было слишком длинным и потому неровно обрезано снизу. Маленькие руки с хрупкими пальчиками сжимали поднос с пузатым графин в компании двух бокалов. Неуместный гость, как и эти большие темные глаза и искренняя улыбка. Настолько, что даже Неймон почти поверил в неё.       Эльф моргнул, надеясь, что видение, насланное долгой бессонницей, рассеется. Она всё так же стояла в том темном коридоре. А ведь слуги всегда зажигали огни и вовремя меняли свечи.       Человек на Саммерсетских островах? Неймон всегда считал, что для роли убийцы подберут кого-то более подходящего. Например, кого-то из высоких эльфов, шпионящих для блага Империи. Отрицать их существование было глупым и безрассудным, как и возможность абсолютно всех вычислить и устранить, чем без устали занимались новые питомцы Айрен. Неужели нельзя было подобрать кого-то менее очевидного, чем человек в закрытой от чужаков стране? Тем более, на острове. Подобная непредусмотрительность оскорбляла. За кого его принимают?       Неймон, не сменяя спокойное выражение лица на какое-либо еще, вновь оглядел гостью и посторонился, жестом приглашая войти. Ему было почти всё равно из-за пустоты, которая проедала сердце и разум.       Девчонка же уверенно прошагала, забавно шлепая босыми ногами, и не заметив хлопнувшую за спиной дверь. Как не обратила внимания и на возвышающегося позади мужчину, поставила поднос на столик рядом со слабым светильником. Неймон скучающе отметил, что физически сильнее, в любой момент он мог бы скрутить девчонку и повалить на пол, тем самым обезвредив и предотвратив покушение. Но он молча наблюдал за тем, как она наливает из графина в стакан.       - Что это и зачем? – безучастно осведомился Неймон. А кому он в самом деле желал отомстить? Кто и правда виноват в смерти кайнледи Эстре? И почему сестра всё-таки не остановила свою зверушку?.. И почему же сам не отправился на помощь? Он знал ответ, но не хотел себе же в нем признаваться.       - Лекарство! – Радостный голос и в чем-то всё же милая улыбка были странным ответом. Девушка протягивала ему стакан с какой-то темной жидкостью.       Яд.       Альтмер принял стакан из чужих рук. Взболтнул темной жидкостью. Значит, именно так. Нелепо. Мужчина выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. Бросил последний взгляд на тусклый свет, холодную и враждебную ночь за окном, на неуместную гостью, а затем разом осушил стакан.       Выдох. Тут мужчина почувствовал вкус выпитого – спирт ударил в носоглотку. Неймон закашлялся.       - Что это? – Хрипло спросил он. Хотя скорее удивленно воскликнул.       - Лекарство, - ответ остался неизменным, а девчушка удивленно похлопала глазами, будто он сказал неимоверную несуразицу. В руках гостья сжимала второй стакан с темной жидкостью и вновь протягивала мужчине.       - Это же спирт!       - Это бренди! – Обиженно насупилась, выхватила пустой стакан из его рук и сунула полный. – Пей!       - Не буду! – Неймон сам удивился своему возражению.       - Надо! Это же лекарство!       - Бренди – это не лекарство!       Щеки девчушки даже покраснели от злости, она топнула ногой. Это выглядело забавно. Мужчина тряхнул головой, чувствуя, как захмелел, а мысли стали странными.       - Да выпей ты наконец! – Воскликнула девчонка. – Так надо! Хочешь, я выпью тоже! Вот смотри!       Она плеснула в стакан, который держала в руке. Неловко, пара капель даже упала на ковер. И выпила сама, слегка зажмурившись выдохнула. Мужчина никогда не видел, чтобы женщины пили вот так – залпом, словно солдатня в кабаке. Это ведь неправильно. Но к своему удивлению последовал её примеру. Вторая пошла легко, даже приятно.       - Так бренди не пьют, - покачал головой Неймон, когда ему всучили уже третий стакан, а девушка готовилась выпить второй. – Его пьют медленно, растягивая половину стакана на вечер, наслаждаясь букетом и послевкусием.       - Так его пьют. У меня-то опыта побольше твоего. Учить меня вздумал… - проворчала она, а после добавила после секундной паузы: - Щегол!       Юная, с невинными глазами олененка, с заплетающимся языком и ворчанием бывалого матерого солдата… Неймон не удержался и рассмеялся. Девушка стукнула своим стаканом о его со словами «Будем!» и так же, как и в прошлый раз, выпила. Альтмер следом. Щеглом его еще никто не называл. Он вновь рассмеялся, посмотрев на девушку в этом мягком и уютном полумраке светильника.       Если бы кто-то заглянул в покои принца Неймона в эту ночь, то увидел бы двух изрядно пьяных, сидящих прямо на ковре с высоким ворсом: человеческую девушку и мужчину-альтмера. Уже пустой графин валялся на пузатом боку, а комнату наполняли разговоры ни о чем и сразу обо всем. Но никого больше не было вокруг. Все остальные жители замка спали. Даже звезды не смели показываться. Лишь в покоях принца Неймона жил тихий свет.

***

      Утро застало альтмера головной болью и жутким желанием пить. Ощущение, будто он прошагал всю пустыню Алик'р прочно засело в голове. А позже пришло удивление и непонимание, как оказался лежащим на полу одной из своих комнат. С трудом встал, увидел прозрачный графин на столе, до краев полный воды, и жадно начал пить. Головная боль постепенно утихала. Закончив, мужчина тяжело дышал, стараясь выровнять дыхание. Вроде тут была девушка ночью?.. Но её и след простыл. Ни её самой, ни стаканов, ни пустого пузатого графина. Только вода. Неймон не мог вспомнить стоял он тут всегда или появился утром. Хотя головная боль отчетливо напоминала о выпитом ночью излишне крепком напитке. Но была ли девушка вообще?.. Не был ли это плод его одурманенного одиночеством сознания?..       Но оставаться и бродить по покоям уже больше нельзя. Переборов желание остаться и провести день в мягкой постели, Неймон принял решение вернуться к выполнению своих обязанностей и выбраться из покоев.       Не было ни минуты в этот день, в которую Неймон не раскаялся в столь глупом решении, - этот день был мучителен долог и невыносим, а головная боль похмелья сжимала виски с большим усердием. Требовались какие-то совещания, почтенные альтмеры выступали с предложениями, суть которых ускользала, Айрен стояла в одиночестве без своего ублюдка, убившего кайнледи. Неймон задумался… кто-то перешептывался, что больше недели, как тот был отправлен его сестрой по поручению. Теперь стал куда более дрессированным?       - Что вы скажете на это, принц Неймон? – обратился один из советников, чей вопрос мужчина откровенно прослушал.       - Кхм… думаю, это слишком непростое решение, - Неймон попытался скрыть свою оплошность за туманными словами. – Мы не должны торопиться в принятии какой-либо стороны в данном вопросе из-за его спорности. Нам следует вернуться к этому позже, тогда решение будет взвешенным и оправданным.       Все согласно покивали, а Неймон успокоился, что никто не заметил. Никто кроме Пелидила, всегда присутствующего на советах.       - Все в порядке, принц Неймон? – поинтересовался негромко Пелидил, когда вдвоем он шли по коридорам замка, а их шаги отдавались глухим эхо.       - Вполне, - кивнул альтмер в попытке утаить дикую головную боль.       - Я хорошо вас знаю, - нахмурился старый друг.       - Все в порядке, Пелидил. Просто немного перебрал вчера вечером…       Собеседник даже остановился, что бы воскликнуть:       - Перебрал?!       Пелидил вовремя прикусил язык, помня о том, что и у стен бывают уши, и громким шепотом зашипел:       - Вы никогда не пьете, принц Неймон! А уж тем более сверх меры! Вам не стоит запираться в своих комнатах – я всегда готов поддержать вас, напомнить, что прошлое стоит оставить позади и двигаться дальше. Ведь теперь мы можем воспользоваться грядущим посвящением леди Айрен в землях этих диких эльфов, чтобы вы показали своё величие и взяли, что ваше по праву…       - Вицеканонник Пелидил! – Неймон поморщился от чужого потока слов, которые заставили голову кружиться еще сильнее. – Я в полном порядке, просто… Кхм… Нас ждут на следующем собрании.       Неймон теперь старался еще усерднее делать заинтересованный вид, чтобы не вызывать дополнительных подозрений вицеканонника Пелидила. Даже почти в нужный момент кивал, разобрал кучу бумаг и вовремя ускользнул ото всех. Словно какой-то преступник принц Неймон опасливо крался по вечерним коридорам своего замка, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь из свиты. О, сколько унижения он испытал за столь неподобающим его положению поступком! Но уже был вечер, а он не в силах был заниматься делами. Он ими займется. Но завтра… А сейчас ему требовался перерыв и столь желанный покой. И вот мышью прошмыгнув в собственные комнаты, он устало прислонился спиной к тяжелой двери.       - Тяжелый день? У меня есть лекарство!       Звонкий девичий голосок, и неизвестно откуда выскочившая гостья из вчерашней дремы. Всё то же платье, та же улыбка и… тот же стакан с бренди!       - Нет, - голосом нетерпящим препирательств ответил Неймон. Ему хватило сегодняшнего похмелья.       - Лекарство! – Всё с тем же радостным тоном говорила девчушка, будто не слышала его!       - Нет.       - Лекарство!       - Нет.       - Лекарство!       - Нет.       Каждый раз она отвечала с неиссякаемым энтузиазмом. После долгих препирательств хваленое альтмерское хладнокровие дало трещину, и мужчина сорвался на крик:       - Это бренди!       Девушка нисколько не обиделась, но показала, что её словарный запас несколько больше:       - Зато голова болеть не будет, если целый стакан выпить.       Мужчина смерил придирчивым взглядом юную прилипалу и какой-то частью души искренне пожалел, что вчера был не яд. Или всё же яд, а он умер и получил столь изощренную пытку в загробной жизни. Решив больше не заниматься бесполезным спором, Неймон осторожно взял стакан и отпил немного. И правда стало несколько легче.       - До дна! – Девчонка топнула ногой. Мужчина обреченно выдохнул и допил. Голова уже привычно стала думать в неправильном направление, но ощущение легкости успокоило.       - Насколько понимаю имя моей гостьи мне не дозволено узнать?       - Хм… - девушка нахмурилась, отвернулась и подошла к столику, где вновь горделиво выпячивал свои бока графин. – Пусть будет Ма́лика. Да! Она разлила бренди. Вчерашний вечер повторялся вновь. Как и на следующий день. И следующий. Но вместо преследующей бессонницы принц засыпал беспробудно и до утра, не видя беспокоящих его сердце вот уже долгое время ужасных сновидений.       Днем нудные и изматывающие собрания, а вечером легкость столь необычной и неправильной компании. День за днем. Мертвецки вымотан, но никогда раньше он не чувствовал себя настолько живым. Однако тело предательски подвело: стоило мужчине опуститься на диван, как мягкие подушки сами притянули к себе, а их странное приветствие, сплошь состоявшее из препирательств, даже не успело начаться. Он лишь почувствовал нерешительное прикосновение руки к своим волосам. Тогда он не провалился в сон без сновидений. В ту ночь он не запомнил четких очертаний, лишь теплые ощущения и обрывки воспоминаний, когда он был еще ребенком, когда сестра еще не бросила его одного. Когда мир вокруг был полон захватывающих волнений, а неясные опасности государственного переворота были так далеки, что даже такие слова были ему незнакомы.       С той ночи бренди исчезло из их вечеров. Необходимость в нем отпала. Отныне каждую ночь, мужчина возвращался с каким-то замиранием сердца. Она ждала его. Всегда. Проводила все ночи рядом, заставляя волнения отступить на задний план. А порой, она беззастенчиво и без опаски засыпала в его постели, утомленная рассказами прошедшего дня, свернувшись в ногах, словно ручной зверек. «Это неправильно!» - кричало всё внутри, но как-то извращенно-приятно щекотало нервы. Неймон не хотел признавать этого. Он привык.