You Could Be My Unintended

      Из всех членов Новых Направлений первому я решил рассказать Финну по нескольким причинам. Во-первых, его мама встречается с моим отцом. Я не хочу быть причиной любых недопониманий между ними, поэтому мы решили рассказать все семье Хадсонов, которые вскоре, возможно, станут Хаммелами. Во-вторых, его реакция на такие новости даст мне понять, как хоровой кружок отреагирует. Даже если я никогда не говорил ему этого в лицо из-за его уже большого Эго, но все же он был лидером клуба, и если бы он был на моей стороне, это бы сделало мое признание гораздо легче. В-третьих, я вроде как был влюблен в него, даже если эти чувства были сейчас очень глубоко. Из-за насущных переживаний.       Утром — или, если быть точным, рано днем — после длинного разговора про будущее моего ребенка (Моего ребенка! Я все еще свыкался с мыслью, что скоро стану отцом, и был снова то взволнованным, то полностью испуганным) завтрак с отцом прошел в напряженном молчании. Я знал, что даже если он и принял мое решение, он все еще был разочарован, что я вовлек себя в эту ситуацию. Когда он закончил есть, то помыл свою тарелку, взял пиво из холодильника, взъерошил мои волосы и направился в гостиную, чтобы посмотреть игру на большом экране телевизора. Он все еще меня любит, но я не знал — будут ли наши отношения такими, какими они были ранее.       Симона зашла на кухню пару минут спустя. Я был уверен, что она ждала за дверью, пока мой отец уйдет. Если моя ухмылка это и показывала, она ничего не сказала.       — Доброе утро, солнышко — сказал я громко. Она промычала в ответ и взяла кружку чая, который я заварил для нее. Она сделала глоток и поморщилась.       — Что это за хрень? — пробормотала она.       — Ромашка, — заметил я самодовольно. — Тебе нельзя много кофеина. Нехорошо для ребенка. К тому же я не знаю, принимала ли ты хоть какие-то витамины для беременных. Если что — у меня в ванной есть некоторые мультивитамины. Верхняя полка слева.       —Для подростка-гея ты слишком много знаешь о беременности, ─ она посмотрела на меня смущенно.       Моя ухмылка стала еще шире.       — Пока ты спала, я провел кое-какие исследования. У меня нет много времени, чтобы выучить, как заботиться о ребенке, и я не хочу давить на отца больше, чем требуется. Я договорился о встрече с «Планирование Семьи» о занятиях для родителей и с местным департаментом здравоохранения для курсов оказания первой помощи и искусственного дыхания. Они собираются дать мне информацию о WIC* и SCHIP*, чтобы увидеть, сможет ли ребенок претендовать на какую-то из программ помощи, ─ остолбенев она продолжала на меня смотреть. — Я также купил и подготовил мясо для жаркого сегодня на ужин. Пока мы разговариваем, оно уже понемногу готовится.       — Ты ранняя птичка, да? — она смотрела на меня, пока медленно пила чай. В ответ я улыбнулся.       — Ага. А сейчас — желаешь скушать тост?       Время до нашей встречи с Хадсонами пролетело очень быстро. Мы с Симоной обменялись номерами, и я заверил ее, что до того, как она уедет, я всегда буду на связи и помогу ей с чем угодно. Ее экзамены в университете были на прошлой неделе, но она сказала, что вернется в следующую субботу, и мы сможем поговорить дольше.       Я поставил на ее звонок самый громкий и противный рингтон, поэтому я был уверен, что не пропущу ее звонок, даже если буду спать. Я не хотел упустить рождение своего ребенка из-за пропущенного звонка. И конечно же мы не обсудили, буду ли я вместе с ней при родах. Я знал, что хочу, хотела ли она, чтобы я был рядом, — совсем другой вопрос. Я имею в виду, что видел ее полностью обнаженной, но, слава Богу, не помнил ничего из этой встречи. Все, что я запомнил, вызывает мурашки по коже. Девушки были явно не для меня.       Прекращая этот поток мыслей, я вынул жаркое из духовки и поставил на стол. Кэрол и Финн должны были прийти с минуты на минуту. Я сделал парочку дыхательных упражнений, которые вчера немного мне помогли. Видимо, сегодня они не выполнили свое предназначение, потому все, чего я добился, было головокружение.       Когда в дверь позвонили, мое сердце подпрыгнуло к самому горлу. Почему я так нервничаю из-за этого?       Глубоко внутри я знал причину, почему так нервничал. Мой отец был действительно счастлив впервые за долгое время, и будет ли он оставаться счастливым, зависело от того, как Кэрол воспримет эти новости. Она уже прошла через свою драму с папой-подростком, и даже если Финн не был отцом ребенка Куинн, это для нее был не самый лучший опыт. Мне оставалось только надеяться, что она любит моего отца настолько, чтобы пройти с ним через это вместе.       Я как раз наливал сладкий чай в стаканы, когда отец, Кэрол и Финн, смеясь, зашли в комнату. Только я один заметил, что смех моего отца был слегка вымученным. Мы пересеклись с ним взглядами, и я мог увидеть беспокойство в его глазах. Он отодвинул стул для Кэрол, и мы все сели за стол. Общение на протяжении ужина состояло из «Как прошла твоя неделя?» или «Ты слышал ту новую песню на радио?». Но когда Кэрол повернулась и спросила у меня: «Большие планы на лето?» ─ я подавился морковкой.       Сильные руки отца постучали мне по спине, пока я, наконец, не выплюнул злощастный овощ на салфетку. Я поднял взгляд и увидел, что все на меня смотрят, от чего мой аппетит пропал. Они ждали, пока я что-нибудь скажу. Я запаниковал и повернулся к отцу. Он вздохнул и опустил свою вилку на тарелку.       — Кэрол, Финн, есть кое-что, что мы с Куртом хотим вам сказать, — он строго посмотрел на меня, будто бы я собирался убежать из комнаты. Честно говоря, такая мысль меня посещала. — Скоро в нашем доме будет пополнение, и мы бы хотели рассказать вам об этом первым.       — Чувак, вы собираетесь завести собаку? Потому что это будет круто, — сказал взволнованно Финн. Я не смог сдержать легкий смешок, который вырвался из моего рта. Взгляд отца остановил меня от очередной истерики, но я смог увидеть, что Кэрол заметила наш безмолвный разговор.       — Берт? Что происходит? — она посмотрела на моего отца, а потом снова на меня. — Курт?       Я отодвинул свой стул от стола и встал, но продолжал смотреть на свое полусъеденное жаркое.       — Нет, Финн. Мы не собираемся заводить собаку, — я пересилил себя и посмотрел на него. На его лице смешалось разочарование и непонимание, но я знал, что он ждал, когда же я продолжу. — Ты помнишь ту вечеринку, на которую мы ходили в конце октября? — его замешательство, казалось, только возросло, поэтому я поспешил продолжить, чтобы прояснить все побыстрее. Это как сорвать пластырь. — В общем, я выпил слишком много и привел домой девушку, и я почти ничего не помню, но сейчас она беременна, но не хочет оставлять ребенка, поэтому я сам буду его растить.       Вот. Готово. Это было несложно.       Финн все еще смотрел на меня так, будто бы ждал, что я продолжу, будто это была шутка или анекдот. Я смотрел в ответ. В конце концов, через некоторое время он осознал, что все, что я только что сказал, не было закрученной шуткой, а его рот приоткрылся в изумлении.       — Чувак!       Я закатил глаза. Конечно, его реакция заключалась в одном слове. Я повернулся к отцу и Кэрол, чтобы посмотреть, как она восприняла такие новости. Она смотрела на моего отца, чье лицо не выражало никаких эмоций. Она повернулась ко мне со слезами на глазах, но сдерживалась, не давая себе заплакать. Я слегка поднял голову. Мне не нужна была ее жалость.       Она встала со своего стула, и я думал, что она собирается уйти, вот так просто уйти из жизни моего отца. Я не мог винить ее, но все равно было больно. Вместо этого она медленно обошла стол и заключила меня в объятия.       Она крепко меня обняла, и когда я, наконец, обнял ее в ответ, то разрешил себе расклеиться. Она обнимала меня, пока я плакал. Она чертила круги на моей спине и говорила успокаивающие слова, и впервые за долгое время я почувствовал, как это, когда у тебя есть мама.       Я слышал, как Финн с отцом тихо говорили, но я не спешил отпускать Кэрол так скоро, и она, вроде как, была не против пообнимать меня сейчас.       В конце концов мы все переместились в гостиную, где я позволил потоку вопросов обрушиться на меня. Вопросы Кэрол заключались в том, как я смогу балансировать между ребенком, школьной и социальной жизнью и как этот ребенок будет влиять на мое будущее. Я старался ответить на все ее вопросы.       Вопросы Финна были сосредоточены на Симоне. Точнее, это были вовсе не вопросы.       — Чувак, не могу поверить! Эта реально высокая, реально горячая девушка? Самая горячая девушка на всей вечеринке, и ты затащил ее домой? Невероятно! Пак просто охренеет!       — Серьезно, Финн? — я посмотрел на него одним из своих осуждающих взглядов стервы. — Это все, на что ты решил обратить внимание из всего диалога?       — Прости, но, чувак! Меня превзошел гей! С этим, вообще-то, сложно смириться.       — У меня будет ребенок, Финн! Не думаешь, что это немного серьезнее, чем привлечь девушку? Я. Собираюсь. Стать. Отцом.       — Да, я думаю, что еще не полностью осознал это, — он посмотрел на меня, слегка побаиваясь. Как будто бы вдруг я оказался каким-то богом, не беря в расчет мой перепихон. Я был рад, что его это не слишком беспокоило, и надеялся, что он поможет мне с тем, чтобы рассказать все остальным.       — Ну, для этого будет вся следующая неделя, — я закусил губу и попытался сформировать слова так, чтобы ему не было неудобно. — Я вроде как хотел спросить у тебя совет, если ты не против. Я имею в виду, даже если и вышло так, что ребенок не был твоим, как ты с этим справлялся, когда думал, что скоро станешь отцом?       Он посмотрел на меня прямо, изучая мое лицо. У него было, как я это называю, «глубоко в мыслях» выражение лица. Он так долго молчал, что я решил, что он не собирается отвечать.       — Поначалу я был ужасно напуган. Я имею в виду, реально напуган. И я плакал перед мистером Шустером и мамой. Я думал, что моя жизнь кончилась. Но потом я вроде как обрадовался этому. Я собирался стать отцом, и у меня будет этот маленький человечек. Он будет полностью чистым, без этого ужасного дерьма внутри. Я мог научить его быть хорошим человеком, и он мог бы стать лучше, чем я. И я был бы частью всего этого.       Вау. Я всегда думал, что глубина чувств Финна похожа на глубину лужи, но его ответ был действительно насыщенным смыслом. Меня это поразило. К тому же он еще не закончил.       — Курт, я не знаю, был бы я хорошим отцом. Я не смышленый и действительно неуклюжий. И сплю очень крепко. Когда-то я проспал торнадо, когда был в гостях у тети, — на такое заявление мои глаза округлились. Финн улыбнулся на такую реакцию. — Да, это было реально круто. Они нашли корову на дереве в миле от ее дома, — заявление как раз для глубины его чувств. — Но то, что я имею в виду, я не знаю, смог бы я с этим справиться. Но ты, мужик, ты справишься. Ты же самый умный в нашем классе и супер стойкий. Я знаю, что ты такой, потому что все то дерьмо, которое ты выносишь в школе, не останавливает тебя быть самим собой. И ты обо всех заботишься. Поэтому да, ты будешь классным отцом. Не стоит из-за этого так волноваться.       После этого он улыбнулся своей глуповатой полуулыбкой, которая заставила меня влюбиться в него в прошлом году. От нее мое сердце затрепетало. Но не в романтическом смысле. Скорее в каком-то ощущении близости по духу. Было что-то, что нас объединяло. То, о чем мы могли поговорить, и то, что он обо мне такого высокого мнения, делало меня невероятно счастливым. Может, мы могли бы стать друзьями.       Я наконец выдохнул, потому что до этого немного задержал дыхание.       — Спасибо, Финн. Это очень много для меня значит, — его улыбка стала шире. — Ты смог бы стоять рядом со мной, когда я расскажу об этом всем в Новых Направлениях? Я не очень жду этого испытания и не в восторге от шквала вопросов, которые они будут задавать. И это действительно поможет, если я буду знать, что кто-то прикрывает мне спину, когда вся сила их безумия сосредоточена на мне.       — Ага, без проблем, чувак, — что меня удивило, Финн приобнял меня одной рукой и взъерошил мои волосы. Я возмущенно фыркнул, но внутри я все-таки был доволен.       Что же, один есть, осталось еще десять.