***
время, что Вирия провела вне Имперской провинции, не прошло для неё даром. Приспосабливаться ей всегда удавалось довольно неплохо. За свою недлинную по меретическим меркам жизнь Вирия не раз приучала себя к вещам непривычным, странным и попросту мерзким, и в глубине души она даже считала, что именно эти таланты позволяли ей быть «далеко не самым паршивым агентом имперской разведки». В Кальдере её, пожалуй, впервые в посетило странное ощущение, — неуловимое и не слишком приятное, — что приспосабливаться она наловчилась чересчур хорошо и излишне быстро. Вирия родилась в Киродииле, росла в Киродииле и до недавних пор ни разу не покидала пределы Имперской провинции. Однако Кальдера, построенная имперскими поселенцами и для имперских поселенцев, с первого взгляда показалась ей на удивление чуждой и неестественной. И дело даже не в том, что Вирия порядком отвыкла быть единственным серым в толпе — или слышать на улицах киродиильскую речь, приправленную то густым хаммерфелльским выговором, то переменчивыми бретонскими ударениями. Дело было в другом. Маленькая Кальдера, угнездившаяся в самом сердце острова Вварденфелл, казалась настолько киродиильской по виду и духу, что могла бы служить мерилом «имперскости» для поселений во всём Тамриэле. А между тем, подобно всякому эталону, этот город больше походил на театральные декорации, по какой-то странной причуде возведённые в камне и дереве, чем на живое, настоящее поселение. В нём отчётливо ощущалась фальшь, и, если подумать, это было вовсе не удивительно. За то время, что Вирия провела в Морровинде, о кальдерских залежах эбонита-сырца — богатейших во всём Тамриэле! — ей доводилось слышать довольно часто. Великие дома Вварденфелла грызлись за них, как свора бешеных собак, но в итоге монопольное право на разработку местных залежей эбонита отошло к новообразованной имперской концессии, Горнодобывающей Компании Кальдеры. Впрочем, мало кого обманывало звучное название и кукольный городок в западно-имперском стиле, что на скорую руку отстроили рядом с шахтами. Концессия находилась под неусыпным контролем Хлаалу, и Кальдера служила удобной ширмой, за которой Дом проворачивал свои сомнительной чистоты делишки. Хлаалу сочетали открытость и предприимчивость Запада с поистине восточным коварством, но Вирия была далека от того, чтобы открыто осуждать политику Дома. Хоть ей и не по вкусу было всё то, что творилось вокруг Кальдеры, она не собиралась кусать руку, которая её кормит — по крайней мере, «эту конкретную руку, которая кормит её довольно неплохо». В жизни агента имперской разведки было немало трудностей, и *** – ...мне постоянно кажется, – промолвила Вирия после непродолжительного молчания, – что прошло намного больше, чем какие-то несколько месяцев. Целая жизнь, как бы избито это ни прозвучало. – Не будь так строга к себе, – с усмешкой промолвил Марайн, – эта фраза заезжена в довольно умеренной степени. Вот если бы ты заявила, что Морроувинд «перевернул твою жизнь» или «заставил тебя по-другому взглянуть на вещи», то получилось бы намного банальнее. – Какая же ты всё-таки язва, – покачала она головой – А ведь я душу перед тобой собиралась раскрыть! – Вам должно быть стыдно на это жаловаться, сэра, – скептически приподнял он брови. – Similis simili gaudet,* или как там говорят у вас в Имперской провинции? – О, здесь есть какая-то злая ирония, – Вирия натянуто улыбнулась. – В Киродииле мне вменяли в вину, что я выгляжу тёмным эльфом, а здесь — осуждают за то, что я думаю, как имперец. – Да я и не думал, – Марайн миролюбиво развёл руками. – Если и стоит кого осудить, то только твоих родителей, что пытались оставить Морровинд без такого сокровища. Вирия прицельно пнула его в лодыжку. – К слову, это было довольно больно, – осуждающе глянул на неё Марайн. – Страдания очищают, – откликнулась она. – Хотя ты, несомненно, прав, – добавила она чуть погодя. – Конечно, я прав. В этом отделении Гильдии я вообще единственный светоч разума и последний оплот рассудка, – заметил он с неприкрытым сарказмом. – Хотя я был бы не прочь узнать, с чем именно ты так горячо соглашаешься. – С порицаниями в адрес моей неизвестной и недалёкой матери, – сказала Вирия слегка отстранённо. – Что бы она ни искала в Имперской провинции, вряд ли ей это удалось найти. Успешные меры не оставляют детей у чужих дверей. Впрочем, согласно моим многочисленным наблюдениям,***
управляться со всеми своими противоречивыми обязательствами было, пожалуй, сложнее всего. Иногда Вирия чувствовала себя жонглёром, что подбросил в воздух слишком много шаров и теперь судорожно пытается их удержать — а где-то за сценой столпились зрители, с тухлыми яйцами наготове. Она делала подношения и Трибуналу, и Девяти; лавировала между продавшейся Камонне Тонг верхушкой Гильдии Бойцов и Гильдией Воров, заклятым врагом Камонны; выполняла поручения Дома Хлаалу и Гильдии Магов... и работала на Орден Клинков. Связи с имперской разведкой приходилось скрывать тщательнее всего, но, как ни странно, репутация авантюриста, который берётся практически за любую работу, шла здесь только на пользу. Никого особо не удивляло, когда она забредала в Рабочий квартал Балморы или тесно общалась с холёной бретонской магичкой Суран Леориан. То, что в самом бедном балморском районе живут четыре агента-Клинка, сэра Леориан расследует деятельность Горнодобывающей Компании Кальдеры, а Хлаалу Вирия подкармливает их всех информацией, было тщательно охраняемой тайной. После ночёвки в чужом и основательно пропахшем гуарами спальном мешке от профессионального гостеприимства коллеги-агента Вирия отказываться не собиралась. Добравшись в Кальдеру, она остановилась у Леориан — тем более что по сравнению с другими знакомыми ей Клинками бретонка жила просто роскошно. Её уютный двухэтажный особнячок, обшитый изнутри дубовыми панелями, полнился дорогими коврами, серебряной посудой и прочими признаками достатка. Нашлась там и подходящих размеров деревянная бадья, в которой Вирия с наслаждением и отгорающей ностальгией смывала с себя эшлендскую пыль. Вновь окунуться в блага цивилизации оказалось довольно-таки приятно. По части развлечений, однако, Суран Леориан значительно уступала недавним попутчикам Вирии, и в основном их разговоры вращались вокруг норм выработки эбонита, торговых пошлин, агрессивных аболиционистов, махинаций с отчетностью, прений в Совете Домов... После одной такой (чрезвычайно содержательной) застольной беседы Вирия подумала, что в гостях, конечно, хорошо, но дома простаивает алхимическая лаборатория, а связанные с неисполнительной паломницей финансовые разочарования неплохо бы возместить. Пора было собираться в дорогу. Вирия не стала сразу возвращаться в Балмору. К западу от Кальдеры, между поросших пышной травой отрогов Западного нагорья, жил некий Сйорвар по прозвищу Лошадиная Пасть: выходец из Скайрима, пастух гуаров, отставной легионер и, помимо прочего, агент имперской разведки. Как ей доводилось слышать от Девятипалого и других Клинков, Сйорвар занимался тем, что отслеживал контрабанду в районе Горького берега. У Вирии было чем порадовать своего коллегу, и взамен она и сама рассчитывала узнать от него что-то дельное. А по пути можно и проредить густое местное разнотравье, благо алхимику в Нагорье было где разгуляться. Из города Вирия выходила засветло и налегке: к вечеру она рассчитывала вернуться в Кальдеру, а уже наутро — пуститься в обратный путь. Громоздкий багаж прогулку бы только замедлил, поэтому в доме Леориан пережидали разлуку с хозяйкой и съестные припасы, и собранные в Эшленде травы, и доспехи, и даже глевия, во всём своём шестифутовом великолепии. Окрестные места, как гласила людская молва, были достаточно безопасны, но беззащитной Вирия не осталась: короткий клинок на поясе, пара кинжалов, пригоршня весьма зловредных заклинаний, разученные с Косадесом приёмы рукопашного боя и быстрые ноги — «лучшее средство самообороны» — по-прежнему числились в её арсенале. Поначалу она в самом деле рассчитывала, что ничего серьёзнее серпиков и совочков в ход пускать так и не придется. Вирия срезала душистые веточки с кустов удушайки, аккуратно вскрывала мясистые листья креша, выкапывала корешки пробочника в тенистых низинах и, если пренебречь парой поджаренных заклинаниями кагути и шалком с распоротым брюшком, продвигалась на запад довольно мирно. А потом, дочиста обобрав поросшую каменевкой поляну, она обогнула горбатое взгорье и вышла к дороге. У развилки, привалившись спиной к верстовому столбу, полулежал возмутительно неодетый мужчина. При виде столь нежданного представления Вирии ничего не оставалось, кроме как *** – ...искать удачу в чужой стране — затея на редкость неплодотворная, – припечатала она под конец. – Знаешь, из твоих уст такие выводы звучат довольно неубедительно, – проговорил Марайн вкрадчиво. Вирия пожала плечами: – Я немного другое имела в виду. За последние несколько месяцев мне довелось общаться со многими... чужеземцами. И я вполне понимаю, откуда к ним здесь такое прохладное отношение, – она усмехнулась. – Разделять его, по понятным тебе причинам, я просто не имею права, но и не понимать не могу. Марайн молчал — и глядел на неё, улыбаясь задумчиво и как будто немного насмешливо. Вирия, в очередной раз решив для себя, что улыбка у него всё же красивая, продолжала: – Все эти имперцы, редгарды и всякие там бретоны стекаются сюда со всех уголков Тамриэля. Но они не «отправляются в Морровинд» — они «покидают свои родные провинции». По большей части, их не интересует ни сам Морровинд, ни его язык и обычаи, — если только из этого нельзя извлечь выгоду. Каждый второй мнит себя героем на сцене Императорского театра и полагает, что все эти мишура и экзотика нужны лишь для того, чтобы оттенять его собственное величие, что проступки и преступления в чужой стране не имеют последствий и что случайные зрители непременно будут рукоплескать в изумлении, столкнувшись со всем этим сомнительным героизмом. Вирия хмыкнула и сделала крупный глоток. Вино, разливаясь по горлу приятным теплом, немного примирило её с невеселыми мыслями. – Я думаю, – начала она, - что надо бы***
обойти этого странного мужика — или помешанного, или пьяного в хлам, или пьяного в хлам помешанного — по широкой дуге и идти дальше. «...Или же это покойник, – подумалось Вирии вдруг. – Одинокого путника здесь вполне могли подстеречь разбойники... а потом убить, обобрать до нитки и кокетливо пристроить к столбу». Ей сразу стало немного не по себе. Аккуратно ступая по влажной и скользкой после дождя земле, Вирия подошла поближе. Человек оказался жив — размеренные движения могучей грудной клетки служили тому подтверждением. Это был норд, насколько она могла судить: крепко сбитый, светлокожий, необычайно волосатый и полностью безучастный к холодной, мокрой траве под собственной задницей. Даже на расстоянии Вирия чувствовала кислый, сивушный запах, окутавший спящего, словно пуховое одеяло. Значит, всё-таки пьяница. – Вы в порядке, сударь? – негромко спросила она по-киродиильски — исключительно для очистки совести. Мужчина мог вполне оказаться не только пропойцей, но и задирой, и подходить ближе или будить его Вирия не собиралась. Само собой, он проснулся. Прерывисто всхрапнув, норд пробормотал под нос что-то сердитое-неразборчивое, ухватился за верстовой столб и неторопливо поднялся на ноги. Вирия невольно отступила назад. Ей не часто приходилось хвастаться ростом, но пред лицом семи футов обнажённой нордятины себе она показалась тонкой и хрупкой, как акавирская ваза. В сложившихся обстоятельствах ощущение это было не самым приятным. Отбросив со лба налипшие бурые волосы, норд огляделся по сторонам — диковато и будто бы недоверчиво — и остановил взгляд на Вирии. – Ну и теплынь же сегодня! – сказал он на удивление ясным голосом. Вирия, которой и в дублёной коже было не очень-то жарко, не нашлась, что на это ответить. Норд, явно считая ниже своего достоинства оное достоинство прикрывать, поскрёб пятерней широкую волосатую грудь и вдруг выдал: – А ведьму ты, случаем, нигде тут не видела? – Ведьму? - переспросила она удивлённо. – Нет, сэра, других людей я здесь не встречала. Если... – Проклятая баба напросилась ко мне в попутчики, – бесцеремонно перебил её норд, - и в дороге ко мне всё липла и липла — и вдруг как начнёт колдовать! Усыпила, зарраза, потом и все вещи стащила.... Уххх, ведьма! Найду её — голыми руками поганую башку оторву. – Удачи, – сухо ответила Вирия. С огромным, озлобленным и не совсем уравновешенным нордом ей ссориться не хотелось, но и задерживаться рядом с ним она не желала тоже: кто знает, что за идеи могут втемяшиться в голову такому вот типу? Когда она уже собиралась вежливо распрощаться и отправиться по своим делам, он неожиданно представился: – Я Хлормар, сын Балмира, - мужчина склонил голову в знак приветствия. - А тебя как звать? – Вирия, – она откинула капюшон. Разочарование явственно отпечаталось у Хлормара на лице. «Что, надеялся смазливую человеческую мордашку увидеть? – подумала Вирия с раздражением. – А сам-то!.. Ходячий анатомический атлас». – А хочешь на ведьму со мной поохотиться? – простодушно предложил норд. – Можешь даже себе все её манатки забрать. Мне ничего от неё не надо, только топор мой... – лицо его приобрело мечтательное, почти сладострастное выражение, - мой Громобой. Как представлю, что ведьма его своими граблями лапает, аж тошно становится. – Я травница, сэра, – начала Вирия осторожно. – Не думаю, что из меня выйдет хороший охотник. Но если на эту ведьму где-то наткнусь, то дам вам знать. Как она хоть выглядит? – Девка как девка, – норд неуклюже пожал плечами. – Молодая, смазливая, волосы светлые. – Буду иметь в виду. До свидания, Хлормар, – на прощание Вирия коротко взмахнула рукой и, надвинув на голову капюшон, поспешила оставить между собой и своим собеседником как можно большее расстояние. В какой стороне от этой развилки жил Сйорвар Лошадиная Пасть, она не имела ни малейшего представления, но решила понадеяться на удачу. Промозглая морось, в которую выродился тяжёлый утренний дождь, ушла окончательно, но удача, конечно же, подвела. Поворот направо, которому Вирия отдала предпочтение, вывел её через час к крутому скалистому кряжу, и пасти гуаров было там совершенно негде. Вирия замедлила шаг. За раздумьями о том, что надо всё-таки повернуть назад, в стороне от дороги она разглядела женскую фигурку в неприметной коричневой мантии. Женщина, повернувшись к дороге спиной, методично разоряла разлапистый куст рубраша. «Коллега? – задумалась Вирия. – Или та самая ведьма, коварная расхитительница штанов?» Любопытство разыгралось в ней не на шутку. – Доброго дня, мутсэра! – воскликнула она, подходя поближе. – Здесь ещё остался нетронутый вами рубраш, или мне стоит попытать удачи в другом месте? На звуки голоса травница обернулась, и Вирии не понадобилось много времени, чтобы хорошо её рассмотреть. Это была молодая миловидная женщина, по-видимому, бретонка: большие карие глаза, нежные черты лица, светлые волосы, собранные в аккуратный пучок; неброская мантия, серебряный нож в руке, кожаные мешочки на поясе. Единственным украшением ей служила округлая медная брошь с перевернутой чашей Стендарра — знак, по которому в Империи отличали целителей. – Боюсь, что с окрестными зарослями я поступила довольно эгоистично, - ответила девушка звучным, хорошо поставленным голосом. – Соша Саристиана, к вашим услугам. – Тепло приветствую вас, сэра Саристиана. Я — Вирия Хлаалу, – представилась она, слегка наклоняя голову. – Что ж, этот удар судьбы я постараюсь принять с достоинством. – Я бы советовала вам попробовать поискать подходящий кустарник к юго-востоку отсюда, - доброжелательно отозвалась Соша. – Вчера я видела там довольно хорошие экземпляры. – Благодарю за совет, сэра, но, думаю, мне следует вас предупредить. В той стороне, у ближайшего перекрестка, ошивается весьма подозрительный норд. Он утверждает, – Вирия понизила голос, – что его соблазнила и ограбила какая-то злобная ведьма. Саристиана сердито фыркнула. – И у этой свиньи ещё хватает наглости рассказывать такие вот сказки! Я открою вам, что случилось на самом деле, Вирия. Этот Хлормар показался мне крепким парнем. Я заплатила ему за то, чтобы он проводил меня до Кальдеры. По дороге он умудрился безбожно напиться, а когда мы стали устраиваться на ночлег, ещё и распустил руки. Ну, я и решила его проучить, – бретонка лукаво улыбнулась. – Если вы вдруг увидитесь с ним прежде меня, передайте, что его вещи лежат под камнем на месте нашей неудачной стоянки, а топор я верну ему не раньше Кальдеры. И в каком-нибудь людном месте, пожалуй, — чтобы он ненароком на мне его не решился опробовать. После этого они распрощались, и Вирия, возвращаясь к дорожной развилке, предавалась праздным размышлениям о вопросах логистики. Соша Саристиана должна была проявить немало изобретательности, чтобы избавить от одежды мужчину таких внушительных габаритов. На её месте Вирия попыталась бы ему подыграть, и когда Хлормар сделал бы за неё всю работу, усыпила бы его заклинанием. С другой стороны, дольше, но безопаснее было бы его усыпить вначале, а уж потом управиться с раздеванием при помощи телекинеза... На перекрестке норда не оказалось, и Вирия почувствовала облегчение. Хлормар, вероятно, был уже на полпути к Кальдере, и в городе какая-нибудь добрая душа наверняка поделится с ним запасными штанами. Отдохнув немного у верстового столба, Вирия повернула налево. Солнце стояло ещё высоко, и если на этот раз с направлением она не ошиблась, то добраться до Сйорвара и вернуться в Кальдеру времени будет более чем достаточно. Вирия шла неспешно, наслаждаясь прозрачной морозной свежестью. Ветер почти разогнал тяжёлые, низкие облака, затянувшие небо с утра, и солнце светило не пылко, но ласково. На душе было легко и спокойно, и почему-то Вирия совсем не удивилась, когда в пути ей снова пришлось повстречаться с Хлормаром. В окружении жизнерадостно-жёлтых венчиков креша норд, сосредоточенно почёсывающий затылок, смотрелся довольно забавно. Наверное, он заблудился, — надписи на верстовом столбе не могли помочь тем, кто не знал даэдрический алфавит, — сошёл с дороги и в итоге оказался здесь, посреди усыпанной цветами поляны. Вирия решила проявить добрую волю. – Доброго дня, Хлормар. Мужчина встрепенулся и встретился с ней глазами; лицо его расплылось в широкой улыбке. – О, привет! А я тут, кажись, немного сбился с пути. – Если ты хочешь дойти до Кальдеры, то надо вернуться к тому перекрёстку и свернуть направо, к югу, – любезно откликнулась Вирия. – Дорога оттуда прямая, надо лишь никуда не сворачивать. – Ха, вот оно как. Ну спасибо. Пойду я тогда, что ли... – К слову, я повстречала неподалёку Сошу Саристиану, – ввернула Вирия. На лице у Хлормара не показалось ни следа узнавания. – А это ещё кто такая? – спросил он с презрительным равнодушием. – Бретонка. Целительница. Светлые волосы, карие глаза. Она просила передать, что твоя одежда осталась лежать где-то под камнем, — в месте, где вы устраивались на ночлег, — а Громобой она согласна вернуть в Кальдере, в каком-нибудь многолюдном месте. – Так, значит, ты видела ведьму! – догадался он наконец. – Надо поскорее найти её и убить... пойдем со мной! – Я не собираюсь вам в этом содействовать, сэра, – сказала Вирия твёрдо. – Может быть, Соша и перегнула палку, но в своих неприятностях вы виноваты сами. А предложение она сделала довольно разумное. – Как?! – в глазах Хлормара заплескалось недоумение. – И ты поверила этим лживым ведьминым россказням? Вирия развела руками: – Её рассказ прозвучал достаточно убедительно. – Ну так и сдохни с ней за компанию, – ответил норд неожиданно яростно — и бросился вперёд, с оттяжкой замахиваясь на Вирию кулаками. Полоска гранёной адамантиновой стали рыбкой скользнула в её ладонь, и Вирия, отточенным и почти безотчётным движением, по рукоять вогнала кинжал в незащищённую, голую грудь. Тело Хлормара завалилось набок. Он умер почти мгновенно. Нагнувшись, чтобы освободить свой кинжал, Вирия встретилась с застывшим и тусклым взглядом мёртвого человека и подумала лишь: «Досадно...»***
– …быть осмотрительнее в своих желаниях. – Что ты имеешь в виду? Она задумчиво огладила пальцами витую ножку бокала. – Это опасное искушение, – ответила Вирия. – Уехать на другой конец Тамриэля, оставив за спиной прошлые неудачи, ошибки и разочарования. Начать жить с чистого лица. Быть тем, кем всегда мечтал. – Но так не бывает, – сказала она чуть слышно. – Можно сбежать из родного города, но от себя, от собственного ничтожества сбежать не получится. И если от этой ноши пытаться избавиться слишком настойчиво, то она раздавит тебя, как муху. Марайн пристально посмотрел ей в глаза: – Ты не похожа на тех, кто станет себя так обманывать. – Возможно, – Вирия опустила взгляд, и в уголках её губ проступила игривая полуулыбка. – Но у меня и случай особый. Я ниоткуда не убегала... Я просто вернулась домой.