7
17 февраля 2016 г. в 15:12
— Слушается дело о передаче опекунских обязанностей над Гарри Джеймсом Поттером…
Огромный зал Визенгамота был заполнен до отказа не только действующими его членами, но и просто любопытствующей публикой и пишущей братией, набившейся в журналистскую ложу как анчоусы в консервную банку.
Все замерли в ожидании сенсации и только самопишущие перья скрипели, пытаясь угнаться за шёпотом своих хозяев.
Сидящий в кресле посреди зала темноволосый молодой мужчина выглядел невозмутимо, так же как и стоящий рядом с ним маг, в котором многие узнавали известного адвоката, совсем недавно блиставшего на процессах так называемых «Пожирателей» и камня на камне не оставившего от обвинений в нападениях на мирных граждан, предъявленных авроратом двум Лестрейнджам, Мальсиберам и некоторым другим чистокровным.
Адвокатская контора «Кервуд, Стоун и сыновья» славилась тем, что редко проигрывала процессы.
— Северус Тобиас Снейп-Принц, вы утверждаете, что миссис Петуния Дурсль, магла, являющаяся тётей Гарри Джеймса Поттера, попросила вас взять на себя опеку своего племянника. Кто может подтвердить это заявление?
— Она сама, ваша честь, — заговорил адвокат, и зал охнул, когда дверь открылась и вошла молодая женщина, явно нервничающая. Об этом говорили её руки, будто живущие своей жизнью и то судорожно сжимающие сумочку, то мнущие платок или поправляющие причёску.
— Вы миссис Дурсль? — уточнил председатель.
— Да, ваша честь, — ответила женщина дрожащим голосом.
Она явно чувствовала себя неуютно в помещении, заполненном волшебниками, многие из которых смотрели на неё как на неведому зверушку. Гул в зале нарастал и секретарь был вынужден предупредить, что применит Силенцио к особо рьяным крикунам.
— Почему вы обратились к мистеру Снейп-Принцу с такой странной просьбой? — спросил судья, после того как публика несколько попритихла.
— Потому что я обычный человек и не могу справляться со своим племянником. За те несколько недель, которые он пробыл в моём доме, он сжёг проводку, оставив нас без света, разгромил кухню и устроил потоп.
Я понимаю, что у мальчика стресс, он потерял свою мать, мою родную сестру, по которой я тоже скорблю, но я не могу самостоятельно устранять последствия его магических штучек. И именно поэтому он должен воспитываться волшебником, который сможет справиться со всем этим.
А Северуса, то есть мистера Снейп-Принца, я знаю с детства, моя сестра и я дружили с ним. Поэтому, когда он пришёл к нам в дом за Гарри, я с радостью отдала ему племянника.
К тому же, как я поняла, родственников со стороны Джеймса Поттера у племянника нет, раз его подкинули мне под дверь холодной осенней ночью, как собачонку.
Зал зашумел, а журналисты еще сильнее заскрипели перьями.
— Постойте, вы утверждаете, что ребёнка оставили у вас под дверью? Но как такое возможно? — удивилась сидящая рядом с председателем ведьма, глядя на Дамблдора, сидящего в первом ряду: — Мистер Дамблдор, вы утверждали, что отправили ребёнка к родственникам!
— И он не соврал, — посмотрела Петунья на человека, когда-то обидевшего девочку, мечтающую поехать в ту же школу, что и её сестра: — Он действительно отдал ребёнка мне, правда, оставив его в корзинке на пороге, с запиской, в которой сообщал, что моя сестра погибла и я единственная, кто может позаботиться о ребёнке.
С мест снова стали раздаваться выкрики. Некоторые возмущённые маги и ведьмы повскакивали, размахивая руками. Заявить, что у ребёнка нет родных! Немыслимо! Блэки, Малфои, Лонгботтомы… Уизли, наконец!
Дамблдор, с отеческой улыбкой на лице, тоже поднявшийся с кресла, проговорил:
— Я хотел, как лучше. Ребёнок, победивший Волдеморта, не должен становиться разменной монетой. Я не хотел, чтобы из него вырос разбалованный своей славой человек, поэтому посчитал, что у его тёти ему будет лучше.
— О чём вы говорите, Альбус?! — недовольно перебил его председатель. — Мы все прекрасно знаем, что человек, называющий себя Волдемортом, пал от рук родителей мальчика, тоже при этом, увы, погибших. Ребенок же, к великому счастью, остался жив…
Альбус поглядел на говорившего как на любимое чадо, лепечущее что-то несуразное, и как ни в чём не бывало продолжил:
— Пусть так. Я оставил ребёнка его тёте, но если она не хочет заниматься его воспитанием, то Сириус Блэк вполне справится с ролью опекуна. Он недавно вышел из Азкабана. Просто прекрасно, что мы сразу разобрались в том, что он невиновен в смерти Поттеров, к тому же он магический крёстный Гарри и родственник.
— Вы ошибаетесь, мистер Дамблдор, — вступил в разговор всё это время молчавший Северус. — Сириус Блэк не является магическим наставником Гарри Поттера. Отец мальчика, Джеймс Поттер, пригласил Блэка только в магловскую церковь, где тот и был назван крёстным после проведения обряда священником.
К тому же, мистер Сириус Блэк отлучён от рода, а значит, не имеет права говорить за всех Блэков и считаться родственником. Нынешний глава рода — Регулус Блэк, признал моё право на воспитание юного Поттера, так же как и Нарцисса Малфой, и Беллатрикс Лестрейндж, обе в девичестве Блэк.
Я являюсь магическим наставником ребёнка, и именно я имею право, данное мне Лили Поттер, заботиться о ребёнке и воспитывать его. Могу поклясться в этом своей магией и предоставить Визенгамоту воспоминания о проведённом ритуале.
У адвоката, только что демонстрировавшего документальные подтверждения слов своего клиента, тут же в руках появился легко узнаваемый флакон, используемый для хранения воспоминаний.
Снейп совершенно не переживал по поводу ритуала, проведённого совместно с Лили, ведь он долгое время изучал нюансы магических кровных клятв.
Та часть ритуала, воспоминание о которой он собирался предоставить в доказательство, была совершенно безобидна, но, тем не менее, всё же создавала связь ребёнка с наставником. Об остальном знали лишь те, кто не забывал, что в их жилах течёт кровь ведьм и колдунов.
— Так что я прошу подтвердить моё право воспитывать Гарри Джеймса Поттера, — обратился Северус к собравшимся, обведя зал тяжёлым взглядом, от которого поёжились некоторые особо впечатлительные маги.
Ожидать от молодого человека такого взгляда было несколько неожиданно. Ощущение угрозы будто разлилось в воздухе и многие сразу вспомнили, что обладатель этого взгляда является успешным зельеваром.
Этот взгляд давал понять, что его обладатель будет бороться до последнего, даже не сомневаясь, если придётся идти по трупам.
— Тихо! — прикрикнул председатель, хотя это явно было лишним.
В зале, пролети сейчас муха, её бы, несомненно, было очень хорошо слышно.
— Ставим на голосование. Кто за то…
— Стойте! — раздался голос Дамблдора.
Альбус не желал признавать, что проиграл. Ведь даже сейчас, если он расскажет о мальчишке всё, это не значит, что его получится отправить в подходящую семью.
Зельевар скрывал ребёнка в Италии и Дамблдор подозревал, что даже решение Визенгамота не заставит его вернуть мальчика на родину. Оставался последний козырь. Если нельзя вернуть, значит, надо сделать изгоем.
— Я не зря прятал ребёнка у маглов! — произнёс директор, посмотрев на Петунью, сидящую в кресле, с которого недавно встал Снейп. — Этот ребёнок может представлять опасность для магического мира. Я думал, что найду решение этой проблемы до тех пор, пока мальчику нужно будет идти в школу. Дело в том, что мальчик — крестраж Волдеморта!
Когда тот пришел в дом Поттеров, его душа уже была искорёжена злодеяниями, и в тот момент, когда в ребёнка полетела Авада, его мать поставила между ними свою жизнь, словно щит. Проклятие вернулось к Волдеморту и поразило его.
Осколок его души, оторвавшись, попал в единственное живое существо, что было в доме — в Гарри Поттера. Вот поэтому мальчик выжил… Крестраж живёт в нём, он не простой ребёнок, а якорь, который позволит возродиться существу, которое уже не будет человеком.
Зал ахнул, а потом раздались истерические выкрики, гул голосов нарастал, журналисты спешили заснять Альбуса, со скорбным лицом стоявшего, глядя на ничего не понимающую миссис Дурсль и невозмутимого Северуса.
Большинство здесь присутствующих магов знали, что представляет из себя крестраж, хотя информация о их изготовлении считалась тёмной и запретной.
Председатель, устав стучать молотком, совсем позабыв о магии, наконец-то о ней вспомнил и, наколдовав Сонорус, вновь заорал: — ТИХО!
Снейп, поморщившись, спокойно проговорил:
— Мистер Дамблдор, мало того, что вы несколько лукавите, рассказывая, как легко можно создать крестраж, так вы ещё создаете проблему там, где её совсем нет. Я не знаю, зачем вам это нужно, но одно могу сказать точно — в Гарри Поттере нет крестража.
Вот заключение ведущих специалистов Мунго, а также магических клиник Франции, Германии, Италии и России. Они провели полное обследование ребёнка и с уверенностью утверждают, что мой крестник абсолютно здоров и не является вместилищем души темного мага, не представляя никакой опасности для магического общества.
Данное заключение я прошу приобщить к делу, а также готов предоставить его копии прессе.
И снова я обращаюсь к уважаемым ведьмам и магам, заседающим в этом зале, с просьбой разрешить мне заботиться о своём крестнике. Мальчик заслуживает счастливого детства…