Коршала Адун

«Не ходи за мной.» Слова, брошенные неожиданно, самозабвенно и самоуверенно от такого же в действии Посвящённого едва успевают коснуться разума, как клинки их хозяина яростно вспыхивают, очерчивая яркую дугу в воздухе. Тот ещё долго дрожит и шипит над головой Пятой, а она успевает лишь широко распахнуть глаза от удивления. Впрочем, ей давно следовало бы привыкнуть к подобному поведению её Вышнего; но переставать удивляться всё новым и новым его выходкам кажется невозможным. Стремительный танец клинков, брань и предсмертные вопли проигравших, протяжный свист ветра и взметнувшиеся брызги крови павшего в Бездну, – теперь она Вторая. Возможно, лишь шаг отделяет её от полноты власти, столь опьяняющей в своём желании... Нет. Она смирно молчит и терпит, притворяясь бездушной куклой; он все равно видит её насквозь, но не подаёт вида. Багровые пятна рассвета выступили на горизонте, озаряя опьянённую землю, медленно, мучительно медленно перекрывая свободу земным порезам. Лиловый огонёк ещё некоторое время продолжал подёргиваться в руках; в конце концов она с силой сжала ладонь, позволяя дымке скользнуть сквозь пальцы. «Союз... С дэлаамами?!» – голос слегка дёргается в усмешке... Но она не считает Вышнего глупцом. Нет, напротив, ей искренне интересно, как развернётся эта история... И в любом случае она останется в выигрыше. Аларак, скрывая улыбку, хмыкает. Ему тоже интересно и любопытно; на собственный страх и риск он собирается переместиться на, тяжело признать, внушительный флагманский корабль Перворождённых ради мизерного шанса на то, что те согласятся с ним. Может, они и правда окажутся достаточными глупцами?.. Рука замирает над панелью управления, но лишь на секунду. Если бы взгляд мог обжигать – а она слышала о подобном из легенд – то доспехи Первого покрылись бы сплошными дырами. Но, задумчиво улыбнувшись, она активирует перенос: и тал'дарим растворяется в красноватых блёстках. Неизвестно, сколько времени осталось ещё на свободный разгул; Владыка решительно не позволял своим подчинённым любой вольности; а изощрённость его наказаний она успела повидать – к счастью, не на собственном опыте. Посвящённая отрешённо провела рукой по чёрному металлу рамы, будто бы наслаждаясь видом восходящего солнца. Лучи его казались нездорово-блеклыми, но кожа уже привыкла к такому освещению; разум же занят далеко не этой проблемой. Языки алого пламени схлёстываются в неистовой пляске, энергия плещет и бурлит в обоих противниках, тела их распирает от поступающей ментальной силы. Но ряды Ма'Лаша редеют в стремительных линиях неразимских клинков; небеса раскалываются надвое от противостояния кораблей, и нередкие осколки с грохотом обрушиваются на землю. И всё чаще они принадлежат войскам Владыки. Рёв гибрида – создания, при виде которого даже отблеск ужаса утаить невозможно – захлёбывается под ослепляющими синими лучами. В голове не слышится более бахвальных речей Ма'Лаша – пасть Бездны всё ближе. Хруст проламываемых с костьми доспехов нарочно передаётся по ментальной связи и назло застревает в голове. И не перебивает его победный клич новоявленного Владыки тал'даримов – перед глазами застывает немой вопрос Ма'Лаша, без ожидаемого страха или гнева. Теперь она... Первая посвящённая. Правая рука Владыки. Претендент. Всё это – Джи'нара. Возможно, однажды она поднимется на последнюю ступень: с падением Амуна исчез и Рак'Шир, по крайней мере, в сердцах многих. Исчезли многие диктуемые им законы, в том числе неприкосновенность Владыки... Нет. Не время и не час того. Её пора придёт – но позже. И она готова ждать, почти вечно; она всегда умела это делать и неплохо орудовала розданными судьбою картами. Возможно, не так успешно, как Аларак; зато ей открывалась возможность учиться. И, в отличии от нынешнего Владыки, на чужих ошибках. Рука нежно коснулась холодного, но почти родного металла – рукояти стального, удивительно лёгкого посоха. Орудие жнеца всегда возникало по первой её воле, странным образом успокаивало и давало возможность собраться с мыслями. Она не давала свободы кровавым серпам на конце: их вид пробуждал в ней сладостную ярость и алчность чужой жизни. Скоро, скоро предстоит её клинкам нести погибель: по первой воле её господина. И когда-нибудь – её собственной.