Коршала Адун

Он сбился со счёта на звезде под номером "пятьсот-с-лишним". В какой-то степени это задело его гордость, ведь в иные времена наставник заставлял его считать до змидлиарда. Долго, упорно и, как казалось тогда, совершенно бесполезно. Следил за каждой мыслью и болезненно одёргивал ученика, когда тот сбивался со счёта или терял связь с реальностью – в конце концов, цифры для него теряли значение, становясь каким-то набором звуков. И это казалось протоссу совершенно несправедливым. В нём бурлили энергия и восторг, он совершенно не собирался тратить время на скучные медитации – пока не перестанешь чувствовать ноги – или же несколько часов томиться в слабоосвещённом зале, перебирая в голове числа, дрожащим голосом произнося одно за другим. Нет, это казалось совершенно неправильным! Ученика манили славные битвы и сражения: жар клинков и гнева, головокружительные прыжки, погони, искры и разряды пси-энергии в воздухе... Он чувствовал в себе силу и страсть, но вынужден был растрачивать их на упрямый счёт... ...однажды он смирился с этим. Сейчас – наслаждался им. И даже не только потому что томный голос внутри учтиво подсказывал, да и вообще мог перечислять и считать автоматически. Когда ты намертво прикован проводами к блоку питания, находится время и посчитать звёзды. Правда, задачу слегка усложняло непрекращающееся движение гигантского судна, пусть оно двигалось медленно, как бы сонно. Дэ'таар повернул голову к другому иллюминатору. За ультрамариновым стеклом пространство среди звёзд рассекал корабль-спутник в почти безупречной белой обшивке, поблёскивая золотыми щитами. Со станции Чистильщиков всё ещё доносились многочисленные голоса, и время от времени в общую сеть вливались новые разумы, только что освобождённые от стазиса. Чистильщик слушал чужие разговоры, разделял эмоции, но почти не выдавал своего присутствия, не подключался к сообщению и неохотно отвечал на вопросы. Возможно, виной тому были повреждённые узы... но, вообще-то, и сам Дэ'таар не горел желанием общаться. Что-то ему было чуждо в нейронной сети, аналоге священной Кхалы. Чуждо, странно. Отвратительно. Оранжевые пятна – отсветы ламп и приборов – расползались по полу ремонтного отсека причудливыми узорами. На несколько мгновений они стали насыщенней, ярче, но, прежде чем Чистильщик успел понять, к чему бы это, по металлу поползла тощая тень. – Я добилась разрешения, – бойкий голос раздался за спиной у Дэ'таара, в пределах недосягаемости сенсоров, – В наш отсек поступает дополнительная энергия! Что-то позади зашуршало и защёлкало; Дэ'таар с любопытством наблюдал за движениями силуэта, мечущегося среди рыжих огней. Несколько раз тень пропадала из виду, хотя звуки шагов всё ещё подсказывали, что её хозяйка никуда не пропала. Внезапно Дэ'лаар почувствовал – если так можно выразиться – беспорядочные прикосновения к проводам на затылке. И немного смутился. Сточенные когти с маниакальной игривостью прошлись вдоль спины, отсоединяя трубки питания, и только тогда Чистильщик почувствовал свободу. С блаженным ментальным вздохом он покрутил головой и размял плечи: пусть его мышцы теперь не могли затекать, но сознательное удовольствие он получил. Конечно, починка на «Кибросе» оказалась бы в разы быстрее. Возможно, не церемонясь, Чистильщику просто предоставили бы новую платформу для сознания. Однако он любезно принял предложение кхалаев и теперь проходил диагностику на борту «Копья Адуна». В конце концов, даже на высокотехнологичном судне Чистильщиков кое-чего не хватало. Улджана неожиданно возникла прямо перед ним и пристально, с насмешливым прищуром, осмотрела его лицо. Увы или к счастью, конструкция не позволяла Дэ'таару в полной мере выразить свои эмоции, поэтому вместо того чтобы залиться краской, он лишь ярче загорелся золотистым светом. Кхалай коснулась его скул и слегка запрокинула голову, засмеявшись – как это умела делать только она. – Sarak-tun! – с необъяснимой задумчивостью произнесла фуринакс, но как-то сбилась со своей волны и продолжила более бодро, – Как ты себя чувствуешь? Дэ'таар уверенно вскинул руку и дал волю клинку, вспыхнувшему с непривычной радостью. Незримый голос системы тактично оповестил его об относительной исправности оружия. – Прекрасно! – честно ответил механический тамплиер, кивнул и добавил, уже тише, – С-спасибо. Кхалай снова посмотрела на него, и Чистильщик – даже без помощи навороченного сканера! – увидел в её бледно-голубых глазах искренний восторг. Она действительно торжествовала – радость разлилась по её ауре... Дэ'таар и не помнил, когда видел такое упоение чужим счастьем. В этом теле. Вечно оптимистичная девушка с удовольствием "взяла под свою опеку" повреждённого Чистильщика и прикладывала все свои силы для его возвращения в строй. К слову, её задачей было больше изучение, чем сама починка; впрочем, Чистильщик не возражал. Они быстро нашли общий язык, несмотря на различие как во... фракциях, так и в понимании мира. Проводили время в сначала робких, а потом уже совсем задушевных беседах. А ещё... Улджана любила следить за звёздами. Часто гадала: а что ждёт их дальше, за тем поворотом, за той звездой? Дружелюбно смеялась, стоило Дэ'таару высказать некоторое, кхм, ненаучное, вовсе абсурдное предположение. Спрашивала у него про ту жизнь. Дэ'таар не был уверен, что с такой охотой когда-либо чем-либо делился, даже с братьями-Чистильщиками. Если вообще рассказывал хоть кому-то. Слушатель Улджана всегда как-то особенно смотрела на него, задумывалась и уходила в себя. С трудом отходила от терзающего её прошлого, но тоже делилась – неуверенно, осторожно, но всё же говорила. Дэ'таар ещё раз посмотрел на неё, и его охватила тоска. После стольких дней – в открытом космосе они тянулись ещё дольше – он только сейчас пришёл к мысли, что их путь окончен. Они ведь правда совершенно разные: её место – здесь, в Фазовой Кузнице и ремонтном отсеке, в вечных делах; его – в первых рядах на поле боя. Он вдруг захотел выходить из строя немного почаще. Неловкая тишина прерывалась лишь жужжанием снующих туда-сюда Зондов. Поток чужих сознаний влился в Чистильщика с новой силой; теперь его собратья знали, что с ним всё в порядке, но он как будто бы забывал отвечать им. Улджана приблизилась на шаг и слегка наклонила голову: – Разве это не то, чего ты ждал? – она будто бы прочитала его мысли – как иронично. Жажда свободы, воспитанная ещё в ученичестве, играла в нём каждый день, и он не мог подавить её. Хотел и не желал. – Но... если хочешь, ты можешь остаться. Да, он мог. Возможно, хотел. Но гордость, первобытная, унаследованная от истоков расы, не позволяла ему отречься от кодекса тамплиера. Он ведь был им, воином, и есть сейчас. – Ты же знаешь, я... Она оказалась ближе, чем он решил сначала. Странно, система никогда не подводила в таких вещах... Подол её одежд оказался под металлической ступнёй. Дэ'таар не успел отступить – то была уловка. Кхалай аккуратно прильнула к нему, полузакрыв глаза. Чистильщик замер, не зная, сможет ли он теперь когда-нибудь пошевелиться. Она стояла перед ним – тонкая, хрупкая, совершенно крошечная по сравнению с могучим воином. Он боялся даже коснуться её – казалось, она способна рассыпаться от малейшего толчка. – Я буду скучать, – честно сказала она и, приподнявшись и вытянувшись во весь рост, коснулась виском его подбородка. Распахнула наивные бледно-голубые глаза, снова посмотрела вперёд. Система крайне непозитивно сообщила о резком подъёме температуры в центральном ядре и по всему телу. Дэ'таар, не понимая, что делает, схватил её за руку, но изо всех сил старался не повредить нежную кожу грубыми пальцами. – Я не прощаюсь! Мы увидимся... вновь. Она снова запрокинула голову в улыбке, на этот раз аккуратно и легко, пытаясь скрыть неожиданно посиневшие щитки. – Передавай от меня привет... звёздам. Звёздам. Миллиардам сияющих точек, что всю жизнь будут мелькать перед глазами пилота «Урагана», и он никогда от них не скроется. Он и перестал прятаться – начал считать звёзды, одновременно приближая себя к полузабытому прошлому. А теперь он приближал себя и... к этому моменту. Они несколько секунд просто смотрели друг на друга, улавливая колебания собственных аур. С закрытыми глазами кхалай коснулась широких металлических пластин, будто догадывалась, что это будет их последняя встреча... в таких обстоятельствах. Но не потому что, спустя несколько оборотов лун, Дэ'таар собственными сканерами будет изучать взорванный и распотрошенный отсек «Копья Адуна». Нет! Протосс вступит в бой с гордо поднятой головой, оживлённый новой целью. Одно из его искусственных сердец принадлежало его Родине и его народу, за которые он готов был сражаться, не щадя себя. И теперь, с этого самого момента он почувствовал разлившееся тепло в груди – он не верил системе, не верил данным, цифрам и даже далёким подмигивающим звёздам; Чистильщик отдался лишь чувствам. Второе сердце трепетно запульсировало внутри, когда маленькая, хрупкая, ранимая Улджана провела руками по холодной шее и нежно прижалась к его лицу. Моя жизнь – для Айура. Моя любовь... для тебя.