Коршала Адун

«Забвение грядёт». Чужие крики обжигали едва ли сильнее, чем пробирающий до костей псионный шёпот. Он раздавался далеко из недр земли, нет, прямо над головой, нет, одновременно из разумов сотни протоссов вокруг. Они сопротивлялись яростно, – как и подобает представителям гордой, неумолимой расы! – но один за другим их голоса прерывались в судорожном псионном хрипе, мысли и слова ускользали от восприятия... А затем они кричали. Все разом, заставляя саму реальность содрогаться. Личности его братьев и сестер хватались друг за друга, сцеплялись, сливались... но не в священном единстве Кхалы. Это было что-то иное, пугающее, отвратительное. Они переставали существовать, они вспыхивали и сгорали в собственном соку, при живых телах. Ему хотелось рыдать, когда он осознавал, чем становились его родные. Склизкая псионическая масса потянулась и к нему. Закхор отпрянул в ужасе от того естества, которое поглотило Светлых. Оно оскалилось на него сквозь десятки гневно пылающих глаз. Если разум его был спасён чудом... но Закхор страстно желал бы, чтобы это же смогло спасти и его плоть. Огонь малахита в клинках покорённых стражей теперь был окутан болезненной бледностью. Однако Закхор не сомневался, что скачок сквозь Пустоту только что спас его от верной смерти. «Ничто не устоит перед ним». Высший тамплиер, совершивший удар, поднялся, повторяя фразу неестественно сухим голосом. Легко оттолкнулся от земли и снова ринулся в атаку. Безымянный зилот присоединился к нему. Второй. Третий, четвёртый... Все стражи этого проклятого богами места ополчились против уцелевшего сталкера. С болью в сердцах Закхор направил расщепители на ослеплённого воителя. Череда коротких выстрелов разорвала щит и тёмную броню в клочья, и зилот рухнул на блестящий камень, несколько метров преодолевая кубарем, расширяя свежие раны. Второй тамплиер обрушился сбоку; сталкер едва не потерял равновесие, однако щиты сумели остановить удар и слегка отбросить воина; тяжёлый металлический наконечник врезался прямо в центр груди, сбивая с ног. Паукообразное тело хоть и казалось тучным, неуклюжим... но реакция самого Закхора не подводила. Системы боевой машины всё ещё претерпевали нагрузку, поэтому Закхору приходилось отступать на своих... четверых. Но, казалось, сама земля предавала его. Сноп искр на секунду ослепил его, но воин успел среагировать прежде чем Пустотный клинок подобрался к поблёскивающим трубкам питания. Закхор перехватил посох короткими, бритвенно-острыми серповидными конечностями и отбросил тамплиера с непривычной простотой – о, ему повезло, что Светлый боец-разведчик был облачён в достаточно легкие доспехи, иначе его клинок уже пронзил бы Закхору голову. Пользуясь превосходящим весом машины, Закхор вырвал энергетическую косу из рук замешкавшегося кхалая и буквально рассёк брата на две неровные части свободной конечностью. Тамплиер непонимающе взглянул на сталкера и упал на колени. Прощальный взгляд протосса был исполнен благодарности. Но осквернённые воители пришли лишь в большую ярость при виде новых смертей, хотя существо, что повелевало ими, не испытывало ничего похожего даже на проблеск сожаления. Напротив, незаслуженно погибшие протоссы принесли ему лишь... удовлетворение содеянным. Однако оно всё ещё не планировало выпускать сталкера из своих клешней. Площадка наполнилась звоном перебивающих друг друга шагов. Закхор быстро и размеренно отступал, насколько позволяло ему строение тела; несколько крупных воинов бежали на опасном расстоянии, а со стороны холма к ним спешило подкрепление. Которое, впрочем, было излишним – часовые и падшие драгуны, если и настигли бы его, то уже в покорёженном и совершенно неживом виде. Закхор обернулся, не сбавляя темпа, хотя металлический щит, припаянный сбоку, закрывал обзор. Четверо. Их стопы и бёдра вспыхнули белым пламенем, оставляющим в воздухе ленты света: зилоты приблизились достаточно для рывка, и теперь неумолимо сокращали отрыв до своей жертвы. Двое справа, двое слева – и если от одного, в лучшем случае от двух из них расписной щит смог бы предохранить хрупкую оболочку питательных веществ, то остальные выберут целью провода слева, толстые, но всё равно податливые для пси-клинков. Ему останется лишь несколько минут перед тем, как зеленоватая жидкость выплеснется из трубок и ноги перестанут двигаться. А затем, если не раньше, враги доберутся до его слабо бьющегося сердца, и он уйдёт в Пустоту вместе с безвинно погибшими братьями. Закхор почувствовал толчок и инстинктивно вжался в панцирь, закрывая шею... но на этот раз ему повезло – Вытеснитель Пустоты полностью перезарядился. Скачок? Но куда... Телепортация на голую равнину могла только отсрочить неизбежное. Непрекращающийся гул шагов внезапно перешёл в отчётливый хруст: будто преследователи раскрошили тяжёлыми подошвами ветки или... кости. На миг последняя мысль привела Закхора в ужас, однако страх, навязанный пустыми идеями, не смог крепко ухватиться за тренированный разум тамплиера. Вместо этого пришло подозрение, когда, казалось, самое время возликовать: топот совершенно прекратился, только далеко позади печально звенели кристаллы Нексуса. Слишком знакомая секундная тишина. Слишком навязчивое жужжание имплантированных конечностей. Сталкер резко поднял щит, и в это же мгновение в него грубо врезалось тело протосса. Закхор лишился своей форы и равновесия; длинные ноги согнулись, заставляя его припасть к земле, чтобы хоть как-то удержать себя от падения. Слабостью тотчас воспользовались его противники, рассекая остатки энергетических щитов, пронзая металлическую конечность клинками. Сталкер развернулся и выстрелил несколько раз вслепую, поднимая облака пыли и пепла. Серая кожа одного из нападавших обуглилась до костных пластин: ему расщепило шлем и открывшуюся часть лица. Протосс с диким криком отпрянул, но ни один воин не поспешил ему на помощь. Бледно-зелёный клинок вошёл глубоко в металл в нескольких сантиметрах от головы Закхора. Последний невольно зашипел и попытался оттолкнуть зилота серпами, но только едва оцарапал пластины его брони. Враг зашёлся в торжествующем кличе – сладкая ложь, вырванная из осквернённого сознания благородного воина! – и потянулся свободной рукой к уязвимому месту живой машины. Второй клинок оказался повреждён. Поэтому вместо того, чтобы обмякнуть от фатального удара, Закхор ударил сам – решительно, дерзко, наотмашь. Зилот рухнул, но у Закхора не осталось времени добить его. Расщепляющие лучи скользнули по броне третьего воина, но вместе с последним, четвёртым, тот внезапно пригнулся и обнажил клинки в самый последний момент, оказавшись под стальным брюхом. Холод чужих лезвий растёкся по телу. Но спасло Закхора лишь то, что зилоты не метили в его ноги. На миг он зажмурился, позволяя ледяной энергии окутать его тело, сковывая сердце и дух узорами Пустоты. А затем он исчез, будто снова стал молодым, подающим надежды Тёмным, воином, слившимся с тенью, а не с металлом. И также легко он приземлился на дрожащие ноги далеко за пределами досигаемости его новыми врагами; желая загнать одинокого сталкера в ловушку, они подарили ему спасение. Тёмный мост между холмами растворился в воздухе, перекрывая яростным Покорённым – так сами они или оно назвало их – путь к раненому Закхору. Он закрыл свой разум от них, но невольно вглядывался в искажённые черты их лиц. Припадая на одну из конечностей, сталкер зашагал вперёд, стремясь раствориться в чахлых зарослях леса Закула. Воистину, даже мёртвые ветви в этом забытом мире имели богатейшую историю и неисчислимые циклы существования. Закул, запретный и тёмный мир на границе Вселенной, погрузил свои творения в бесконечный сон... Только Перворождённые на его пустынной земле были лишены его благословения. Вместо этого Закул даровал своим вечным гостям, убийцам его создателей, возможность искупления... но брал большую цену за возможность замолить грехи перед Ihan'ri. Стражи Закула... последователи учения трёх Великих Хранителей, оберегающие их мудрость, обречённые вечно вглядываться в Пустоту вдали от братьев, но открывающие для себя то, чего никогда не постичь другим. И сейчас все они предали то, ради чего жили и отдавали жизни. Закхор тяжело осел и привалился к истерзанному письменами дереву. Из-за многочисленных порезов, глубоких повреждений каждый шаг давался ему с нарастающим трудом. Он мог назвать чудом то, что во время неравной битвы оказался на краю пропасти, и благополучно совершил скачок. Расовая гордость раздирала грудь, указывая на то, как низок для того, кто смеет называть себя тамплиером, стражем, этот побег – да, именно побег, каким бы тактическим отступлением не называла бы произошедшее та часть внутри Закхора, лишённая амбиций! «А смеет ли называть себя смельчаком тот, кто поднял клинок на собственных братьев?!» – печально усмехнулась та холодно-расчётливая часть, и гордость замолчала. Но один только взгляд подчинённых чужой воле протоссов вызывал у него ужас. Из пустых глазниц струилась энергия, способная поглощать сам свет. Глухой голос всё ещё раздавался в голове, как навязчивый скрип по ржавой пластине. Трудно было представить постоянство его в голове, вместе со стенающими протоссами. Увы, реальность оказывалась куда более жестокой. Надо было думать наперёд, а не предаваться ностальгии. Лес не мог долго укрывать Закхора: среди нехитрых троп и чахлой листвы найти раненого сталкера не представляло особой трудности. А ещё лес могли просто-напросто выжечь; невольно Закхор оглядывался на запад, боясь заметить на горизонте вершины длинноногих великанов – Колоссов. Была ещё и авиация, но, пожалуй, она не пестрела особым разнообразием. Густой туман и постоянные магнитные бури и аномалии препятствовали свободному передвижению крупных кораблей, и максимум, на что мог рассчитывать одинокий сталкер, это несколько Разведчиков. Словно по пятам следуя за его мыслями, с небес донёсся едва различимый гул. Закхор прислушался и весь сжался, когда резное брюхо маневренного корабля легко рассекло чёрные облака, и тот устремился вперёд по наклонной, оставляя после себя энергетический след. Нет, это точно был не корабль стражей. Чужаки? Другим протоссам не следовало находится на запретной планете. Если только они не преследовали какие-то высшие цели... но обычно такого не случалось, и путники оказывались поглощены алчностью, скверной или жаждой пустотных знаний; стражи не подпускали чужаков к храмам даже ценой собственных жизней. Но теперь, когда гордые хранители тайн Закула были осквернены чудовищем, кто исполнит священную миссию? Связано ли прибытие незванных гостей с падением стражей? Или это просто судьба подарила Закхору очередное чудо, спасение? Пути назад не было. Сталкер мог лишь медленно хромать вперёд, по следам необычного судна, прячась в тени невысоких деревьев. Вытеснитель Пустоты пульсировал слабо; сталкер решил временно перенаправить энергию в шаг. Каждое препятствие на пути сильно отдавало в ноги; сталкеру приходилось останавливаться, чтобы не потерять равновесие. Вслушиваться в шелест леса на случай погони, высматривать полосу света в небе и снова шагать и шагать вперёд. И хотя давным-давно он потерял плотские ощущения боли, все движения утомляли его, выводили из внутреннего равновесия. Боль, скорбь, крадущееся чувство страха – всё опьяняло и расшатывало, постепенно рушило сознание, даже у тренированного воина. Прошла вечность, не меньше, прежде чем сталкер заметил купола золотых зданий, раскинувшихся на другой стороне холма, робко жавшихся друг к другу на тесной площадке. Закхор остановился, переводя дух, настроил пространственный перемещатель и размашисто, тяжело прыгнул сквозь Пустоту, оставляя на той стороне клубящиеся голубоватые огни – его собственные сгорающие щиты. С большим трудом он поднялся на ноги и глянул вверх. С края островка чужого форпоста за ним внимательно следило несколько фотонных пушек. Закхор прищурился и, выставив повреждённую конечность вперёд, поклонился в приветствии. Узкий путь на возвышенность почернел от гари и неестественной бронзовой пыли. В подножье впечатались осколки сталкера из стражей, подчинённых ужасному существу. По крайней мере, теперь Закхор мог с уверенностью сказать, что чужаки не были слугами или союзниками его нового врага. Его разума коснулось несколько голосов, встревоженных и нездорово-тихих... но совершенно свободных от всяких оков. Он осторожно ответил на их призыв; оборонительные сооружения протосского лагеря заняли своё привычное положение, а через секунду с возвышенности донёсся шелест шагов. Закхор невольно напрягся, когда несколько поджарых воителей обступили его плотным кольцом; ему было одновременно приторно и горько наблюдать за собой такие изменения, это внезапное подозрение ко всему, что движется... но, может быть, ему нужно было некоторое время для исцеления. Незнакомые тамплиеры ненавязчиво представились и помогли обессиленному сталкеру попасть в лагерь на возвышенности, минуя естественные укрепления. Почти сразу старый приверженец племени Борос ощутил знакомое колебание энергии и с удивлением обнаружил материализующегося из пустоты Тёмного. Небезызвестного отшельника, слухи о котором дошли даже до укрытого мира. – Да укроет тебя Адун, Тёмный прелат Зератул, – поприветствовал неразима Закхор и почтительно наклонил голову. Возможно, Тёмного заинтриговало присутствие собрата в запретном мире в качестве стража наравне с айурскими тамплиерами, но он выдал свой интерес только колебанием ауры. – Taro Adun ruulas, брат мой, – спокойно ответил Зератул и перевёл взгляд куда-то вдаль. Закхор почти сразу догадался, о чём думает Тёмный тамплиер; подобные мысли переполняли и его самого. – Великих стражей Закульдаса поглотила тьма, – горько подтвердил Закхор и посмотрел Зератулу прямо в глаза, – Если ты ожидал нашей помощи, знай, что в этом мире теперь всё противостоит тебе. Тёмный тамплиер удивлённо покосился на сталкера. Но Закхор не страшился собственных слов: – ...знания этого мира не безвозмездны. И даже не поглощённые чужой волей, стражи не открыли бы тебе путь так просто. Что ты ищешь на краю Вселенной, Тёмный прелат? – Меня привели поиски Великих Хранителей. Древнее пристанище Зел'нага, холодная луна Улаан открыла мне фрагменты древнего пророчества, проливающего свет на судьбу нашей Вселенной. Только мудрость и бесконечные познания Хранителей способны расшифровать послание из прошлого. Закхор прищурился, пытаясь уловить какой-то скрытый смысл в странных словах Зератула. Увы, он что-то упускал. Что-то важное. Но то, что Тёмный говорил от чистого сердца, успокаивало его. – Давным-давно, решив сохранить свои знания для потомков, Великие Хранители поместили себя в стазис. Сейчас они покоятся в священном храме Ihan'ri, – сталкер умышленно применил старое имя Зел'нага и внимательно проследил за изменениями в лице Зератула, – Окружённые сотнями обезумевших стражей. Я не могу представить, что произошло с ними сейчас... но я чувствую, что над Мудрейшими нависла опасность. Тёмный прелат держался спокойно, но опытный сталкер заметил, как напряглись его ладони. Какое-то время он обдумывал слова стража Закула, а затем задал самый ожидаемый, но необходимый вопрос: – Почему твой разум не был осквернён тёмными силами? – У меня нет ответа на этот вопрос. Я видел, как мучаются мои братья, как скверна подступает к их сознанию, как они хватаются за свои узы, – Закхор на миг замолчал, почувствовав жуткую резь в висках, будто он только что сказал нечто неописуемо важное, но тут же забыл, к чему это могло относиться, – Но оно, это существо не смогло прикоснуться ко мне... Я лишь слышал его мрачный шёпот, разносимый мыслями падших протоссов. Я знаю его мощь... а потому предупреждаю и спрашиваю тебя: почему ни ты, ни твои воины ещё не стали слугами этого могущественного голоса?

***

Наскоро собранная, будто старая игрушка капризного ребёнка, боевая машина замерла на краю искусственного холма, среди мерцающих фотонных пушек. Сталкер переминался с ноги на ногу, вглядываясь в размытые очертания на горизонте сквозь густой туман. Повреждённая конечность тихо скрипела, но на неё тамплиер не обращал никакого внимания, сосредоточившись на плывущих силуэтах. Видимо, протосский отряд возвращался на основную базу, чтобы перегруппироваться; а возможно, дорога через лагерь была помечена сенсорами как самая безопасная и короткая, если Тёмные планировали изменить направление движения. Так или иначе, это даст Закхору возможность переброситься с воинами парой фраз, чтобы узнать, что происходило со стражами. Возможно, на этот раз тамплиеры прорвались дальше, и увидели новые форпосты протоссов Закула. Но... что-то было не так. Слишком размашисто, плавно; слишком тесно двигались силуэты воинов Зератула. Стражи Закула давно покинули близлежащие земли, когда Тёмные начали усиленное наступление и прорвали ряды обороны. Значит, это были не они. Закхор отступил на шаг. Длинные бесформенные ленты извивались в тумане, разрубая воздух, словно плоть. Пространство завибрировало и пошатнулось от одного лишь присутствия отвратительного, гигантского... Гибрида. Фотонные пушки ощетинились при виде врага и совершили несколько залпов. Мощные заряды врезались в щиты существа, не нанося ему существенных повреждений. Он лишь с кровавой усмешкой раздвинул пластины на лице и продолжил идти, прямо в лоб, прямо на протосский лагерь. Где отважные воины?! Неужели... Закхор сделал несколько залпов по чудовищу, но это его лишь раззадорило. Скрюченные пальцы потянулись вперёд, и через всю конечность гибрида прошла псионная вспышка. Молния ударила в защитное орудие; ударила повторно, превращая щиты и золотую броню в прах. Закхор уклонился от удара и снова навёл рассщепители на гибрида. «Забвение грядёт». Щиты создания дрогнули, но он неумолимо продолжал наступать, рассекая воздух вспышками энергии. Бесславно пало второе орудие, но непрекращающийся шквал ударов сумел пробить режущие глаз щиты и расплавил панцирь. Гибрид взревел и исчез, но только для того, чтобы через мгновение появиться прямо за спиной Закхора. Широкая клешня отшвырнула сталкера в сторону, и он едва удержался на краю обрыва, цепляясь за камни серповидными конечностями. Гибрид улыбнулся без пасти и зашевелил ярчайшими конечностями на спине. «С-с-смиритесь с безысходнос-с-стью». Закхор тяжело поднялся на ноги. Его аура пылала гневом. Всё не могло закончиться вот так. Пульсирующие внутренности гибрида виднелись за полупрозрачной синей кожей. Он небрежно швырнул шаровую молнию в усердно атаковавшую его пушку. Он истекал кровью, но... он всегда возвращался. В отличие от Закхора. «Все ваши усилия тщетны», – процедило чудовище, с особенной страстью выделяя последнее слово. Загнанный в ловушку сталкер больше не мог совершить скачок – сердца пульсировали, будто всё ещё погружённые в плоть. Будто таинственного ритуала и не было... будто кроме неразимской души в искусственное тело перенеслись всевозможные плотские ощущения. Жар расщипителей отдавался на костных пластинах. Голубоватые искры всё разбивались и разбивались о кожу гибрида, но больше боли приносили самому сталкеру. Он отступил ещё на шаг, чувствуя, как под тяжелой конечностью осыпаются в пропасть камни. Длинная зелёная полоса перечеркнула голову Маара одновременно с ударом последнего. Закхор закричал от боли, и в это мгновение почувствовал на себе псионный огонь умирающего создания. Тысячи мыслей, чувств, эмоций; тысячи голосов обрушились на его сознание, полные хаоса, отчаяния... но при этом удивительной гармонии и плавности. Он увидел среди них Маара и почти сразу всё понял. – Кхала... – едва слышно прошептал разрубленный пополам сталкер склонившемуся над ним Тёмному прелату. Если это порождение хаоса обладает таким оружием, таким... свойством, то вся протосская раса была в опасности. Смех Тёмного бога разлился в его голове, и он медленно обрушился в бездну, утягивая за собой и знание, которым Мрачный голос запретил ему делиться с протоссами. «Он осквернил стражей... через Кхалу. Скорее... у нас мало времени».