Спи и ты, малыш
3 сентября 2016 г. в 01:43
Вы сможете спокойно сидеть, зная, что от смерти вас отделяет только несколько стен, хоть и довольно толстых? Вот и я не могла. От нарезания кругов по камере… извините, по келье толку немного, но усидеть на одном месте не было никакой возможности. Ладно бы ещё я сидела и знала, что деваться мне решительно некуда, выхода нет и все, что можно, для моего спасения уже делается, но это не так. Мой ошейник… Стоит его снять, и через сутки я окажусь дома. Да, мне придётся порвать все свои парижские привязанности, но я, по крайней мере, буду жива. Жива и ужасно одинока. Я ни по ком не скучаю, домой мне не хочется. Нигде мне не было так интересно, как здесь. И нигде я не была так счастлива, как здесь. Но на виселице будет поздно пить боржоми. Почему меня никто не спасает, чёрт бы вас побрал!
В мою дверь сначала постучали, а потом в приёме показалась голова… Флер. Хорошо, что Бог дал людям специальную мышцу для держания нижней челюсти, а то я бы её потеряла.
— Флер? То есть, мадемуазель де Гонделорье, что вы здесь делаете?!
Девушка плотно закрыла дверь и скинула плащ.
— Доброго вечера, Сандра. До чего же я рада, что ты невредима, — она обняла меня, — твои близкие будут счастливы узнать об этом.
— Как вы смогли пройти, ведь стража оцепила собор? И Квазимодо… Разве он вас пропустил?
— Поэтому-то и пришлось идти именно мне. Только у меня был шанс пройти мимо стражи. Пожалуй, мог бы ещё мсье Фролло, но он считается пропавшим, и его нипочем не оставили бы в покое. А Квазимодо, этот страшный горбун… Он повстречался мне на лестнице и хотел не пустить, но я успела сказать, что иду помочь тебе. Он не стал мне препятствовать.
— Квазя, Квазя, добрый парень Квазя. Ненавидит меня, считает, что я похитила его любимого Фролло, но помогает мне. Нам надо взять его с собой. Я обещала, что он сможет увидеть хозяина.
— Забудь о нем. Сейчас нам надо избавить тебя от виселицы. Я сказала стражникам, что несу некоторые вещи и молитвенник для страждущей грешной души. Род де Гонделорье довольно известен, его репутация отличается кристальной чистотой, никто не посмеет думать, что Флер-де-Лис де Гонделорье помогла преступнице и колдунье бежать.
— Колдунье? Вот нет у людей фантазии. С какой стати я вдруг колдуньей стала?
— Будто бы кто-то станет долго размышлять над этим. Ты ведь живёшь с цыганами. Заколола капитана в обществе двух цыган, значит, сама цыганка. А все цыгане, только потому лишь, что цыганами уродились, являются колдунами.
— Идиоты. Как будто покушения на убийство недостаточно, чтобы вздернуть меня.
— До чего же ты болтлива. Нужно торопиться. Задержка может вызвать подозрения. Мы поменяемся одеждой. Ты выйдешь, я останусь.
— Что?! Это невозможно. Мы не можем вас тут оставить.
— Мне ничего не угрожает. Я скажу, что колдунья напала на меня.
— А моё лицо? Нужно быть идиотом, чтобы не посмотреть в лицо человеку, который будет выходить из собора.
— Они спят. Я дала им вино со снотворным, которое изготовил мсье Фролло.
— Тогда бежим вместе.
— Нет. Вдвоём нам не пройти по улицам Парижа незамеченными. Как только выйдешь из собора, ступай ко мне домой. Там тебя будет ждать Матиас. Он проведёт тебя во Двор Чудес.
Флер принялась раздеваться, я отвернулась.
— До чего странно… Слушайте, мадемуазель, для чего вам это нужно? Странно, что Матиас согласился рисковать вашей жизнью. И странно, что вы решили мне помочь… Я скорее поверю, что вы в сговоре со стражей, и вам надо просто выманить меня из убежища!
Флер застыла.
— Господь с тобой. У меня и в мыслях не было причинить такое зло жене друга моего возлюбленного.
— Жене друга вашего возлюбленного, да мы же ближайшие, блин, родственники! А ну одевайтесь! Никуда я не пойду.
— Послушай.
Флер взяла меня за руку, и мы сели на подстилку, служившую мне кроватью.
— Послушай. Ты не представляешь, что творится сейчас во Дворе Чудес. Твоя семья весь Париж вверх дном перевернула, когда выяснилось, что ты пропала. Я видела это, ибо мы с Матиасом выбрали именно время врумалий, чтобы мне переселиться во Двор Чудес. Когда стало известно, что тебя похитил звонарь Собора Парижской Богоматери и тебе угрожает виселица, мсье Труйльфу пил три дня. Между прочим, с Матиасом. А потом заявил, что будет брать Собор штурмом. И начал на это подбивать прощелыг и забулдыг.
Я схватилась за голову.
— Скажите, что его остановили, и штурма не будет.
— Конечно, не будет. Матиас поддержал его… Но мсье Гренгуар и мсье Фролло не дали случиться этому кошмару. Мсье Фролло сказал, что употребит все своё влияние, чтобы помочь тебе, и вернулся в город. С тех пор о нем ничего неизвестно.
Я схватилась за голову второй раз и буквально почувствовала, что седею.
— Твою ма-а-ать… Архидиакон нас сдал.
— Нет, скорее всего, он в застенках инквизиции. Проверяют его.
— Бедный Фролло… Что ж с ним будет, как нам его спасать…
— Сейчас важнее знать, как нам спасти тебя.
— А остальные? Скажи, все живы-здоровы? Где они?
— Будь спокойна, все в порядке. Они во Дворе Чудес, ждут тебя. Ждут, что Матиас приведёт тебя.
— Клопен… Клопен там как?
Так, не рыдать! Никаких проклятых рыданий. Нашла время нюни распускать. Собери мозги в кучку.
— Говорю же, иди. Времени немного, вдруг снотворное перестанет действовать.
Последний аргумент меня доконал. Флер говорила так убедительно, расписывала мне Клопена, Фролло, Гренгуара так натурально, что под конец я и думать забыла о каких-то там подозрениях. Мы обменялись одеждой.
— Спасибо… Флер. Что согласилась на эту авантюру.
Я улыбаюсь на прощание, глядя, как благородная дама одергивает на себе мои убогие тряпки. Флер-де-Лис все-таки подняла голову и ответила на улыбку.
— Я буду молиться о тебе. Чтобы ты счастливо воссоединилась с твоей семьёй.
Я вышла на лестничную площадку. И нет бы мне подумать, каким это образом Фролло умудрился изготовить снотворное, если уже много дней находится в гостях у инквизиции.
Я бодро спускаюсь вниз, но у входа замедляю шаг. Благородные дамы, наверное, должны ходить медленно и чинно. А вот и стража. Только почему-то они не спят…