Эстетика нищебродства

      Остаётся только поражаться скорости, с которой разносятся новости по Двору Чудес. Никаких систем массовой информации не надо. Телевизоры, радио… О чем вы вообще! Через пять минут каждый, даже самый последний пьяный бомж был осведомлен о необходимости срочно делать ноги. Я никогда не видела обитателей парижского дна настолько занятыми. Отмахнувшись от назойливой меня, Клопен рыскал в поисках какой-нибудь лошади для нашей повозки. Ещё бы, я минут десять промывала ему мозг на тему «А кто наши вещи тащить будет? Пушкин, что ли?». Клопен не знал, кто такой Пушкин, и интуитивно понимал, что лучше не спрашивать, да и времени не было… Собственно, именно поэтому Клода до сих пор никто не попытался убить. Пора исправить это досадное недоразумение. Я схватила архидиакона за шкирку.       — При всем уважении, мсье, буквально на пару слов.       А жизнь в суровых условиях пошла на пользу моей физической форме. По крайней мере, я без труда оттащила хрупкого священника в сторону от любопытных ушей.       — Объясните мне щас* же, какого рожна вы устроили? — я была настроена решительно.       Фролло замялся.       — Я ведь предупредил вас. У меня не было намерения причинить вам вред.       — Вы сообщили жандармам координаты Двора Чудес и при этом говорите, что не имели намерений вредить?! Вы с ума сошли?!       — Прежде чем орать, не грех было бы и выслушать. Я сказал, что у вас есть лишь час, но на деле времени больше. Я и несколько моих верных друзей часа три занимались тем, что устраивали баррикады на пути к Двору Чудес. Затем я пошёл во Дворец Правосудия и, рискуя жизнью, сообщил месторасположение. Но у вас есть время бежать, я не подставил никого.       Я с такой силой оттолкнула священника, что тот чуть не упал.       — Вы сами-то в это верите? А, если кто-то отстанет? Если кто-то элементарно не успеет? А если большинство не успеет? Людовик и так собирался ликвидировать дворы чудес, на кой-хрен им ваши подсказки?       Клод потупился.       — Если вы немедленно не выложите все, что знаете, я вас тресну. Обещаю!       Фролло вздохнул и скороговоркой выпалил:       — Я сказал, что здесь скрываются три преступника, покушавшихся на жизнь капитана де Шатопера, и, если они не поторопятся, то вы сбежите. Это все ради Жана, клянусь!       Столько слов и все нецензурные…       — Фролло, вы понимаете, что фактически предали нас! Совесть у вас есть?       Клод выглядел несчастным и поникшим, как побитый молью матрас. Он мучился, и это было видно. Бедный архидиакон так и не научился скрывать свои эмоции, терзания совести буквально написаны на его лице. Это немного смягчило меня.       — Благодарите Бога, что Клопен сейчас слишком занят, чтобы разбираться с вами. Что дальше планируете делать?       — Заберу Жана, Жеана и Квазимодо и возвращусь в Собор.       И только тут до меня дошла пугающая правда: Жан, Жеан и Клод скоро покинут нас. Меня. Даже не просто скоро, а очень скоро, буквально через несколько часов. Это ударило как обухом по голове. Что ни говорите, а я привыкла к ним. Клод для меня как отец, психолог и духовник в одном лице, Жан — как младший брат и даже нахального Жеана, который так бесил меня поначалу, я не смогу уже легко покинуть. Он ведь спас меня. Да и вообще сам по себе он вовсе неплох и не лишен обаяния. Но почему-то жальче всего мне было именно Фролло-старшего. Любому человеку сложно жить без какой-то хотя бы символической, но опоры. Таковыми для меня были Клопен и Клод. Но, если Клопен позволял себе орать и даже поднимать на меня руку, то Фролло всегда относился уважительно, и это так подкупало, создавало приятное чувство, что всегда есть кто-то сильный и умный, который поправит любой косяк. И теперь этот сильный и умный уходит. И возможно, я больше никогда его не увижу.       — Мадам Сандра, вы в порядке? Господи Иисусе, я отвратительный человек, но у меня ведь и в мыслях не было причинить вам зло. Хотите, я вернусь и скажу, что ошибся. Пущу их по ложному следу?       Что? Вот ведь наивняк, да я и вообще не об этом.       — Нет, нет, все нормально, мсье. Я только… Нам нужно торопиться. И ещё, я обещала Гренгуару, что вы поговорите с Пакеттой. Можете, пожалуйста, сказать ей, чтобы она не отравляла Эсмеральде и Пьеру жизнь своей непомерной заботой. Вас она послушает.       Ох, мы на грани смерти, о чем я думаю вообще.       — Как скажете, — Клод тоже выглядел озадаченно, но послушно отправился на поиски Пакетты, а я пошла искать Клопена.       Мой суженый был найден в обществе Матиаса и ещё четырех мужиков, которых я никогда не видела. Хотя постойте-ка, как минимум одного из этих чуваков я знаю. Да это же тот самый бандит, который притащил домой Клопена, когда тот был ранен! Эта компания довольно быстро заметила меня.       — Друзья мои, позвольте представить вам мою жену Сандру. Вы могли бы оказать ей почести, как первой даме Двора Чудес, но боюсь, у нас теперь нет ни времени, ни Двора Чудес.       А я-то думала, что Клопену сейчас решительно не до ха-ха. Несмотря на его реплику тот самый человек, который в своё время спас Клопена, подошёл ко мне и изящным жестом поднес мою руку к губам.       — Бабет к вашим услугам, мадам.       — Оставим придворные расшаркивания до лучших времён, господа. Сейчас у нас есть дела поважнее, — немного раздраженным голосом процедил Труйльфу.       И тут я заметила, что к нам присоединился Жеан с непониманием на лице и небольшим бодуном в глазах.       — Господа, это все напоминает бунт против нашего славного короля. Если бы я не знал вас, то решил бы, что вы именно за этим здесь собрались.       Клопен улыбнулся, приобнял школяра за плечи и произнёс:       — Нет, Мельник, сегодня мы свергаем с трона не того короля, о котором ты подумал. Другого. А ты, малыш, что здесь забыл? Выпей на посошок и отправляйся к брату. Сегодня ты вместе с ним и своими племянниками отправляешься домой.       Жеан потряс головой, пытаясь хоть немного согнать алкогольный угар. Хоть я и не пила, но такое ощущение, что мне тоже надо в вытрезвитель. Или Клопену. Или нам обоим. Отпустив Жеана, Труйльфу снова повернулся к своим боевым товарищами, уже не обращая на школяра никакого внимания.       — Без долгих предисловий. Звенигрош донес, что королевские карательные войска ведёт, кто бы мог подумать, Феб де Шатопер. И они идут сюда. Как вы думаете, чьи головы наш бравый вояка будет искать в первую очередь? Правильно, головы своих обидчиков. Поэтому Сандре и Эсмеральде бежать надо как можно скорее. Всем Двором мы не сможем ретироваться достаточно быстро, поэтому решено разделиться. Хуанди поведет своих людей на юг, Руссо своих на север. Бабет, для тебя и ребят у меня отдельное и очень ответственное поручение: вам надлежит защитить мою жену, дочь и… Новую семью моей дочери. Я хочу, чтобы они остались живы и свободны.       Сказать, что я пришла в полнейший шок — это ничего не сказать. У «ребят» вид был тоже какой-то непонимающий. Бабет уже открыл рот, чтобы что-то ляпнуть, но не тут-то было.       — Так, стоп машина. Клопен, объясни-ка ещё раз для тупых. То есть мы с Эсмеральдой и кучкой мужиков, которых лично я вижу первый раз в жизни, отправимся в какие-то неведомые дали, но что в это время будешь делать ты? И, что ещё более важно, где?       Никогда я ещё не видела, чтобы Клопен был таким. Сейчас он имел вид персонажа героической саги.       — Я буду спасать свой народ.       Как он это сказал! В другой ситуации я бы, пожалуй, залюбовалась им. В любой другой, но не в этой.       — Ах вон оно что! Народ он спасать будет, поглядите-ка на него! Слушай, ты, Моисей недоделаный, а ну-ка сделал лицо попроще! Ишь чего удумал! В Данко играть, героя изображать! Да я тебя, гребаного героя, своими руками свяжу и гребаному Людовику притащу, чтоб неповадно было!       Мои вопли грозили привлечь внимание королевских солдат, но на самом деле в груди поднималась волна отчаяния. И чем сильнее становилось отчаяние, тем громче я принималась орать. Клопен перекрыл мой вербальный фонтан лучшим из способов — поцелуем. Ишь какой. Не постеснялся уронить достоинство перед своими брутальными друзьями. Бабет смущенно кашлянул:       — Я думал, мы ограничены во времени.       В тот же момент стоящий рядом с ним незнакомый мне мужик пихнул Бабета локтем в бок.       — Заткнись. Они, может, не свидятся больше.       Это предложение как нельзя лучше описало все мои страхи. Как только Клопен отпустил меня, я заявила:       — Я пойду с тобой.       Он усмехнулся.       — Ты ведь даже не знаешь, куда я пойду.       — Это не имеет значения. Куда ты, туда и я. Или ты отделаться от меня решил таким пафосным способом?       Он хохотнул.       — Да, ведь королевские карательные войска состоят целиком из потаскух. Ты ведь неглупая женщина, а иногда такую чушь порешь.       — Если кто из нас и несёт чушь, так это ты. Знаешь, я не горю желанием умирать героической смертью, если можно этого не делать. Ты должен бежать с нами. Со мной, Эсмеральдой, Гренгуаром, Пакеттой и этими… Я их не знаю, но ты понял, о ком я.       — Я похож на крысу? Что будет с моим народом, я не брошу их.       — Боже… Клопен, ну пожалуйста…       — Эй, Бекас!       Мы резко повернули головы и уставились на подавшего голос Жеана.       — Ты так быстро определил мою судьбу, что я даже не успел известить тебя о том, что никуда я не пойду.       Труйльфу хлопнул себя ладонью по лбу.       — Даже не начинай, Мельник. Уноси ноги, кому говорят. Возвращайся в колледж, сношайся с потаскухами, пропивай деньги брата и не ввязывайся больше в истории, которые могут стоить тебе жизни.       — Заткнись.       Я подавилась смехом. Жеан выглядел злым.       — Ты не Господь Бог и не братец Фролло, чтобы учить меня жизни. И я не вернусь к своему прежнему убогому существованию. Поэтому, уноси ноги. А я возглавлю и спасу твой народ.       Клопен задохнулся от возмущения, а я воскликнула:       — Да, это ведь выход! Прошу тебя, не дай своей гордости погубить тебя. Жеан справится, он просто рожден для этого. Разве ты не видишь в нем шестнадцатилетнего себя?       Клопену было очень нелегко это принять. Он так и не дал свой ответ, когда к нам прибежал Фролло-старший в сопровождении Гренгуара, Эсмеральды, Пакетты, Квазимодо и Жана.       — Они совсем скоро будут здесь! Какого черта вы тут телитесь? Жеан, идём. Жеан?       Школяр подбежал к Клоду и заключил его в объятия. Повисло молчание.       — Ты не пойдешь, ведь так? — голос Клода звучал совершенно безжизненно.       Жеан оторвал лицо от груди архидиакона.       — Не пойду, братец. Прости уж. За все.       Клод провел рукой по голове Жеана.       — И ты меня прости. Я пихал тебе свою правду, не желая замечать, что ты другой. Это было… Эгоистично. Ты теперь оставишь меня.       Я могу поклясться, что у Клода заблестели глаза, но, сказать по правде, мне надо сдержать собственные рыдания.       — Не грусти, Клод. Однажды мне очень сильно потребуются деньги, и я обязательно появлюсь.       Они оба грустно усмехнулись. Жеан подошёл к Жану и потрепал того по голове.       — Держись, малыш. Стань хорошим сыном братцу Клоду и постарайся уж сделать то, чего я не смог — оправдать его ожидания. Хотя нет, малыш Жан, иди своим путём. Я думаю, теперь братец Клод не обидится.       Это было слишком. Я все-таки разревелась, уткнувшись в плечо Клопена. Именно такую меня, зареванную и вконец расстроенную, Фролло-старший отвел в сторону, сказав, что хочет поговорить наедине.       — Мадам Сандра… Я не знаю, как вас благодарить. Вы подарили мне новую жизнь. Никаких слов не хватит, чтобы воздать вам за это.       Я совершенно неизящно и неподходяще шмыгнула носом.       — Вы подарили ещё одну жизнь Клопену, что ещё я могла сделать для вас за это. Но на самом деле вы преувеличили. Новую жизнь вам подарила не я, а вы сами. Ну и Бог, наверное. И Жан. Берегите его, ладно? И себя. Я буду очень скучать.       В нашем глобальном прощании было много слез и соплей. Эсмеральде тоже было жалко покидать Клода. Когда она его обнимала, я ненароком испугалась, как бы цыганка не загубила всю многомесячную работу архидиакона над собой, но, кажется, этого не произошло. Клопену и Гренгуару тоже было что сказать Клоду на прощание. Держу пари, об уходе архидиакона жалел весь Двор Чудес, которому тот успел принести очень много добра. В итоге, мы сделали, как и было решено. Матиас скрылся вместе с Флер и своей цыганской общиной, Гийом Руссо и Галилея пропали из виду ещё быстрее, так же как и Жеан вместе с парижским сбродом. Клод Фролло вместе с Жаном и Квазимодо отправились в город, а я, Клопен, Гренгуар, Эсмеральда, Пакетта и бандитская компания в составе Бабета, Монпарнаса, Звенигроша и Живоглота поперлись в… Без понятия, честно говоря. Единственный критерий, которым руководствовался наш навигатор Клопен, это «как можно дальше от Парижа». Ну что ж, можно хоть в саму преисподнюю, лишь бы с ними.