шерлок bbc

— Настоятельно рекомендую сменить образ жизни, — сказал Шерлоку сизошный сержант. — Ещё одно задержание за нарушение общественного порядка, да ещё в состоянии наркотического опьянения, и тремя сутками кутузки не отделаетесь. Шерлок презрительно фыркнул. Никакого нарушения общественного порядка, как и наркотического опьянения не было. Просто тупоголовый зануда Лестрейд взбесился из-за того, что Шерлок принял немного релаксанта, и не придумал ничего лучше, как засунуть консультирующего детектива в сизо, чтобы Шерлок мог вдоволь налюбоваться на кретинов, которые не знают меры в расслабляющем, и получить от медсанчасти весь пакет процедур по первичной реабилитации наркоманов. После «чистки» восприятие вновь обострилось, фиксировало каждый, даже самый мимолётный звук, запах, образ... Полусонный мозг пробудился и опять заработал с интенсивностью атомного реактора. Мозг требовал полноценной нагрузки, ему нужны были сложные интересные задачи, а на «жёсткий диск» поступала только пустая, ничего не значащая информация — о дежурном сержанте, о надзирателе, о бездарном репортёре, который неуклюже изображал доставщика пиццы. И эта недозагруженность мозга была почти болезненна. Если срочно не найти полноценное занятие, боль наверняка станет реальной. «Чёртовы медики! Вычистили из организма весь релаксант без остатка. Гуманисты хреновы, им никогда не понять, что такое настоящие мышление и восприятие, убогие мозги этих эскулапов перегреваются даже от самого незначительного усилия». Лестрейд прислал СМС. В архиве есть немало «глухарей», которые могут представлять для Шерлока интерес. Посмотреть надо сегодня, завтра их отправят из Скотланд-Ярда в архивы МВД на вечное хранение. Шерлок усмехнулся. Хитрость проста как шоколад — Лестрейд хочет нагрузить его работой, чтобы не оставалось времени ни на что другое. Но Лестрейд никогда не присылает СМС. Он звонит. Если появилась СМС, это означает, что Лестрейд не может говорить. Плюс реплика об архиве — в Ярде проверка, причём очень серьёзная, министерского уровня. А стало быть, архив перетряхнули сверху донизу и нашли что-то действительно любопытное. Приятно будет ещё раз показать полисменам, что они не умеют замечать самых очевидных фактов. Но сначала домой. Вымыться, переодеться в свежее. И обязательно отправить Лестрейду СМС с просьбой отослать Донован с каким-нибудь заданием подальше от Скотланд-Ярда. Хотя нет. Лестрейд в дурном настроении, и заботиться об удобствах Шерлока не будет. Да ещё и вопросы задавать начнёт. — Такси! — остановил машину Шерлок. — Бейкер-стрит 221б. Довёз таксист быстро, но унылого дорожного однообразия всё же хватило, чтобы вновь пережить все события последнего месяца. ............. Двадцать пять дней назад ............. Расследование привело их с Джоном в бильярдный клуб. Чтобы разговорить нужного свидетеля (заведует третьим игровым залом, женат вторым браком, верен супруге, но рискует стать вдовцом, поскольку жена страдает гипертонией), нужно было изобразить интерес к бильярду. Если для Шерлока это было всего лишь актёрством, то Джона игра увлекла всерьёз. Хотя и не сразу. — Нет, Шерлок. Я не буду играть. Я категорический противник азартных игр. Завзалом услышал. — Бильярд не рулетка, мистер. Это спорт, и его даже хотят включить в программу Олимпийских игр. Когда именно это будет — неизвестно, спортивные чиновники ещё неповоротливее обычных, однако официальный статус спорта бильярду всё же присвоили. — Вот именно что «официальный статус», — ответил Джон. — А реальный бильярд — это дурдом с перебравшими пива раздолбаями. Завзалом усмехнулся: — Для настоящей игры надо выбирать серьёзные специализированные клубы, а не пабы с бильярдным столом. В клубах запрещены не только спиртные напитки, но и ставки на игру. Кроме того, там есть тренеры и соревнования, как и в любом спортивном центре. — Всё это очень хорошо, — вежливо улыбнулся Джон. — Но бильярд — не моя область. — Откуда вы знаете, если никогда не пробовали? Взгляните сюда. Сколько, по-вашему, есть вариантов удара, при помощи которого можно загнать вот этот шар вон в ту лузу? — Четыре, — сказал Джон. — Хотя нет, пять. — Что?! — одновременно переспросили завклубом и Шерлок. Завзалом сказал: — Здесь только четыре варианта. — Нет, пять, — подтвердил, на свою голову, Шерлок. А Джон взмахами руки показал направления ударов: — Первый, второй, третий, четвёртый и пятый. Так, Шерлок? — Да, — снисходительно кивнул тот. Надо же, в кои-то веки Джон проявил сообразительность. — Это потрясающе! — воскликнул завзалом. — Пятый вариант не заметил даже я. У вас обоих редкий дар бильярдистов. Если его отшлифовать, вы сможете претендовать на победу в международных чемпионатах. — Мы подумаем, — ответил Шерлок. ............. Двадцать два дня назад ............. — Я вступил в бильярдный клуб «Глобус», — сказал Джон. — Он находится неподалёку от поликлиники, и там есть по-настоящему хорошие тренеры. — На кой чёрт тебе бильярд? — Это лучше, чем смотреть всякий вздор по телевизору или слушать как ты ноешь о скуке. — Я не ною! — возмутился Шерлок. — Ты портишь стены в гостиной или издеваешься над скрипкой. Что это, если не эквивалент нытья? Шерлок фыркнул и демонстративно отвернулся. А Джон ушёл в клуб, чтобы, как он пояснил, «хотя бы немного пообщаться с адекватными собеседниками». Шерлоку только и осталось, что рисовать выстрелами на стене печальный смайлик. ............. Девятнадцать дней назад ............. — Я звонил тебе трижды! — раздражённо сказал Шерлок. — Мне была нужна твоя помощь. — Ручку или мобильник ты мог бы взять и сам, — ответил Джон. — Всё, что для этого требуется — оторвать задницу от дивана и пройти пять шагов к столу. А в клубе объявили дополнительную тренировку. Они взяли нового тренера, уровень которого на порядок выше, чем у остальных, и у меня есть шанс попасть к нему в группу. — Скука! — брезгливо бросает Шерлок. — Так тебя туда никто и не приглашал, — говорит Джон и начинает писать в блоге обширный пост, посвящённый сегодняшней тренировке и своим надеждам оказаться в спецгруппе клуба «Глобус». А Шерлок пытается осознать тот факт, что в жизни Джона появилось нечто, интересующее его гораздо больше, чем капризы единственного в мире консультирующего детектива. ............. Семнадцать дней назад ............. Джон ушёл с Бейкер-стрит навсегда. Причина понятна — душевная рана, которую ему нанёс бывший бой-френд, болела до сих пор. А выходка Шерлока выглядела жестокой и циничной насмешкой над этой болью. Но ничего подобного Шерлок не хотел! Он всего лишь стремился получить от Джона признание, что у него был-таки роман с мужчиной. Намёков Джон понимать не желал, и Шерлок решил простимулировать ситуацию косвенным фактором — например, запиской в личку блога якобы от бывшего любовника. Ошибка. С Джоном нельзя играть. Никогда. Ему нельзя лгать — тоже никогда. Шерлок должен был задать прямой вопрос, и тогда получил бы честный ответ. Но Шерлок ошибся. Его ошибка причинила Джону боль. И Джон ушёл. Шерлока частенько бросали и раньше — рядом с ним надолго не задерживался никто. Однако так резко и безоговорочно Шерлока из своей жизни не вышвыривали ещё ни разу. Без Джона сразу стало холодно. Он был не просто соседом и объектом сексуального желания. Джон сделал то, что до него не удавалось ещё никому — стал частью души Шерлока. И отнять Джона не могло ничто в мире — ни самое сложное переплетение случайностей, ни злобный гений Мориарти, ни выстрел снайпера, ни взрыв бомбы... Но оказалось, что Джон может уйти сам. И никто и ничто не способно его удержать. Однако если Джона нельзя было удержать, это не означает, что его невозможно вернуть. Ведь Шерлок всегда возвращал тех, кто ему нужен. Хотя с Джоном это будет нелегко. Придётся извиняться. Шерлок крайне редко ошибается и ненавидит признавать свои промахи, но ради Джона можно сделать исключение. ............. Четырнадцать дней назад ............. Шерлок нашёл правильные слова для извинений. Джон не может им не поверить. Он простит. Времени для поиска нужных фраз понадобилось много — несоизмеримо больше, чем для решения самых трудных задач, которые попадались Шерлоку. С Джоном вообще всё очень непросто. Это загадка, которую Шерлок так и не смог разгадать до конца. В большинстве случаев Джон так же примитивен, предсказуем и управляем, как и большинство людей. Но неожиданно — всегда неожиданно, вот в чём проблема! — Джон совершал поступки, предвидеть которые Шерлок оказывался неспособен. А ведь каждый из этих поступков оказывался судьбоносным, и не только для них двоих. Момента, с которого Джон стал для него необходимостью, Шерлок не знал. Упустил он и тот момент, когда стал вожделеть Джона. А теперь жестоко расплачивался за своё ротозейство. Как можно быть таким идиотом? — Тебе что, мало было?! — спросил Шерлок своё отражение. — Ты что, забыл — тебя никто и никогда не сможет полюбить! И тут же отвернулся от зеркала. Плевать. Пусть Джон считает его всего лишь другом и обнимает вместо Шерлока любовниц, пусть тратит время на свой глупый бильярд, но пусть при этом каждый день сидит в их общей с Шерлоком гостиной и болтает обо всякой дребедени или пишет в блоге, смотрит телевизор, ворчит, что в комнатах опять бардак, а продукты не куплены... Пусть Джон просто будет в жизни Шерлока. Тем более, что со временем Шерлок научится перехватывать кусочек его ласки и для себя. Завтра Джон вернётся. Очень хочется поговорить с ним прямо сейчас, но нельзя — поспешность всё испортит. А наиболее подходящий для разговора момент наступит лишь завтра вечером. ............. Тринадцать дней назад ............. Лестрейд позвонил утром. А предложенное им дело оказалось восхитительно интересным. Шерлок предвкушал и возможность сразить всех блеском интеллекта, и упоение от процесса решения трудной задачи. Но в реальности всё оказалось по-другому. — Вы посмотрите! — голос Андерсона разнёсся по всему переулку. — Наш штатный психопат явился без свиты. Джон Ватсон всё-таки тебя бросил? — Андерсон, если ты опять просадишь на скачках ползарплаты, жена подаст на развод. И хотя это тебя не особо огорчит, зато судебный запрет не встречу с детьми пережить будет сложнее. А судья обязательно попытается оградить юных граждан от контактов с папашей-игроманом. — Какого чёрта ты... — Андерсон, — перебил Шерлок, — я хочу осмотреть место преступления, пока ты и твои коллеги опять всё не испортили. Единственный в мире консультирующий детектив оттолкнул криминалиста и подошёл к Лестрейду, который внимательно рассматривал содержимое какого-то бумажника. Скорее всего, он принадлежал убитому. — Я и подумать не могла, — донёсся до Шерлока голос Салли Донован, — что бильярд — это так интересно. Потрясная игра! Столько впечатлений у меня ещё никогда не было. «С какой стати она занялась бильярдом? — удивился Шерлок. — И почему до сих пор не съязвила по поводу отсутствия Джона?» Лестрейд велел Салли принести кейс убитого. Когда она подошла, у Шерлока на мгновение потемнело в глазах — от Салли пахло Джоном Ватсоном. Запах телесного контакта с другим человеком — лёгкий, едва уловимый, почувствовать его под ароматом парфюма не способен почти никто. А оттенок запаха... Шерлок до боли прикусил губу. Такого оттенка не бывает у простого перепихона. Этими оттенками обмениваются только те любовники, которые хотят засыпать и просыпаться в одной постели очень долгое время, по возможности — всю жизнь. «Никаких эмоций нет — есть химия тела», — вспомнилась Шерлоку любимая фраза одного из университетских преподавателей. Химия тела Салли Донован свидетельствовала о покое, счастье и удовлетворённости, источником которых был Джон Ватсон. «Где они могли пересечься? Если Джон не пошёл ни к Саре и ни к Антее, то поехал в дешёвую, но приличную гостиницу — вроде той, где жил до того, как переехать на Бейкер-стрит. А Салли привели туда следственные дела. Но почему она вошла в холл именно в ту минуту, когда там был Джон Ватсон?!» Шерлок не верил в судьбу. Но всегда учитывал фактор случайности. Однако вот такого расклада предположить не мог. В глазах Салли явственно читалось торжество победителя. — Ненормальный, ты что это замер как столб? Труп без тебя заскучает. — Труп заскучает? — не понял Шерлок. — А кто ещё способен по тебе скучать? Ты ведь главный труполюб в Лондоне и окрестностях, — ехидно пояснила Салли. «Джон мой, — говорил её взгляд. — И тебе рядом с ним нет больше места. Довольствуйся обществом трупов, маньяков и воров — они более подходящая для тебя компания». Шерлок опять ошибся. Единственный правильный момент для разговора с Джоном был в ту минуту, когда он вышел с чемоданом в гостиную, а единственным правильным словом стало бы обычное «прости». Но Шерлок тогда был слишком сосредоточен на себе, чтобы думать о Джоне. И в итоге потерял его навсегда — едва за Джоном закрылась входная дверь, разрыв стал необратимым. Салли сунула Шерлоку кейс и ушла морочить головы журналистам — она превосходно умела забалтывать их не в меру любопытные уши речами сколь красочными, столь и бессодержательными. «Работа прежде всего, — напомнил себе Шерлок. — Она единственно важное, что есть в жизни. И работа — лучшее средство для излечения от глупых стремлений». Но сегодня безотказное лекарство не помогло. Без Джона пресной и серой была даже работа. ............. — Бейкер-стрит! — сказал таксист. Шерлок расплатился, вышел. Такси уехало. Входить в дом не хотелось — ведь там пусто и холодно. «Вздор! Я прекрасно жил без Джона раньше, смогу жить не хуже и теперь. Надо всего лишь немного времени, чтобы привыкнуть». ............. ............. Лестрейд потёр ладонями лицо. Третья ночь без сна и на ногах. Голос кипящего возмущением Шерлока отдавался болью в затылке. — Вы поймали маньяка? Сами? И всего лишь за трое суток? Лестрейд ядовито ухмыльнулся: — А ты всерьёз вообразил себя незаменимым? Если это так, то я сильно переоценил твой интеллект. — Ваш успех не более чем случайность! — Случайность — это ты, Шерлок. А успешная работа полиции — закономерность. Шерлок дёрнулся, но ничего не сказал. Лестрейд проговорил: — Я не отрицаю твою полезность. Однако она не настолько велика, чтобы терпеть ради неё твои паскудные выходки. Поэтому, если хочешь, чтобы тебя и впредь допускали к расследованиям, дашь расписку, что обязуешься больше не принимать никаких наркотических веществ. И при первом же нарушении перед тобой закроются навсегда двери всех полицейских участков Великобритании. — Ты что, перепутал меня с малолетним наркоманом? — разозлился Шерлок. — У тебя есть ровно одна минута, — Лестрейд кивнул на стол, где лежал лист бумаги и ручка. — По истечении этого времени я прикажу вышвырнуть тебя на улицу. Шерлок оторопело хлопнул ресницами. Такой решимости в голосе инспектора он не слышал ещё никогда. Лестрейд ответил ледяным взглядом. Ему осточертели оба Холмса. И если с младшим ещё хоть как-то можно договориться, то старший — самая настоящая чума. «Самолёт Марины должен был уже покинуть пределы Великобритании, — думал Лестрейд. — Жаль ломать девочке карьеру, ведь в России ей опять придётся всё начинать с нуля, но это лучше, чем позволить Майкрофту сломать Маришке жизнь. То, что случилось три дня назад — не более чем минутная слабость всевластного вельможи. И этот чиновный прыщ ни за что не простит того, кто был её свидетелем. Особенно если этот кто-то отказался быть его постельной принадлежностью. Но пусть Майкрофт отыгрывается на мне одном. Девочку погубить я ему не позволю». Шерлок с высокомерной гримасой сунул Лестрейду расписку. Тот убрал её в сейф и приказал проводить консультирующего детектива в архив. «Майкрофт ничего не предпринимал трое суток, — продолжал размышлять Лестрейд. — И это не удивительно, ведь у меня был его драгоценный братец, а добраться до Шерлока я успел бы быстрее агентов Майкрофта. Господи, звучит так, как будто я террорист, захвативший заложника! Но Майкрофт просто не в силах осознать, что между людьми могут быть ещё какие-то отношения, кроме угроз, шантажа, давления и подкупа. Поэтому надёжнее было бы отправить Марину в Россию сразу же после той встречи с Майкрофтом. Но возможность вывезти девочку страны так, чтобы не привлечь внимание мистера Большая Шишка, появилась только сегодня. Майкрофт ничего не знает об отъезде Марины, это я могу гарантировать. А когда узнает, моя дочь будет вне пределов его досягаемости». ............. ............. Антея всё же решилась на разговор с родителями. Смогла твёрдо сказать им, что сама будет выбирать с кем и как ей жить, а если родители хотя бы один раз попытаются вмешаться, могут считать, что дочери у них больше нет. «Мне нужна своя собственная судьба, а не воплощение ваших нереализованных надежд, — говорила она. — Я вам не инструмент!» Родители оскорбились, обозвали дочь эгоистичной и неблагодарной тварью. Антея ответила, что домой вернётся только тогда, когда родители вновь обретут способность к адекватному разговору. Оставалось надеяться, что времени для этого понадобится не слишком много — родители у Антеи по-настоящему умные люди. А теперь надо помириться с Джоном. Обидела она его сильно, но той, прежней Антеи больше нет. «Я стала другой — сильной, смелой, самостоятельной. Теперь мне можно доверять всегда и во всём. Джон должен это понять. Не может не понять». Антея позвонила в поликлинику. Приём у Джона заканчивался через час. Встретиться с ним Антея не успеет — дорога потребует часа полтора, не меньше. Но ничего страшного, в поликлинике для вечерней уборки останутся санитарки, а они наверняка знают и новый адрес Джона, и паб, где он проводит вечера. С тех пор, как Джон уехал с Бейкер-стрит, наблюдение за ним было снято, но Антея обойдётся и без донесений агентуры: разговорить санитарок — задача нетрудная. ............. ............. Старший тренер клуба «Глобус» Уильям Прингл любовался игрой Джона Ватсона с местным чемпионом. Ватсон рисковал, но риск был оправданным и мудрым, а ходы творческими, неожиданными. У чемпиона на порядок лучше техника удара, но ходы стереотипны и предсказуемы. — Партия! — сказал Ватсон. — Извини. — Что? — не поверил чемпион. — Где? Чёрт! Проигрыш был всего лишь в одно очко. Однако проигрыш есть проигрыш, и количество очков значения не имеет. — Поздравляю, — сказал чемпион. — Но настаиваю на реваншной игре. — Завтра в это же время вас устроит? — Да, вполне, — ответил чемпион и ушёл в другой зал. — Джон, — подошёл к Ватсону Прингл, — ты уже готов к кубку Робинсона. Это небольшой ежеквартальный чемпионат, не самый престижной, но достаточно серьёзный. Именно то, что надо для дебюта. Я подам заявку. — Нет, Уилл. Сам же видел — у меня техника хромает. — Техника — вещь необходимая, однако опыт соревнований не менее важен. Пусть ты и не войдёшь в призовую тройку, но шестое место или даже пятое тебе вполне по силам. Для новичка это будет отличный результат. — М-м... — задумался Ватсон. — Не знаю. Попробовать, конечно, можно, но я не хочу, чтобы ты рассчитывал на меня как на реального клубного игрока. — Это ещё почему? — Я сдал экзамены на курсы повышения квалификации. А учёба в меде не оставляет времени на посторонние дела. — Куда тебе ещё повышаться? — не понял Прингл. — Ты и так отличный врач. — Нет пределов совершенству, — усмехнулся Ватсон. — Но, строго говоря, это не столько повышение квалификации, сколько переобучение — я стану эпидемиологом. — В Лондоне врач-эпидемиолог никому и на хрен не нужен. Ты что, собрался ехать куда-нибудь в Африку? — Да. За курсы платит Красный Крест, а все слушатели подписывают пятилетний контракт на работу. — Понятно, — кивнул Прингл. — А как же та очаровательная смуглянка, которой ты заказывал гостевую карточку? Что она говорит о твоём отъезде? — Она едет со мной. Передвижному госпиталю нужен начальник службы безопасности и пресс-секретарь. Салли с лёгкостью может совмещать обе должности. Мы были на собеседовании в Красном Кресте, и Салли очень понравилась менеджеру по персоналу. Её включили в проект. Контракт с ней подпишут, когда она уволится с нынешней работы, но Салли уже член медгруппы. Как и я. Мой контракт подписывается через неделю, одновременно с началом занятий, так что сам понимаешь — карьера бильярдиста не для меня. ...Антея до боли прикусила костяшку пальца. Она опоздала! У Джона успела появиться другая женщина и новая жизнь, в которой для Антеи места нет и не будет. Проникнуть в клуб оказалось легко: немного кокетства, капелька лжи, наивный взгляд очаровательной глупышки — и на вахте охотно пропустили забывшую гостевую карточку барышню к жениху. — Джон, — говорил тем временем Прингл, — в передвижном госпитале ты не заработаешь ни имени, ни денег. А в мире бильярда ты уже через год будешь одной из «звёзд». Призовые выплаты на соревнованиях, доходы от рекламы — это очень хорошие суммы, Джон. И твои фото на первых полосах всех спортивных газет. — Я не люблю быть в центре внимания, — сказал Джон. — Но дело даже не в этом. Я врач, Уилл. Моя настоящая жизнь в больнице. А бильярд — это способ разнообразить повседневность, привнести в неё немного адреналина. Именно немного, ровно столько, чтобы скрасить будни, а не стимулировать адреналиновую зависимость. Поэтому максимум того, что мне действительно нужно — еженедельные межклубные состязания, которые не входят в официальные рейтинг. Народ в клубах постоянно меняется, и потому междусобойчиков с одними и теми же партнёрами можно не бояться. — Это не твой уровень, Джон. Ты способен на большее. — Но оно мне не нужно. — И всё же сыграй на кубке Робинсона, — настаивал Прингл. — И лишь после этого принимай решение. — Хорошо, — кивнул Джон. — Я буду играть. Но это ничего не изменит. «Кто знает, — подумала Антея, — кто знает... Перемены всегда приходят оттуда, откуда их не ждёшь». Подойти к Джону она не решилась. Зато купила билет на одно из лучших мест в зале, где будет проходить кубок Робинсона.