шерлок bbc

Судьба подкинула сюрприз ровно через три дня после того, как Шерлок Холмс научился жить без Джона Ватсона — вернул в фирму проката обогреватели, прибрался в кухне и гостиной, спать стал в своей комнате и даже в меру своих умений приготовил завтрак. Правда, пробовать его миссис Хадсон отказалась. — Боже мой, это ведь были полуфабрикаты! Как можно испортить почти готовую еду? Шерлок мрачно зыкнул исподлобья и отправил СМС в ближайшее кафе. Завтрак доставят через двадцать минут. Миссис Хадсон вздохнула. — Ты такой способный биохимик. Но почему-то не можешь справиться с кулинарными ингредиентами. — Мне мешают домовые эльфы. — Кто? — с изумлением посмотрела на него миссис Хадсон. — Это единственная причина, по которой ингредиенты могут взаимодействовать совсем не так, как написано в инструкции. Миссис Хадсон улыбнулась, погладила Шерлока по щеке. — Ты очарователен, когда шутишь. Почаще шути, когда будешь знакомиться с девушками. — У меня нет времени на девушек. Я работаю. — Свиданиям работа не мешает. У Шерлока пискнул мобильник, сообщая о свежем СМС. — Ну, работай, — сказала миссис Хадсон и ушла. Шерлок прочёл СМС. Из Барбакан-центра сообщили, что билет на имя Ш. Холмса забронирован, но оплатить его надо не позднее, чем за два часа до начала концерта, иначе бронь будет снята, а билет продан. Ниже следовал адрес интернет-страницы, на которой перечислены формы оплаты. Шерлок улыбнулся: посетить выступление Лондонского Симфонического оркестра — это великолепно провести вечер. Правда, до него ещё три дня, но работа поможет скоротать время. ...В антракте Шерлок пошёл купить прохладительного — в зале было душновато. И возле автомата с напитками столкнулся с Джоном Ватсоном. — Ты что здесь делаешь? — возмутился Шерлок. — И тебе добрый вечер, — подчёркнуто ровно ответил Джон. — Что ты здесь делаешь? — повторил Шерлок. — Это концертный зал. Люди ходят сюда, чтобы слушать музыку. Это называется «развлекаться». И если тебе такой способ провести вечер кажется скучным, то это не означает, что он должен быть скучен и для всех остальных. Шерлок ядовито усмехнулся: — Здесь играет симфонический оркестр. Что ты можешь понимать в такой музыке? Джон качнул головой. — Ну конечно, понимать классическую музыку может только единственный в мире консультирующий детектив. А по совместительству — великий скрипач, который покупает дорогой инструмент, а сам не способен сыграть ни единой музыкальной фразы! — Что?! — возмутился Шерлок. — Оставь, — сказал Джон. — Я хочу приятно и культурно провести вечер, а ты не вписываешься ни в одно из этих определений. Джон бросил в мусоросборник стаканчик с минералкой и ушёл. Шерлок проводил Джона растерянным взглядом. Так не бывает. Такое просто не имеет права быть! Джон не может, не смеет являться таким абсолютным совершенством. Это неправильно и несправедливо, когда всё, что ты никогда не сможешь получить сам — тепло, свет, покой и надёжность, оказываются сосредоточены в одном конкретном человеке, который к тому же раздаёт эти сокровища любому и каждому, даже не замечая своих даров. Но особенно больно становится, если ты оказываешься в числе тех, с кем Джон Хэмиш Ватсон общаться не желает. А теперь выясняется, что он любит и понимает симфоническую музыку — купить билет на галёрку, да ещё и если ради этого пришлось экономить скудную пенсию и невысокую зарплату, способен только настоящий ценитель. Людей, любящих классику, в Британии немало, но в непосредственном окружении Шерлока никого из них не было. А потому классическая музыка давно стала для него собственным миром, в котором не нужно носить масок и защищаться, потому что музыка принимает Шерлока таким, какой он есть, не пытаясь переделывать в соответствии с какими-то чуждыми ему канонами. И появление других людей в этом сугубо личном, предназначенном только для Шерлока мире, не предусматривалось. Любой вторгшийся в него неизбежно становился агрессором. Но всё дело в том, что и Джон никогда не пытался переделывать Шерлока — сердился или восхищался, соглашался или возражал, однако с ним Шерлоку ни разу не потребовалось «надевать броню». Джон давно стал частью личного мира Шерлока, а сегодня оказалось, что ему и музыка нравится та же, что и Шерлоку. «Через неделю в Ковент-Гарден дают "Тайный брак". Джон будет в восторге, ведь он никогда ещё не смотрел оперу с хороших рядов. А после поужинать в ресторане, стилизованном под викторианскую эпоху. Джону понравится, в нём есть что-то от настоящего викторианского джентльмена». Шерлок улыбнулся — Джон радуется всегда открыто и непосредственно как ребёнок, и его радость подобно солнцу согревает всех, кто с ней соприкоснётся. А потому Джон — это всегда приятно. Новые знакомые даже верить не хотели, что этот, похожий на плюшевого медвежонка, человек прошёл войну, получил тяжёлое ранение... Но Джон не игрушка. И плюшевая мягкость в любое мгновение может смениться боевым металлом. Найти Джона было делом двух минут, а его соседка с восторгом приняла предложение сменить место на галёрке креслом в партере. — Зачем тебе это? — спросил Джон. — Смотри, — Шерлок взмахнул программкой, — во втором отделении будет несколько произведений Чимарозы. У него очень яркие и интересные мелодии. Жаль, что их так редко включают в концертный репертуар. Но через неделю в Ковент-Гарден дают его оперу. — Ты не ответил на вопрос. — После реконструкции акустика Барбакан-центра стала намного лучше, но всё же немного не дотягивает до настоящего концертного уровня. Звучание классических мелодий невозможно раскрыть здесь в полной мере. Звук получается слегка суховатым и смазанным. То же самое касается и пения. Поэтому хорошо, что «Тайный брак» будет в Ковент-Гарден, а не в Барбакан-центре. — Шерлок, я не Молли и на дешёвый флирт не покупаюсь. Вернись на своё место. — Моё место теперь здесь. — Хорошо, тогда уйду я. Это будет не первый испорченный по твоей милости вечер, но совершенно точно последний. — Джон стал пробираться к выходу. Шерлок хотел остановить, но Джон оттолкнул его руку. — Мне надоело быть объектом твоих экспериментов и громоотводом для твоего дурного настроения. Мне нужна моя жизнь. А если тебе вдруг понадобится компаньон, обратись к черепу — он единственный, кто способен тебя вытерпеть. Джон пошёл к дверям. Шерлок рванулся задержать, но тут же сел на место. Невозможно. Силы, способной остановить Джона не существует. Но, может быть, для него найдётся приманка? Задача непростая, ведь Джон изыскал-таки вполне эффективную, если не лучшую замену тому, чем раньше удерживал его Шерлок — адреналину и ярким событиям. У Джона и без Шерлока есть причина не говорить «в моей жизни ничего не происходит». Интересностей у него предостаточно — те же соревнования по бильярду, например. Или учёба на курсах повышения квалификации. Однако отступать единственный в мире консультирующий детектив не собирался. Он придумает приманку, которая поймает Джона крепче любого крючка. Ведь Джон — такой же человек, как все. А значит Шерлок сможет им управлять. ............. ............. Марина села перед телевизором с пакетом чипсов. — Опять всякую дрянь ешь, — сказал Лестрейд. — В холодильнике полно нормальной еды. — Дядя Гриша, не бурчи. Вполне приличные чипсы. — Господи, что за ребёнок упрямый! — Я давно уже не ребёнок. — Вот именно! Взрослый человек, студентка медфакультета, а вредные продукты от полезных отличать до сих пор не научилась. Марина фыркнула. Лестрейд махнул рукой и стал проверять содержимое карманов своего пиджака: — А где мой блокнот? — На столе под учебниками. Ты сам его там бросил, когда помогал мне привезти книги из библиотеки. Лестрейд подошёл к столу. Стал перекладывать книги. Два самых толстых тома упали на пол. Лестрейд поднял, глянул на названия. «Введение в современный психоанализ» на английском и «Эмоции и чувства» на русском. Лестрейд задумчиво перелистнул несколько страниц, вздохнул, положил книги на стол. — И что говорит наука? Сколько времени требуется для того, чтобы влюбиться? Марина глянула на приёмного отца. — Секунды две или три, — сказала она. — А если ты знаешь этого человека уже давно? — Это не имеет значения. Даже у хорошо знакомого человека ты, в силу стечения обстоятельств, можешь заметить новые для тебя черты, которые и вызовут любовное влечение. Довольно частый случай. — Даже так... — проговорил Лестрейд. — И сколько времени требуется, чтобы разлюбить? — С этим сложнее. Лучше всего, если окажется, что черты, которые вызвали любовное влечение, на самом деле не существуют, что они — всего лишь плод твоего воображения. Ты несколько дней будешь переживать чувство разочарования и досады, но от любви не останется и следа. — А если это не помогло? Если точно известно, что качеств, из-за которых ты влюбилась, не существует, но всё равно продолжаешь любить? Что ты будешь делать, чтобы избавиться от этой любви? — Возьму побольше работы, которая требует серьёзной концентрации внимания и мыслей, чтобы днём не оставалось для воспоминаний времени, а вечером — сил. Чтобы от усталости сразу засыпать. Буду побольше знакомиться с людьми, интересы и увлечения которых совпадают с моими — это поможет не забыть, что мир гораздо больше, чем видится, а потому в нём есть и другие варианты найти личное счастье, нежели тот человек, с которым не повезло изначально. Ну и постараюсь не забывать аксиому, что «лучшее лекарство от любви — новая любовь». Лестрейд кивнул. — Это действенно, но процесс излечения будет слишком долгим. Особенно когда на новые любови даже смотреть не хочется. — А надо ли смотреть? — Надо, — твёрдо сказал Лестрейд. Марина подошла к нему. — Майкрофт любит тебя. Он не лгал. — Любить-то, возможно, и любит, только любовь у него... странная. — Он сделал что-то неприятное для тебя? Лестрейд криво усмехнулся, кивнул. Марина спросила: — Это было в постели или по жизни? Лестрейд смутился. — Ты не должна задавать такие вопросы! — Если он сделал что-то неприятное для тебя в сексе, то у ваших отношений никакого будущего нет и быть не может, потому что отсутствует гармония в изначальной составляющей интимной связи. Если это было что-то неправильное в житейском плане, то неправильность нужно обсудить с Майкрофтом, и принимать решение по результатам разговора. Если он согласится внести коррективы в своё поведение, то у ваших отношений появится шанс на дальнейшее развитие. — Он потребует, чтобы поведение изменил я! — зло сказал Лестрейд. — Имеет полное право. А у тебя есть право отказаться, если эти изменения ты считаешь неприемлимыми. Любовные отношения складываются только в том случае, когда у людей совпадают не только сексуальные предпочтения, но и житейские воззрения. Если в житейском плане совпадения нет, один только секс удовлетворения не принесёт и не сделает вас парой, потому что когда нет соответствия в жизненных установках, нет и отношений. С таким человеком лучше порвать сразу, чтобы освободить место для того, кто сможет быть твоим настоящим спутником жизни. — Таких, как твой отец, больше нет, — ответил Лестрейд. — Конечно же нет. И таких, как ты больше нет. И таких, как я. Каждый человек уникален. Но людей очень много, а это означает, что среди них обязательно найдётся тот, кто станет твоей идеальной парой. И знаешь, не исключено, что это Майкрофт. Просто у вас очень разные привычки, и для притирки потребуется время. — Какая притирка?! С ним невозможны нормальные отношения! Он может быть или рабом, или хозяином, третьего ему не дано. А я ненавижу и господство, и подчинение. Мне нужно равенство, как это было с твоим отцом, как с Нэнси! В глазах Марины появилась тревога. — В постели Майкрофт тоже вёл себя по принципу «хозяин-раб»? У вас были такие элементы, пусть даже по минимуму? — М-м... — задумался Лестрейд. — Нет. Пока дело касалось только секса, всё было просто отлично, зато после... Марина кивнула. — Поговори с ним. Объясни, какие отношения тебе нужны. Если он согласится, попробуйте начать всё с начала. Но не зацикливайся на сексе. Найти хороший трах как таковой несложно. А вот с хорошими отношениями труднее. Здесь важно не упустить шанс, но в то же время столь же важно не позволить неправильным отношениям занять место, которое предназначено для правильных. Лестрейд улыбнулся: — Ум ты явно от Алекса унаследовала. — Мама у меня тоже была далеко не дура. — Не сомневаюсь. Иначе Алекс не говорил бы о ней с таким уважением. — Не пытайся уйти от темы, дядя Гриша. Тебе надо позвонить Майкрофту, назначить встречу и определить всё в ваших отношениях. Чтобы конкретно было, без неясностей и недомолвок — да так да, нет так нет. — Но почему звонить должен я, а не он? — Потому что ты умнее. Да и сильнее. Поэтому главная ответственность за ваши отношения у тебя. — Получается, что дураком и слабаком быть выгоднее, — усмехнулся Лестрейд. — А ты действительно хочешь быть слабым и глупым? Ты позволишь другим решать твою жизнь за тебя? — Нет. Этого не будет никогда. — Тогда придётся звонить Майкрофту. Лестрейд кивнул. ............. ............. Директор лондонского отделения Красного Креста с растерянностью смотрела на Антею. — Как видите, — сказала Антея, — субсидия весьма щедрая. Но пока не решено, кому её выделить — вам или организации «Врачи без границ». — И решение будете принимать вы. — Официально нет. Но я могу повлиять на окончательный вердикт. — Что я должна сделать, чтобы субсидия досталась нам? — спросила директриса. — У вас работает некий Джон Хэмиш Ватсон. В данное время он учится на курсах повышения квалификации. По окончании курсов он должен остаться работать в Лондоне. — Я не уверена, что доктор Ватсон согласится. Сюда идут врачи особого склада. Для них возможность прекратить распространение эпидемии в ангольской деревне важнее, чем получить тёпленькое местечко в Лондоне. Антея дипломатично улыбнулась: — В таком случае вам придётся убедить доктора Ватсона, что работа в Лондоне отнюдь не тёпленькое местечко, а серьёзное и важное дело, которое нельзя доверить никому, кроме него. Директриса посмотрела на правительственную чиновницу испытующе: — И вы полагаете, мисс, что доктор Ватсон будет благодарен вам за такую заботу? Если он прошёл собеседование, то это человек волевой, решительный и самостоятельный, а такие люди не прощают вмешательства других в свою жизнь. — Узнать о вмешательстве доктор Ватсон может только от вас. А Красный Крест — организация серьёзная, и потому болтливого директора целесообразнее сменить на более сдержанного. Директриса кивнула: — У меня нет привычки обсуждать личную жизнь сотрудников. Но я достаточно опытна, чтобы знать — интригами любовного счастья не добиться. — А с чего вы взяли, что речь идёт о любовных отношениях? — Никаких других причин для таких разговоров, ради которого пришли вы, не существует. И я очень надеюсь, что речь идёт о ваших любовных делах, а не вашей сестры или подруги. Если и портить жизнь, то собственную, а не чужую. — Портить? — нахмурилась Антея. — Интриги даже в служебных делах крайне редко приносят пользу, а в личных практически всегда становятся надгробным памятником для надежд на удачу. У вас было бы в тысячу раз больше шансов, если бы вы, вместо того, чтобы пытаться оставить доктора Ватсона здесь, поехали с ним в Африку. — А мы и поедем в Африку. Но не сейчас. Попозже. Примерно в ноябре. — Ну и зачем ждать? — спросила директриса. — Я могла бы зачислить вас в штат уже сегодня. В передвижном госпитале нужен кто-то, умеющий общаться с прессой и поддерживать порядок в финансовой отчётности. Медики постоянно о ней забывают, и в документах вечный бардак. — Прямо сейчас доктор Ватсон не обрадуется моему появлению. Зато к ноябрю мистер и миссис Ватсон будут в полном вашем распоряжении. И я сумею достойно отблагодарить, если вы направите их на работу туда, где не очень хорошо развита авиационная связь с Лондоном. Директриса нахмурилась: — Насколько «не очень хорошо»? — Отсутствия авиарейсов с местами первого класса вполне достаточно. А также очень желательно, чтобы в пункте назначения не было пятизвездочных отелей. — Оба этих пункта являются неизбежными условиями для работы Красного Креста. — Отлично, — улыбнулась Антея. — Мне очень нравится ваша работа. Всего хорошего, директор. Антея вышла на улицу, подставила лицо свежему майскому ветру. В Красном Кресте всё сложилось отлично. Теперь надо поговорить с Уильямом Принглом, тренером Джона по бильярду. Насколько Антея поняла обрывки подслушанных разговоров, Принглу очень нравится Салли Донован, однако отбивать девушку у своего подопечного он считает аморальным. Но если Прингл будет знать, что отсутствие рядом с Джоном Салли не только не разобьёт не последнему сердце, а совсем наоборот — поспособствует личному счастью и спортивным успехам... Тогда Салли очень быстро сменит статус «девушка Джона» на «девушку Уилла». Правда, в личном обаянии и мужской привлекательности Уилл сильно уступает Джону. Не помогает даже то, что Уилл выше ростом и гораздо красивее. Ведь Джон — особенный, и потому единственный, а Уилл всего лишь красавчик, каких миллион. Значит, надо поближе познакомиться с Салли, раскрутить её на парочку доверительных разговоров о том, какие черты характера и поведения мужчины она считает идеальными, а после детально проинструктировать Уилла. И тогда Джон... Нет, Джейми будет принадлежать Антее.