Виктория (Ласточка и Ворон)

Агитировать немедленно, к счастью, не потребовалось. Мало того, пока я мучительно выдумывала правдоподобную отговорку от почётной роли агитатора, крёстный глянул на часы и заявил, что ему нужно на часик-другой отлучиться, и в этой отлучке ему жизненно необходима Марго, он обязательно вернёт её в целости и сохранности. Игорь сказал, что проводит меня, и на том наша компания разделилась. Ни моего, ни Маргаритиного мнения никто не спросил, но ни я, ни она как-то и не стали возражать. Оказавшись в своей квартире, я как подкошенная рухнула на диван в кухнегостиной, в состоянии только удивляться глубине усталости — похлеще, чем после затяжной напряжённой игры. Магическое радио, настроенное на болгарскую волну, негромко гомонило в своём углу, я подумала было выключить его, но решила, что оно не раздражает настолько, чтобы напрягаться ради этого. — Как-то я немного того, — доверительно сообщила я Игорю, который без лишних слов прошёл к кухне и принялся позвякивать чайными принадлежностями. — Жаль, что это не отвадит тебя от подвигов со стопроцентной гарантией, — отозвался он. — Я бы не сказала… — А то я тебя не знаю. Точно говорю, отвадит только на некоторое время…Ты голодная? Мгновенно вскипевшая по взмаху палочки вода отправилась в заварник, а Игорь повернулся ко мне. — Пока не особенно, — я протянула руку, призывая его подойти. — Посиди со мной… Радио, всё же, стоило выключить. Очередная медоточивая песенка вдруг прервалась новостной заставкой, и диктор с какой-то нездоровой ажитацией сообщил об экстренном выпуске международных новостей и, как я и опасалась, выдал захватывающую историю задержания бесстрашной Ласточкой (при бдительном содействии профессора Каркарова) опаснейшего преступника. — Удивительно, как же повезло британцам, что Вита Крам в компании своего бывшего наставника отправилась посмотреть квиддич, — закончив с изложением собственно новости, комментировал диктор. — Будь она в компании кого-то из своих ухажёров, не являющегося опытным боевым магом, дело бы могло закончиться менее удачно… Да что там, не только британцам повезло, но и самой Ласточке! Кстати, а кто сказал, что профессор Каркаров не в числе ухажёров? Их уже не раз замечали вместе, и совершенно очевидно, что отношения у них весьма тёплые, так что, я уверен, коллегам стоит в ближайшем интервью поинтересоваться… Игорь выключил радио, и приблизился, и с мрачным и многозначительным видом навис надо мною, сложив руки на груди. — Ну, не сердись, — я протянула и вторую руку, в меру своих способностей стараясь вложить во взгляд максимум чувств. Блин, сложно-то как, вроде и стоило бы его носом потыкать в то, что я из-за него куда чаще беспокоюсь, но лично мне нафиг не нужно, чтобы он себя виноватым передо мною чувствовал. Да и злится он, наверняка, скорее больше на крёстного, поэтому нельзя переводить в шутку «давай настучим в бубен дядюшке, это его затея была» — Игорь и без того готов был устроить ему что-то нехорошее. А тут, к тому же, крёстный ухитрился остаться незамеченным для репортёров. Быть разумной женщиной как-то уж слишком трудно, хотя казалось бы — молчи в тряпочку да улыбайся. Вообще, чёртова усталость, если бы не она, я бы уже затащила его в постель (тем более, наконец-то купленная кровать требовала обновления), а вместо этого приходится психологические раскопки производить. — Нечего мне тут глазки строить, — надменно велел Игорь, непоколебимо сохраняя дистанцию. Понять бы, на что конкретно этот невозможный человек дуется… Если вообще дуется, кстати говоря. Я внимательно уставилась на него, начиная подозревать, что меня немножко дурят. — А кому мне их ещё строить прикажете? Остальным многочисленным ухажёрам, что ли? — спросила я. — Нет, ну смотри, план начинает работать, тебя уже записали в мои хахали, это ли не прогресс? Или ты осознал ошибку и решил своё предложение отозвать? Конечно, это маловероятно, но нельзя же упускать возможность потешить своё самолюбие. И, заодно, узнать что да как, мало ли... — Что?.. Разумеется, нет! — возмутился он. Хм, а не может он дуться из-за того, что я как раз не тащу его в койку, а сижу не мыча и не телясь? Если так — разбаловала я мужика, ой, разбаловала. — Слушай, давай для тупых: ты на меня не злишься? — в лоб спросила я. — Нет. Ты действовала грамотно и осторожно, — признал он, практически не поколебавшись. — Пусть даже и впрямь не осознавая того. Он и вправду не хвалил, а констатировал факт, и от этого было ещё приятнее. Вместе со стремительно улучшающимся настроением ко мне возвращались силы. Я потянулась вперёд, поймала его руку и заставила шагнуть вплотную ко мне. Кое-кто становится мастером по расстёгиванию мужских брюк. Это хорошо, что Игорь не злится, а то решил бы ещё, что я так прощение вымаливаю, а это просто вдохновение посетило. Очень, кстати, мило с его стороны носить бельё в виде шорт с ширинкой; это моё влияние, интересно, или историческое явление? Как-нибудь спрошу. В другой раз. — Погоди, — попытался запротестовать он. — А ты? Пойдём в спальню. Я ответила «потом», но поскольку рот у меня был уже весьма плотно занят, получилось не очень внятно. Игорь, похоже, ответом не очень удовлетворился и, запустив пальцы мне в волосы, заставил отстраниться и поднять лицо. — В спальню, говорю, идём, — настойчиво повторил он. — Сейчас, я тут закончу, и пойдём, куда скажешь, — покладисто отозвалась я. — И что хочешь сделаем. Ты никуда не торопишься? — преодолев силу его хватки, я смогла немного наклониться обратно и дотянуться кончиком языка до головки. Игорь коротко выдохнул, признал, что не торопится, и дал мне свободу. Вот так, порой, пока не начнёшь, не осознаёшь, насколько по этому всему соскучилась. Обхватив его член у основания одной рукой, второй я расстегнула молнию на своей кофточке и попросила Игоря придерживать мне волосы, чтобы в лицо не лезли. Не люблю, когда что-то мешает во время любимого занятия. Через какое-то время Игорь напряженно поинтересовался, наигралась ли я, и предупредил, что дольше он вряд ли продержится. Я, честно говоря, не совсем наигралась, но, решив, что позже можно будет повторить, не стала возражать. Кульминационный момент слегка подпортил звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула, отстранилась и рефлекторно повернула голову к двери. Игорь, героически не проронив ни звука, кончил мне на грудь и замер, вслушиваясь. — Вряд ли это Кирилл с Марго, может, репортёры? — негромко спросил он. Я согласилась с его предположением быстрым кивком и в секундном порыве вобрала ртом его член, заставив Игоря с шипение втянуть воздух. Резко прерываться в такой момент — последнее дело. А как же заключительные ласки? Звонок повторится, за ним последовал энергичный стук и приглушённый вопрос отцовским голосом: «Вита, ты тут?». Вот уж более своевременного визита не придумаешь. — Да, сейчас открою! — срочно освободив рот, отозвалась я, судорожно пытаясь попасть в собачку молнии. Чёрт, трикотаж тонкий, не промок бы насквозь. Наспех растерев сперму по груди, я застегнула молнию и побежала открывать, в последний момент сообразив вытереть лицо рукавом. Нет, ну это не анекдот даже, а я не знаю что. — Я просто подумала, что репортёры ломятся, вот и не отзываюсь, — пояснила я, наскоро перечмокав родителей в щёки и отступив в стратегическое отдаление. С личной жизнью у них, вроде бы, по-прежнему всё нормально, так что запах спермы унюхать и различить могут. Конечно, тут нет какого-то криминала, просто прямо сейчас я не очень готова представить им жениха. — Ты в порядке?! Мы по радио сейчас слышали про твои геройства, — воскликнула мама, с тревогой меня рассматривая. Разумеется, в порядке, а что встрёпанная и покрасневшая — так это по другому вопросу. Не скажу по какому... — Ой, да всё нормально, по радио сильно сгустили краски, — отмахнулась я. — Проходите, у меня как раз чай заварился. — Ну я же говорил, рано паниковать! — поднял указательный палец папа. Пока я развешивала их мантии, родители прошли в кухнегостиную и обнаружили там Игоря. Судя по всему, спрятать орудие преступления он благополучно успел. Я в нём и не сомневалась, впрочем. — Профессор Каркаров, спасибо вам огромное, что проводили Виту! — рассыпалась в благодарностях мама. — Как хорошо, что вы там были! — Ну что вы, госпожа Крамская, тут и говорить не о чем. И, прошу вас — «Игорь». Да чего мелочиться: «зять», просто «зять». — Там и крёстный с Марго были, так что мне вообще ничего не грозило, — добавила я, проходя к остальным. — Да, я как раз дожидаюсь Кирилла, они должны скоро прийти, — кивнул Игорь. — Не понял, Кир встречается с твоей подругой? — удивлённо глянул на меня папа. Он вообще порой горазд делать причудливые выводы и умозаключения, заставляющие зависнуть от неожиданности. То есть, если запастись терпением и начать допытываться, то можно вытянуть из него предшествующую вполне логичную цепочку умозаключений, но обычно этим никто не занимается. У них с крёстным, кстати, это семейное, только папенька свой талант применяет крайне хаотично и бесполезно. — Они вместе работают, отправились рапорт об инциденте составлять — чтобы Викторию лишний раз не дёргали, — улыбнулся Игорь. — А-а, жаль, я уж надеялся, что он за ум взялся. Тьфу, точно, рапорт. У меня-то и мысли толком не успело сформироваться, куда это их понесло. Папа, конечно, как скажет… У него какая-то маниакальная одержимость всех остепенить: то меня, то крёстного, даже Марго перепало, когда у нас гостила... В ожидании появления крёстного и Марго у нас случилось образцовое семейное чаепитие. Разлив чай в чайные пары из сервиза, который приволокла от родителей Марго, я улизнула в ванную, чтобы хоть минимально избавиться от компромата, правда, после молниеносного душа пришлось переодеться в висящее там платье Марго. Свободновато, но в целом смотрится приемлемо. Мама, судя по её одобрительному взгляду, была очень рада посмотреть на меня даже в таком платье. Я и сама не заметила, как принялась изображать примерную хозяюшку: поставила на стол вазу с фруктами, обычно живущую рядом с мойкой, нашла в шкафах какое-то печенье. Игорь тем временем рассказывал «версию очевидца» нашего приключения, и в его варианте она выглядела натуральным анекдотом, так что даже мама быстро расслабилась и смеялась вместе с папой. Хорошо, значит, сами не будут беспокоиться и мозг мне не вынесут. Я надеюсь. — В любом случае, если бы это было действительно опасно для Виктории, я бы сразу же петрифицировал её вместе с метлой, и никуда бы она не полетела, — подвёл итог Игорь, покровительственно взлохматив мне волосы на макушке. Я укоризненно на него посмотрела, но, конечно же, промолчала. Повозмущаться можно и приватно, если охота будет. К тому же, параллельно рассказу, он умудрился очистить мне гранат — как ни в чём не бывало, как всегда, своим перстнем-когтем, — так что минимум одна индульгенция у него есть. Крёстный с Марго явились где-то через полтора часа, и, надо сказать, за это время беседа не только ни разу не провисла, но и текла весьма живо и ненапряжно, так что уверенность, что мой выбор будет воспринят адекватно, только крепла. Я вовсе не хочу сказать, что у меня неадекватные родители, нет, они отличные при всех своих тараканах, просто мы с Игорем, объективно говоря, слегка неоднозначны в качестве пары. Крёстный торжественно поставил на стол вино под лозунгом «за торжество справедливости и успешно сданный рапорт». Разговор на некоторое время перешёл на тему политики и международных отношений, затем папа, которому явно уже давно охота погулять на чьей-либо свадьбе, начал выговаривать крёстному, мол мало того, что дочь спортсменка, так ещё теперь и аврор-доброволец, кто её такую замуж возьмёт. Крёстный стал яростно возражать, аргументируя моими «многочисленными воздыхателями». Мама как обычно разрывалась: с одной стороны, ей, конечно, хотелось бы пристроить меня получше, с другой она не видела причин, чтобы не позволить мне сполна насладиться молодостью и свободой. Игорь решительно не соглашался с тем, что я бесперспективная невеста, в доказательство перечисляя мои таланты, достижения и положительные качества. Я прямо ждала, что крёстный ляпнет что-то в духе «вот и женись, раз она такая вся бесподобная», но тот пока что благоразумно держал рот на замке и энергично кивал. Марго, глядя на это, улыбалась всё шире и шире, так что я забеспокоилась — не свело ли у неё скулы от напряжения. Натуру крёстного было не победить, и в какой-то момент он всё же взялся за попытки хохмить на тему нас с Игорем, но, к счастью, бдительная Марго, которая моментально мобилизовалась, весьма эффективно его затыкала, чем наверняка только укрепила подозрения папы в пользу её с крёстным амуров. Папа был бы не папа, если бы в лоб не задал бы подозреваемым щекотливый вопрос, как обычно в таких случаях сопровождавшийся диалогом: укоризненное «Мефодий!» вкупе с закатыванием глаз от мамы, и искренне недоумённое «а чего я такого сказал?» от папы. Марго с бесконечным терпением и вежливостью уверила, что он заблуждается, крёстный сделал укоризненно-опечаленное лицо и покачал головою, всем своим видом показывая, как ему неудобно за старшего брата. Мама невольно добавила мне седых волос, внезапно обратив внимание на медальон с ласточкой и сказав, что нужно почистить потемневшее серебро, причём вызвалась сделать это собственноручно в ванной с помощью зубной пасты. Я, подавив приступ паники и смахнув ледяную испарину, отказалась от помощи, сказав, что мне тёмное нравится больше. Конечно, потайное отделение с фотографией зачаровано от несанкционированного доступа, но мама просто заметит изменение, и я не смогу ей адекватно отказать и не открыть медальон… Разошлись гости затемно. Мне, несмотря на усиливающуюся сонливость, было даже жаль, что посиделки закончились: действительно, пообщались весьма душевно, несмотря на мелкие казусы. — Надеюсь, такого рода ужины не станут регулярными до того, как ты сообщишь о своей помолвке! Я закрыла за гостями дверь и вернулась к бессильно развалившейся на диване Марго. — Я тоже, — хмыкнула я, садясь рядом. — Ты герой, спасибо за поддержку! Я твой должник. — Признаться, нейтрализовать Кирилла — задача не из лёгких. Я на нервах, наверное, килограмма три скинула! — она лениво обмахнулась ладонью. — Можно было бы конечно потребовать с тебя месяц мытья посуды, ну так ты тут так редко бываешь, что в этом нет смысла, так что, считай, это мой подарок, — вальяжно сказала она. — Ржачный всё-таки у тебя папа. — Не ржачный, а бестактный, — неодобрительно нахмурилась я. — Не-а, это не бестактность, он провокатор просто тот ещё. Готова спорить, он так истинное положение вещей разведать пытается. За братика переживает, — покачала головой Марго. — Ну, ты из нас лучший психолог… — я пожала плечами. — Пойду посуду мыть, пока я здесь. Навык, опять же, нарабатывать надо. Посуды, впрочем, набралось совсем немного, но Марго бдительно следила за мною с палочкой наизготовку — для разнообразия я решила воспользоваться магией и, что не могло не порадовать, ни одной рюмки в процессе не пострадало. Едва я отправила оба полотенца сушиться, камин вспыхнул, сигнализируя о вызове. — Мы дома! — сообщила мама. Понимая, что одним этим сообщением мне не отделаться, я взяла с дивана подушку и села перед камином. — Хорошо. Вы ведь больше не беспокоитесь? — спросила я, гадая, о чём предстоит разговор. При Игоре мне не стали выносить мозг, но это вовсе не гарантия, что экзекуция отменяется. — Нет… И мы с отцом очень надеемся на твою благоразумность — всё-таки, в другой раз, когда ты решишь совершить какой-нибудь подвиг во имя мира во всём мире рядом может не оказаться профессора Каркарова… — Я совершенно уверена, что Витка всё осознала и не станет совершать подвигов во имя мира во всём мире в отсутствие в непосредственной близости от неё профессора Каркарова! — авторитетно заявила со своего дивана Марго. — Очень хочется в это верить! — с чувством вздохнула мама. — Ни с ним, ни без него я подвигов совершать не собираюсь! Я и в этом-то не собиралась участвовать: правда, показалось, что тот тип мой кошелёк тиснул, — сказала я. — Мы просто сходили на матч и на обратном пути заглянули на Диагон, ну, и понеслось. В другой раз сразу домой, без посещения потенциально небезопасных мест. Не, а вот тут я зря заводиться начала. Мама правда беспокоится, а вовсе не ради разозлить меня разговор затеяла. Ух-ты, да у меня сегодня просто вечер неиссякаемой мудрости! Как ещё голова не опухла от такого количества новых извилин. — Что ж, в любом случае, общение с профессором Каркаровым тебе только на пользу. Вот это был опасный удар. Пока я думала, что ответить, не растерялась Марго. — Дана, вы только представьте, какой из него зять будет! — воскликнула она; эта мысль явно весь вечер просилась быть озвученной, причём, не только у Марго. Нет, она определённо — умище! Одновременно и прощупывает, и готовит почву. — Ой, ну это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — рассмеялась мама. — Чего это? — демонстративно оскорбилась я. — Хочешь сказать, твоя дочь достойна только чего-то попроще? Тут мама прямо-таки крепко задумалась, выдерживая театральную паузу. — Хочешь сказать, вы встречаетесь? — наконец, родила она. Ох, мама — мама. Вот прямо чувствуется папина школа, только куда более топорное исполнение. — Мы друзья, — закатив глаза, обозначила я. — С огромным удовольствием ходим на квиддич. И так ещё по мелочи кое-что, в перерывах между квиддичами. — Хм, может, у меня есть надежда, — задумалась мама. — Он действительно очень тепло к тебе относится, насколько я вижу. Ага, ещё коленку под столом гладит при любой возможности. — Вот я не сомневаюсь — никуда он от Витки не денется, — подлила масла в огонь Марго. — Вон как её расхваливал! По-моему, рыба на крючке, надо теперь просто чтобы Витка глаза открыла и перестала щёлкать клювом. Сами посудите, ну не этого Делчева же ей охмурять? Видела я его: телёнок — телёнком! Нет, Игорь по всем статьям лучше! — Мы друзья! — с нажимом повторила я, и добавила в порыве вдохновения: — Я не собираюсь портить такую отличную дружбу какими-то там отношениями. Мама только обречённо вздохнула. — Ладно, деточка, надеюсь, голова у тебя включится не слишком поздно. А ты, Марго, всё же присмотрись к Киру. — Не-ет, спасибо, я присматривалась, он совершенно не приспособлен к семейной жизни, — рассмеялась Марго. — Ну, ладно, отдыхайте, девочки. Должно быть, посчитав свой материнский долг на сегодня выполненным, мама прервала вызов, позволив Марго наконец-то разразиться гоготом. — Ой, не могу, не стыдно тебе родителей дурить? — успокоившись, спросила она. — Я не дурю, а аккуратно подготавливаю! — показала ей язык я. — В принципе, это правильно, — признала она. Шорох крыльев и лязгнувшие по жести внешнего подоконника когти сообщили о возвращении одного из гостей. Ворон через приоткрытое окно спорхнул в комнату, и Марго молниеносным жестом палочкой заставила шторы задёрнуться. — Пришлось аж до Москвы всех провожать, — сказал Игорь, перекинувшись из звероформы и подойдя ко мне. Подав руку, он помог мне встать, обнял за талию и увлёк на диван, предварительно согнав с него Марго. — Вот никакой благодарности, — покачала головой Марго, складывая руки на груди. — Я тут его активно будущей тёще расхваливаю, а со мною как с кошаком! — Ты не думай, моя благодарность не будет иметь никаких границ, главное — обозначь направления, — отозвался Игорь, пристроив меня у себя на коленях и положив голову мне на грудь. Марго снисходительно пообещала подумать и унеслась в ванную, сказав, что через четверть часа заляжет спать и не станет нам отсвечивать. Вообще, торопиться ей было вроде бы ни к чему, у меня есть прекрасная отдельная спальня, не станем же мы предаваться разврату прямо тут… Хотя, кто нас знает, может, и станем, ей, наверное, виднее. Я спросила у Игоря, не пойти ли мне потереть Марго спинку для ускорения, на что получила щипок пониже спины и угрозу «я тебе потру!». — Я готов закрыть глаза на твои холостяцкие приключения, но при живом женихе творить разврат не позволю… — он поднял голову и глянул на меня сурово прищурившись. — Не было никаких приключений, так, техническая помощь, — глядя ему в глаза, уверила я со всей искренностью и поцеловала его в кончик носа. — И не будет, потому как незачем. — Знаю, — уже нормальным тоном сказал он, скользя ладонью вверх от моей щиколотки к колену; вторая его рука, обнимающая меня, тем временем добралась до пуговок на платье и расстегнула несколько верхних, позволяя ткани сползти с плеч. — Не в обиду будет сказано, но конкретно этот синий тебе совершенно не идёт. — Оно мне и не должно идти, это платье Марго, пришлось сымпровизировать, чтобы никто случайно не учуял, что я пахну тобой, — едва касаясь губами его уха, негромко сказала я. Он на секунду сильнее стиснул объятия и, повернув голову, перехватил мой поцелуй. Либо от счастья у меня отказал внутренний хронометр, либо Марго закончила раньше оговоренного. Хлопнула дверь ванной и по полу зашлёпали тапки. — Нет, всё-таки, у меня от вас едет крыша чуток, — слегка сконфуженно хихикнула Марго на ходу. Дверь её комнаты тихо щёлкнула замком. Рука Игоря поднялась по моему бедру, вторая неспешно, но настойчиво, всё ближе подбиралась к груди. — О чём это она? — спросил он, так же неторопливо спускаясь поцелуями по шее к ключицам. — Ну… — попыталась припомнить я; Марго уже озвучивала эту мысль с объяснением. — Как там она говорила… иногда в её сознании никак не желают разделиться образы тебя как профессора Каркарова и тебя как моего мужчины. — Занятно, — оценил он, вновь принимаясь целовать вверх по моей шее. — Кстати, возвращаясь к теме, — он расстегнул ещё несколько пуговиц, так что платье сползло ниже. — Давай купим тебе нормальных платьев, я, помнится, тебе и так должен взамен бального. Едва я успела подумать, не намекнуть ли Игорю, чтоб перестал отвлекаться на болтовню, как он приник к моим губам, всё настойчивее тиская меня за задницу и каким-то немыслимым образом пресекая мои попытки расстегнуть его рубашку. — Пойдём в спальню! — взмолилась я, найдя силы оторваться от его губ. — Я думал, девушки любят объятия и поцелуи, — искренне удивился он. — Романтика, всё такое. Вот же ехидный засранец, а. — Ты так романтично мнёшь мне сиськи, что слов не нахожу, — с жаром уверила я. — Но пойдём в спальню, пожалуйста! Ну да, идти на поводу у желаний своего тела означает слабость духа. Прямо сейчас моё тело желает ощутить в себе Игоря, и я решительно не вижу причин проявлять силу духа в этой ситуации. — Думаешь, пора? — Игорь погладил меня по щеке и провёл по моим губам большим пальцем. Он слегка отстранился и окинул меня взглядом, от которого перехватывало дыхание. Я вдруг обнаружила, что платье собралось в районе талии, в то время как мне удалось расстегнуть от силы пару-тройку пуговиц на его рубашке. Отчего-то вспомнились довыпускные времена, когда нам даже прикоснуться друг к другу было нельзя. Видимо, в моих глазах что-то такое промелькнуло, и Игорь, быстро коснувшись губами моих губ, поднялся и понёс меня в спальню. — Как ты относишься к тому, чтобы на медовый месяц поехать куда-нибудь, где нас никто не сможет побеспокоить? — уложив меня на постель, спросил он, окончательно избавляя меня от платья. — Даже не знаю, дай подумать… Дожить бы. — Может, мне удастся помочь тебе в этом? Он поцеловал мою коленку и стал продвигаться вверх по внутренней стороне бедра. Вот в чём он точно может мне помочь, так это в том, чтобы гарантированно сойти с ума.