Виктория (Ласточка и Ворон)

— Интересно, это тенденция или совпадение, — медленным чувственными прикосновениями он исследовал мою грудь, в то время как я неспешно и размеренно двигалась на нём, уперевшись в его плечи. — Здесь ты обычно предпочитаешь доминировать и всячески проявлять инициативу, а на нейтральной или моей территории предпочитаешь, чтобы доминировал я. — Не задумывалась и не обращала внимания, — выдохнула я. — Предлагаешь подбить статистику? — Да нет, просто наблюдение. Когда нужно продлить тебе удовольствие, часто приходится думать на всякие отвлечённые темы, вот и случаются разные умозаключения… — он свёл мои груди вместе и довольно крепко сжал на них пальцы. Где-то в районе солнечного сплетения как будто возник электрический разряд, отозвавшийся между ног и в груди щекоткой, перешедшей в сладкое тянущее ощущение, заставив меня невольно ахнуть. Я приподнялась и резко опустилась, позволяя ему проникнуть в себя на всю длину и пару секунд не могла шевельнуться от удовольствия. — Если уж на чистоту… я вовсе не стану возражать… против твоего доминирования в любом месте… и в любое время. Под его пронзающим взглядом я почти забыла, как дышать и, практически распластавшись по нему, стала покрывать его лицо поцелуями. — Это ты сейчас так говоришь. Боюсь, если я припомню тебе эти слова, когда ты в следующий раз возьмёшься ловить преступников, получу отповедь за ущемление прав и свобод… — его руки переместились ко мне на спину и ласкали её от плеч до ягодиц, то поглаживая, то прихватывая, то слегка царапая ногтями. Пока я раздумывала — а не выдать ли ему всё-таки отповедь за разговорчики в строю, он вдруг перевернулся вместе со мною и, грубо нарушая статистику, крепко зафиксировал меня под собою и начал напористое движение. …В общем, на следующее утро только острое чувство долга не позволило мне разбить будильник и выкинуть его в окно. К сожалению, пропустить съёмки было никак нельзя — их график был плотно расписан вместе с графиком подготовки к следующей игре, и просто так профилонить один день того или другого было бы преступлением и распиской в собственной профнепригодности. Я искренне пыталась не заострять внимания на очень отвлекающем факторе в виде разметавшегося на постели Игоря, который был исключительно живописен в лучах рассветного солнца, но ничего у меня не вышло. Ужасно хотелось потискать его всего, но, понимая, что тогда точно никуда не успею, я провела языком по его члену, внушающему трепет даже в состоянии полуготовности, и сомкнула губы на головке. Я, наверное, всё-таки слегка маньячка, потому что порой просто не могу совладать с соблазном. Но, вроде бы, от этого никому никакой беды нет. Не просыпаясь, он погладил меня по волосам и слегка надавил на затылок, делая движение бёдрами вперёд. Рефлексы!.. К счастью, захват был нежёсткий, потому, встретив сопротивление с моей стороны (я по-прежнему могла принять его член ртом в лучшем случае наполовину), Игорь остановился. Я попыталась пожелать ему доброго утра, на что он моментально велел не разговаривать с набитым ртом, чем, разумеется, поверг меня в приступ хихиканья. — Ты ехидная зараза, — я села, сложив руки на груди и попытавшись принять самый укоризненный вид. — А ты, вроде бы, не против, — не стал отрицать Игорь. Я подобралась к изголовью, поцеловала его в макушку, щедро ткнув грудью ему в лицо, и покинула комнату. Смыв следы ночной оргии, я отправилась готовить кофе и замерла в приступе восхищённого умиления, обнаружив у плиты Игоря. Разве может на свете быть что-то прекраснее него, в одних труселях готовящего для нас кофе? Разве что, аналогичный вид без труселей, но я тут не одна живу, всё-таки, значит, лучше пусть так. В любом случае, всё отлично, да и надо же оставить хоть какой-то простор для фантазии… Ну хоть условный. Я подошла сзади, обняла и прижалась щекой к его обнажённой спине; его запах и запах свежемолотого кофе окончательно примирили меня с жестокой действительностью. — Ты занят сегодня? Не хочешь ко мне на съёмки заглянуть? — запечатлев поцелуй у него между лопатками, я прильнула к нему и закрыла глаза. — Занят, — придерживая турку, свободной рукой он погладил меня по руке, блуждающей по его груди. — Может, оно и к лучшему, к тебе на съёмки я бы очень хотел заглянуть, но, боюсь, это было бы преждевременно. — Ты ещё не настолько заинтересовался мною, как женщиной, чтобы видеться со мною по такому скучному поводу? — я направила руки вниз по его животу. — Нет, как раз уже настолько, и потому боюсь спугнуть… Осторожно, тут горячо. — Ага, ещё как, — согласилась я, с удовольствием изучая метаморфозы рельефов сквозь ткань его белья. — Я вообще-то имел в виду плиту, кофе сейчас закипит. — Ага, я тоже… — Доброе утро! Или я не вовремя? — нарушил нашу идиллию сонный голос Марго со стороны спален. — Вовремя, вовремя, — отозвался Игорь. — Мы тут просто обнимаемся, — пояснила я, возвращая руки ему на талию. — Можешь смело подходить. — Не впутывайте меня в ваши междусобойные дела! Хотела только спросить - ванная никому не нужна? Я ненадолго. Не встретив возражений, она пошлёпала в указанном направлении, бубня себе под нос «если так пойдёт дальше, придётся искать личное жильё, живу от спальни до ванной, где это видано». Разумеется, ворчала она вовсе не всерьёз, да и Игорь у нас не так часто ночевал, чтобы причинять реальные неудобства. Сама я, собственно, тоже подолгу блистаю отсутствием. Пока Марго занималась утренними водными процедурами, я всё это объяснила Игорю, который принял её слова за чистую монету и слегка напрягся. — Я, в любом случае, сейчас на службу, — сообщила Марго, появившись в кухнегостиной практически при полном параде. — Только перехвачу чего-нибудь. Ой! Игорь, которого я чинно дожидалась за столом, как раз вынес из кухонного закутка турку и ковшик с горячим молоком. Вариант, что одних трусов как-то недостаточно, мы не предусмотрели… Это хорошо ещё, что я вовремя свернула обнимашки. — Ладно тебе, мало кто может похвастать тем, что видел директора одного из крупнейших магических учебных заведений в дезабилье, — хладнокровно заметил Игорь, садясь за стол, подтягивая мой стул вместе со мною вплотную к своему и пристраивая ладонь мне на бедро. Подавив порыв залезть к нему на колени, я только положила голову ему на плечо. — Обязательно посвящу этому отдельную главу в своих мемуарах, — пообещала Марго, отводя глаза куда-то на балки. — У вас кофе, случайно, на мою долю не завалялось? — Завалялось, и не случайно, — Игорь разлил кофе мне и себе и подвинул турку в сторону Марго. — О, спасибо, — возрадовалась она и полезла в шкафчик за чашкой. — Труселя прощены, — «перевела» я. — Но вообще, скажи спасибо, что они не в обтяжечку, — попеняла я Марго. — Я уже осознала, что слишком впечатлительна, обещаю работать над собой! Глянув на часы, Марго переполошенно всосала кофе и убежала. — До чего нынче язвительная и впечатлительная одновременно молодёжь пошла, - неодобрительно цокнул языком Игорь. — Ну, знаешь ли... Ты просто слишком хорош, чтобы можно было смотреть на тебя не впечатляясь, — хмыкнула я, проведя рукой по его груди; совершенно крышесносящее ощущение — когда его растительность щекочет кожу на ладошке. — А что это ты делаешь? — поинтересовалась я, обнаружив, что его рука переместилась с внешней стороны моего бедра на внутреннюю и уверенно продвигается вверх под подол длинной майки, которую я использовала как домашнее платье. — Ну, как тебе объяснить... Думала, можно меня подразнить и удрать по делам, оставив как есть? — вкрадчиво спросил он, отставляя свой кофе и отбирая чашку у меня. Не успела я и ойкнуть, как он вдруг пересадил меня на стол и, разведя в сторону мои ноги, пристроился между ними. — А нельзя? — сдавленно спросила я, чувствуя, что сердце моё заколотилось в сумасшедшем ритме. — Разумеется, нет. Ему каких-то мгновений хватило, чтобы стянуть трусы ровно настолько, чтобы они не мешали, задрать мой подол и рывком подтянуть меня к краю. Вытянувшись и подавшись вперёд, я будто загипнотизированная смотрела, как он медленно входит в меня. Это было невероятно красиво, одновременно заводило и жутко смущало. У меня ощутимо запылали щёки, но я не могла перестать пялиться. — Виктория... — негромко позвал он. Я подняла глаза, и в следующий момент он резко подался вперёд, заставив меня тихо всхлипнуть. — Надеюсь, ты сотворил какие-нибудь заглушающие чары, потому как я буду очень громко кричать, — не сводя с него взгляда, прошептала я. …Мой героический улов одновременно и впечатлил мою команду и съёмочную группу, и явился новой темой для шуточек. Режиссёр попытался было с ходу придумать кадр, созвучный «подвигу», но, к счастью, у него не вышло, так что вспыхнувшее вдохновение он срочно переправил в распланированное изначально русло. По плану шла серия снимков для постеров, так что все нарядились в экипировку, что внесло приятное разнообразие — муляжи тортов и леденцов уже порядком надоели. Индивидуальные портреты снимали долго, режиссёра несло: нас по очереди заставляли встать так и эдак, то надеть, то снять что-то из экипировки. В процессе съёмки группового портрета после кропотливой расстановки режиссёр чрезмерно впечатлился от вида нашего с Романом соседства, и про остальных членов команды очень быстро подзабыл. Те, впрочем, были только рады, и тихонько расползлись по углам с холодным пивом. Безусловно, на контрасте мы с кэпом смотримся просто офигенно, но лично мне это не показалось достаточным для того, чтобы «изображать страсть» в кадре, и тем более находиться при этом в кирасе на босу грудь. Роман меня поддержал, сказав, что не настолько молод и не настолько нуждается в деньгах, да и вообще, не пора ли заканчивать, он после сотрясения, ему вредно напрягаться. Режиссёр ощутимо сник, но сдаваться явно не собирался и что-то задумал. Вечером прилетела сова от ребят из сборной, где помимо заверений, что за меня болеют, было внушение геройствовать поаккуратнее — я ещё пригожусь им в живом виде. Эта сова стала первой в череде — даже, в лавине — сов от поклонников, выражающих восхищение моим поступком, открывшим им глаза на сторонников Тёмного лорда, и обещающих не поддаваться на провокации. Я, по настоянию Марго, полночи строчила ответы, мол, молодцы, я всегда знала, что у меня умные болельщики. На следующий день съёмок режиссёр нанёс ответный удар: после упорных раскопок он нашёл среди продукции двухслойную плитку из белого и горького шоколада, разработал концепт и, нарядив меня в серебряное платье (символизировавшее фольгу), а Романа — в синий бархатный костюм (символизировавший фирменную обёртку), заставил нас обниматься и делать томные рожи. Мы, при закадровой поддержке остальных членов команды (которые с удовольствием символизировали гиен), в основном ржали, но — мастерство не пропьёшь! — фотограф остался вполне доволен. В общем, когда съёмки завершились, мы все, вздохнув с облегчением, вернулись к тренировкам, но лично я расслаблялась (читай — тренировалась как все нормальные люди), всего два дня. На третий день на базе, прямо посреди тренировки, появился крёстный и стал многозначительно отсвечивать на кромке поля. Понимая, что просто так он этого бы делать не стал, я спустилась к нему и получила большой фиолетовый конверт с пафосными золотыми вензелями и большой сургучной печатью. Вид у крёстного при этом был настолько мрачный, что я основательно занервничала, не решаясь вскрыть послание. — Британское Минмагии? — нахмурилась я, изучая герб на печати. — Меня что, на суд за Империус вызывают? Ума ни приложу, что им могло от меня понадобиться… — Если бы! — желчно фыркнул крёстный, который, похоже, знал, в чём дело. Я вскрыла конверт, пробежала глазами витиеватую каллиграфию и подняла глаза на крёстного. — Это что, шутка такая? — отупело поинтересовалась я. — Если бы! — повторил крёстный, на этот раз — свирепо. Пока я стояла и хлопала глазами, к нам подлетел Динаполи и спросил, собираюсь ли я продолжить игру, или у меня нашлись какие-то дела поинтереснее. — Ой, а можно я скажу, что меня тренер не отпустил? — без особой надежды спросила я, переводя взгляд то на одного, то на другого. Крёстный поджал губы, всем своим видом показывая, что я верно не надеюсь. Динаполи, решив покончить с известностью, спустился к нам и изучил источник моих страданий, после чего коротко гоготнул и свистом призвал остальных. Ребята, по очереди изучив послание, тоже страшно развеселились. Собственно, если бы речь шла не обо мне, я сама бы повеселилась… В общем, Минмагии Великобритании и лично Министр приглашали меня в Лондон для публичного торжественного официального вручения Ордена Мерлина. Второй степени. Ага, с фиолетовой ленточкой. За поимку опасного преступника. Сезон искромётных шуток был официально продлён на неопределённый период. Мне в очередной раз припомнили и «снитч особо крупных размеров», и гарем, который теперь заслуженно подлежал расширению. Разумеется, о «тренер не отпустил» и речи быть не могло — Динаполи, наоборот, бурно радовался перспективе иметь в команде орденоносца и даже порывался отправить Елисея (как самого младшего после меня) за шампанским, но я отчаянно запротестовала. В конце концов, обмывать — так по факту! Тренировка всё равно была сорвана, так что тренер раздал всем индивидуальные задания для отработки, а мне разрешил быть свободной до «свершения факта» и удалился — видать, докладывать начальству. — Хрень какая-то, — буркнула я, когда мы с крёстным остались без свидетелей в ближайшем окружении. — Не то слово, — не менее мрачно отозвался он, мрачно глядя в сторону колец, где Тараканова с Новицким отрабатывали ближние голы. — А Игорь в курсе, кстати? И если да, то почему крёстный до сих пор жив? — В курсе, — поморщился крёстный. Ага, жив благодаря феноменальному везению и таланту выкручиваться, надо думать. — Представляю, что он на это сказал, — я рассеянно поковыряла оплётку на рукояти метлы и пнула небольшую кочку. — Не представляешь! — уверил крёстный. — Чёртова политика, я, конечно, знал, что рано или поздно что-то такое произойдёт и тебя втянут, но надеялся, что это случится всё же «поздно», — процедил он с искренним отвращением. — А вообще, спасибо ещё они мне позволили тебе приглашение передать, а не прислали громовещатель. — Я думала, их только в случае нарушений присылают… У меня скоро точно крыша двинет. — Отнюдь. Иногда по торжественным поводам тоже, чтобы побольше народу в курсе было. Вот честно, как-то от всего этого сделалось слегка тошно. Так, по сути, вроде, заслуженно, но, с другой стороны, все знают, что этот орден Мерлина второй степени — бутафория и профанация. Есть, конечно, и действительно заслуженные кавалеры, но большое количество «декоративных» здорово его дискредитируют. Вот и я ощущала себя потенциальным декоративным кавалером, безуспешно пытаясь себя убедить в том, что поимка беглого заключённого, на самом деле, вовсе не такая уж ерунда. Впрочем, все эти терзания меркли на фоне того, что мне собираются приписать подвиг. Я, как бы, давно осознала всю ответственность бытия ролевой моделью для подрастающего поколения, и даже кое-как с нею смирилась и вела себя осмотрительно, и вот эта вот поимка ну никак не вписывалась в концепт. Ну не должен мирный житель ловить головорезов, нет у него таких навыков! — А Игорь где? — быстро оглядевшись на предмет посторонних ушей, спросила я. — Поговорить бы с ним… — Занят, — сухо ответил крёстный. Чем дальше, тем прелестнее… — Он хотя бы на церемонии будет? — совсем убито спросила я. — Будет, ему благодарственный адрес вручат, — неохотно ответил крёстный. Так, ну, уже легче. — Мефа с Даной пригласили почётными гостями, — неохотно добавил он. Да что ж такое-то! Мне только родителей до кучи не хватало в этом балагане. Было бы куда спокойнее, если бы они из дома трансляцию послушали… Чёрт, ещё речь какую-то толкать придётся! — Ты не знаешь, Марго сейчас в конторе? Отпусти её мне на завтра собраться помочь? — ухватилась за последнюю соломинку я. — Полагаю, она уже дома, тебя ждёт, — глянув на часы, ответил крёстный. — Ты иди, я, если получится, вечером загляну, детали обговорю. В крайнем случае, завтра перед церемонией. Так, ну хоть это обнадёживает. Может, хоть Марго побольше расскажет, а то я опять всё узнаю в последнюю очередь, да и то, «всё» — это очень громко сказано. …Правда, сразу домой я не пошла, вместо этого добралась до парка, перекинулась в ласточку и летала, потеряв счёт времени, над городом. Это было реальным спасением, в полете я не думала о проблемах — только о самом полете. Хотя нет, полностью отключиться не удалось — нет-нет, да подступала грусть оттого, что рядом нет Игоря. Очень давно мы не летали вместе, эти беспорядочные свидания как-то не располагали к размеренному досугу. Никогда не думала, что буду с таким нетерпением ждать начала учебного года! С сентября будет хотя бы проще поймать Игоря в каком-то определённом месте. Не могут же они его снять с должности и заставить продолжить поиски Волдеморта и Ко? Эта мысль мне ужасно не понравилась, так что додумывать её я себе запретила. Сделав несколько кругов над парком, я направилась домой. Марго меня ждала уже несколько часов, поэтому первым делом учинила разнос за то, что я пропала куда-то, не сообщив ей. — Ты на часы смотрела?! Тебе на завтра готовиться надо! — возмущённо подбоченясь, пеняла она. — Я же просила передать, что тебя жду! — Крёстный не сказал, что ты срочно ждёшь, — отмахнулась я, скинув обувь, и пошла на кухню. — И не к чему меня готовить, я и так готовая… Есть еда? Я голодная, как волк. Полетала для прочистки мозгов. — Я бы тебе так мозги прочистила!.. — сварливо ответила Марго, следуя за мной. — Еда остыла уже, пока ты шарилась фиг знает где! — Ой, не завидую я твоему будущему мужу… — Могу аналогичное сказать про тебя! Ешь давай, живо, надо тебе одежду подобрать, и всё такое! В общем, мило собачась в таком духе, мы поужинали и пошли заниматься подготовкой меня к церемонии. — Я, в общем, перелопатила твой гардероб, пока ждала, и имею вопрос — это всё, что у тебя есть, или что-то в родительском доме осталось? — начала Марго преувеличенно-деликатным тоном. — Всё тут… А что ты хотела? — чуя подвох, осторожно спросила я. — У тебя официальные мантии есть вообще? Или выходные?.. — продолжила она всё так же деликатно. — Слушай, чего ты тут кота тянешь за причиндалы, чего сказать-то хочешь? — потеряла терпение я. — Мать, тебе не в чем идти! В джинсах туда нельзя, в сарафанчике тоже! Даже в спортивной форме, — фыркнула Марго. — Ну, утром что-нибудь куплю… — пожала плечами я, неторопливо залезая в шкаф и рассеянно водя взглядом по вешалкам. — Нет, я с неё долбанусь просто… Витка, это приём на высшем уровне! Туда нельзя в «чём-нибудь». Ты, кажется, не осознаёшь, что тебе предстоит, — покачала головой Марго. — Слушай, что мне, правительственных наград не вручали? После Мирового нам медали в Софии выдали, всей сборной, за выдающиеся спортивные достижения и вклад в популяризацию Болгарии среди Европы, — я повернулась к ней для большей убедительности. — И мы туда не наряжались в пух и прах. — Так. Давай с начала, — Марго взяла меня за руку, усадила на кровать и, внимательно глядя в глаза, продолжила с расстановкой: — Во-первых, ты не сравнивай поводы. Во-вторых, не забывай про то, что у всех свои нормы и обычаи. У британцев ко всему подход педантичный и формальный. Болгары, не в обиду будет сказано, куда более расслаблены в этом направлении. — Да и не только в этом. — Я пожала плечами. Марго с надрывным стоном сложилась пополам, уткнувшись лицом к себе в колени. — Тебе нехорошо? Первый день? — забеспокоилась я. — Витка, ты тормоз, — безнадёжно качая головой, она распрямилась. — Значит так. Завтра нужно быть в дресс-коде. Сейчас я подберу тебе из своего, и только попробуй что-то возразить. Ещё я тебе тут несколько фраз заготовила для речи, выучишь за сегодня-завтра. — Ладно, как скажешь, — вздохнула я. — Я пол-дня пыталась себя убедить, что не из-за чего нервничать, а ты вот так раз — и все усилия псу под хвост. — Не надо нервничать, надо быть настороже. Так, начнём с юбки, это самое сложное… Все официальные юбки Марго были мне, разумеется, широковаты в бёдрах, и Марго едва не начала решать дилемму — трансфигурировать имеющееся или всё-таки потратить время и зайти завтра с утра в магазин одежды, но вспомнила про запахивающуюся юбку, которую не очень любила, и извлекла её из недр шкафа. — Она, конечно, не супер-официальная, но для тебя сойдёт, — задумчиво встряхнув чёрную ткань, констатировала Марго. — По выкройке килтовой юбки сшито, но, как видишь, не из тартана, и за счёт ремешков можно тебе по бёдрам посадить. — Сажай, — безропотно согласилась я, слегка утомлённая примеркой десятка предыдущих юбок. С блузкой, к счастью, всё прошло быстрее, а вот за обувь пришлось воевать. Марго настаивала на высоченных шпильках, я отбивалась как могла, но в итоге согласилась, с условием, что приду туда в берцах, и перед собственно церемонией переобуюсь. На этом Марго вручила мне листок с фразами и отправила спать. Я безуспешно попыталась связаться по зеркалу с Игорем, сунула зеркало и листок под подушку и очень скоро отрубилась. К тому времени, когда на следующий день за мною зашёл крёстный, чтобы проводить до Минмагии в Лондоне, я успела порядком разнервничаться и неоднократно огрести от Марго за то, что непроизвольно принималась портить причёску и макияж. — Не грызи ногти, не три глаза, не чеши в затылке, — в очередной раз пробубнила Марго. — Я с тобой не пойду и не смогу тебе об этом напоминать, так запомни и не смей этого делать. — Слушай, что тебе умные люди говорят! — поддержал её крёстный. — Ну, идём… Спасибо за приличную племянницу, — он церемонно поклонился, на что Марго только устало отмахнулась. Не могу сказать, что присутственные места заставляют меня как-то особенно психовать — ничуть не сильнее любых других мест, заполненных людьми, — однако в Британском Минмагии как будто какое-то напряжение в воздухе висело. Люди словно избегали смотреть по сторонам, а те, кто всё же смотрел — делали это украдкой, с какой-то настороженностью во взгляде. Моя ярко-красная блуза с рюшами на манер жабо как-то слишком ярко выделялась на фоне общей приглушённой гаммы толпы, и я сначала даже испытала порыв запахнуть мантию поплотнее, лишь бы слиться с обстановкой, но одёрнула себя. Что за шиза вообще? — Держись возле меня, — велел крёстный, и я поспешно вцепилась в его локоть. — Нас встретят и проводят. Он повёл меня вглубь холла, уверенно продираясь сквозь толпу к скульптурной композиции, где нас дожидалась незнакомая мне женщина в элегантной твидовой мантии и с тщательно уложенной волнами стрижкой. — Рановато вы, — приветственно — но не сказать, что прям приветливо, — кивнула она. — В самый раз, — не согласился крёстный. — Значит, это и есть Игорева протеже? — она перевела взгляд на меня и обозначила мягкую улыбку. Пауза перед словом «протеже» была практически неуловима и явно тщательно рассчитана. Занятно. У них было что-то, что ли? — Это моя племянница, Виктория. Ей сегодня орден вручать будут, — невозмутимо пояснил крёстный, пока я хлопала глазами, думая, что ответить. — Это Ханна Вереш-Уайт, она сотрудник Отдела тайн, работает с Комитетом, — сообщил он мне. — Очень приятно, — в порыве вдохновения родила я. — Как поживаете. — Спасибо, хорошо, а вы? — явно на автомате отозвалась госпожа Вереш-Уайт. — Спасибо, хорошо, — блестяще закончила диалог я и заткнулась. Люблю шаблоны и заготовки. — Проводишь нас? — спросил крёстный. — Сейчас, только Каркарова дождёмся, — как будто с лёгким недовольством ответила госпожа Вереш-Уайт. — Да вот же он, можно идти, — кивнул в сторону крёстный. Я посмотрела в направлении его кивка и на несколько секунд окаменела в благоговении. К нам сквозь толпу приближался Игорь, весь такой в лучших традициях величественный, в парадном форменном белом кафтане, как будто возвышающийся над всей этой суетой вокруг. — Все в сборе? Можем идти, — поприветствовав всех кивком, он сделал жест рукой в сторону лифтов. — Я дорогу знаю, если что. — Я провожу, — вновь обозначив мягкую улыбку, сказала госпожа Вереш-Уайт, трогаясь с места. — Ну, как поживает моя краса и гордость? — вроде как не очень громко, но вместе с тем — вполне чётко, спросил Игорь, как ни в чём не бывало изымая меня у крёстного. Я, умирая от желания обнять его, положила ладонь ему на сгиб локтя и двинулась с ним следом за провожатой. — Если честно — немного фигею, — подхватила я светскую беседу. — Ничего, пять минут позора — и все свободны. Предлагаю потом поужинать в каком-нибудь тихом месте. Кирилл, ты что скажешь? — Давайте к нам, Марго какое-то вино хорошее добыла, — опередила я крёстного. — Кстати, а мама с папой тут уже? Я до церемонии их увижу? — До — нет, гостей сразу в зале собирают, — сказал крёстный. — Ну и хорошо... Мы пропустили два лифта, а в третий нас вынесло людским потоком. Я безо всякого участия со своей стороны оказалась вжата в Игоря буквально всем телом. — Извини, тут всегда так, — с улыбкой сказал он, глядя на меня; видимо, лицо я сделала прибалдевшее. — Ничего, это всяко лучше, чем быть размазанной по стенке, — уверила я. Сзади меня подпирала чья-то исключительно массивная задница, но на неё было откровенно плевать. Крёстный маячил справа, госпожа Вереш-Уайт медленно, но уверенно просачивалась к нам слева. — Придётся минут пять потерпеть, — невозмутимо пояснила она. — Час пик. Ох, простите, Виктория. Я пытаюсь убрать ногу, но… — А? — не поняла я. — А, вы на ногу мне наступили? — уточнила я, ощутив лёгкое давление в области мыска берца. — Не беспокойтесь, можете стоять, у меня ботинки хорошие. Она специально это, что ли? Я с интересом подняла взгляд на Игоря, но тот ничем себя не выдавал. Ладно, попозже спрошу. Сейчас главное, не пролюбить клатч Марго, в нём её туфли… Не говоря уже о том, что сам клатч с расширенным внутренним пространством стоил ей чуть ли не месячного жалования. — Да? Хорошо. Ещё раз прошу прощения.