Виктория (Ласточка и Ворон)

Ожидание четвёртого сентября выдалось каким-то излишне насыщенным, поскучать было, мягко говоря, некогда. Не успели закончиться одни съёмки, как Софийский спортивный вестник потащил меня на интервью за жизнь и использование старых отечественных мётел в поимке опасных преступников. Понятное дело, их науськал Делчев: совершенно на голубом глазу мне выдали стрижа в хорошем состоянии и попросили попозировать. Наверное, стоило отказаться, но меня подкупило то, что не нужно было специально краситься и наряжаться в непотребные одежды. Погода выдалась хорошей, настроение тоже, и я, несколько утратив бдительность, частично засветила свою татуировку: во время исполнения зависания вниз головой у меня задралась майка. К счастью, ворон, надёжно скрываемый штанами, остался незамеченным, но ласточка оказалась на виду, и вскоре мне пришлось выдержать допрос с пристрастием со стороны родителей — они, впрочем, порицания не высказывали, сначала попеняли, что не посоветовалась, потом признали, что я уже могу самостоятельно принимать такие решения, а в итоге и вовсе как бы одобрили. Коллеги по командам (что по сборной, что по "Зубрам") вообще внимания не обратили на статью, что не могло не порадовать. Не успела я выдохнуть, как меня вновь погнали на массовое мероприятие — вечеринку с автограф-сессией, устроенную большим начальством по поводу презентации календарей. В неиспользуемом цеху кондитерской фабрики собралась неожиданно плотная толпа, музыканты, приглашённые для создания ненавязчивого фона, не растерялись, принявшись наигрывать модные песенки и превратив чинное мероприятие в танцевальный вечер. Начальство было в исключительном восторге — в магазин при фабрике то и дело бегали за закуской, рекламные материалы радовали глаз, журналисты шарились в толпе с благостными физиономиями. Я всё это дело пережила почти не страдая, наверное, закалка уже какая-то выработалась. Могла бы — конечно, сбежала бы сразу после автограф-сессии, но кто б позволил. От танцев я решительно отказывалась, ссылаясь на растяжение во время вчерашней тренировки — тут меня, к счастью, поддержал Роман, подтвердив несколько раз, что я должна беречь ногу, а дальше уже заработало сарафанное радио, и ко мне подходили только поболтать и сфотографироваться. Журналисты, как я и опасалась, подстёгнутые статьёй Скитер, так и норовили напасть с неудобными вопросами, тем более, чёрт меня дёрнул позвать на тусовку Марго. Помимо неё, впрочем, там присутствовали все приписываемые мне любовники, кроме, собственно, Игоря, и журналисты ну никак не могли обойти стороной эту тему. Среди журналистов, к моей особенной радости, была и сама Скитер, которая на протяжении всего вечера упорно старалась оттащить меня в укромный уголок для приватного интервью, но, к счастью, каждый раз кто-нибудь выручал. Когда она со своим фотографом попыталась согнать в кучку нужный народ для группового портрета «Вита Крам и её гарем», всё тот же бдительный Роман пресёк это дело, начав громко глумиться над затеей, протестуя против причисления себя к обществу моих любовников. Конечно, на фоне двухметрового баннера, изображавшего наши томные обнимашки, это выглядело очень далёким от реальности, но решительный настрой кэпа был весьма убедителен. Попытки просить показать ласточку предпринимались особо бойкими журналистами, но, разумеется, успеха не снискали — я старалась не делать особенно загадочные щи и крайне неуклюже отшучивалась, что это зрелище для избранных. На требования огласить список избранных я закатывала глаза и позорно отмалчивалась, при малейшей возможности в срочном порядке делая ноги. Марго, кстати, как я ни выпытывала, настойчиво уверяла, что ту ночь провела за работой, а вовсе не с таинственным хахалем. В итоге я сделала вид, что поверила, но сама только сильнее засомневалась. Ну да ладно, может, просто сглазить боится. Потом расскажет. …Перед визитом в Дурмстранг я волновалась как перед первым свиданием. Нет, вру, перед первым свиданием я не волновалась почти, а тут прямо трепетала в предвкушении всеми жабрами души. — Не знаю, по-моему, у меня на лбу написано «я собираюсь трахаться», — хмурилась я, вертясь перед зеркалом. — Ну, как раз в таком виде не написано, — поджала губы Марго, критически меня рассматривая. — И блузка, и юбка исключительно скромные. Декольте закрыто, открыты только коленки, край чулок не видно. Лифчик, конечно, стоит надеть, но в целом, если тебе комфортно, можно и так, особенно если жакет накинешь и не будешь сверкать сосками. В целом всё прилично. Её терпению можно было только позавидовать — я встала до рассвета и сразу же принялась выносить ей мозг на тему «что надеть», после чего впервые в жизни потащила по шмоточным магазинам, где она вдумчиво и конструктивно отговаривала меня от нарядов один другого экстремальнее, пока не согласилась с нынешним вариантом. От высоченных шпилек, к слову, ей не удалось меня отговорить. За время официальных мероприятий я более-менее ухитрилась к ним приловчиться — они поднимали меня на стратегическую высоту, позволяя общаться с окружающими почти свысока и придавая некой иллюзорной уверенности. Я ещё повертелась перед зеркалами и удалилась в кабинку переодеваться. Ладно, с завтрашним нарядом вопрос решён, можно успокоиться. По крайней мере, попытаться, ага. *** — Пока не забыл, подпиши «для Тияны», — Брегович протянул мне фотокнигу про Зубров, рождённую по итогам недавней фотосессии. — Ты покупал, что ли? Написал бы, я бы прислала, у меня этого добра — стопка под кроватью. Марго, одолжи ручку? — Тияна — это подружка? — многозначительно поинтересовалась Марго, пока я старательно выводила вензеля на обложке. — Племянница, — отмахнулся Брегович. — Так, если девчонки через десять минут не появятся, — я за ними сову пошлю! — заявил Ким, поглядывая на часы. — Ты опаздываешь, что ли? — утомлённо закатил глаза Бондарь. — Третий раз уже грозишься. Народ, похоже, совсем не изменился. Впрочем, времени-то прошло совсем немного, просто со мною столько всего успело наприключаться, что кажется, будто прошла вечность. Перед встречей с однокашниками я, вроде бы, смогла сосредоточиться и принять более-менее спокойный вид. Мы встретились в небольшой кафешке для волшебников в мурманской бухте, откуда отходила «Нерида», собрав студентов. Конечно, мы не собирались добираться до Института на корабле, просто договорились собраться во имя ностальгии, чтобы позже активировать портключ, который передал Марго Поляков. Сам он обещал присоединиться к нам на месте. Дожидаясь опаздывающих Чинати и Хутунен, мы пропустили по кружке пива и рассказали друг другу вкратце, как дела. То есть, рассказывали в основном ребята, мне слова не дали под лозунгом «про тебя и так из газет всё известно». Честно говоря, я этому была только рада, только смутно опасалась, что отсутствующие этот недочёт исправят и не упустят шанс попытаться вытянуть из меня каких-нибудь скабрезных подробностей. Мои опасения полностью оправдались с появлением барышень, но, к счастью, Марго на корню пресекла попытки устроить мне допрос с пристрастием, заявив, что мы и так опаздываем, и вообще, посплетничать можно и на месте. Не знаю, кто именно выбрал понедельник в качестве дня визита в нашу альма-матерь, но чем этот человек руководствовался — загадка ещё большая. Собственно, в частности, потому далеко не все из того состава смогли присутствовать. Портключ перенёс нас на аппарационную площадку у края климатического купола, смягчающего местную погоду. Полностью превратить нашу обитель знаний в тропический остров было то ли невозможно, то ли незачем, погоды тут обычно стояли куда суровее болгарских, но мне это даже нравилось — жару не люблю, а утеплиться всегда можно. Да и ныть на тему плохой погоды отучали быстро — усиленным питанием и активным физическим трудом. Холодно? Перекуси и марш убирать снег. Безотказный способ согреться. Сейчас снега ещё не было; студенты, свободные от занятий, прогуливались в парке перед воротами крепости среди пламенеющих клёнов и горящих золотом лип. Левее, в квиддичной яме на склоне скалы, похоже, шла какая-то игра, судя по калибру участников и стилю их полётов — между второкурами. Жалко, некогда сейчас — я бы поближе посмотрела, сама ведь так же начинала. Ну, хоть на спортивную кафедру надо будет заглянуть… Если время найду, конечно, хе-хе. Провожаемые любопытными взглядами, мы прошли во внутренний двор, оживлённо придаваясь воспоминаниями. Я переживала неожиданный всплеск ностальгии. К школьным годам у меня не было какого-то особого трепета или отвращения, но навестить Дурмстранг было действительно приятно. Даже безотносительно основной цели моего визита. Обзорная экскурсия по крепости, всё такое. — Витк, ну-ка, колись, ты с кем сейчас? — вновь завела любимую шарманку Чинати. — Да вот, с вами же, — оседлала любимого конька Тупнячка я. — Витка, с нами эта шняга не работает, — погрозила пальцем Хутунен. — Да отстаньте вы от человека, со мной она живёт, — подала голос Марго. — Точнее, я с ней — квартира-то её. — И эта шняга с нами тоже не работает, — высокомерно отбрила Чинати. — На вас не угодишь, — развела руками я. — Девчат, ну, очевидно же, газетчики как всегда раздувают сенсации на ровном месте, — занудно затянула Марго. — Но, скажу вам по секрету, лично я ставлю на профессора Каркарова. Я было дёрнулась пнуть её, но вовремя осеклась. — В смысле? — оживилась Хутунен. — В смысле Витка сейчас ничейная, но у него на неё явно виды и он своего не упустит, — словно нечто очевидное, совершенно будничным тоном пояснила Марго. Мне оставалось только как по-писаному закатить глаза, фыркнуть и констатировать, что мы с Игорем друзья, а все сплетники — дебилы. Одна беда — фиг нам дадут теперь уединиться… Хутунен с Чинати прямо облизывались в предвкушении понаблюдать, как Игорь технично меня склеит. Ну, попытается, то есть. — Витка, предупреждаю сразу, если ты как последняя лохушка собираешься продолжать «дружить», то лично я не упущу возможности дать ему при случае! — пригрозила Хутунен. — Да на здоровье, — пожала плечами я, надеясь, что изобразила достоверный баланс скепсиса и безразличия на лице. Наивная финляндская девочка. Прямо хочу на это посмотреть. Удивительное рядом — я так уверена в себе — в нас, — что даже ни на секунду не усомнилась, что Игорь в сторону нашей неотразимой валькирии и не взглянет. А взглянуть там было на что, я вот зря за себя волновалась насчёт «на лбу написано»: через расстёгнутую на идеально рассчитанную глубину блузку Света светила декольте аккуратного второго размера, а брючки в обтяжку, с одной стороны, демонстрировали и стройные ноги, и превосходную задницу, но при этом как бы уверяли, что она здесь вовсе не для скоростного перепиха. Каблуки, кстати говоря, не уступали моим, отчего ноги казались ну совершенно бесконечными. Интересно, она с расчётом на то, что ей может что-то перепасть, так нарядилась, или в принципе по жизни так ходит? Не завидую её коллегам, если второй вариант… — И вообще, — продолжила я, оторвавшись от созерцания бывшей сокурсницы, — вдруг ты сейчас, после долгой разлуки, посмотришь на него нынешними глазами со стороны нынешнего опыта, поймёшь, что он вовсе не тот секс-символ, каким мы его считали. Хутунен одарила меня взглядом, исполненным явного сомнением в моей вменяемости, возвела очи горе и грустно покачала головой. Похоже, она окончательно убедилась, что мозги мне фатально отшибло бладжером. — А ты что, разочаровалась? — с интересом интерпретировала Чинати. — Нет, ну что ты, ни капельки, — с жаром отозвалась я. — Я считаю, он идеален. — Знаешь, Витка, ты всегда была замороченной девицей, а сейчас ещё и занудой редкостной стала, — вынесла вердикт Хутунен, впрочем, без особого осуждения в тоне. — Если профессор Каркаров и вправду на тебя нацелился — искренне ему соболезную! Где-то я это уже слышала… — Бедный Игорь, обыкался небось уже, — сочувственно пробормотала Марго. — Кстати, где его искать будем? Бывшие однокашники немного подискутировали и пришли к выводу, что сначала нужно глянуть в кабинете. Мы дружно потопали на «маяк» — возвышающуюся над основным периметром стен трёхэтажную башенку с галереей, где располагалась святая святых, но никого там не застали. Очевидно, блистающий отсутствием Поляков не предупредил, как обещал, Игоря о точном времени прибытия, вот он и пошёл по делам, как положено. Мы спустились в деканат, помещения которого располагались прямо под башенкой, где от Маси, замдиректора по методической работе, получили кислый совет покараулить Игоря у главных ворот — он сейчас на квиддиче (вот неспроста же меня туда потянуло!), либо идти и ждать в приёмную. Я во внезапном параноидальном приступе пристально изучила Масю, которой, помимо основных служебных обязанностей, часто случалось исполнять секретарские функции при Игоре. Откуда-то было известно, что ей двадцать пять; тёмно-русая, среднего роста, склонная к полноте и совершенно не склонная к выдаче информации и общению как таковому, Мария Серова была, в общем-то, обыкновенной. Ладно, справедливости ради, губы у неё красивые, но это её не спасало. Если меня умыть, нарядить в такой же непонятный свитер и бесформенную юбку, а волосы завязать в хвост на затылке, я тоже буду обыкновенной… Стоп, приплыли — к Масе ревновать! Надо ещё до кучи представить, что на самом деле унылая зануда она только для студентов, а для избранных близких друзей — звезда остроумия и кладезь энциклопедических знаний. Н-да, никогда не отличалась богатым воображением, а тут хоть дамские романы сочиняй. Кстати о дамских романах, Леснину бы ещё навестить. Хотя нет, к ней лучше заглянуть, когда мы с Игорем обнародуем наши отношения, и сказать, мол, «ну вот, сука, накаркала, довольна?». В таких мыслях я, вместе с остальными, добралась до парка перед главными воротами — все решили, что ждать в приёмной скучно. — Может, сходим, тоже посмотрим? — подкинула идею я, решив, что и на газоне ждать как-то неинтересно; да ещё и народ набежит, мало ли. Я с некоторой опаской посмотрела на кучкующийся под огромным старым дубом молодняк курса третьего-четвёртого. Им, к счастью, до нас не было никакого дела, они что-то рассматривали в ветвях и активно спорили. — Да ну, есть идея получше, — хитро прищурилась Хутунен. Она подошла к группе, отозвала в сторону пацана и что-то ему сказала. Он с сомнением посмотрел на неё, но Света настойчивым жестом указала на квиддичную яму и скроила суровую физиономию. Парень обернулся на нас, озарился пониманием и побежал в указанном направлении. С довольным видом она вернулась к нам. — Попросила передать господину директору, что его под историческим дубом ждёт Вита Крам с друзьями, — хмыкнула она. Я одарила её укоризненным взглядом, но гундеть не стала. — Что там вообще за базар происходит? — спросил Ким, кивая в сторону дуба. — Кошак застрял в кроне, вроде бы, — пожала плечами Хутунен. — Давайте поближе подойдём, я же дуб ориентиром указала… В кроне действительно застрял кошак. Нам рассказали, что подлезть к нему нереально ни со стороны ствола, ни с воздуха — он ухитрился примоститься ровно посередине ветвей той тонкости, что уже не выдерживают человека и уже не дают нормально маневрировать метле. На попытку применить Акцио кот вцепляется в ветку и орёт дурным голосом. — Да оставьте вы его, сам слезет, это же кот, — призвала к порядку Марго. — Разойдитесь, вы его своим гвалтом больше пугаете. — Не слезет, он очень нервный, он давно не кушал, ему там плохо! — причитала, очевидно, котохозяйка — взъерошенная девица с исцарапанными руками и полными отчаяния глазами — которой, очевидно, было сейчас гораздо хуже, чем коту. — Витка, попробуй ты на метле долезть? — поморщилась Марго. — Они же тут до посинения торчать будут. Я пожала плечами и попросила метлу, которую немедленно мне выдали. Подавив тяжкий вздох — всё-таки, школьный лётный инвентарь для начинающих — это отдельная песня, — я сняла туфли и после полусекундного раздумья оседлала метлу. Думала, не сесть ли боком, но поняла, что так точно свалюсь. Хрен с ней, с задравшейся юбкой. Котика спасать надо, блин. Подобраться к кошаку действительно было нереально. Ну, то есть, на первый взгляд. Школьная метла для манёвров не годилась решительно — тут даже пресловутый стриж бы лучше выступил — но, к сожалению, выбора мне не предоставили. Аудитория внизу горячо болела за меня, суматошно и крайне невпопад советуя куда двигаться. Отчаянно надеясь не порвать чулки о сучья, я протиснулась в крону, подбираясь к виновнику смуты. Кошак, обычный полосатый васька, сидел, распластавшись по ветке, и сверкал на меня глазами в сумраке кроны. — В общем так, давай я тебя снимаю, а ты меня не царапаешь? — обратилась я к коту. Тот крутанул хвостом и многозначительно промолчал. — Будем считать, что это было «да», — констатировала я, кое-как приблизившись почти вплотную; чулки, вроде, пока не пострадали, но вот волосы не упускали случая зацепиться за мелкие веточки. Стоило мне оказаться в непосредственной близости, кот, как ни в чём не бывало, отлип от ветки, потянулся и перебрался мне на колени. — Ну ты мудила шерстяная, — восхитилась я. Кот посмотрел на меня с явным неодобрением — мол, чем характеристики раздавать, лучше вези к хозяйке. Я не стала вступать в дискуссию и дала медленный задний ход — очень не хотелось оставить все волосы в чёртовой кроне, плюс опять же, если коту что вдруг не понравится, он же когти выпустит, а оно мне надо? Выбираться пришлось куда дольше, чем лезть в глубину, я даже едва не лишилась части прутьев помела, когда наткнулась на неожиданную ветку. Ну и, разумеется, как всегда — очень вовремя, на сцене появился Игорь. Я это поняла по установившейся в какой-то момент тишине. В следующий момент внизу дружно гаркнули приветствие. Игорь поприветствовал молодняк по форме, моих товарищей — прямо-таки радостно, после чего поинтересовался что тут вообще происходит и где вообще его краса и гордость. На этой торжественной ноте мы с котом показались из кроны, котохозяйка издала вопль счастья и облегчения, остальные участники операции спасения разразились свистом и аплодисментами, а кот, не будь дурак, сиганул обратно в крону, оттолкнувшись так, что едва не опрокинул меня с метлы. К счастью, на этот раз он не полез на тонкие ветки, а молниеносно стёк по стволу и дал стрекача в сторону внутреннего двора. Хозяйка, а за ней и группа поддержки, устремились за ним. Бедный кот. — По-моему, у них маловато учебной нагрузки, — проворчала я, изучая подол юбки; к счастью, кроме налипшей шерсти, урона ему причинено не было. — Мне бы столько энергии! — Определённо! — с усмешкой согласился Игорь. — Ты в привычной среде останешься, или всё-таки к нам спустишься? — Я подумаю… Надо найти, где здесь регулятор высоты, — съязвила я. — Витка, как ты вообще ухитрилась на ней туда пролезть, я же помню эти мётлы, они же медленные и кондовые как пенёк, — выразил восхищение Брегович. — Она не медленная и кондовая, она тренировочная, чтобы детишки к седлу привыкали, а не лихачили и не расшибались. Это мы с тобой с младенчества нормально летаем, но большинство не сразу себя в воздухе находит, — назидательно отозвалась я. — И вообще, если приноровиться… Меня, конечно, потянуло на выпендрёж — Хутунен потом наверняка будет подкалывать, что я перед Игорем выделывалась! — и я кое-как разогнала метлу, закладывая круг по периметру кроны. Я собралась проделать один из фирменных трюков, приземление с разворотом — на небольшой высоте быстро сменить направление на противоположное можно снизившись и крутанувшись, используя ногу как ось вращения. Вовремя я осознала, что сняла туфли, потому в последний момент, опустившись совсем рядом с остальными, резко задрала древко перпендикулярно земле и, зажав его обеими руками и коленями, крутанулась вокруг него, гася скорость, аки стриптизёрша на пилоне. Детский сад, блин. Хутунен задразнит, и будет права. — Ну да, не очень манёвренная, — признала я. Бросив метлу на землю, я отряхнула ладонь о ладонь и одёрнула юбку; ну, светанула немножко резинкой чулок… Чулки, кстати, отличные, ни затяжечки! — А босиком обязательно было? — с укоризной поинтересовался Игорь, поднимая мои туфли и направляясь ко мне. — Ну, чтоб каблуками не цепляться же. Я прямо кожей ощутила, что все на нас смотрят. Нервы в кулак! Пошли они все в задницу! Как только он оказался в зоне досягаемости, я настойчиво отобрала туфли — чтоб не удумал пасть передо мной на колени и самолично на меня их надеть — поставила на землю, оперлась о его руку и поспешно в них влезла. Едва я распрямилась, этот подлец коварно сграбастал меня в объятия. Я придушено пискнула, прикусывая язык, чтобы не застонать, и борясь с желанием обнять его в ответ. Какой же он большой, сильный, тёплый — и просто одуряюще пахнет! Всего ничего не виделись, а я соскучилась до умопомрачения. — Ой, прости, рёбра целы? — с преувеличенной серьёзностью забеспокоился он, выпуская меня. — Не уверена, — обронила я, глотая воздух. От того, чтобы рассиропиться вхлам, меня спасло появление Полякова. — Ого-го, я смотрю — все в сборе? — радостно заорал он, приближаясь к дубу со стороны аппарационной площадки. — Извиняюсь, что задержался — служба… Но я тут кое-что вкусненькое прихватил. Он пошёл здороваться со всеми, пожимая руку парням и Игорю и обнимая девчонок. Холщовая торба у него за плечом задорно булькала и позвякивала. — Витка, а ты что, без лифчика? — так же громогласно поинтересовался он, прижав меня к себе и сосредоточенно поискав ладонью по моей спине. — Слушай, я вот всё думала, не завести ли пресс-секретаря, чтобы всякие такие подробности до общественности доносил, и сейчас поняла, что прям надо, и причём именно тебя! — свирепо глянула на него я, думая, не добавить ли ещё пинка с колена. Так уж и быть, не стану бить, всё-таки помог мне собраться. — Ой, я с удовольствием, только свистни, а то загоняли меня совсем в этом комитете! — радостно закивал он. — Идёмте, сядем у меня, всё расскажете! — вмешался в наш обмен любезностями Игорь. Неужто ревнует? Впрочем, скорее недоволен, что меня кто-то помимо него имеет наглость щупать. Мои аналитические копания резко прервались, когда Игорь совершенно на голубом глазу взял меня под ручку и повёл в крепость. — Ну как, ты определилась со свободным временем? От дуэльных практик я тебе не дам увильнуть, и не мечтай! Ну не зараза, а? Я прямо затылком увидела как многозначительно переглядываются Хутунен с Чинати. И, наверняка, ещё и с Поляковым. — Пока нет ещё, вот как вылетим из таблицы, тогда тонна свободного времени будет, хоть обдуэлируйся, — вслух ответила я. — Чего это «вылетим»?! Вы сильная команда! — натурально оскорбился за "Зубров" Игорь. — Мы просто офигенная команда, только соперники пошли поофигеннее малость. По пути в Игореву башню мы (в смысле все мы, что характерно) обсудили перспективы "Зубров", я пообещала всем желающим билеты на следующую игру, после чего, у самой лестницы, Игоря ненадолго украл профессор рунологии Иванов с какими-то производственными вопросами. Игорь сказал, что догонит, и мы побрели наверх самостоятельно. — Теперь у меня вообще никаких сомнений! — не удержалась Хутунен. — Это на тему? — поинтересовался Поляков. Чинати охотно посвятила его в тему, и Поляков поспешил подтвердить все их подозрения, пересказав их с Игорем разговор. И кто сказал, что сплетни — чисто бабский порок? Чепуха, мужики тоже те ещё сплетники! — Вот, что и требовалось. Осталось Витке самой себе признаться. Ну я же лично видела, как ты его нюхала! — уличила Хутунен. — Ну, а кто бы не понюхал? — пожала плечами я. — Я! — уверил Поляков. — Да он бы с тобой и обниматься не стал, — хмыкнула Чинати. — Знал бы, что темой вечера будет Виткина половая жизнь — ознакомился бы хоть с прессой тематической, матчасть подтянул, а то вообще как инопланетянин, — проворчал Ким. Единственный приличный человек во всей компании. Кости мне не моет, автографов не просит. Тут нас нагнал Игорь и мы, наконец-то, добрались до цели.