Виктория (Ласточка и Ворон)

Бондарь не соврал: зелье подействовало очень быстро, и я продолжила озадачивать почтенную публику. Народ явно ожидал обещанных умираний со стыда из-за пьяных речей, но я самым подлым образом и в ус не дула, позволяя Игорю окружать меня заботой, обнимать и трогать за коленочку. Это чудо и счастье, что мы смогли урвать минутку для уединения, иначе я бы точно всю легенду порушила. Ну, просто, если кто и может остаться безучастным к троганию за коленочку в исполнении Игоря, то только не я. К тому же, смена белья у меня с собой всего одна. Помимо всего прочего, Игорь уговорил меня опрокинуть с ним стопочку на брудершафт, дабы официально перейти на «ты». — Воу, воу, я тоже хочу на брудершафт! — оживился Поляков. — Со мной? — уточнил Игорь. — Ну не с Виткой же! — У меня здоровья не хватит со всеми брудершафтиться, и вообще, мне казалось, мы ещё после албанской заварушки на «ты», — удивился Игорь. — Вот блин, а я-то в суете и не понял! — восхитился Поляков. — За это надо выпить! — Мне казалось, мы уже на чай перешли, — попеняла Света, которая если и хотела тоже на брудершафт, благоразумно не посягала. Подозреваю, что народ поназаключал между собою пари на тему отправлюсь ли я по домам вместе со всеми или останусь тут на дополнительную программу, потому что чем ближе к вечеру, тем более задиристо они переглядывались, очевидно выискивая какие-то намёки в нашем с Игорем поведении. А поведение было в высшей мере непонятное: я весь вечер просидела рядом с Игорем, бочком прижимаясь к нему, он обнимал меня одной рукой за плечи, непрестанно одаривал полными нежности взглядами и периодически выдавал довольно откровенные двусмысленности в мой адрес, которые я без заминки трактовала в самом невинном ключе. Лишь Марго, как обладатель наиболее полного набора информации со всех сторон, с иронично-невозмутимой миной взирала на это всё и время от времени прикладывалась к чаю. Отчалили мы вечером, незадолго до официального отбоя. По дороге к аппарационной площадке мне в очередной раз напомнили, что я обещала всем билетов на игру с Осами - я, конечно, уже благополучно забыла об этом, но вроде нашла способ выкрутиться. — Слушайте, пришлите мне сов — а лучше одну, коллективную, со списком кому сколько билетов. Только сильно не наглейте. И на ВИП-ложи не особенно рассчитывайте. — Да нам хоть нижние в углу, и так ясен пень, что англичане уже выкупили всё приличное, — за всех ответил Поляков. — А что, билеты уже в продаже? Я следил, вчера ещё не отпускали, — нахмурился Игорь. — Я на центральной башне место забронировал, но они пока так толком не подтвердили бронь. — У них в этом году полный бардак в плане организации, — поделился Брегович. — Там в департаменте Магического спорта, во-первых, пертурбации какие-то, потому надо бдить особенно пристально на тему билетов. А во-вторых, меры безопасности усилили из-за этого побега, так что лучше лично явиться выкупать. Вот оно как! Я как всегда не в курсе… Да и вообще, думала, что всех изловили уже под шумок. Пустоголовая девка, что тут ещё скажешь. Должно быть, у меня изменилось выражение лица — Поляков поспешил уверить, что всё под контролем и что мне нет нужды опасаться чего бы там ни было, поскольку насчёт усиления мер безопасности Брегович абсолютно прав. Игорь, который шёл рядом, обнимая меня уже даже за талию, а не за плечи, на мгновение крепче прижал меня к себе в жесте поддержки. На середине парадной лестницы нас неожиданно окликнула Мася, возникшая на галерее подобно немому укору. То есть, не совсем немому. Ну, и не нас окликнула, разумеется, а Игоря: у неё для профессора Каркарова была тонна отчётов для проверки и масса важной служебной документации на подпись. Выражение лица при этом она скроила такое, будто это не рутинная макулатура, а какие-то неотложные дела государственной значимости накопились. Мой взгляд опять зацепился за Масины бесполезные очки. Интересно, она их носит за компанию с Игорем, в знак солидарности? Хотя нет, если уж он от меня их так тщательно скрывал, то остальные тем более не знают. — Мария, вы же прекрасно знаете, что это терпит до завтра как минимум, — раздражённо поморщился Игорь, оборвав Масину речь. — Бросьте мне на стол, если вам так горит, сейчас провожу ребят и разберу, — махнул он рукой. — Идёмте, — велел он нам. — …Так вот, с тебя билеты на игру, не забывай, — продолжил он, возвращая руку мне на талию. — Да помню я, помню, уже все мозги проели… Ой, чулки, — вспомнила я и вопросительно посмотрела на Игоря. — Да, точно, — спохватился он и принялся шарить по карманам кафтана. — Ага, вот они. На, — он вытащил из кармана бежевый комок и протянул мне. Неискоренимая Мася, вроде бы, не выдала никакой реакции, монументально возвышаясь на галерее в обнимку со своей кипой документов, но лично мне её поджатые красивые губы и сузившиеся глаза были прекрасно видны. Помимо неё, надо сказать, свидетелями эпизода стали несколько студенток курса не ниже пятого, поднимающихся по лестнице нам навстречу, и равнодушными увиденное их точно не оставило. — А второй? — на глаз различив недокомплект, спросила я. Игорь ещё раз пошарил по карманам и пожал плечами. — На диване, наверное, остался, выпал, когда я их убирал, — предположил он. — Тогда пусть у тебя будет, потом заберу при оказии, — я вернула одинокий чулок Игорю. — А то я точно посею. — Можешь на меня рассчитывать, — проникновенно ответил Игорь, пряча чулок на этот раз куда-то за пазуху. — Зарезервируй для меня пару-тройку часов на через следующие выходные, нужна будет твоя консультация, заодно чулки отдам. — Да, хорошо, — кивнула я. Какая ещё консультация, не мог предлог вменяемый придумать?.. Студентки вежливо поздоровались с Игорем и пошли дальше, явно пребывая в глубоком счастье от возможности разнести превосходный слух. Ну ещё бы, не каждый день узнаёшь, что профессор Каркаров таскает у сердца чулок Виты Крам. Не удивлюсь, если в итоге «чулок в кармане» трансформируется в «труселя под подушкой». Эх, надо было мне запасные трусы положить в стол, чтоб из ящика выглядывали — Мася нашла бы и угомонилась. Вот не догадалась! Интересно, они с Лесниной не организовали ещё анти-фанклуб Виты Крам? Всё-таки надо как-нибудь Генриетту расспросить, что же ею двигало в прошлом году. — Ну что, идём? — в воздух спросил Поляков. На бывших сокурсников обмен чулками ожидаемо не произвёл никакого впечатления. Мы двинулись было дальше, но вдруг Мася вновь подала голос. — Вита, можно вас на минуточку на приватный разговор? Я озадаченно повернулась к ней. Выражение Масиного лица было чертовски странным: какая-то мрачная решимость, как будто она собралась вломить мне за потерянный зачётный табель. — Я догоню, — сказала я Игорю, который явно был удивлён не меньше моего. Он кивнул и повёл народ в сторону выхода из замка, а я поднялась к Масе на галерею. Мася осмотрелась, опасно удерживая кипу документов одной рукой достала из рукава свитера палочку и накинула на нас купол тишины. Гадая, что ей могло понадобиться, я встретилась взглядом с обернувшимся на меня Игорем и рассеянно улыбнулась ему, приподняв руку и пошевелив пальцами. — Если у вас есть хоть капля совести и чувства собственного достоинства, прекратите морочить голову Игорю Александровичу! Я повернулась к Масе с такой скоростью, что меня только чудом не занесло в повороте, а саму Масю — не сдуло с галереи созданным мною потоком ветра. И как я только челюсть не уронила?.. — А? — только и смогла спросить я. — Прекратите прикидываться идиоткой! — Мася была готова сорваться в крик, её грудь гневно вздымалась, а под округлыми щёчками, наверное, гневно играли желваки, бесцветные брови сурово столкнулись на переносице. — Мария, о чём вы? — я изо всех сил давила на тормоз, давая ей возможность одуматься и свернуть этот цирк. — Какое ещё морочанье? — Вы прекрасно понимаете, о чём я! Оставьте его в покое! Он не заслуживает подобного отношения! Зачем вам это?! Самоутверждаетесь? Глаза, горящие за фальшивыми линзами праведным гневом, могли бы впечатлить, но во мне поднималось лишь раздражение. — Отношения, подобного чему? Вы можете яснее выражаться? Я тупая спортсменка, никак не догоняю вашу мысль, — не сдержалась я. — Всё вы понимаете! — парировала Мася. — Вы не тупая спортсменка, вы беспардонная вертихвостка! Вы недостойны такого мужчины! Ох ты ж, ёлки зелёные, вот это эпитеты! — Вы тут с ума посходили на почве недотраха, что ли?.. Сначала профессор Леснина лезет с инсинуациями, мол Игорь меня собирается подло соблазнить, теперь вы с зеркальной претензией! Совсем что ли долбанулись? — вкрадчиво спросила я, внимательно глядя в глаза Маси. Я готова была уже ввернуть что-то типа «ну вас нафиг, я домой», но первой сдалась Мася. Сердито выдохнув, она развернулась и зашагала прочь. Подавив порыв показать вслед ей язык, я побежала за своими. Догнав всех на подходе к площадке, я отшутилась, что Масе нужен был автограф для племянницы. Игорь торжественно пожал каждому руку (меня персонально ещё и обнял под внимательными взглядами сокурсников), и мы дизаппарировали по домам. Суетливый вышел визит, в другой раз надо будет ещё и «Нериду» посетить — столько с ней воспоминаний связано… А уж Мася… Вот она выступила! Какие страсти-то… Выискалась тут защитница беззащитных профессоров. Раз так переживает, сама могла бы давно прибрать его к рукам, времени было — вагон и маленькая тележка! Так нет же, ни себе, ни людям… *** — Мася, конечно, фрукт! Её что, уполномочили решать — кто чего достоин, а кто — недостоин? — разливая травяной чай, возмущалась Марго. — Вертихвостка! — передразнила она и захихикала. После исключительно напряжённого дня больше всего хотелось рухнуть в постель и забыться до утра, но она настояла на чаепитии. — Профурсетка, — блеснула я. — Во-во, точно, — согласилась Марго. — Игорю расскажешь? — Да ну, нафиг, мало ему своих забот! — отмахнулась я и придвинула к себе чашку, поблагодарив кивком. — Разумно. Ладно, чёрт с ней, с Масей. Кстати о профурсетках, хочешь поржать? Мы с народом пари заключали, — сменила тему Марго, подтверждая моё смутное подозрение. — И на что спорили? — подбодрила я, краем глаз изучая блюдо со сладостями; вот уж чего точно не хотелось, так сладкой закуски — я за время съёмок этого добра надегустировалась, к тому же, Игорь на угощение не поскупился. — Ну, предметов спора было несколько: зажмёт ли тебя Игорь где-нибудь в укромном уголке непосредственно во время дружественного визита — или хотя бы поцелует на прощание — а то и вдруг ты вовсе до утра останешься — или даже сама инициативу проявишь, — отставив чайник, перечислила Марго. — Ну, в итоге, рассказывай, я жажду грязных подробностей! — велела она, постучав пальцем по столу. — С дуэлью вы очень здорово придумали, но я этот твой сытый вид хорошо различаю! — Ох, дорогая, тебя в следователи ещё не произвели с такой наблюдательностью? — с удовольствием потянувшись, я взяла свою чашку и развалилась на диване. — …В общем, — выдержав театральную паузу, которую заполнила отпиванием чая, начала я, — свой фетиш насчёт директорского стола я, можно сказать, закрыла. Марго скабрезно захихикала и показала большой палец. — И на этом успокоишься? — подначила она. — Сомневаюсь, — томно облизнулась я, вызвав очередную порцию смешков со стороны подруги. — Так, получается, нас не поймали ни на чём? — на всякий случай уточнила я. — Не-а, — мотнула головой Марго, вгрызаясь в кунжутное печенье. — Это, вообще, было гениально. Игорь выглядел так, будто того и гляди полезет тебе под юбку, но каждый раз когда, казалось бы, ещё чуть-чуть, и ага, — он — р-раз! — и весь такой платонический, что просто слов нет, — щёлкнула пальцами свободной от печенья руки она. — Не знаю, как я там ржать не начала. Ещё угар был пока ты спала: Хутунен попыталась было на него залезть, но он так красиво её отшил, я аплодировать хотела! Типа, мне бесконечно лестно твоё внимание, но не стоит тратить время и силы на того, кто сердцем, душой и телом принадлежит другой. Это только я слышала, ближе всех сидела. Светка впечатлилась до глубины души, потом мне сказала, что если ты не возьмёшься за ум и продолжишь его динамить, она тебя уважать перестанет. В общем, Игорь — то ещё явление! — Вот, хоть ты меня понимаешь, — закивала я и спохватилась: — Ты, кстати, как-то велела, чтобы я тебя била по рукам за кунжутное печенье, так как оно жутко нажористое. — Хм… — с презрением глянула на кусочек печенья Марго, вздохнула и положила его в рот. — Пофиг, — констатировала она. — …В общем, вы всех крепко обломали, потому как объятия за предмет спора мы не зачли. — Эх, скорее бы замуж и эту бодягу закончить. У меня на тренировки сил не останется так, — скроила страдальческую мину я. — Секс как приключение — это прекрасно, но что-то трудозатратно как-то. Старею, что ли. — Ой, вы только посмотрите на неё! — возмущённо всплеснула руками Марго. — Нет, ты ныть завязывай, подробности давай, вы как, прямо так — на пергаментах? На чьей-нибудь контрольной? — поиграла бровями она. — Игорь контрольные не проверяет, — хмыкнула я. — Но, в целом, да, вроде не всё смахнули, я точно не скажу — не до того было. Подробности — труселя он на мне ножом р-р-разрезал, — я изобразила широкий эффектный жест. — Как я попросила, практически. — Роскошно, — оценила Марго и, мечтательно жмурясь, потянулась за новой печенькой. — Стол — это прекрасно, я считаю! Несмотря на всё усиливающуюся сонливость, подозрительность вдруг вспыхнула во мне лесным пожаром. Всего неделю или две тому назад, после малейшего моего напоминания о диете, Марго обычно твёрдой рукой отставляла запрещённые яства и не предпринимала ни малейшей попытки к ним приложиться снова. С другой стороны, ей можно было и не париться на этот счёт, во-первых, в принципе, а во-вторых, я недавно заметила, что одежда на ней стала сидеть свободнее, и всё забывала поинтересоваться, не служебные ли нагрузки сказываются. — Ты, в итоге, решила на диету забить? — как можно невиннее закинула удочку я. — Да, я и так красивая, — отмахнулась Марго. — Я это всегда говорила, но, видимо, нашёлся кто-то более убедительный? — выразительно посмотрела на неё я. — Это понимание приходит с возрастом, — Марго весьма натурально отмахнулась и уткнулась в чашку, но то ли это была игра моего воображения, то ли она действительно слегка зарумянилась. Так-так, значит, с меня подробности — а мне шиш с маслом? Ну-ну. Хорошо, у всех свои тараканы, не стану обижаться. Лучше поймаю её на горячем и устыжу за скрытничество. — Ладно, я в душ и спать, — зевнула я, и, залпом допив чай, ушла мыться, на ходу продумывая план — точнее, пытаясь продумывать, очень уж спать хотелось. — Забери цацку свою, а то намочу случайно — стразы потускнеют или поотпадают! — крикнула я, заметив на полочке под зеркалом переливающуюся радужными искрами заколку Марго. — Ой, спасибо, вечно её везде забываю, — она сунулась в ванную, забрала заколку и, сказав, что вымоется утром, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Может, привлечь к слежке Полякова? Увы, нельзя, он у нас сплетник. Ладно, сама понаблюдаю, если за неделю не выясню — попрошу крёстного разузнать. Хотя… имеет право человек на личную жизнь? Может, у неё пока неясно там всё, боится спугнуть или типа того… Я зевнула и встала под душ. Правда, своих забот как будто мало. Чем я с такими задвигами лучше сплетника Полякова, вообще? *** Даже решись я по-настоящему попытаться выследить хахаля Марго, ничего бы у меня не вышло — готовясь к игре с Осами, мы носа с базы высунуть не успевали. День отъезда в Великобританию приближался, напряжение росло. Изначальный план «выступить достойно и проиграть с честью» претерпел значительные изменения: восстановившийся после сотрясения Роман, у которого вдруг взыграли амбиции, как-то ненавязчиво поразмышлял вслух о том, что мы вовсе не обязательно проиграем, и вскоре заразил идеей и нас, и даже более чем реалистично смотрящего на вещи Динаполи. Это дало стимул ужесточить режим и тренировки и не поддаваться сомнениям на тему того, что мы явно пытаемся прыгнуть выше головы. Я, наверное, нервничала больше всех, слишком уж высока ответственность. Быть козырем команды — ни разу не синекура; мои снитчи — вопрос престижа и зрительских симпатий, то есть, того, на что мы работаем в первую очередь. Помимо ежедневной вольтижировки, я решила хотя бы через день час-другой летать в звероформе, и для конспирации делала это ночью. Несколько раз я замечала дежурящих недалеко от базы репортёров — разумеется, им были интересны наши тренировки, но Динаполи резко запретил контакты с прессой, чтобы не ровён час не сбили наш боевой настрой. Эти полёты здорово помогали снимать напряжение, да и ловля насекомых, которых, к слову, уже почти и не осталось в это время года, на лету — весьма полезная практика, главное — не начать их есть машинально. Конечно, безумно не хватало в этих полётах компании моего ворона, но совесть решительно возражала против попыток пригласить Игоря в гости хоть на вечер. Нам даже не удалось никак встретиться для передачи чулка. За четыре дня до игры Динаполи велел передохнуть — напряжение действительно выросло до нездорового. — Вот гостевые билеты, — он помахал довольно внушительной пачкой и положил её на банкетку. — Послезавтра отбываем в Англию, даю вам время лично доставить билеты своим приглашённым и расслабиться. Только не напиваться! — Ну вот, только я обрадовалась, — покачала головой Тараканова. — Ну хоть пива бутылочку можно? — демонстративно взмолился Лесь. — Можно подумать, тебя до этого что-то останавливало, — грозно зыркнул на него Роман. — Хочу ещё раз напомнить: амбиции — это прекрасно, но не стоит забывать об удовольствии от игры, ребята, — тренер, говоря это, смотрел в основном на Романа — видимо, как на главного модулятора наших амбиций. — У вас солидная армия болельщиков, которые ценят в вас в первую очередь красивую игру, а не результативность. Процесс не менее важен, чем конечный счёт. — Ну прямо как в сексе, — вроде как себе под нос, но с расчётом, чтобы все услышали, пробормотал Зеленчук. Лесь радостно заржал, мы с Новицким и Таракановой захихикали, Чайко укоризненно двинула Новицкому локтём под рёбра, но тоже улыбнулась, а Роману, конечно, не очень такая установка понравилась, но правоту Динаполи не признать он не мог. В целом же обстановка в раздевалке немного разрядилась. В последнее время после тренировок мы все разве что током не били под грузом добровольно взваленной на себя ответственности, Динаполи очень своевременно придумал с передышкой. — Ладно, отдыхайте! — велел Динаполи. Мы поделили билеты и разбежались приводить себя в порядок. После душа и переодевания я села к камину, чтобы связаться с Поляковым — на неделе он прислал сову, сообщив, что вызвался был координатором по билетам, так что всю пачку можно передать ему, а он дальше распространит их среди изъявивших желание. Был самый разгар рабочего дня, мне повезло, что принявший вызов дневальный оказался старым знакомцем. Марк «Антошка» Лозинцев без зазрения совести выдал служебную тайну местонахождения Полякова (тот оказался «в полях», но в течение пары часов должен был явиться в департамент). Я поблагодарила Лозинцева и сказала, что буду через полтора часа, он пообещал заказать мне пропуск. Придётся ему тоже, видимо, билет выделить, хорошо, что есть запас. Определившись со временем, я без особой надежды отправила сову Игорю с сообщением о своём визите в Московское Минмагии и с чистой совестью отправилась завезти билеты маме с папой. Неважно, случится ли на стадионе очередная акция устрашения, за родителей я могу быть спокойна. Незаметно для себя я залипла у родителей гораздо дольше запланированных полутора часов. Конечно, с одной стороны, Полякову не грех и подождать, но, с другой, — он, всё-таки, на службе, мало ли… Добравшись до фойе Московского Минмагии, я приготовилась к долгому блужданию в поисках департамента крёстного. Конечно, администратор, у которого я возьму свой пропуск, расскажет, куда идти, и возможно даже покажет, но эти министерские коридоры… Не моё это. К счастью, опасения не оправдались. Когда я прошла идентификацию личности и мне выдали жетон-пропуск, администратор попросил подождать, отошёл ненадолго в комнатку за стойкой, и вскоре в фойе появился сияющий Лозинцев, который эскортировал меня по месту назначения. Разумеется, оставить его без билета после такого я не могла. Торопиться мне и впрямь было незачем: Поляков был всё ещё в полях, крёстного тоже на месте не оказалось, даже Марго внезапно не оказалось на рабочем месте. Попросив дежурного секретаря сообщить, когда кто-то из них появится, нисколечки не расстроенный Лозинцев принялся исполнять обязанности радушного хозяина. От чаёв-кофеёв я отказалась, так что перво-наперво он повёл меня на быструю обзорную экскурсию по департаменту (по разрешённым местам, разумеется), основной целью которой, как я быстро заподозрила, было засветиться в моей компании перед коллегами. Наше дефиле заняло меньше четверти часа, а Поляков так и не появился. — Слушайте, а может пойдём на полигон, посмотрите, как наши оперативники полёты отрабатывают? — после секундного замешательства озарился Лозинцев. — Я как раз сменяюсь. Я посмотрела на него в глубочайшем сомнении — не скажу, что меня от мётел и полётов после плотных тренировок тошнило, но… Приняв моё молчание за знак согласия, он подхватил меня под локоть и повлёк в очередной коридор.